Семейные ценности Гейлани

Имя Сейида Ахмада Гейлани, лидера "Национального исламского фронта Афганистана" (НИФА) - "Махаз-е Милли-е Исломи Афгонистон", должно быть известно ветеранам Афганистана, которые помнят членов так называемого Пешаварского альянса - созданного на территории Пакистана широкого фронта исламских партий, активно воевавших против советских войск в Афганистане. Но семья Гейлани - это не только пуштунские лидеры, но и одна из самых древнейших и влиятельных на всем мусульманском Востоке, традиционно руководящая суфийским тарикатом Кадырийя. Ее представителем был иракский премьер Рашид Али Гейлани, попытавшийся при помощи Германии сбросить власть Великобритании в своей стране. Мохаммед Расул аль-Гейлани - основатель Службы общей разведки Королевства Иордания, а также многие другие. Одними Гейлани гордятся, других - предпочитают вообще не считать родственниками, как Ахмеда Хальфана Гейлани, видного члена "Аль-Каеды", за голову которого Соединенные Штаты обещали 25 млн. долларов, ответственного за теракты в Найроби и Дар-эс-Саламе в 1998 году. Лучше всего может рассказать о своих родных и Саид Исхак Гейлани, родной племянник вышеупомянутого афганского лидера и председатель "Движения за национальную солидарность Афганистана", с которым корреспондент "ДН" встретился в Кабуле.

Reuters

На Боннской конференции по Афганистану к мнению кадырийского шейха Сейида Ахмада Гейлани (на фото), выступавшего за восстановление в стране монархии в лице короля Мухаммеда Захир-шаха, не прислушались, в результате спустя пять лет после свержения власти "Талибана" войска движения вновь находятся на подступах к Кабулу

- Насколько я знаю, вы относитесь к одной из самых почитаемых на Востоке фамилий. Ваше генеалогическое древо своими корнями уходит в глубокую старину. Не могли бы вы рассказать о своем происхождении?
- Во имя милостивого и милосердного! Вы, конечно, знаете, что у нашего пророка Мухаммеда, да пребудет мир с ним, был один-единственный ребенок - дочь Фатима. Она была замужем за своим двоюродным братом Али. В свою очередь у них было два сына Хасан и Хусейн. Мой предок шейх Абд аль-Кадыр Гейлани (почитаемый на Востоке святой, похороненный в XII веке в Багдаде. - "ДН") ведет свое происхождение от сыновей Хасана и Хусейна. Святой шейх считается четырнадцатым коленом, исчисляя от самого Хазрата Али и его жены Фатимы. Шейх Абд аль-Кадыр родился и провел свою жизнь на территории современного Ирака. Он является основателем суфийского ордена (тариката) Кадырийя. В настоящее время приверженцы этого течения населяют территории от Ирака до Индонезии. В свою очередь, я являюсь потомком этого святого так же в четырнадцатом колене. Правильное написание нашей фамилии Джейлани, но поскольку у арабов нет слитного написания букв "д" и "ж", то чаще нашу фамилию произносят как Гейлани.
Отец моего деда приехал в Афганистан. Его имя известно по всей стране. Могила моего прадеда Саида Хасана Гейлани считается в Афганистане святым местом, оно является местом паломничества пуштунов. В народе его именовали накибом. Он и двое его слуг, уроженцы Афганистана, приплыли на корабле в Индию, затем оттуда отправились в Пешавар. Тогда эмиром Афганистана был Абдуррахман. Прадед написал письмо, адресованное эмиру, в котором изложил свою просьбу разрешить ему поселиться в Афганистане. В своем ответном послании эмир Абдуррахман сказал, что в одном царстве не может быть два государя, и просил его повременить с приездом. Спустя месяц - полтора Абдуррахман скончался. После него на престол взошел его сын эмир Хабибулла. Сразу же после своего воцарения Хабибулла прислал письмо накибу с приглашением в Афганистан. Так мы оказались в Афганистане.
В самом начале нашего разговора вы упомянули о том, что бывали в Джелалабаде и видели там красивый парк и развалины дворца - это был подарок эмира Хабибуллы почтенному накибу. Его сын - мой дед - женился, стал отцом двоих сыновей и дочери. Дочь вышла замуж за сына двоюродного брата моего отца, приехавшего за ней из Ирака. После свадьбы они уехали в Ирак. Один из его сыновей - мой отец - Саид Али Гейлани, в Афганистане его почтительно звали шер-аго, другой сын накиба, мой дядя Саид Ахмади Гейлани, являющийся наследным пиром суфийского ордена Кадырийя. В Афганистане он еще известен под именем Афанди - аго. В настоящее время у нас в Ираке есть свой дом и свои земли. Я сам в Ираке никогда не был, но там живут мои двоюродные братья, дяди.

