Главным проявлением исламского радикализма в уходящем году стали не теракты, а волна "карикатурных скандалов"

ТЕМА ДНЯ ИСЛАМИСТЫ
Айман аз-Завахири, один из лидеров "Аль-Каиды", вчера в своем телеобращении обещал продолжить войну против Запада: западные державы "и во сне" не должны допускать, что они в безопасности. Правда, за истекший год исламистам не удалось совершить ничего подобного лондонским терактам 2005 года или мадридским 2004 года, а спецслужбам удалось предотвратить серию терактов на самолетах, вылетающих из Хитроу, и арестовать 24 исламиста. Но гражданская война в Ираке и ливано-израильский конфликт укрепили позиции радикалов, а аналитики Global Insight пишут в обзоре рисков-2007, что идеология джихада захватывает все новые группы.

События 11 сентября 2001 года вызвали всплеск разговоров о "столкновении цивилизаций", но разговоры эти довольно скоро сменились попытками найти радикализму какое-то рациональное объяснение, например, социально-экономическое. Калифорнийский профессор Алан Ричардсон в 2003 году доказывал, что
>все дело в демографии и экономике: высокая доля молодежи в населении исламских стран накладывается на низкие темпы роста экономики, не успевающей поглощать избытки рабочей силы, отсюда безработица, бедность и безделье. К тому же мусульманская молодежь по большей части живет теперь не в деревне под контролем старейшин, а в городах, где традиционные структуры общества распадаются. Распад патриархального уклада и распространение образования подрывают авторитет имамов и открывают дорогу радикальным проповедникам нового толка.

Но ведь архитеррорист современности Осама бен Ладен происходит из очень богатой семьи. Исполнители терактов 11 сентября тоже были выходцами из обеспеченных семей, многие из них учились не в пакистанских медресе, а в западных колледжах. Поэтому, согласно альтернативной теории, исламский радикализм оказывался скорее результатом отчуждения между "средним классом" мусульманских государств и правящими там авторитарными режимами, не дающими местной "интеллигенции" по-иному выражать свой политический протест против существующих в стране условий. А, например, Вернон Хендерсон из Университета Брауна в США показывает в своем исследовании, что особенных успехов исламистские партии в Индонезии добились на выборах 2004 года именно в тех регионах, где в предыдущие годы наблюдался рост коррупции.

В ходе опроса, проведенного недавно Gallup World Poll в девяти мусульманских странах, социологи пытались установить зависимость между радикальностью воззрений респондентов и их социально-экономическим статусом. Оказалось, что такой зависимости нет. Радикалы в среднем не беднее своих умеренных соотечественников, они несколько чаще обладают средним или высшим образованием (44% против 38%) и несколько чаще ожидают в ближайшие пять лет улучшений в своей жизни (53% против 44%). Более того, радикалы вовсе не религиознее своих сограждан: оказалось, что в среднем "умеренные" мусульмане посещают мечети даже чуть чаще, чем радикалы.

Британский премьер Тони Блэр в своей статье в январском номере журнала Foreign Affairs прямо пишет, что объяснять радикализм бедностью или социальными проблемами – это "ерунда". Война с экстремизмом, по его мнению, это война ценностей, а сами экстремисты – реакционеры, противящиеся модернизации своих обществ. Бороться с ними предлагается, убеждая население в превосходстве западных ценностей и в первую очередь демонстрируя, что Запад и сам их придерживается. В частности, по мнению Блэра, Запад должен заново запустить мирный процесс в Палестине, скорректировать позицию на переговорах по либерализации международной торговли, активнее бороться с бедностью и болезнями в мире. А Европейский центр мониторинга расизма и ксенофобии, например, в своем обнародованном в понедельник докладе подчеркивает, что 13 млн живущих в Европе мусульман регулярно подвергаются дискриминации при приеме на работу и в учебные заведения.

Идея о том, что противостоять радикалам нужно не только оружием, заслуживает всяческого внимания. Однако стоит вспомнить, что именно в уходящем году споры о том, имеет ли право взрослая женщина, гражданка ЕС, сознательно сделать выбор, закрывать ли лицо на публике, затронули традиционно толерантную Британию: осенью глава британского МВД прямо объявил подобную практику антисоциальной. Главным проявлением исламского радикализма в уходящем году стала волна "карикатурных скандалов", прокатившихся по Европе и целому ряду мусульманских стран. Речь в данном случае шла как раз о ценностях. Участники протестов не просто сопротивлялись глобализации – они противопоставляли западным нормам свою систему моральных координат, не только противоречащих западным ценностям, но активно несовместимых с ними. Именно в этом состоит главный урок 2006 года, и что с этим уроком делать, западные лидеры пока явно не понимают.

21.12.206