Политический контекст. В декабре 2005 г. директор Центра политических исследований Узбекистана Гульнара Каримова впервые на экспертном уровне озвучила идею создания энергетического клуба стран-участников ШОС (ЭК ШОС). Идею поддержал секретариат ШОС, а в 2006 г. президент России Владимир Путин обозначил задачу реализации "Энергетического клуба", который бы не только энергетически объединил страны ШОС, но и создал принципиально новую, самодостаточную структуру на евразийском пространстве. Еще раньше президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сформулировал методологию проекта, обозначив контуры формирования "Азиатского энергетического рынка". Масла в огонь подлило заявление (2006 г.) президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада о том, что его страна выступает с инициативой проведения в Тегеране встречи министров энергетики стран ШОС для изучения возможностей регионального сотрудничества в освоении, добыче, транспортировке и переработке нефти и газа. Таким образом, на политическом уровне была окончательно сформулирована "заявка" мировому сообществу на создание новой энергетической конфигурации азиатского региона.

Экспертиза. Значимость сформулированной идеи, возможно, еще не до конца оценена сегодня. Но даже в самом общем виде можно выделить 4 измерения: а)страновой (Россия, Китай, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Киргизия), б)субрегиональный (Центральная Азия), в)региональный (Евразия) и г)глобальный (Европа + зона ШОС + зона налюдателей ШОС). В каждом измерении концепция ЭК ШОС может варьироваться сообразно геополитическим и энергетическим тенденциям и закономерностям. Очевидно, что реализация концепции ЭК во всех 4 измерениях позволит не только выстроить самодостаточную энергетическую структуру производство – транспортировка – потребление на азиатском пространстве, но и существенно обновить общую стратегию развития ШОС, внося специфику в традиционные направления по безопасности, экономическому, гуманитарному сотрудничеству.

Глобальное измерение связано больше с усилиями России по реализации идеи энергетической безопасности принятой и одобренной Петербургским саммитом G8. Саммит подтвердил, что энергетика становится категорией геополитики. Одновременно, возникли различные интерпретации этой безопасности, как в рамках диалога ЕС – Россия (известные дискуссии вокруг подписания и не подписания Россией Энергетической хартии), так и в рамках других форматов – энергетические диалоги в АТЭС, ГУАМ и т.д. Очевидно, что данное (глобальное) измерение – более отдаленная задача ЭК.

Региональное, субрегиональное и страновое - основные измерения ЭК. Причем их можно интерпретировать в одном или близком контекстах как реализацию энергетической стратегии ШОС на евразийском пространстве 4-х центрально-азиатских государств (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия), а также территории России и Китая. Можно также дать и более широкое определение территориальных рамок реализации концепции ЭК, включив в него также и территории стран наблюдателей – Ирана, Индии, Пакистана, Монголии. Однако сегодня речь идет в основном о первом варианте – зоне исключительно стран участниц ШОС.

Другой методологический подход к формированию "Энергетического клуба" -"клубный" принцип формирования проекта, открытая, деполитизированная форма участия стран (экспортеров, импортеров) не только членов ШОС, но и всех других заинтересованных в развитии энергетического сотрудничества. Данная методика, возможно, позволит подтянуть к газовому сотрудничеству такую сложную страну как Туркменистан. Одновременно, "клубный принцип" снимает узость ведомственных (министерских) рамок и позволяет сочетать взаимодействие государственных и частных энергетических компаний.

Энергетическое пространство ШОС формируется на уже наработанной и солидной политической основе. Можно условно выделить 5 ключевых элементов политической базы:

1)ШОС притягательна и интересна для многих стран Востока, которые хотели бы жить в многополярном мире. В основе притягательности китайский ресурс. Мировой рейтинг организации растет буквально на глазах, десятки стран выстроились "в очередь" на вступление. Сотни солидных международных организаций уже наладили, либо хотели бы наладить сотрудничество с ШОС. На Шанхайском (2006) саммите был объявлен мораторий на дальнейшее расширение организации. Руководство ШОС решило приостановить слишком стремительное поступательное движение, "переварив" политически и идеологически уже то, что создано.

