Внезапный конец эпохи правления пожизненного президента Туркменистана Сапармурата Ниязова, без сомнения ставшего для Центральной Азии самым значительным и даже знаковым политическим событием уходящего года, вызвал весьма сдержанную реакцию у ближайших соседей по региону. В то время, когда события, связанные с кончиной "великого лидера и отца туркменской нации", оказались в центре общественного внимания стран СНГ, пресса и официальные лица Узбекистана уделили им протокольный минимум, чуть ли не соответствующий поговорке "о покойных или хорошо, или ничего". Почтить память Туркменбаши в Ашхабад 24 декабря прибыли десятки видных политических лидеров, среди которых были премьер-министр России Михаил Фрадков, премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган, премьер-министр Украины Виктор Янукович, президент Таджикистана Эмомали Рахмонов и их казахский коллега Нурсултан Назарбаев. Ислам Каримов на похороны в Ашхабад не полетел, отправив вместо себя спикера парламента Эркина Халилова - фигуру, обладающую во властных кругах сегодняшнего Узбекистана сугубо представительскими полномочиями. По мнению экспертов, официальный Ташкент занял подчеркнуто выжидательную позицию по отношению к ситуации в соседнем Туркменистане.

Можно, конечно, предположить, что
>президент Узбекистана просто "обиделся", на то, что практически первым действием преемников Сапармурата Ниязова стало то, что 21 декабря, в день объявленной смерти Туркменбаши, Туркменистан в одностороннем порядке закрыл границы с соседом. Но эта мгновенная мера самоизоляции тоталитарного государства, оставшегося без единовластного вождя, была вполне логична, особенно учитывая разгоревшуюся в настоящий момент в Ашхабаде кулуарную борьбу за власть, от которой решительно отстранена оппозиция. На самом деле сдержанная, если не сказать холодная, реакция Ташкента на эпохальное событие в жизни соседнего государства также логически вытекает из внешней и внутренней политики узбекского авторитаризма и недавней истории его более чем не простых отношений с пожизненной диктатурой Ниязова.
Два года назад, когда Туркменбаши в ноябре 2004 года по приглашению Ислама Каримова нанес неформальный визит в Бухару, пресса Узбекистана развернула широкомасштабную кампанию прославления сказочных достижений диктаторского режима в Туркменистане и радужных перспектив добрососедской дружбы между двумя великими народами, которая призвана стать залогом стабильности и процветания всего региона. И это не удивительно, поскольку иных друзей среди соседей в Центральной Азии у Ташкента в то время особенно не наблюдалось, а столкновение лидерских амбиций двух национальных вождей после десятилетия почти полной взаимной изоляции чуть было не привели Узбекистан и Туркменистан на грань открытого конфликта.
За десять лет после обретения суверенитета между Узбекистаном и Туркменистаном накопилось немало спорных вопросов, главными из которых были эксплуатация месторождения углеводородов Кок-Думалак на границе, транзит через Туркменистан пассажиров и грузов в южные регионы Узбекистана (поезд до Термеза заезжает на туркменскую территорию), споры о совместном водопользовании в бассейне Амударьи и регулярные инциденты в приграничных районах со смешанным населением. Осенью 2002 года в связи с неудавшимся покушением на Сапармурата Ниязова, власти Туркменистана обвинили Узбекистан в содействии заговорщикам. Согласно заявлению Генпрокуратуры, лидер оппозиции Борис Шихмурадов, которому приписывалась организация покушения на Туркменбаши и попытка государственного переворота, проник в Туркменистан с территории соседней страны, а после неудачи заговора скрывался в посольстве Узбекистана. Туркменские спецслужбы вопреки нормам дипломатической неприкосновенности устроили в посольстве обыск, но Шихмурадова не нашли. Тем не менее узбекский посол Абдурашид Кадыров был объявлен персоной нон грата и выслан в 24 часа, а туркменские войска сконцентрировались на границе с Узбекистаном.
