Несмотря на 15 лет самостоятельности, в течение которых должны были закрепиться устойчивые ориентиры и стратегические цели, в Кыргызстане дискурс по внешнеполитической ориентации, о стратегических геополитических ориентирах далеко не исчерпан. Дискуссии продолжаются и, прежде всего, по вопросу "на кого оглядываться?". Задекларированная многовекторность не оправдала себя во многих смыслах, прежде всего, из-за ограниченности как интересов, так и ресурсов. В таких условиях логичный переход к прагматизму заставляет нас делать выбор. Кроме классического треугольника Россия-Китай-США, эксперты называют Европейский Союз, Турцию, арабский мир в форме ОИК, Иран. В этом контексте показательно, что в счет не берется такая влиятельная организация как НАТО, удачно трансформировавшаяся из региональной силы в альянс глобального масштаба и расширяющаяся не только географически, но и тематически. Истинная причина такого "игнорирования" до конца неясна: советские ли стереотипы, чрезмерная пророссийскость и приверженность другим региональным инициативам (ОДКБ и ШОС), или недооценка потенциала НАТО. Очевидно, всего понемногу.

ВЧЕРА

После окончания "холодной войны" НАТО лишилась своего основного стратегического противника в виде социалистического блока во главе с СССР. С развалом биполярного миропорядка само существование НАТО было поставлено под вопрос. Результатом сложного и болезненного процесса трансформации и адаптации к новым международным условиям стала концепция "партнерства": НАТО предложила бывшим странам социалистического блока обоюдно привлекательный формат сотрудничества в рамках программы "Партнерство ради мира" (ПРМ), где каждая страна-партнер сама определяет пределы и содержание своего индивидуального партнерства с НАТО. Так, постсоциалистические страны превратились в партнеров НАТО с перспективой вступления в него, а Альянс получил "второе дыхание", несколько сократив военную составляющую и переориентировавшись на географическое расширение и реформирование военно-оборонных секторов в странах-партнерах. Именно концепция "партнерства" позволила НАТО в 1999 году совершить т.н. операцию "гуманитарного вмешательства" в косовский конфликт путем непопулярных бомбардировок Белграда.

К ПРМ Кыргызстан официально присоединился в 1994 году, хотя в работе главного консультационного органа "партнерства" - Совета Евро-Атлантического партнерства (СЕАП) участвует еще с 1992 года. Главные приоритеты Кыргызстана в рамках ПРМ не сильно изменились с момента подписания рамочного документа ПРМ – по большей мере это борьба с международным терроризмом, чрезвычайное гражданское планирование и вопросы развития науки и защиты окружающей среды. Нереализованным остается потенциал партнерства с НАТО в десятке других важнейших сфер - миротворчество, военная реформа, военное образование, институциональное обновление оборонного сектора, контроль над вооружениями.

Политика Кыргызстана в отношении НАТО грозит превратиться в заложника транзита кыргызской внешней политики от пресловутой многовекторности к прагматизму. Ошибочная ассоциация НАТО с "диктующей" политикой США дает неверное основание для исключения этой военно-политической организации из списка внешнеполитических приоритетов. Нагнетаемое прессой (как западной, так и русскоязычной) якобы существующее противостояние между НАТО и ОДКБ и/или ШОС, очевидно, становится дополнительным аргументом не в пользу НАТО. Первый миф развенчать сложно: нельзя в один миг изменить сознание миллионов. Но, говоря конкретно о нашей стране, даже ошибочные ассоциации НАТО как "марионетки" США сегодня в интересах Кыргызстана. В условиях несколько подпорченных отношений с главным полюсом влияния динамичное развитие сотрудничества по дуальному направлению "НАТО-США" могло бы стать "хорошей миной при плохой игре".

