Осенью Соединенные Штаты предприняли очередное дипломатическое наступление на Иран. Тегеран не только ловко парировал удары, но даже пытался контратаковать

В октябре президент США Джордж Буш подписал Акт о поддержке свободы в Иране, чем заметно повысил степень напряжения в сложных американо-иранских отношениях. Закон от 1996 года продлен еще на пять лет и подразумевает введение санкций против иностранных государств, чьи компании будут продолжать сотрудничество с Ираном в области ядерных технологий и вооружений.

В связи с решением Буша проблемы могут возникнуть не только у Ирана, но и у России с Китаем. Москва, как известно, строит иранцам атомную электростанцию в Бушере и продает оружие. А Пекин американцы подозревают в поставках Тегерану передовых ракетных технологий. Теперь, считают в Белом доме, у администрации Буша появляется "замечательная возможность использовать все рычаги давления на Россию и Китай, чтобы добиться их поддержки многосторонних санкций против Ирана", а у них, соответственно, сужается пространство для геополитического лавирования.

Все бы ничего, но Вашингтон в своем давлении на Тегеран продлением действия Акта не ограничился. В середине октября в одной из влиятельных израильских газет появилось интервью генерала ВВС США в отставке Томаса Макинернея. Он открыто заявил, что если Иран не остановит ядерные исследования, то в течение одного года ему следует готовиться к войне. По словам генерала, она займет всего несколько дней. Американские ВМС и ВВС с моря и воздуха нанесут ракетные удары и уничтожат около полутора тысяч целей, а спецназ ликвидирует или возьмет в плен руководство Исламской республики.

В том, что слова американского военачальника, пусть и бывшего, далеко не пустые угрозы, мировое сообщество убедилось 24 октября. В этот день председатель Объединенного комитета начальников штабов армии США генерал Питер Пэйс сказал, что Соединенные Штаты способны нанести поражение любому противнику в мире, не прекращая войны в Ираке и Афганистане. Его выступление связали с тем, что ранее Северная Корея произвела ядерные испытания, и Вашингтон таким образом отреагировал на вхождение Пхеньяна в ядерный клуб. Однако дальнейшие события показали, что Пентагон предостерегал другого, более вероятного своего противника.

В конце октября власти Ирана официально объявили о получении первой партии обогащенного урана на ядерном объекте в Натанце, что позволяет "вплотную приблизиться к получению обогащенного урана в промышленных масштабах". А буквально через несколько дней вооруженные силы Ирана провели масштабные учения "Великий пророк-2" и испытали баллистические ракеты "Шахаб-3". Дальность их полета составляет до двух тысяч километров, что позволяет угрожать военным базам США в регионе и их союзникам.

Выступавший перед СМИ Рахим Сафави, командующий Корпуса стражей исламской революции (КСИР), не мог сдерживать эмоций: "Прошедшие маневры должны продемонстрировать миру мощь иранского народа и его решимость в деле защиты страны от любых угроз".

Однако радость Тегерана оказалась не полной. В то же самое время в Персидском заливе прошли совместные морские учения сразу шести государств. В них участвовали корабли США, Италии, Франции, Австралии, Великобритании и Королевства Бахрейн. Учения проводились в рамках "Инициативы по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения".

Это мероприятие, да еще с участием Бахрейна – арабского соседа Ирана, так расстроило Тегеран, что он сделал неожиданный геополитический выпад. 6 ноября иранский посол в Бейруте Мохаммед Реза Шейбани официально подтвердил намерение Ирана поставить ливанской армии современные ракетные противовоздушные комплексы. Он подчеркнул, что его страна поможет Ливану в создании эффективной системы ПВО. Пикантность ситуации заключается в том, что Тегеран, как известно, оказывает поддержку ливанской шиитской организации "Хезболлах", у которой с ливанской армией (за ней стоит правительство) очень натянутые отношения.

Нетрудно предположить, что Иран стремится таким образом повысить свое влияние на Ближнем Востоке. Прежде всего в зоне арабо-израильского конфликта. Ведь одно дело, когда речь идет о поддержке "Хезболлах" деньгами, оружием и боеприпасами. И совершенно другое – защита всего Ливана от израильской авиации, которая, как показали события августа, безраздельно хозяйничает в небе над этим государством.