В этом конфликте Ислам Каримов проявил хладнокровие, ограничившись только формальным протестом от имени МИДа, и даже не стал в ответ высылать из Ташкента посла Туркменистана. После чего была приостановлена эксплуатация месторождения Кок-Думалак, а правительство Узбекистана, получив грант у Японии, дало старт строительству железнодорожной магистрали из Бухары в Термез через высокогорные перевалы, чтобы, избавившись от вынужденного транзита, сделать безболезненной полную изоляцию от южного соседа. В "независимой" прессе Ташкента промелькнуло даже несколько "мнений" о том, что своим самодурством туркменский лидер рискует, чего доброго, навлечь на свою голову карающую десницу Пентагона - тогдашнего главного друга и союзника Узбекистана, с аэродрома в Карши громившего афганских талибов, с которыми, кстати, Ислам Каримов лично не портил дипломатических отношений. Но официально о Туркменистане и ее задиристом вожде в Узбекистане тогда было приказано забыть, как о чем-то несуществующем вообще. Хотя подспудные контакты между режимами не прекратились совсем, поскольку у них оставался один общий интерес - борьба с оппозицией, причем сходными средствами. И в действительности Ташкенту не стоило слишком обижаться даже на обвинения со стороны туркмен в пособничестве экстремистам, поскольку вскоре Узбекистан сам повторил их пример, в 2004-2005 годах высказав немало подобных обвинений в адрес соседних стран - Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана.
Возобновление двухсторонних отношений на высшем уровне произошло только тогда, когда Узбекистан и Туркменистан полностью завершили процесс делимитации и укрепления всех 2000 километров совместных границ. После этого президенты встретились в Бухаре, где в закрытом режиме обсудили, конечно же, вопросы о месторождении Кок-Думалак и водных ресурсах Амударьи, а также договорились о строительстве пунктов приграничной торговли. Встреча, как известно, завершилась тем, что Ислам Каримов подарил Сапармурату Ниязову, известному как любитель легковых машин, автомобиль Daewoo Lacetti производства Асакинского завода под Андижаном, за рулем которого Туркменбаши милостиво выписал круг по городской площади.
После этого официальная пресса Ташкента несколько месяцев восторженно славословила процветающий братский Туркменистан и его великого лидера. Но вскоре газетная шумиха затихла, поскольку реальных сдвигов в обещанном добрососедстве с тех пор не произошло, кроме, разве что, относительного спокойствия на границе, через которую периодически стали более-менее беспрепятственно проходить отдельные граждане да еще некоторые категории товаров. Основной вал которых, кстати, особенно дешевый туркменский бензин, как и прежде, пошел контрабандой. В области же внешней политики с 2005 года, после трагедии Андижана и выдворения базы ВВС США из Карши, Ислам Каримов действовал уже исходя из новейших приоритетов, развивая стратегическое партнерство с Россией и доставшееся к нему в "довесок" вынужденное добрососедство с партнерами по ЕврАзЭС и ШОС.
О скоропостижном уходе из жизни Туркменбаши жители Узбекистана узнали в день его смерти 21 декабря, но лишь поздно вечером, когда в эфир вышла информационная программа государственного телевидения "Ахаборот". В этом нельзя усмотреть ничего странного, поскольку узбекское телевидение традиционно не меняет обычной сетки вещания, организованной с учетом многоступенчатой цензуры и согласования информационных подач, и во время чрезвычайных событий, происходящих в самом Узбекистане. Но и печатная пресса откликнулась на кончину Туркменбаши день спустя, да и то лишь тем, что орган парламента газета "Народное слово" и орган правительства "Правда Востока" опубликовали на первых полосах краткое соболезнование, которое президент Каримов направил Гурбангулы Бердымухамедову. При этом президент Узбекистана в своем соболезновании назвал покойного Туркменбаши всего лишь выдающимся лидером и верным сыном (а не отцом!) туркменского народа. Больше о прошлой и нынешней ситуации в Туркменистане в узбекских правительственных газетах не было сказано ни единого слова. По слухам, власти специально предупредили от "досужей болтовни" и редакции ташкентских FM-радиостанций, обычно отличающихся чуть большей свободой в эфирной скороговорке на разные, особенно зарубежные, темы. И это вполне нормально для сегодняшнего Узбекистана, где власть очень жестко контролирует информацию, не давая тем самым общественному мнению "ненужной" пищи для возбуждения, аналогий, прогнозов и пожеланий. Официальный Ташкент, с одной стороны, возможно, дает будущим преемникам Туркменбаши понять, что не торопится с изъявлением бурных дружеских чувств, которые надо у него еще заслужить. С другой стороны, учитывая уже развернувшиеся вокруг престола в Ашхабаде перипетии, действительно, по своему обыкновению, выжидает, чтобы поспешными действиями или заявлениями не уронить свой внутри- и внешнеполитический престиж, достойный сравнения с царственными амбициями почившего на юге друга-соперника.

Андрей САИДОВ, Ташкент
29.12.2006