- Насколько я знаю, вы и ваши близкие родственники принимали участие в джихаде. Доводилось ли вашим предкам принимать участие в войнах прежде?
- Поскольку мы суфии из тариката Кадырийя, то до джихада в войнах участия мы не принимали. Мы никогда не лезли в политику.

- В некоторых источниках сообщается, что пир Саид Ахмади Гейлани и бывший афганский эмир Захир-шах женаты на родных сестрах. Соответствует ли это истине?
- Мы родственники, но то, что они женаты на родных сестрах, это не соответствует действительности. У нас близкие родственные отношения не с его женой, а с самим Захир-шахом, что касается пира, то он не только его близкий родственник, его и эмира связывают давние дружеские отношения. По своему духу пир является роялистом.

- В некоторых источниках пишут о том, что бывший в 40-е годы прошлого столетия Великим муфтием Иерусалима Хадж Амин Аль-Хусейни (родственник Ясира Арафата и первый лидер антиизраильского сопротивления палестинцев. - "ДН") также является вашим родственником...
- Повторюсь, что последователи шейха Абд аль Кадыра живут от Ирака до Индонезии.

- Был такой исторический персонаж Мохаммад Саид Гейлани, больше известный как Шами Пир...
- Какого-либо отношения к нашей фамилии он не имеет. Он опозорил нашу семью. Люди думают, что мы родственники, еще раз подчеркну, какого-либо отношения к нашей семье Шами Пир не имеет (он подозревался в принадлежности к германской агентуре, поручившей ему задание прибыть в районы расселения восточных пуштунов, для того чтобы возмутить их против Британской Индии в период Второй мировой войны. - "ДН"). В отличие от афганской ветви наша ветвь в Ираке была тесно связана с политикой. Из этой семьи вышло несколько министров, один из них был министром иностранных дел Ирака.

- Вы скромничаете, один из ваших родственников был в 1940-х годах премьер-министром Ирака (именно о нем мы упоминали выше, он также пытался организовать прогерманское восстание. - "ДН"). В этой связи поддерживаете ли вы отношения со своими родственниками, проживающими в других странах?
- В основном мы поддерживаем отношения с нашей родней в Афганистане и Ираке. С другими мы поддерживаем отношения, но они не такие тесные, как хотелось бы. Что касается меня, то моя жизнь связана с Афганистаном.

- Будучи в Стамбуле, я случайно наткнулся на офис, над входом в который висела вывеска с одним-единственным словом "Гейлани". Кроме того, потомки Гейлани живут в Иордании, Сирии и других арабских странах. Насколько я знаю, ваша семья пользуется большим почтением у королей Саудовской Аравии...
- Я бы не хотел бы касаться этой темы.

- Если это не секрет - почему?
- Одно дело - семейные отношения, другое, когда речь заходит о тарикате. Саудовские салафиты раньше придерживались суфийского тариката Кадырийя, но со временем они отдали предпочтение учению Абд аль-Ваххаба. В Турции, в Курдистане, в иранском Белуджистане, Пакистане, Афганистане и других странах население отдает предпочтение тарикату Кадырийя. В период советской экспансии влияние Кадырийя снизилось, >поскольку во время джихада основная часть иностранной помощи шла через Саудовскую Аравию сторонникам Абд аль-Ваххаба (среди них чаще всего называли другого пуштунского лидера - Абдул-Расула Сайяфа. - "ДН").

