Нет сомнений в том, что мы вступили в эру раздутых цен на энергоносители, которые уже привели к буму новых технологий и снижению потребления. Насколько радикальными будут эти перемены? Ответ зависит в значительной степени от того, каков истинный объем залежей нефти на Земле. Но не сомневайтесь – ее еще очень много. Это новый нефтяной век, а вовсе не конец той нефти, которую мы знаем.

Сколько нефти скрыто под поверхностью Земли? Единственное, что мы знаем наверняка, так это то, что история изобилует настолько далекими от реальности оценками – обычно "недооценками" – что это почти смешно. В 1920-е годы, к примеру, Англо-персидская нефтяная компания (ныне British Petroleum) отказалась вкладывать средства в Саудовскую Аравию, считая, что в этой стране нет ни капли нефти. В 1919 году Геологическая служба США предсказывала, что нефть в Соединенных Штатах закончится через десять лет. Однако к тому моменту, когда эти десять лет прошли, обнаружение огромных месторождений, прежде всего "Черного гиганта" в Техасе, создало мощнейший избыток нефти, который чуть не разрушил экономику. Знаменитый доклад ЦРУ предсказывал "стремительное истощение" доступных месторождений, а президент Джимми Картер предупреждал, что нефтяные скважины "высыхают везде в мире". Вместо этого в 1986 году цены на нефть, как это неоднократно случалось с ними и раньше, рухнули из-за огромного перепроизводства.

Теперь апокалипсические предсказания снова в моде – истощение нефтяных ресурсов намечено на конец нынешнего десятилетия или на следующее. Вердикт новых адептов теории катастроф может казаться более убедительным, поскольку они используют статистические и вероятностные модели, чтобы проникнуть в тайны, скрытые в толще нашей планеты. Но на самом деле никуда они не проникают. В целом то немногое, что известно о скрытых в мировых недрах ресурсах, скорее дает основания для оптимистического взгляда в будущее.

Исторически высокие цены на нефть всегда вели к инвестиционному буму и замедлению роста потребления, и именно это мы наблюдаем сегодня. Инвесторы вкладывают сотни миллиардов долларов в энергоносители, от типичной нефти до нетипичной (нефтеносные пески, горючий сланец), и во все альтернативные источники энергии, от природного газа до биотоплива и разжиженного угля. Иными словами, высокие цены – это необязательно плохая новость для мировой экономики, поскольку они подстегивают инновации и эффективность и одновременно способствуют бережливости. В индустриальных странах оценки роста потребности в нефти на 2006 год снижаются, так что может оказаться, что роста вообще не будет, раз уж даже американские водители отказываются от неэкономичных автомобилей.

И тем не менее никто не может знать, сколько продлится эта эпоха. Учитывая наше фундаментальное незнание того, что лежит под нашими ногами, лучшим пари было бы считать, что еще десятки лет рынок останется циклическим и будет характеризоваться сменой периодов бума периодами спада. Сейчас мы переживаем период высоких цен, аналогичный 1970-м годам, но есть и принципиальные отличия. Сегодня более 90% нефтяных запасов находятся под контролем стран-производителей, многие из которых проводят политику энергетического национализма. Эта националистическая тенденция, направленная на удержание высоких цен, может задушить новые разработки. Она может также усилить и без того растущую напряженность, которую мы наблюдаем между производящими и потребляющими странами, которая сталкивает Запад и Россию, США и Венесуэлу, и так далее. Проще говоря, проблема нефти находится не под землей, а на ней.

И все-таки впечатление, что у нас кончаются запасы нефти, так крепко укоренилось в массовом сознании, что требует корректировки. Причина того, что мы видим столько некорректных "гаданий" о количестве нефти, состоит в том, что даже самые продвинутые технологии не могут рассказать нам, сколько сырой нефти содержится в земной коре. Еще не разработан такой метод, который позволял бы целенаправленно искать новые месторождения или хотя бы устанавливать истинные размеры известных запасов. Хотя общепринятая точка зрения состоит в том, что запасы нефти конечны, никто не знает наверняка, насколько они конечны. А чтобы еще более усложнить картину, можно заметить, что сейчас переживает некоторый ренессанс старая российская теория о том, что нефть может возникать в глубинах Земли в результате химических реакций, а не в результате разложения ископаемых ближе к поверхности. Это создает туманную, но интригующую перспективу, при которой нефть оказывается возобновляемым ресурсом.

Но даже стандартная теория природных ископаемых содержит немало загадок. Согласно ей, нефть происходит из умирающих и разлагающихся организмов, которые были покрыты в течение многих тысячелетий слоями осадочных пород и каменной породы, и постепенно просачивавшихся глубже в Землю, пока они не достигли непроницаемого каменного барьера на глубине примерно 2100-4500 метров. Там давление и температура вызвали химические реакции, которые превратили органические отложения в нефть и газ. Нефть оказывается сосредоточена в микроскопических клетках пористой породы в так называемых осадочных бассейнах. Пока что было по-настоящему обследовано только около 30% всех осадочных бассейнов, которые, как предполагается, существуют.

Даже самые продвинутые технологии изучения подпочвы – основанные на трехмерном сейсмическом отражении – могут только предполагать возможность залежей углеводородов. Хотя сейсмические методы иногда сравнивают с медицинскими ультразвуковыми исследованиями, которые могут дать представление о секретах, скрытых в глубине человеческого тела, на самом деле они не дают сопоставимые по ясности результаты.