Касательно второго мифа - нельзя сравнивать несравнимое. НАТО – организация, объединяющая 26 государств, имеющая политическое руководство и военное командование, давно перешагнувшая свой региональный ареал и ставшая глобальной после начала операций в Афганистане и Дарфуре. ОДКБ и ШОС, непохожие друг на друга региональные инициативы, не имеющие общих военных структур, а значит, - не владеющие стратегическим потенциалом для противостояния с НАТО, направлены по большому счету на реализацию "великодержавных амбиций" России и Китая на постсоветском пространстве. Участие в ОДКБ и ШОС не означает необходимости свертывания партнерства с НАТО; напротив, Кыргызстан мог бы стать связующим звеном новых межинституциональных отношений. Частые сравнения и противопоставления НАТО с ШОС и в меньшей степени с ОДКБ так же не имеют под собой реальной основы в связи с недостаточным потенциалом двух последних организаций для проведения миротворческих операций и эффективного реагирования на горячие стадии международных и внутренних конфликтов.

СЕГОДНЯ

>Результат безынициативной политики Кыргызстана в отношении НАТО налицо: среди 20 партнеров НАТО Кыргызстан находится в "заднем эшелоне", удовлетворяясь рабочим уровнем сотрудничества, в то время как инициативная и конструктивная политика в НАТО таких партнеров как Финляндия и Австрия позволяют им оказывать влияние на процесс принятия решений в рамках НАТО. Россия и Украина имеют особые отношения с НАТО в соответствующих форматах, к аналогичной модели партнерства приближается и Казахстан, который, как и Россия, является активным участником ОДКБ и ШОС.

По итогам Стамбульского саммита в 2004 году НАТО объявила регионы Южного Кавказа и Центральной Азии своим географическим приоритетом, в результате чего сегодня мы являемся свидетелями продвинутого партнерства НАТО с Грузией, Азербайджаном и Казахстаном. Анализ выступлений руководства НАТО позволяет утверждать, что НАТО рассматривает нашу страну как одно из ключевых государств в регионе - как в сфере борьбы с терроризмом (наличие авиабазы Ганси), так и в модном ныне в НАТО дискурсе по общим демократическим ценностям, что выглядит особенно контрастно на фоне самоизоляции Узбекистана после известных андижанских событий.

Несмотря на складывающиеся благоприятные условия, Кыргызстан вновь медлит в эффективном использовании этого потенциала. Складывается впечатление, что Кыргызстан устраивают "пассивное партнерство" и соглашательская позиция с инициативами других партнеров, прежде всего - России, которой нежелательны активные партнеры из постсоветского пространства. Дополнительная причина "отстающего" подхода кроется в гибкости формата партнерства, предложенного НАТО, когда именно Кыргызстан определяет степень и границы своего взаимодействия с Альянсом, которые на сегодняшний день, мягко говоря, скромные. В этом случае свою уравновешивающую роль должна играть "концепция национальных интересов", положенная в основу внешней политики Кыргызстана. Однако пока национальный интерес Кыргызстана интерпретируется несколько иначе.

ЗАВТРА?

Недавнее решение НАТО расширить свое командование Международными силами стабилизации в Афганистане (ISAF) на восточные территории этой страны, которые до этого контролировались США, говорит об укрепляющейся глобальной роли НАТО: теперь НАТО станет осуществлять мандат ООН по поддержке власти правительства Афганистана и созданию условий реконструкции и развития. Внедрение нового инструмента НАТО – Сил быстрого реагирования (СБР), предназначенных для использования по всем направлениям и находящихся в постоянной готовности, укрепляет ведущую роль НАТО в обеспечении безопасности не только в традиционном географическом Евро-Атлантическом ареале, но и на глобальном уровне.

Конечно же, нельзя исключать, что теоретически сама угроза применения СБР может стать средством политического давления в конфликтных регионах мира, в том числе и на территории бывшего Советского Союза. В таком случае активное партнерство с НАТО и участие в ОДКБ и ШОС может стать "козырной картой" для ряда стран, в том числе и Кыргызстана, которые смогут сыграть ведущую роль в обеспечении успеха переговорных процессов на базе межорганизационного взаимодействия. Альтернатива "либо то, либо другое" неприемлема для Кыргызстана с точки зрения национальных интересов.

