О возможном политическом и экономическом доминировании Китая в Центральной Азии начали говорить чуть ли не с момента распада Советского Союза. Но в последнее время не только в рамках региона, но и за его пределами стали более активно указывать на начало широкой китайской экспансии. Масло в огонь подливают не только местные политики, эксперты и журналисты, но и зарубежные СМИ. Так, например, 4 января текущего года в американской газете "Крисчен сайенс монитор", вышла статья некоего Дэниела Слршена, который считает, что по мере ускорения экономического развития Китая такие малые страны, как Кыргызстан, все более будут втягиваться в его орбиту. Это, в свою очередь, должно многих беспокоить, так как Кыргызстан, лишенный природных ресурсов, менее других стран региона способен контролировать собственную судьбу.

Конечно, можно предположить, что все эти публикации могут быть частью политики по дискредитации Китая в глазах постсоветских государств, на которые имеют виды сами Соединенные Штаты. Интересно отметить, что определенную озабоченность по поводу китайского доминирования выражают именно те страны, которые находятся с Китаем в сложных отношениях. Вот и крупнейшая японская газета "Иомиури", суммируя прогнозы ряда национальных, международных и зарубежных исследовательских центров, считает, что Китай к середине нынешнего века станет самой мощной экономической державой планеты. Японцы обращают внимание на то, что Китай уже открыл 22 новых транспортных маршрута, которые соединят Казахстан с Поднебесной. Всего Китай с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном запустил 87 транспортных маршрутов.