- Наверное, с этим связано то, что партия пира Саида Ахмади Гейлани "Махаз-и Милли-е", входившая в Пешаварский альянс, была не самой активной?
- Если вы под словом "активность" подразумеваете оружие и финансовые возможности, то - я согласен с вами. Что касается влияния "Махаз-и Милли-е", то оно было весьма значительным. Долгие годы советской экспансии я провел в горах. Самыми главными вещами для афганцев были, есть и будут - родина и ислам. Те, кто понимал это, мужчины и женщины, боролись против Советской Армии. В той войне я потерял много близких, много друзей.

- Война - это понятно, но сын пира Саида Ахмади Гейлани является членом парламента, глава еще одного суфийского ордена Накшбандийя Сибгатулла Моджаддеди является спикером одной из палат. Участие суфиев в войне - это вынужденные обстоятельства, но суфизм и политика - возможно ли такое сочетание? Какую роль играет суфизм в афганской политике и ваше место в ней?
- Это очень интересный вопрос. До переворота, который неоправданно называют Саурской революцией, какого-либо отношения к политике мы не имели. Но у нас не оставалось иного выбора. Афганцы почтительно относятся и относились к нашей семье, целуют нам руки, с надеждой смотрят на нас, и когда народ находится в плохой ситуации, мы чувствуем себя обязанными ему помочь. Только это заставило нас заниматься политикой. Афганцы нуждаются в нашей помощи. Отношение нашей семьи к афганскому народу трудно передать словами. Когда мы стали заниматься политикой, для нас самым главным было определить, какую пользу для народа мы можем принести. А именно это является нашей целью. Саид Ахмад Гейлани является вице-спикером Мешрано Джирга - сената, мой старший брат Саид Ибрагим Гейлани является членом сената от кабаель (кочевые пуштуны, живущие на границе Афганистана и Пакистана. - "ДН"). В свою очередь я и мой племянник являемся депутатами нижней палаты парламента Вулуси Джирга.
Все, что мы делаем, мы делам во благо народа. Если мы почувствуем, что это не идет ему на пользу, мы сразу же бросим это занятие. Мы против любого "изма": социализма, коммунизма. Мы никогда не позволим себе стать игрушкой в чьих-то руках. Мы исповедуем только две вещи: афганизм и исламизм.

- Насколько я помню, в парламент баллотировалась женщина Фавзия Гейлани...
- Она из гератских Гейлани и какого-либо касательства к нашей семье не имеет. Она просто однофамилица. Причисляя себя к нашей фамилии, в Афганистане можно добиться многого.

- В ходе своей двухгодичной давности поездки в Кандагар я стал свидетелем митингов и манифестаций роялистов, предшествовавших возвращению на родину Захир-шаха. У меня сложилось впечатление, что у эмира много сторонников в Афганистане (Гейлани являются известными роялистами. - "ДН"). Не ошибся ли я в своих впечатлениях?
- Может быть, их и немного. Хотел бы совершить небольшой экскурс в историю: во времена его правления в стране царило спокойствие, после его свержения для Афганистана наступили плохие времена. Афганцы не были до конца верными ему. И по нынешнее время в стране льется кровь.
Во время Боннской конференции большинство афганцев высказывалось за восстановление его правления. Сегодня этого уже нет. Ошибка Бонна была именно в этом. Во время своего правления, беря курс на модернизацию страны, Захир-шах отчетливо соотносил свои возможности с афганскими реалиями. Он имел свое видение внешней и внутренней политики. При нем была принята новая Конституция. Он был сторонником демократического развития страны, но его независимый курс вызывал раздражение в Кремле. Как результат: переворот Дауд-хана, осуществленный при их (коммунистов. - "ДН") содействии.
Дауд-хан был кузеном Захир-шаха и также обладал независимым характером, что опять же не устраивало Москву. В нем совмещались две вещи: он был сильным афганцем и был очень гордым человеком. Полемизируя с Брежневым, Дауд-хан вспылил и в гневе ударил кулаком по столу. После чего его участь была решена. Он не склонил свою голову перед Москвой. Он имел хорошие отношения с Саудовской Аравией. Король Халед хорошо воспринял приход Дауд-хана к власти и был готов погасить все долги Афганистана. Шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви обещал оказать помощь в модернизации страны. Пакистан высказывал намерение решить проблему с линией Дюранда. Все это не могло устраивать Москву. И снова они осуществили переворот. По этому поводу я могу написать целую книгу. Об этом можно говорить бесконечно долго. Хочу отметить одно совпадение: одновременно в Пакистане был убит премьер-министр Зульфикар Али Бхутто (отец другого премьер-министра этой страны, ныне пребывающей в изгнании Беназир Бхутто. - "ДН"), в Афганистане был убит Дауд-хан, в Иране свергли шахиншаха Мохаммеда Резу Пехлеви. На мой взгляд, это не случайные совпадения.