Как уже упоминалось, НАТО расширяется не только географически: ярким свидетельством этому стала операция НАТО по предоставлению гуманитарной помощи Пакистану после разрушительного землетрясения в октябре 2005 года. Тот факт, что региональный (евро-атлантический) военно-политический альянс первым смог установить воздушный мост по поставке гуманитарных грузов в Пакистан, расположенный в периферии мандата НАТО, является еще одним очевидным доказательством глобальной эффективности организации.

Несомненно, что Кыргызстан может более осознанно подойти к организации своей работы с НАТО, определить реальные приоритеты, отвечающие национальным интересам, и жестко следовать их практической реализации. Для превращения "отстающей" политики Кыргызстана в отношении НАТО в "опережающую" необходимо органичное использование традиционных и инновационных методов:

НАТО активно сотрудничает по самым разным проблемам с рядом региональных организаций - ОБСЕ, ЕС, Африканский союз, и проявляет очевидный интерес к другой региональной инициативе – ШОС, в которой лидирующие позиции России балансируются Китаем, являющимся terra incognita для НАТО. Здесь Кыргызстан также мог бы сыграть решающую роль и в продвижении Китая к сотрудничеству с НАТО, и в проведении западных интересов по сближению с ШОС. Одновременно решающее влияние на Китай могли бы оказать "глобальные" партнеры НАТО - Япония и Южная Корея, а также давний китайский союзник Пакистан, получивший беспрецедентную поддержку от НАТО после прошлогоднего землетрясения. Сотрудничество с ОДКБ в сфере борьбы с терроризмом и наркотрафиком кажется логичным и имеет потенциал стать перспективным направлением, однако провалившаяся попытка России "навязать" НАТО сотрудничество с ОДКБ с российских позиций осложняет, но не делает невозможной повторную инициативу такого практического сотрудничества. От формата НАТО-ШОС и в меньшей степени НАТО-ОДКБ, не говоря о практической пользе совместных проектов, направленных на достижение стабильности и безопасности в регионе, Кыргызстан получит возможность наращивать партнерство с НАТО, не беспокоясь о "том, что скажут" о такой активности в дружеских клубах ОДКБ и ШОС.
Предоставление авиабазы в "Манасе" в 2001 году международным силам антитеррористической коалиции сегодня можно рассматривать как "пассивное" участие Кыргызстана в процессе реконструкции Афганистана, чему наша страна ранее была так привержена. Партнерство с НАТО дает Кыргызстану уникальную возможность переместить такой вклад в постконфликтное развитие Афганистана в "активную" колею путем участия в миротворческих операциях под руководством НАТО. Развитие миротворческого потенциала даст в будущем Кыргызстану дополнительные очки на региональном и более широком - евро-атлантическом уровне.
Повсеместное углубление и расширение политического и военного партнерства в соответствии с приоритетами и национальными интересами позволили бы Кыргызстану завершить болезненное реформирование военно-оборонного сектора, положить начало традициям миротворчества, заложить основы нового типа военно-политических институтов, а также продвинуться вперед по таким жизненно важным для Кыргызстана направлениям, как безопасность границ, чрезвычайное гражданское планирование и развитие науки и инновационных технологий.

Вместе с тем, необходимо отметить, что, возможно, наиболее важной задачей Кыргызстана в проведении своей политики в евро-атлантическом направлении является ведение самостоятельной линии, "без оглядок", с единственным ориентиром на национальные интересы - путем перелома старых стереотипов и ложного чувства долга перед другими.

Предстоящий в конце ноября саммит НАТО в Риге, возможно, станет определяющей вехой в истории концепции "партнерства", когда будет положено начало новому типу партнерства - глобальному, с последующим включением в него нетрадиционных для Евро-Атлантического ареала Австралии, Новой Зеландии, Японии и Южной Кореи. Очевидно, что без своевременных и кардинальных изменений в политике по отношению к НАТО слабый голос Кыргызстана легко затеряется в гуще "глобального партнерства".

Жоомарт Ормонбеков, аспирант МГИМО, специально для IPP