Центральная Азия глазами московского правозащитника

Как обстоят дела с защитой прав человека в Центральной Азии, что беспокоит сегодня правозащитников – об этом "Голос свободы" и беседует с директором программы мониторинга прав человека в Центральной Азии правозащитного центра "Мемориал" Виталий Пономарев.

Беженцы

Пономарев: Ситуация с соблюдением прав человекам в Центральной Азии вызывает серьезную озабоченность правозащитных организаций. Конечно, лидерами по нарушениям являются Туркменистан и Узбекистан, - начинает разговор Виталий Пономарев. - Так, в Узбекистане за последние полтора года практически разгромлено правозащитное движение – более 5 тысяч человек находятся в заключении по политическим или религиозным мотивам. Репрессивная кампания, которая усилилась в Узбекистане после андижанских событий под предлогом борьбы с терроризмом, охватила не только эту страну, но и оказывает воздействие на ситуацию в других странах - в Казахстане, Кыргызстане и даже в России. На территории нескольких государств СНГ началась настоящая охота на узбекских беженцев. У меня, кстати, была возможность изучить некоторые дела. Запрос из Узбекистана о выдаче беженцев сформулирован в крайне общей форме – что такого-то числа были события и тот или иной человек принимал в них участие. Но нет ни ссылки на свидетельские показания, ни описания самих действий. Кроме общеизвестного факта, что такие события были, нет ничего. В нормальной правой системе на основе такого запроса выдавать беженцев невозможно вообще.

Вторая большая проблема также вызвана событиями в Узбекистане. Это новая волна борьбы с так называемыми "исламскими радикалами", которая, к сожалению, в больших масштабах затронула и Кыргызстан. Опасность в том, что спецслужбы пытаются манипулировать СМИ, предоставляя им ложные сведения или, наоборот, не предоставляя правдивых сведений о тех или иных событиях. В некоторых кыргызских СМИ мы видим постоянные утверждения со ссылкой на сотрудников спецслужб о том, что якобы существует союз между ненасильственной организацией "Хизб-ут-тахрир" и некоторыми радикальными движениями. Появились публикации, что "Хизб-ут-тахрир" перешла в Кыргызстане к третьему этапу – захвату власти. Такого рода заявления не являются недостатком образования сотрудников спецслужб – я считаю, что это сознательная дезинформация с их стороны. Они не могут не знать, что ни одна из стран СНГ не входит в список государств, где, согласно концепции "Хизб-ут-тахрир", возможен переход к созданию исламского государства.

Попытка копировать методы работы узбекских спецслужб мне кажется очень опасной. В августе и сентябре этого года я был на юге Кыргызстана, где встречался с людьми, которые и не имеют никакого отношения ни к религиозной, ни к политической деятельности, но, тем не менее, стали жертвами этой кампании - к ним врывались в дома с обысками, незаконно, без составления протокола, изымали деньги и личное имущество, подвергали грубому обращению. Если данная тенденция не будет остановлена, это может спровоцировать дестабилизацию во всем Центральноазиатском регионе.

Голос свободы: А почему, как вы считаете, кыргызские спецслужбы сознательно нагнетают обстановку? Зачем им это?

Пономарев: В ситуациях общественных споров, острой критики это делается для того, чтобы оправдать, защитить себя, показать, что они ловят людей, которые в ближайшие годы хотят сделать что-то страшное из Кыргызстана – превратить его в совершенно другую страну. Ловить-то проще тех, кто не скрывается, кто раздает листовки, открыто говорит о своих взглядах. Настоящих террористов поймать трудно, а отчитываться перед общественностью нужно. Отсюда и все репрессии.

Политзаключенные?

Голос свободы: Значит, вы считаете, что "Хизб-ут-тахрир" - это ненасильственная организация?

Пономарев: Конечно, ее трудно назвать пацифистской, но надо говорить не об их представлении о далеком будущем, а о сегодняшней практической деятельности.
>Они декларируют неиспользование насилия для достижения своих политических целей. Например, в своих листовках они прямо осудили акты терроризма в Ташкенте, считая их ошибочным путем.

Голос свободы: Стало быть, следуя вашей логике, людей, осужденных за хранение или распространение листовок "Хизб-ут-тахрира", можно назвать политическими заключенными?

Пономарев: Безусловно. Эти люди осуждены за ненасильственную деятельность, распространение неких взглядов. Да, я согласен, что бывают тексты, которые представляют угрозу для общества, но в этих листовках я не заметил того, что в Европе считают уголовным преступлением. Кстати сказать, политзаключенными я бы назвал и осужденных по сфабрикованным обвинениям в терроризме еще в акаевские времена.

Голос свободы: Раз вспомнили акаевские времене, то если сравнить ситуацию с соблюдением прав человека во времена Акаева и при новом президенте Бакиеве - она улучшилась или все стало только хуже?

Пономарев: Трудно сказать однозначно. В некоторых направлениях улучшилась, в некоторых ухудшилась. Но, в общем, не оправдались те завышенные надежды, которые были в начале. Правозащитным организациям стало легче ставить проблемы перед государством, например, с помощью все тех же митингов, больше возможностей стало для оппозиционной деятельности. А хуже стало то, что Кыргызстан пытается следовать в фарватере антитеррористических усилий Узбекистана и России. Под предлогом борьбы с религиозным экстремизмом сотрудники милиции вламываются в дом с обысками, угрожают, запугивают людей, и, самое главное, нет возможности пожаловаться. И все эти проблемы осложняются общей дестабилизацией обстановки, которая способствует нарушению прав граждан, прежде всего должностными лицами на местном уровне.

О смертной казни

Голос свободы: Недавно принятая новая редакция конституции Кыргызстана отменила смертную казнь в стране. Как вы прокомментируете это решение?