- В отношении Дауд-хана, может быть, я не прав, но, на мой взгляд, перевороту способствовали не только его разногласия с Кремлем, но и то, что определенные круги в Афганистане были недовольны медленными темпами осуществления реформ. Что вы думаете по этому поводу?
- В этом вина не только Москвы, но и Вашингтона. Я их обвиняю тоже. Они были завязаны в этом обеими руками: одного убивают, второго тоже убивают, третьего отстраняют от власти. Это тема длительной беседы. Турция также сыграла в этом немалую роль. Зачинщиком модернизации, инициатором был Зульфикар Али Бхутто.
Я не могу сказать, что все в Афганистане были довольны Дауд-ханом. Были и недовольные. Но это были те, кто имел хорошие отношения с Москвой.

- Многие западные эксперты склоняются к мысли, что на Востоке модернизация невозможна, а если и возможна, то только при помощи методов, примененных Ататюрком. Ваши мысли по этому поводу?
- Они не правы. Ведь Европа многое переняла у Востока. Во времена правления просвещенных халифов Багдад называли "умм уль-биль’ад" ("мать городов"). Герат и Кандагар были крупными научными центрами. Махмуд Газневи, Ахмад-шах Дуррани (основатель афганской государственности. - "ДН") были просвещенными монархами. Я скажу так, европейцы, считающие, что мы не способны к модернизации, заблуждаются. То, что они утверждают, что Азия не способна модернизироваться - это ошибочное мнение. Взгляните на нашего ближайшего соседа Пакистан, стране всего пятьдесят с небольшим лет. А у ней уже есть атомная бомба. Если бы у кормила власти оставался Захир-шах, то Афганистан сейчас был бы другим. Страна была бы совершенно иной. После переворота над Афганистаном открыли ящик Пандоры, и это сделали те, кто был связан с иностранцами. Те, кому было не жаль своего народа.
Нам нужно сделать две вещи: разобраться в том, что же происходит в Афганистане в настоящее время, и заглянуть в будущее. После вывода советских войск мы думали, что война закончилась. Мы рассчитывали, что после ее завершения мы сразу же приступим к модернизации, сделаем страну современной. Но, к сожалению, война не окончилась, она идет до сих пор. Война идет в предместьях Кабула. Вы понимаете, что в этих условиях мы не могли приступить к модернизации. Поэтому больше всего мы нуждаемся в мире и безопасности. Те страны, которые обещали нам мир, не выполнили своих обещаний. Мир так и не наступил. Я был участником Боннской конференции. Нам обещали восстановить страну. Но я до сих пор не вижу, чтобы была выполнена хотя бы доля процента от того, что нам было обещано. Наоборот, все обернулось по-другому. Мы можем приступить к модернизации лишь тогда, когда у нас будет хороший лидер, когда нам разрешат самим выбирать. Когда решения будут приниматься открыто и гласно. Когда каждый афганец сможет высказать свои доводы "за" и "против". Когда их голоса будут услышаны. Самое главное, чтобы у нас была хорошая образовательная система, чтобы дети имели доступ к образованию. Чтобы оно было не нулевым, как сейчас, а отвечало высоким стандартам.
Наш народ стал жертвой из-за происков иностранцев. Иностранцы должны понять, что они здесь натворили, и, осознав это, они обязаны прийти и помочь. Террористы со всего мира, начиная с Филиппин и кончая Египтом, прибыли сюда, и Афганистан стал прибежищем для террористов. Мы кричали на всех углах - люди, это террористы, они прибыли сюда не для участия в джихаде, они прибыли сюда не для того, чтобы помочь нам. Никто к нам не прислушался. Все смотрели на это сквозь пальцы. Более того, их устраивало, что все террористы сконцентрировались в одном месте. И только тогда, когда они протянули руки до них, только тогда они поняли, на что те способны, только тогда осознали опасность, исходящую от них.
Присутствие иностранных контингентов в нашей стране ставит целью восстановление мира. Но одного присутствия недостаточно. Их обязанностью является оказание помощи для обеспечения нормальных условий жизни, строительства и восстановления жилья, обеспечение работой. Они не должны забывать об этом. Поскольку они сами причастны к разрушению Афганистана, они обязаны все восстановить.