Попытка Ирана изменить расклад сил на Ближнем Востоке не осталась незамеченной. 12 ноября пресс-секретарь президента США Тони Сноу назвал Иран и "Хезболлах" "звеньями в цепи мирового терроризма". Сноу обвинил Тегеран в смерти сотен невинных граждан, а также назвал исламскую республику главным государством-спонсором терроризма.

На следующий день мощный залп в сторону Ирана выпустил Государственный департамент США. Представитель Госдепа Шон Маккормик заявил о прекращении поиска путей сотрудничества с Тегераном в деле урегулирования ситуации в Ираке. Это, надо отметить, была та самая тонкая нить, которая, как надеялось мировое сообщество, позволит американцам и иранцам не только восстановить в том или ином виде диалог между странами, но и построить некий мост. Теперь она оборвалась. С учетом непростой обстановки в регионе и накала страстей события могут развиваться в любом направлении. Стороны это прекрасно понимают и, готовясь к худшему, обмениваются очередными ударами. Причем делают это все менее деликатно. Буш, например, недавно заявил, что "поймет Израиль, если тот разбомбит иранские ядерные объекты". Ответ иранского МИДа последовал молниеносно. Он обещал Тель-Авиву месть, "незамедлительную и решительную".

На первый взгляд все выглядит так, будто Иран намеренно провоцирует Америку. Такое поведение в отношении единственной сверхдержавы с ее мало предсказуемой политикой может позволить себе только государство полностью уверенное в своей правоте и силе. Сегодня Иран в глазах большинства наблюдателей представляется именно таковым. У него есть все, чтобы претендовать на роль сильной региональной державы. Он занимает выгодное стратегическое положение, являясь связующим звеном между странами Каспийского бассейна и Персидского залива, Кавказа и Центральной Азии, Ближнего Востока и Южной Азии.

Иран контролирует стратегический Ормузский пролив, через который идет 90 процентов экспорта нефти из Персидского залива. С населением около 70 млн. человек Иран объективно является крупнейшей страной региона, территориально уступая лишь Саудовской Аравии. Крупные национальные общины – азербайджанцы, курды, арабы, белуджи, а также шиитская диаспора в арабских странах – позволяют Тегерану контактировать с соседними государствами и даже пытаться влиять на их социально-политическое и экономическое положение.

Сегодня Иран контролирует вторые по величине в мире запасы природного газа и четвертые – нефти. Его экономика наиболее диверсифицированная среди всех стран региона. Иранский ВВП по паритету покупательной способности оценивается в 552 млрд. долл. (20-е место в мире). К 2020 году, по прогнозу Economist Intelligence Unit, экономика Ирана вырастет до 1,2 трлн. долл.

Словом, политические, экономические и военные амбиции позволяют Ирану видеть себя не только в роли региональной державы, но и претендовать на лидерство во всем мусульманском мире. И тому есть вполне простое объяснение. США, принесшие идеи демократии в Афганистан и Ирак, устранили потенциальные угрозы Ирана в регионе. Исчезли афганские талибы и режим Хусейна в Ираке. Теперь у Тегерана отличные отношения и с афганским руководством, считающимся проамериканским, что, впрочем, не мешает им прекрасно ладить друг с другом, и с шиитским иракским правительством. В этом смысле трудно не согласиться с бывшим иранским президентом Мохаммедом Хатами. В интервью французской газете "Ле Монд" он открыто заявил, что "благодаря изменениям вокруг Ирана он стал самым влиятельным государством в регионе".

Помимо этого, на фоне растущего антиамериканизма в арабских странах Тегеран, бросивший Вашингтону вызов, становится очень популярным на мусульманских улицах. И это понятно. Иранцы практически в одиночку сопротивляются американской политике глобализации и вестернизации, которая в арабских странах рассматривается как отказ от традиционного образа жизни. Тегеран противостоит и союзнику США Израилю, поддерживая словом и делом палестинские организации.

В общем, шиитский Иран впервые за годы существования этого государства почувствовал, что получил шанс консолидировать и возглавить мусульманскую умму (общину) против общего врага – Америки. И видимо, это дает ему основания не сомневаться в правильности выбранной против США тактики. Иран ведет себя настолько уверенно, что порой напоминает игрока в карты, который отчаянно блефует. В какой-то момент он вдруг с ужасом понимает, что козырей на руках остается все меньше, а ставка чрезвычайно высока, и чтобы не потерять лицо, намеренно играет на повышение.

