С учетом его отчества, Гурбангулы Маликгулиевич Бердымухаммедов, пожалуй, может претендовать на самое длинное имя национального лидера. Но г-н Б. быстро положил конец надеждам оппозиции на более открытую, демократическую Туркмению, в то время как эта центральноазиатская страна бредет к президентским выборам, назначенным на 11 февраля. Его почти неизбежная победа над номинальными соперниками представляет серьезную проблему для США и Европы, чью заинтересованность в продолжении "марша свободы" превосходит только их жажда дешевой энергии.

В Туркмении находятся некоторые из крупнейших в мире газовых месторождений, производящих газ в объеме, эквивалентном 11% годового потребления ЕС. Но ее экспортные трубопроводы остаются под жестким российским контролем – наследие советских времен. В сентябре прошлого года российский государственный энергетический гигант "Газпром" получил доступ к крупному месторождению Йолотань и опцион на все излишки до 2009 года. Сделка положила конец попыткам президента Сапармурата Ниязова ослабить российскую хватку. Как бы то ни было, в декабре Ниязов, известный как великий Туркменбаши, умер после 21 года правления одной из самых жестоких диктатур мира.

Видимо, не испытывающий беспокойства по поводу демократического переходного периода, российский президент Владимир Путин быстро укрепил связи с Бердымухаммедовым, фаворитом Ниязова, назначенным исполняющим обязанности президента. Они обменялись заверениями в продолжении тесных энергетических отношений.

Вашингтон тоже не бездействовал, отправив в Ашхабад двух посланников среднего уровня. Но он терпел авторитарный культ личности Ниязова и добивался его энергетического расположения, так что его публичные заявления о преемственности были осторожными. Европейская комиссия в январе провозгласила, что ЕС должен расширить свое стратегическое присутствие в Центральной Азии, вне зависимости от соблюдения прав человека. Но живущие в изгнании лидеры туркменской оппозиции говорят, что, глядя сквозь пальцы на грядущую пародию на выборы, страны Запада упускают "второй исторический шанс" продвинуть демократические реформы и противодействовать энергетическому господству Москвы к собственной выгоде.

"Ниязов был эгоистичным деспотом-клептократом", – писал в Washington Post Нурмухаммед Ханамов, лидер созданной в изгнании Республиканской партии Туркмении, а теперь, полагает он, есть опасность повторения истории. Все остальные официальные кандидаты в президенты являются членами правящей Демократической партии, СМИ находятся под строгим государственным контролем, а предположительно независимый руководитель избирательной комиссии уже заявил, что Бердымухаммедов лучше всего подходит на должность президента.

И тем не менее правящая клика страны ничего не оставляет на волю случая. Институт исследований войны и мира опубликовал доклад эмигрантов, в котором говорится, что внутренняя безопасность и надзор усилены, "чтобы гарантировать, что никакая случайность не остановит Бердымухаммедова на пути к власти". И несмотря на свои обещания реформ, Роберт Арсенот из Международной лиги прав человека предположил, что мало что изменится без согласованного давления извне. "Будущее Туркмении и ее население, превышающее 5 млн, брошены на произвол судьбы, – заявил он газете Baltimore Sun. – У США есть прекрасная возможность использовать свое дипломатическое влияние и добиться демократического результата".

Но, как случилось в прошлом году по другую сторону Каспия, когда демократия бросила вызов Азербайджану, Вашингтон, питающий надежду на энергетические сделки, видимо, предпочтет не раскачивать лодку. >Дружественная Туркмения, граничащая с Ираном и Афганистаном, имеет также стратегическую ценность. Это заставило оппозиционного кандидата в президенты в изгнании Худайберды Оразова призвать США не соглашаться на циничную сделку "газ в обмен на диктатуру".

"Прошу вас, покажите, что права и свободы человека для вас не абстрактная теория, что вы готовы бороться за них не только там, где вам удобно, а во всем мире", – заявил он.

Впрочем, неизвестно, слышит ли его хоть кто-нибудь.

Саймон Тисдол
The Guardian
26 января 2007