- Афганистан является геополитическим центром. В этой связи часть экспертов высказывает мысль о том, что Запад не заинтересован в установлении прочного мира в Афганистане. Что делает оправданным их дальнейшее присутствие в стране? Что вы думаете по этому поводу?
- Я скажу так, мы будем нуждаться в них до той поры, пока мы не обзаведемся надежной национальной армией и полицией. Нужно их содействие в формировании этих институтов. Они обязаны восстановить не только это. Если бы после ухода талибов, сразу же после ввода иностранного контингента они бы приступили к строительству домов, к прокладке дорог, ни один талиб не взялся бы за оружие. Никто бы против них не воевал. Иностранцы очень долго ждали, ждали до тех пор, пока талибы не восстановили свои силы и снова не взялись за оружие. И если раньше народ не поддерживал талибов, то теперь он повернулся к ним лицом. Они могут спокойно войти в любой дом, и люди будут их приветствовать. Такие места у нас есть.

- До какой поры это будет продолжаться?
- Этот период будет тянуться до тех пор, пока в государстве не сменится все от "А" до "Я". Г-н Карзай приглашает талибов и Хекматиара за стол переговоров. Но президент Буш обещает за поимку муллы Омара или за информацию, которая будет способствовать этому, 25 миллионов долларов. Вы сами представьте, как тот после этого может довериться Карзаю и занять место за столом переговоров. Это будет продолжаться до тех пор, пока Кабул, НАТО, Белый дом и страны, имеющие свои интересы в Афганистане, не будут едиными. В данный момент им никто не доверяет. Это будет продолжаться до тех пор, пока соседние страны не будут уверены в том, что в обусловленный день иностранные военные контингенты покинут Афганистан. Пока их присутствие в Афганистане не перестанет быть для них угрозой. Только после этого мы сможем вернуть доверие наших соседей. И только после этого, может, что-то и начнется. Необходимо, чтобы природные ископаемые стали достоянием самих афганцев.
К сожалению, исламский мир тоже воспринимает нас как колонию. Мы говорим им, что иностранный контингент, находящийся в Афганистане, это наши друзья, но они не верят этому. У нас два соседа, приверженцы ислама, у них есть атомные бомбы (официально Иран объявляет, что его ядерная программа имеет исключительно мирную направленность. - "ДН"). Мы должны знать дату ухода западных сил из Афганистана. Но к этому времени должна уже существовать дееспособная армия и полиция. Кризис же будет продолжаться, пока мы будем стоять с протянутой рукой, и не закончится до тех пор, пока мы не перестанем быть колонией. К сожалению, исламские страны воспринимают нашу страну именно так. Вы понимаете, что мы не можем отгородиться от исламского мира. К сожалению, поэтому у нас нет нормальных взаимоотношений с исламскими странами.
В свое время в ходе встречи в американском сенате, на которой присутствовали лидеры политических партий Афганистана, я предложил ввести войска ООН в Афганистан. Я хотел, чтобы Кабул был вырван из рук талибов, равно как и Северный альянс должен был освободить северный Афганистан от своей власти. Сделать так, чтобы афганцы могли осуществлять ту политику, которая отвечала бы их интересам. Спустя шесть лет они так и поступили, но тысячи людей за эти годы погибли. Тогда меня никто не слушал. Тем не менее я рад, что тогда это предложение было высказано мною.