2)Организация прошла два принципиальных этапа, качественно отличающихся друг от друга. Первый – фазу региональной (центрально-азиатской) активности 1996 – 2004 гг. Тогда ее всерьез на Западе еще не воспринимали. Второй – фаза глобальной геополитической активности 2004 – настоящее время, которая только формируется. В основе глобализма ШОС российско-китайский стержень стратегического партнерства, который экстраполируется на всю организацию. Часть экспертов интерпретирует "глобализацию" ШОС, как элемент неофициальной доктрины "сдерживания" США и ее союзников. Как новую версию пост би-полярного мира. Следует признать, что локально существует некоторое скрытое противостояние на пространстве Евразии с одной стороны, ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭс, а с другой – проектов НАТО, обновленного ГУАМ, "Демократической оси" Прибалтика – Украина – Польша – Грузия и других альтернативных России и Китаю проектов.

3)Пекин и Москва сегодня вкладывают в проект ШОС больше экономический смысл.
>Механизм "второго колеса" - экономического сотрудничества был запущен, и организация приобрела комплексный характер. Появились гуманитарное направление, "вторая дорожка" - Форум ШОС, Деловой Совет ШОС и пр.

4)Внутреннюю структуру ШОС, с позиции масштабов экономик (при обязательном консенсусе 6 государств), условно можно интерпретировать, как 4 (Китай, Россия, Казахстан, Узбекистан) + 2 (Киргизия, Таджикистан). Это не значит, что в организации есть "первосортные" и "второсортные" страны. Это скорее неформальная констатация колоссальной разности экономических потенциалов стран, нестыковок в объемах ВВП, структурах торговли и пр.

5)Расширение ШОС за счет транзита наблюдателей (Иран, Индия, Пакистан, Монголия) сегодня стратегически невыгоден организации: 1)на индо-пакистанском направлении (кашмирский конфликт, режим ДНЯО), на иранском – ядерная программа и кризис вокруг Тегерана. Реальным кандидатом на переход могла бы стать Монголия. Это усиливает два традиционных направления монгольской политики (Россия и Китай) и, в принципе, не противоречит новому – третьему – опоре на Запад. Хотя в последнем моменте есть проблемы ограничения для Монголии. Зато выгоды от вступления для Монголии очевидны – усиление экономического, инвестиционного и энергетического ресурсов развития за счет ШОС. Объективно выгодно и некоторое сближение проектов ОДКБ, ЕврАзЭс с ШОС. Однако здесь вряд ли можно прогнозировать на перспективу какое-то организационное слияние, но китайский ресурс в укреплении центрально-азиатского ядра СНГ будет использован в ближайшее время в гораздо большем объеме, чем сегодня. В.Путин и Ху Цзиньтао в рамках единого проекта ШОС сумели предложить региону Центральной Азии свою повестку безопасности, развития и модернизации. Привлекательность данной повестки для местных элит в том, что она не предполагает искусственной (по западным стандартам) демократизации существующих режимов, полностью их поддерживает и дает возможность отсталым странам (Таджикистану, Киргизии, Узбекистану) для экономического развития за счет ресурсов более развитых – Китая, России, Казахстана.

В специфику складывающегося энергетического пространства ШОС следует, прежде всего, включить ряд объективных гео экономических факторов: 1) отсутствие третьих стран на пути транспортировки энергоресурсов; 2) органичное сочетание групп стран производителей - экспортеров (Россия, Казахстан, Узбекистан) и потребителей – импортеров энергоносителей (Китай, Киргизия, Таджикистан). Причем данное сочетание, с учетом стран наблюдателей, можно интерпретировать и в более широком формате. Как взаимодействие "оси" производителей ( Россия – Казахстан – Узбекистан – Иран) и "оси" потребителей энергоресурсов ( Китай – Таджикистан- Киргизия – Индия – Пакистан – Монголия). Фактически, реализация первой, а тем более второй (вместе с наблюдателями) моделей делает ШОС самодостаточной энергетической системой, как в глобальном, так и региональном контекстах. В условиях взаимодействия этих двух "осей" по газовой, нефтяной, атомной, электрической опциям, центральными вопросам на первом этапе будет выработка единой тарифной политики по ценам (с учетом мирового рынка цен на энергоносители и долговременных двух и многосторонних соглашений), маршрутам, объемам продаж и закупок энергоносителей. В отличие от ОПЕК "ЭК" ШОС объединяет и производителей, и транспортеров, и потребителей энергетических ресурсов.