>На официальном уровне взаимоотношения Пекина практически со всеми странами Центральной Азии складываются вполне успешно. В конце прошлого года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев совершил официальный визит в Китай, где обе стороны подтвердили свою заинтересованность в более тесном экономическом сотрудничестве. Для Казахстана Китай является стратегическим партнером, особенно в энергетической сфере, а также в качестве партнера по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Одним из важных решений было продолжение сотрудничества по строительству нефтепровода из Казахстана в Китай с последующим строительством газопровода. В частности, были достигнуты принципиальные договоренности о строительстве второй очереди нефтепровода Кенкияк – Атасу, так как первая очередь Атасу – Алашанькоу уже была построена. Таким образом, по монопольному положению России как страны – транзитера и покупателя центральноазиатских энергоносителей был нанесен новый мощный удар.
Другим важным результатом визита Назарбаева в Китай было решение о создании казахстанско-китайского фонда по финансированию проектов в Казахстане и Китае при участии казахстанского фонда устойчивого развития "Казына" и Государственного банка развития Китая. Также были установлены более тесные взаимоотношения между Гонконгской фондовой биржей и Алматы как будущим региональным финансовым центром. На первом этапе Казахстан и Китай уже договорились о механизме совместного финансирования крупных инфраструктурных и инвестиционных проектов. Общий объем совместных инвестиций может составить сумму до 5 млрд долларов США. В настоящее время фонд "Казына" совместно с китайскими компаниями прорабатывает ряд проектов в таких сферах, как металлургия, телекоммуникации, информационные технологии. В связи с этим "Казына" планирует открыть свои представительства в Пекине, Гонконге и Урумчи. Следующим проектом Казахстана может быть строительство газопровода в сторону Китая, что также снизит зависимость республики от российской компании "Газпром".
Стоит отметить, что, судя по объему инвестиций и активности, именно Казахстан является региональным приоритетом для Китая в экономической сфере. Вторым по приоритетности является Туркменистан. Еще до своей смерти Сапармурат Ниязов в апреле 2006 года и председатель КНР Ху Цзиньтао в Пекине подписали генеральное соглашение о реализации проекта газопровода Туркменистан – Китай. Этим документом стороны договорились о координации действий для скорейшей реализации проекта газопровода, ввод в строй которого был намечен на 2009 год, а также о транспортировке туркменского газа в КНР в объеме 30 млрд куб. м в год в течение 30 лет. По трубопроводу должен доставляться газ из Восточного Туркменистана на южное тихоокеанское побережье Китая в провинцию Гуандун. Кроме этого, китайская сторона взяла на себя обязательство провести консультации с правительствами транзитных стран с целью достижения соглашений о взаимовыгодных условиях транзита туркменского газа через их территории. Вряд ли новое руководство Туркменистана будет серьезно пересматривать это соглашение, учитывая реальную экономическую выгоду от реализации проекта. Тем более что Китай уже предоставил Туркменистану долгосрочный льготный кредит в сумме 300 млн долларов сроком на 20 лет с процентной ставкой в размере трех процентов годовых. Он будет использован для строительства новых установок и реконструкции производственного объединения "Марыазот", а также строительства стекольного комбината в целях более полного удовлетворения потребностей отраслей народного хозяйства страны в минеральных удобрениях и стекольной продукции. В последние годы это первый долгосрочный иностранный кредит, который получил Туркменистан.
В то же самое время Поднебесная не менее активно работает и в других странах Центральной Азии, как обычно, в сфере эксплуатации природных ресурсов. В частности, в августе прошлого года энергетики Китая и Кыргызстана подписали протокол намерений о долговременном сотрудничестве. Собственных денег на восстановление и развитие энергетических объектов у Кыргызстана нет. Поэтому руководство страны активно ищет инвесторов среди российских, казахстанских и китайских компаний. На этот раз документ подписали представители Государственной компании электрических сетей Китая, кыргызские компании "Электрические станции" и "Национальные электрические сети Кыргызстана". В протоколе зафиксирован взаимовыгодный интерес к строительству и реконструкции электросетей и электростанций, а также к обмену техническим опытом.
Не меньший интерес у китайцев вызывают энергетические возможности Таджикистана. В ноябре 2006 года китайская корпорация "Синохайдро" заявила о своей готовности участвовать в реализации проекта строительства гидроэлектростанции (ГЭС) на реке Зеравшан. Кстати, последний саммит ШОС в Душанбе, который прошел в сентябре прошлого года, обратил на себя внимание тем, что не только США, но Россия и Казахстан стали более ревниво относиться к экономической активности Китая в Центральной Азии. На этом саммите впервые в рамках ШОС обсуждалось не военно-политическое сотрудничество, а экономические проекты. Россия объявила о своем желании объединить в рамках ШОС в Центральной Азии ряд энергетических проектов, включая атомную энергетику. В частности, Россия готова участвовать в создании магистральных энергосетей для передачи избыточных мощностей ГЭС из Кыргызстана и Таджикистана. В свою очередь, бывший премьер-министр Казахстана Даниал Ахметов пытался перехватить энергетическую инициативу у Михаила Фрадкова и предложил собрать министров энергетики в Астане. А китайский премьер Вэнь Цзябао, в свою очередь, продемонстрировал свои финансовые возможности, добившись в итоговом коммюнике записи о начале освоения китайского кредита на совместные проекты и программы в рамках ШОС. Речь идет о кредитах на 920 млн долларов, которые КНР предоставила в этом году Кыргызстану, Таджикистану и Казахстану на финансирование импорта из КНР. Первым проектом, готовым к немедленной реализации, премьеры признали создание транспортного коридора от Каспия до Китая по территории России, Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана.
Нефтегазовые интересы у Китая есть и в Узбекистане, где в прошлом году появилась дочерняя компания Китайской национальной корпорации по разведке и разработке нефти и газа. Под руководством этой компании должны начаться геологоразведочные работы в пределах Устюртской, Бухаро-Хивинской и Ферганской площадок. Обращают на себя внимание сжатые сроки подготовки и подписания соглашения. Судя по ним, китайцы намерены опередить Россию, а также другие нефтяные и газовые компании, которые пока не особенно стремятся войти в Узбекистан. Кроме этого, появление в Узбекистане является частью стратегии китайских нефтегазовых компаний по расширению своего присутствия в странах Центральной Азии и укреплению в них своих позиций. В рамках недавнего официального визита в Ташкент председатель КНР Ху Цзиньтао объявил о решении своего правительства предоставить Узбекистану "финансовое содействие в виде гранта, беспроцентного кредита, долгосрочного льготного кредита в китайских юанях и долгосрочного льготного кредита сроком на 20 лет на общую сумму 350 млн долларов".
На этом фоне вполне понятными кажутся заявления Пекина о необходимости поддержки выхода национального капитала на зарубежные рынки и осуществления транснациональной хозяйственной деятельности. По сути, речь идет об еще большем увеличении экономической активности Китая в различных регионах мира, в том числе и в Центральной Азии, где этот процесс уже начался. И Шанхайская организация сотрудничества для Китая остается единственной возможностью участвовать на равных в региональной геополитике. Здесь у Китая есть возможность привлечь к себе страны региона через экономические программы. Именно поэтому в глаза бросается активность Китая в лоббировании идеи об увеличении в рамках ШОС экономической составляющей.
При этом Казахстану и другим странам Центральной Азии вряд ли стоит рассчитывать на то, что китайский бизнес придет в другие несырьевые отрасли страны и, особенно, в сферу высоких технологий. Нужно быть реалистами и понимать, что Китаю мы интересны, в первую очередь, как новые источники сырья. Как ни печально, но на данный момент мы не можем быть равноправными партнерами с Китаем. К тому же, как уже отмечалось выше, для Поднебесной страны Центральной Азии больше являются новыми источниками энергетических ресурсов, что вряд ли совпадает с намерением того же Казахстана избавиться от статуса "сырьевого придатка".
В то же самое время не стоит забывать, что у китайских компаний в том же Казахстане есть противовес в лице других иностранных инвесторов, которые также могут негативно воспринять чрезмерную активность китайского бизнеса в республике. Это наглядно было видно после неудачной попытки китайской компании купить долю BG в разработке месторождения Кашаган, в первую очередь, из-за нежелания других участников консорциума, представляющих западные нефтегазовые компании.
Многие эксперты, изучая китайский фактор в Центральной Азии, почему-то берут его в отрыве от политического будущего самого Китая, которое для многих неясно. Неизвестно, какие политические силы придут к власти в этой стране через двадцать – тридцать лет и какую политику по отношению к соседям они будут проводить. И для Казахстана, как одного из ближайших соседей Поднебесной, будут не лишними размышления о реальных и потенциальных китайских проблемах и возможных вариантах будущего развития Китая. Чего стоит одна только перспектива развала Китая по аналогии с СССР, о чем говорят многие аналитики.

Досым САТПАЕВ, Алматы
18.01.2007