Пономарев: Я поддерживаю отмену смертной казни, как и большинство моих коллег – правозащитников. Когда смотришь со стороны, кажется, что смертные приговоры выносятся за ужасные преступления. Но за последние два года я прочел много приговоров и был просто поражен, на каких шатких основаниях суды приходят к тем или иным выводам. Сейчас нет независимого производства, а по делам, связанным с терроризмом, суды часто подвергаются давлению спецслужб или у обвиняемых нет эффективной защиты. Есть несколько дел, связанных с терроризмом, приговоры по которым были вынесены еще во времена Акаева. У правозащитных организаций есть все основания полагать, что эти дела должны быть пересмотрены, потому что они выносились по политическим мотивам.

И потом, правовая система Кыргызстана такова, что после того как жалобу рассмотрит Верховный суд, дальше ее никак невозможно обжаловать. Такого нет нигде. В России, например, существует президиум Верховного суда, есть возможность обратиться в Европейский суд по правам человека. И решение Европейского суда, как записано в УПК РФ, является основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. В Кыргызстане же, повторюсь, даже в условиях национального судопроизводства возможности для обжалования судебных приговоров чрезмерно ограничены.

Голос свободы: Но новая конституция вроде бы дает возможность обращаться в международные суды.

Пономарев: Конституция может давать такие права. Но пока страна не подпишет соглашение о присоединении к международным конвенциям, это право остается нереализованным.

Голос свободы: Противники смертной казни не понимают, как можно ее отменять в условиях разгула преступности и все возрастающей криминализации общества. А что вы им можете возразить на это?

Пономарев: Я не думаю, что пожизненное заключение - идеальный вариант решения проблемы. Все-таки провести в таких ужасных условиях 20 лет не очень приятно. Но оно хотя бы оставляет возможность для исправления судебных ошибок. Руководство требует от милиционеров скорейшего раскрытия громких преступлений, и часто человека ошибочно задерживают. А если он недостаточно образован и грамотен, то много шансов, что он попадет в эту мясорубку. И если с обычным приговором он может апеллировать в вышестоящие инстанции, то со смертным это практически невозможно. А судебных ошибок много даже в демократических странах.

Голос свободы: Многие кыргызстанцы сейчас приходят к мнению, что такое быстрое принятие новой конституции – это тоже в какой-то мере нарушение.

Пономарев: Я тоже считаю, что процедура принятия конституции была абсолютно ненормальной. Да, это был некий механизм выхода из внутриполитического кризиса, но с точки зрения правовой проработки все выглядит совершенно абсурдно. Так что, думаю, придется возвращаться к корректировке этого документа.

Где в Ц.А. жить хорошо?

Голос свободы: Какую страну вы можете назвать самой свободной из Центральной Азии, где ситуация с соблюдением прав человека лучше?

Пономарев: На данный момент это Кыргызстан. Потом идет Казахстан, потом Таджикистан, а как ранжировать Туркменистан с Узбекистаном я даже не знаю, там по-разному нарушаются права.

Туркменистан лидирует по абсурдности и степени закрытости принимаемых законодательных и политических решений. Там, например, действует закон об измене родине, который любую критику внутренней или внешней политики президента объявляет государственной изменой. В этой стране нет ни открыто действующей оппозиции, ни правозащитных организаций. Отменено автобусное сообщение со странами СНГ, отсутствует железнодорожное сообщение - невозможно уехать из Ашхабада ни в Москву, ни даже в Ташкент. Нет свободы передвижения даже внутри страны. Из 5 областей 2 объявлены пограничными зонами, и чтобы житель столицы мог туда поехать, ему нужно получить специальное разрешение. О независимой прессе я вообще не говорю, потому что учредителем всех газет страны, даже региональных, является президент. И, конечно же, существует огромный идеологический прессинг, которому подвергается все население, начиная с детского сада, - это идеология "Рухнамы". В Туркменистане нет ни одного Интернет-кафе, а государственные организации по 7-8 месяцев ждут, пока им дадут лимит на подключение. Осуществляется тотальный контроль за тем, к каким сайтам обращаются граждане.

Узбекистан же лидирует по масштабам репрессий, обгоняя даже Туркменистан. Узбекское законодательство не до такой степени абсурдно и не ограничивает свободу выезда и личную жизнь, но число политзаключенных там больше, чем во всех постсоветских странах, вместе взятых.

Голос свободы: Говорят, что сейчас таджикский президент Рахмонов идет по пути Туркменбаши. Например, всех своих оппонентов он бросил в тюрьмы…

Пономарев: Далеко не все его оппоненты в тюрьмах, хотя ключевые фигуры - да. Существует большая разница между Таджикистаном и Туркменией. В Таджикистане не подавляется до такой степени свобода слова, нет преследования за мысли, высказанные о ситуации в стране, легально существуют партии, оппозиционные президенту. Нет ограничений на выезд из страны.

Заключение

Голос свободы: Вы даете такие поразительные и точные оценки… Как вы, правозащитник, живущий в России, можете знать ситуацию в далекой от вас Центральной Азии?

Пономарев: В Туркменистане и Узбекистане у нас есть местные корреспонденты, которые посылают информацию. А в Казахстан и Кыргызстан я сам часто езжу, нам помогают местные правозащитные организации. Но мы не пытаемся отслеживать все, а стараемся сосредоточиться на тех вопросах, которые местные правозащитники отслеживаются недостаточно хорошо, или если для этого нужны специальные знания. О доверии к нам говорит тот факт, что иногда люди обращаются к нам в Москву раньше, чем даже к местным правозащитникам.

Голос свободы: Спасибо за содержательную беседу, и успехов в вашей работе.

Беседовал Дамир Урайымов
12 декабря, 2006