Следует добавить, что данная структура достаточно условна, так как между производителями и потребителями энергоресурсов существует еще и "ось" стран транзитеров, то есть система доставки и транспортировки энергоносителей. Одновременно практически все страны ШОС могут быть и производителями и потребителями, хотя и в разном соотношении.

Существуют определенные перспективы взаимодействия энергетической интеграции в ШОС и возможностей интеграции в рамках проекта "Зоны свободной торговли" (ЗТС) ШОС. Хотя, как представляется, энергетическое направление будет, скорее всего, опережать интеграционное в силу объективных причин – наличия большей взаимной заинтересованности (мотивации) стран поставщиков и потребителей в друг друге. В случае реализации ЗСТ пока объективно работает ряд ограничителей: неготовность малых и более слабых экономик (Таджикистана, Киргизии) к взаимодействию с экономикой Китая в свободном торговом режиме. Очевидно это перспектива развития.

Существует и политическая целесообразность реализации самодостаточного энергетического проекта, в котором будет доминировать приоритет коллективных ценностей над двусторонними. В идеале двусторонние переговоры отдельных европейских либо иных государств, не входящих в состав постоянных членов или наблюдателей ШОС, будет проблематичным. Например, Украине, Грузии придется договариваться не столько с Россией, Казахстаном, Узбекистаном, сколько с целым энергетическим блоком ШОС. С другой стороны, эта же форма (клубная форма) позволяет на коллективной основе вовлекать заинтересованные страны, не входящие в организацию, но заинтересованные в развитии энергетического сотрудничества. Так, явно просматриваются возможности вовлечения Туркменистана по газовому бизнесу, взаимодействие с Азербайджаном и т.д.

Энергетический проект может стать и эффективным регулятором отдельных "внутренних" центрально-азиатских энергетических проблем. В частности по векторам "Таджикистан – Узбекистан" или "Киргизия – Узбекистан" в плане кооперации в системе обмена газ / электричество – водные ресурсы. Известно, что РФ, Казахстан, Узбекистан обладают большими запасами углеводородов, а Таджикистан и Киргизия огромными гидроресурсами. Инициируемые странами ЦА и ЕврАзэс проекты создания водных консорциумов, к сожалению, пока не снижают напряженности. Реализация коллективной модели энергообмена в рамках ЭК ШОС "вода – электроэнергия – газ" позволило бы организации выступить регулятором данных "внутренних" энергетических противоречий.

Трудности реализации нового энергетического (евразийского) проекта связаны, прежде всего, с разномасштабностью экономик стран ШОС, со сложностями полной гармонизации энергетических стратегий, совпадения национальных интересов производителей и потребителей энергоресурсов. Объективно, в рамках первой (производителей) второй (потребителей) групп всегда существовала и будет существовать конкуренция и противоречия. Конкуренция существует между Россией и Казахстаном как экспортерами нефти и газа, между Китаем и Индией как крупными потребителями и другими группами стран. Одновременно эта же тенденция будет работать в рамках энергетической системы ШОС + наблюдатели. Это объективная вещь, связанная с экономическими законами рынка и спецификой национальных энергетических политик. Однако механизм клуба позволит купировать эти противоречия. Так, например, противоречия поставщиков нефти, газа между Россией, Казахстаном и Ираном купируются самим китайским рынком, который по масштабности может потенциально поглотить любое количество энергоносителей.

Сергей Геннадьевич Лузянин, эксперт Фонда "Азия Аналитика"
11.12.2006