Заметки немецкого журналиста агентства "Рейтер" Маркуса Краха, который провел в Туркменистане 18 часов под наблюдением сотрудников местных спецслужб.

"В Туркменистане приблизительно 260 дней в году светит солнце", - радостно сообщила нам местная сопровождающая, пока кортеж министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера двигался из ашхабадского аэропорта к кварталу административных зданий.

Следуя за Штайнмайером в его поездке по Центральной Азии, мне удалось взглянуть на закрытую страну, которую правозащитники называют одной из самых репрессивных в мире.

По дороге во дворец Сапармурата Ниязова германский журналистский корпус подвергся информационной атаке: Ниязов называет себя "Туркменбаши", что означает "Отец всех туркмен", его золотая статуя установлена на вершине Арки Независимости - 95-метрового сооружения в центре города. Статуя вращается вслед за солнцем, "чтобы наш президент в течение дня оглядывал каждый уголок своей страны", - сказала сопровождающая.

>Дворец Ниязова - неоклассический мраморный комплекс, щегольски украшен табличками с именем президента на стеклянных дверях. Вокруг дворца - столь же внушительные здания госучреждений, и везде, куда ни посмотришь - портреты Ниязова.

"Ашхабад означает "Город любви", а еще его называют "Мраморным городом", - рассказывала гид, указывая на сверкающие белым мрамором и стеклом высотные дома, выстроенные вдоль проспекта, усеянного фонтанами и газонами, - Здесь граждане покупают роскошные квартиры". Впрочем, здесь же мы видели просто одетых мужчин и женщин, которые ухаживали за газонами. Непохоже, чтобы они жили в роскошных квартирах.

В действительности, бедность в Туркменистане повсюду, и, приглядевшись внимательнее, можно заметить ветхие советские постройки, прикрытые новыми, сияющими фасадами.

Штайнмайер поехал в Центральную Азию накануне президентства Германии в Евросоюзе в первой половине 2006 года, потому что Берлин рассчитывает распространить общепринятую политику и на этот, богатый энергоресурсами регион.

Пока Штайнмайер встречался с президентом, мы три часа ждали в приемной - самое время что-нибудь почитать.

Ниязов управляет страной с 1985 года, когда она была еще советской республикой. Январь здесь теперь называется "Туркменбаши". Метеорит, сорт сладких дынь и порт на Каспийском море тоже называются "Туркменбаши". И, разумеется, аэропорт.

Если кто-то из подданных Ниязова захочет получить водительские права, ему придется подтвердить свое знание главной книги Ниязова - "Рухнама" (Книга Духа), бестселлера, содержащего моральные наставления и исторические исследования.

Изображения Ниязова здесь повсюду. Поэтому, когда видишь его живьем, возникает странное ощущение, что знаешь его очень давно. Он вышел в рубашке с коротким рукавом, без пиджака, заколка для галстука и наручные часы усеяны бриллиантами. В кабинете Ниязова висят электронные карты, на которых моргают отмеченные месторождения природного газа, основного источника дохода для Туркменистана.

Когда Ниязов обращается к своему помощнику, тот вздрагивает. Вот, где из-под светлой картинки начинают проглядывать мрачные краски.

"Убедительно просим вас не контактировать с местными жителями, это очень опасно для них", - предупредил журналистов германский дипломат.

Правозащитная организация "Хьюман Райтс Вотч" обратилась к Штайнмайеру с письмом, назвав Туркменистан "одной из самых репрессивных и закрытых стран в мире". Правозащитники попросили министра вмешаться в ситуацию, в частности с гибелью журналистки Огулсапар Мурадовой, погибшей в местной тюрьме.

Везде, где мы побывали во время поездки в Туркменистан, за мной и коллегами-журналистами следовали 10 человек в темных костюмах (их внешний вид говорил: "Мы агенты спецслужбы"). Водитель не заводил двигатель, пока они не загружались в автобус. За все время они не сказали ни слова, только слушали. Наша сопровождающая, прекрасно знающая немецкий язык, тем не менее, говорила по-английски. Видимо, соглядатаям так было удобнее.

Гид расхваливала нам кукольный театр для детей, парк аттракционов с колесом обозрения и "Олимпийский водный комплекс". "Может быть, когда-нибудь Ашхабад примет Олимпийские игры", - улыбнулась она.

Появилось нехорошее чувство. Вечное солнце отбрасывает слишком глубокую тень.

Маркус Крах
Перевод - "Гундогар"