В условиях, когда Иран чересчур демонстративно показывает Западу накачанные мускулы и острые зубы, трудно поверить в то, что его позиции ничем не подкреплены. Однако если внимательно посмотреть на эволюцию американо-иранских отношений в течение всего 2006 года, нетрудно заметить, что за короткий промежуток времени они успели несколько раз кардинально измениться. Так, президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад в этом году не стал развивать болезненную для Запада тему об отрицании холокоста и необходимости "стереть с лица земли Израиль". После прошлогодних скандальных антиизраильских высказываний Тегеран неожиданно выступил с позиции прагматизма в отношениях с США. Сначала была вброшена информация, что Иран не прочь обсудить с американцами иракскую проблему. Затем летом 2006-го Ахмадинежад направил Бушу послание, где рассуждал о развитии международной ситуации и перспективах преодоления существующих кризисов, а позднее и вовсе обратился к американскому коллеге с предложением о совместных теледебатах в открытом эфире.

Обе эти инициативы не получили адекватного ответа. Американцы предпочли отмолчаться, но кое-какие выводы они для себя сделали, в отличие от иранского президента. Выступая в сентябре с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, а затем и в интервью американской "Вашингтон Пост", он много говорил о восстановлении двусторонних отношений между Ираном и США. Тем самым Ахмадинежад оставил мяч на американской стороне поля, заявив, что если Вашингтон "изменит свое отношение", то возможность диалога по любой теме станет реальной. Фактически Иран открыл дверь к возобновлению контактов. Его поддержали и некоторые политические круги в США. К примеру, бывший госсекретарь Джеймс Бейкер недавно заявил, что решение проблем в Ираке произойдет гораздо быстрее и результативнее при содействии Ирана и Сирии.

Однако после заявления Госдепа от 13 ноября рассчитывать на это явно не приходится. Если, конечно, Вашингтон не хочет просто загнать Иран в угол. Скорее всего, Тегеран сам понимает, что он упускает из рук инициативу. Отсюда и резкое ужесточение антиамериканской риторики, в полной мере проявившейся 4 ноября, когда в стране прошли массовые манифестации, приуроченные к годовщине захвата посольства США в Иране. Накануне даты иранские СМИ тиражировали заявления различных высокопоставленных чиновников о "важном для иранцев историческом празднике", а после нее пресса и интернет-сайты были буквально забиты снимками, на которых молодые иранцы несли транспаранты в духе времен Хомейни: "Смерть Америке и Израилю!", "США – большой шайтан!"

Участники массовых шествий говорили, что вышли на улицы для того, "чтобы хорошенько двинуть по физиономии США и сказать США и Великобритании, что перед могуществом Ирана они – ничто". Иранский народ показал свою готовность противостоять врагу, чего не скажешь о его правителях. Примерно в эти дни Россию посетил глава иранского Совбеза Али Лариджани. Сразу по прибытии в Москву он назвал отношения с ней "союзом", поскольку "у Ирана древние связи с Россией".

Подобное заявление выглядит немного странным. Российская и Персидская империи на протяжении всей истории вели довольно непростой, противоречивый диалог. Можно вспомнить и их конфликт интересов из-за Кавказа, и фактическую оккупацию Россией части Ирана, или то, что в 1980-е годы Тегеран называл Советский Союз "малой сатаной". Большой – были Соединенные Штаты. Однако слова Лариджани ставят все по своим местам, если учесть, что Москва параллельно вела с Западом сложные переговоры по вхождению в ВТО, и отчаянно спорила по формулировкам к резолюции СБ ООН в отношении иранской ядерной программы. Появилось даже мнение, будто Россия торгуется с США по поводу ВТО и Иран запросто может стать разменной монетой.

Активность Ирана на российском направлении может свидетельствовать в пользу того, что он как раз не очень уверен в союзнических чувствах Москвы. А это обстоятельство меняет всю картину происходящего в регионе и позволяет немного иначе взглянуть на недавние иранские военные маневры.