- В моем представлении ситуация выглядит следующим образом: местное население воспринимает западное военное присутствие как оккупацию, с другой стороны, если США уйдут, учитывая межэтническую разобщенность афганцев, то может вспыхнуть гражданская война. Получается патовая ситуация. Как из нее выйти?
- Я согласен с вами. У западного военного контингента сложились плохие отношения с местными жителями. По ночам они врываются в дома, совершают обыски, сажают афганцев в тюрьмы, хотя каких-либо причин для ареста у них нет. Афганцы все могут стерпеть, но когда с ними так обращаются, для них это нестерпимо. Они связывают мужчин, одевают им на головы черные полиэтиленовые пакеты, а женщины за всем этим наблюдают. Для афганского мужчины это позор. У нас есть пословица: один афганец получил долг через сто лет, после того как дал взаймы, при этом сказал, я очень поторопился.... Афганец все стерпит, но когда это касается его чести, достоинства, тогда он может не стерпеть. Лучше ему ничего не давать, чем позорить его подобным образом.

- В этом году, как никогда прежде, была напряженная ситуация на юге. Из материалов в СМИ у меня сложилось впечатление, что Западу впору подавать сигнал "SOS"...
- Я разделяю ваше мнение, война идет. Я опасаюсь, что скоро, может так случиться, на севере вспыхнет огонь значительно большей силы. Нет различий между пуштунами, живущими на юге и воюющими сейчас, и пуштунами, что живут на севере страны. Северные пуштуны, таджики, узбеки думают о том, как им встать против иностранцев. Мой совет НАТО: никогда не смотрите на Афганистан как на захваченную страну. Мы обламывали здесь и более великие державы. Вы знаете нашу историю, и нет нужды вам это объяснять. Может такое случиться, что и НАТО здесь сломают.
В чем их кардинальная ошибка? Они полагают, что им удалось разбить страну на несколько частей. Но на каком бы языке ни говорили жители Афганистана, это афганцы. Пуштуны, таджики, туркмены, узбеки - это все афганцы. Я согласен с тем, что народы разобщены, но мы все равно остаемся афганцами. Если они думают, что им удастся, как в Ираке, разделить народ на шиитов, суннитов и курдов, они ошибаются, здесь такого не получится. В Афганистане уже 30 лет идет война, какая-то разобщенность возникла, но многие народы породнились, и теперь их никто не сможет разделить. Мы никогда не интересовались тем, кто мой сосед, какой он национальности. Не спрашиваем, суннит он или шиит.

- В Афганистане до сих пор не произведена перепись населения, не принят закон об иностранном военном присутствии. Чем это вызвано?
- До вашего прихода в том кресле, которое вы в данный момент занимаете, полчаса назад сидел сенатор от провинции Урузган. Вы его видели. В своей поездке по родным местам он встречался со своими избирателями. Беседовал с тысячами людей. Выслушал их претензии и пожелания. Вернулся в столицу с намерением рассказать об этом Карзаю. И уже месяц не может с ним встретиться. Карзай и парламент разобщены. Один говорит одно, другие говорят другое. Нет единства, а это очень важно. Сенатор не может увидеться с президентом целый месяц. Это и есть причина.

- В этой связи можно ли в следующем году ожидать усложнения ситуации?
- В Афганистане разрешена деятельность политических партий. Зарегистрировано 85 партий. Т.е. они официально признаны. Если бы они были представлены в парламенте, то можно было бы принять политическое решение. Но наш парламент не политический. Только около десяти парламентариев связывают себя с политическими партиями. Остальные самовыдвиженцы. Поэтому они не хотят принимать решение по этому вопросу. Низок профессиональный уровень парламентариев. Я думаю, что настоящий парламент мы получим лет через тридцать. Наш парламент молод.

- Г-н Гейлани! Позвольте от имени редакции поблагодарить вас за содержательную беседу. Хотим пожелать вам и вашему народу мира и благополучия.

Искандер АМАНЖОЛ, Кабул
15 декабря 2006 г. № 48 (726)