Сейсмические волны отражаются от нижних слоев подпочвы и возвращают нам лишь следы, которые затем обрабатываются с помощью изощренных компьютерных программ, чтобы в результате получить рудиментарные картинки, допускающие разную интерпретацию. Этот метод еще довольно нов и очень дорог и к тому же может оказаться бесполезным, если, например, залежи соли блокируют сейсмические волны. Пока что он применялся только к нескольким осадочным бассейнам. Короче говоря, глубина наших знаний о нефтяной географии еще меньше, чем наша осведомленность о топографии океанских глубин, для которых наши карты все еще больше напоминают эскизы художника.

Только разведочные скважины могут дать более точную информацию о том, что лежит под поверхностью Земли. Однако разведка путем бурения гораздо менее распространена, чем принято думать, и исторически сосредоточена главным образом в Северной Америке. К 1930-м годам отчаянные бурильщики поисковых скважин копали повсюду в таких нефтяных городах, как Килгор, штат Техас, где буровые вышки появились даже в церковном дворе. В общей сложности в США пробурили около 1 млн разведочных скважин, а в Персидском заливе – только 2 тысячи, причем 300 из них – в Саудовской Аравии.

>Даже сегодня больше 70% разведочных работ сконцентрировано в США и Канаде, которые вместе обладают только тремя процентами мировых запасов нефти. На Ближнем Востоке, наоборот, пробурили только 3% разведочных скважин с 1992 по 2002 год, хотя там залегают более 70% мировых запасов нефти. Более того, анализ кернограмм из разведочных скважин может дать у разных экспертов противоположные выводы. В начале 2000-х годов Shell и его партнер по разработке месторождений в Индии Cairn Energy разошлись во мнении о том, указывала ли кернограмма на наличие нефти. Shell передала участок компании Cairn, которая с тех пор обнаружила там от 380 до 700 млн баррелей нефти.

Так что нефтяная разведка по-прежнему зависит от человеческих суждений. В то же время добыча нефти из известных месторождений может преподнести ряд поразительных сюрпризов. Учитывая его сложную природу, резервуар всегда будет удерживать в ловушке часть нефти, даже после очень длительной и интенсивной разработки. Это значит, что нефтяные поля, не производящие больше нефти, все еще содержат более или менее обширные запасы углеводородов, которые просто не могут быть извлечены с использованием современной технологии так, чтобы это было экономически выгодно.

Сегодня средний уровень добычи составляет примерно 35% предполагаемых залежей нефти, то есть только 35 баррелей из 100 могут быть извлечены на поверхность. И только часть этих 35 баррелей считаются "доказанными запасами", то есть непосредственно доступными для производства и продажи. Технология в этом отношении играет определяющую роль. В течение десятилетий технология существенно увеличила объемы нефти, которая может быть добыта – с помощью введения воды и природного газа, а также с помощью горизонтального бурения, гидроразрывов пласта и другими способами. Весь этот прогресс сильно повысил в среднем долю добываемой нефти, которая составляла 20% 30 лет назад и менее чем 15% – 60 лет назад. В будущем можно ожидать новых достижений от тех технологий, которые еще только-только появились.

Проще говоря, новые методы разработки месторождений со временем увеличили существующие резервы даже при отсутствии новые открытий. Нефтяная литература пестрит примерами такого рода. Самый поразительный – месторождение на реке Керн в Калифорнии, обнаруженное в 1899 году. В 1942 году его "оставшиеся" резервы оценивались в 54 млн баррелей. Однако с 1942 по 1986 год оно принесло 736 млн баррелей, и в нем по-прежнему "остаются" 970 млн баррелей. В одном мы можем быть уверены – наши знания о запасах нефти постоянно пересматриваются, и, как правило, в сторону увеличения этих запасов. Вот почему на протяжении десятилетий все попытки оценить нефтяное богатство нашей планеты оказывались слишком сдержанными, даже тогда, когда эти оценки включали вероятностные утверждения об обнаружении новых месторождений в будущем и об увеличении коэффициентов нефтеотдачи.

Так что же лежит под нашими ногами? По самым последним оценкам возможных извлекаемых нефтяных ресурсов, сделанным Международным энергетическим агентством на основе предыдущих работ Геологической службы США, эта цифра составляет около 2,6 трлн баррелей, из которых около 1,1 трлн считаются "доказанными резервами". Остальное составляют ресурсы, которые обнаружены, но еще не разработаны, и предположения как о будущем увеличении коэффициента нефтеотдачи, так и о размерах пока не открытых месторождений. Сегодня мир потребляет около 30 млн баррелей нефти в год; с учетом предполагаемого роста менее чем на 2% ежегодно это означает, что если прогноз МЭА верен, то запасов нефти хватит на большую часть нынешнего столетия.

По моим прогнозам, ее хватит на гораздо более долгий срок. Приведенные цифры не учитывают дополнительные примерно 1 трлн баррелей технически извлекаемой, так называемой нефти нетипичного происхождения вроде сверхтяжелой нефти, горючего сланца и нефтяных песков. Между тем добыча нефти из этих источников растет по мере того, как высокие цены и новые технологии делают ее коммерчески рентабельной. Более того, вероятностные оценки, сделанные МЭА, вероятно, слишком скромны. Так что возможно, что мы уже в новой эре – учитывая, что период высоких цен, который, если продлится достаточно долго, может кардинально изменить энергетический рынок и то, как он движет миром. Но это новый нефтяной век, а вовсе не конец той нефти, которую мы знаем. Во всяком случае, не в нынешнем столетии.

Леонардо Мауджери – автор книги "Нефтяной век: мифология, история и будущее самого неоднозначного мирового ресурса" (Praeger, 2006), старший вице-президент итальянского нефтегазового концерна Eni