По всей видимости, в своем желании предостеречь США от военного давления Иран так много говорил об "ассиметричном ответе", что вконец убедил весь мир в его возможности и до смерти напугал своих арабских соседей. Так, издающаяся в Лондоне арабская газета "Аш-Шарк Аль-Аусат" еще весной этого года написала о кодовом плане Тегерана "Судный день", который предусматривает активизацию сопротивления в соседнем Ираке, использование террористов-смертников против дипломатических представительств на Ближнем Востоке. Согласно другому плану в случае войны Иран готов был немедленно уничтожить всю газовую и нефтяную инфраструктуру в Персидском заливе, в том числе в Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне, Ираке, а также нанести удары по 400 стратегическим целям в Израиле.

Безусловно, намерения Ирана не остались без внимания в соседних арабских государствах, которые и без того относятся к Тегерану и его военно-политическим амбициям в регионе очень настороженно. Настолько, что некоторые арабские политологи озвучили идею об объединении арабских стран Персидского залива, Египта и Иордании, в их общем противодействии устремлениям Ирана, особенно в его ядерной сфере. Горячие головы предлагают присовокупить к этому "неформальному объединению" еще и Израиль. Пару лет назад само упоминание Израиля в одном контексте с монархиями Персидского залива, не признавшими его до сих пор, в отличие от Египта и Иордании, выглядело как кощунство. Но сегодня все средства хороши.

Надо полагать, что одним из них стало и участие Бахрейна в военно-морских маневрах под эгидой США. Но любопытнее всего то, что Бахрейн сегодня это своеобразная "лакмусовая бумага", отражающая настроения в странах Персидского залива. Ситуация в крошечном государстве с населением в семьсот с небольшим тысяч человек и его внешнеполитическая деятельность является своего рода моделью для всех арабских монархий. Чего боятся эти нефтяные государства? Могущественного ядерного Ирана, одно существование которого делает арабские режимы уязвимыми с точки зрения безопасности и выживания. Особенно это касается тех стран, где проживают шииты, как, например, в Саудовской Аравии, где они еще и контролируют нефтеносные районы, или в Бахрейне, где шииты составляют до 60 проц. населения.

Стоит ли удивляться, что арабские монархи пытаются всеми силами обезопасить себя от действий иранской "пятой колонны". Так, осенью этого года в Бахрейне разразился политический кризис. Его причиной стало то, что власти королевства (члены королевской семьи, принадлежащие к суннитской ветви ислама) путем дискредитации официальных лиц из числа шиитов пытаются удалить их из государственных органов и в целом снизить их влияние в обществе. Вскоре выяснилось, что дело не только в шиитах – гражданах Бахрейна. Власти страны выявили факты покупки лицами иранского происхождения собственности в тех регионах, где сунниты составляют большинство избирателей. Иран тут же был обвинен в поддержке этих действий и в стремлении добиться усиления шиитского влияния в стране. Премьер-министр Бахрейна шейх Халифа бен Сальман Аль-Халифа расстроил эти планы, заморозив все сделки с земельной собственностью, а суннитские политики призывали к высылке из страны бахрейнцев иранского происхождения.

>Иранских агентов влияния опасаются не только в Бахрейне или Саудовской Аравии, король которой очень своевременно заговорил в начале ноября о единой саудовской нации, "не разделяющей наш народ по племенам и религиям". Можно предположить, что монархические режимы в Заливе, на словах выступающие за сохранение стабильности и мира в регионе, в случае обострения военно-политической обстановки вряд ли будут активно противодействовать американским планам. Ведь ликвидация сильного Ирана, спешно реализующего ядерную программу, будет им во многом выгодна. И Тегеран, показывающий Америке и ее союзникам, что он способен устроить им веселенькую жизнь, сегодня осознает, что переборщил. Поэтому его демонстрация силы – это сигнал не Западу, а именно арабским соседям, которые готовы сдать его Вашингтону, так же как отдали в свое время Ирак и летом этого года "Хезболлах", эффективный инструмент Ирана в ближневосточной политике. А это значит, что одно важное для себя сражение Тегеран уже проиграл. Очень жаль. Не хотелось бы, чтобы в регионе появилась новая "горячая точка".

Евгений Пастухов
Алматы
№22 (183) 22 ноября - 5 декабря 2006