Хотя главный финансовый закон Кыргызстана на 2007 год не утвержден, известно, что, по предварительным данным, Минфин намерен собрать в текущем году в доходную часть бюджета свыше 25 млрд. сомов, что почти на 3 млрд. больше, чем поступило в прошлом году.

Зададимся вопросом: много это или мало? Возможно, кое–кто скажет: а это с какой позиции посмотреть. Я же думаю, с какой точки зрения ни посмотри, годовой бюджет в 25 млрд. сомов для государства с более чем 5–миллионным населением - это ничтожно мало. Ведь весь годовой доход в пересчете на среднестатистического жителя страны не дотягивает даже до пяти тысяч сомов. Иными словами,
>ежедневный доход госказны на каждого гражданина республики составляет немногим более 13 сомов, или менее 40 центов. Спрашивается, что могут позволить себе государство и общество на такие доходы?

Нужно ли после этого удивляться тому, что из года в год Кыргызстан живет не по средствам, расходуя заметно больше того, что зарабатывает. Вот и в наступившем году в проекте бюджета его расходная часть почти на 3 млрд. сомов превосходит доходную. Проще говоря, кыргызстанское общество из года в год живет взаймы.

Зная это, право, как–то странно слышать призывы ура–патриотов ни под каким предлогом не присоединяться к инициативе HIPC, не надевать добровольно петлю на шею и не повторять печальный опыт беднейших стран Африки. Но почему–то при этом не слышно вразумительных предложений, как и за счет чего страна может расплатиться с непомерными для нее долгами, оставленными всем нам в наследство первым президентом страны.

Мне кажется, критический пафос противников вступления в эту программу основан на догматических умозаключениях, на механическом переносе неудачного опыта стран третьего мира. Кто спорит, если мы, как и большинство участников HIPC до нас, и после списания части внешнего долга будем вновь бездумно и безоглядно набирать кредиты, беззастенчиво разворовывать все и вся, лихо транжирить и проедать гранты и кредиты, то непременно повторим путь тех стран, для которых HIPC оказался удавкой.

После публикации статьи "Очередная утопия или жажда невозможного?" ("МСН", 9 января) один из сторонников создания общественного фонда по погашению внешнего долга признавался: "Я по наивности полагал, что у нас в стране найдется тысяча таких предпринимателей, как Жумабек Токтогазиев, которые пожертвуют в фонд по одному миллиону сомов, и мы ослабим давление долгового бремени".

Пришлось разочаровать наивного романтика. Во–первых, тысяча раз по миллиону - это всего лишь миллиард сомов, или по сегодняшнему курсу немногим более 26 млн. долларов. Во–вторых, чтобы собрать требуемый минимум в 700 млн., необходимо порядка 27 тысяч Токтогазиевых. И в–третьих, есть ли сегодня в Кыргызстане, нет, не 27 тысяч, а хотя бы сто таких патриотов, как Токтогазиев?

Здесь следует учитывать еще и то, что для достижения устойчивого экономического роста нужен определенный уровень внутренних и внешних инвестиций. Без них экономика не может надежно и стабильно развиваться. Но вот как раз с инвестициями у Кыргызстана весьма непростое положение. И связано оно не в последнюю очередь с ограничениями инвестиционных возможностей из–за непосильного внешнего долга.

Мировая практика свидетельствует, что в государстве практически не способном в полной мере задействовать внутренние источники финансирования, где утеряно четыре пятых былого промышленного потенциала, а оставшаяся одна пятая не может нормально развиваться из–за высоких налогов, а потому часть ее вынуждена прятаться в тени, в государстве, где коррупцией поражены все сферы и эшелоны государственной власти сверху донизу, где нередко чисто экономическая ситуация перерастает в сугубо политическую, где гражданам не обеспечена социальная и правовая защита, где у людей нет уверенности в завтрашнем дне, в принципе невозможно наладить нормальную собираемость налогов и устойчивые налоговые поступления. Размеры доходов госбюджета Кыргызстана - наглядное тому подтверждение.

Ну а поскольку бюджет состоит из двух частей - доходной и расходной, то путей улучшения бюджетной политики у страны два - это всемерное увеличение доходной части и максимальное сокращение расходной. Думаю, не открою Америку, если скажу, что у Кыргызстана резервы имеются и там и тут. Приведу самый простой, на поверхности лежащий пример. Из года в год данные о размерах внешней торговли между Китаем и Кыргызстаном, предоставленные таможенными службами двух государств, разительно не совпадают. При этом цифры, предоставляемые китайской стороной, во много раз выше тех, что показывают наши. Скажем, по данным таможенной статистики нашей страны, в январе - ноябре 2005 года из КНР в Кыргызстан импортировано товаров на 90 млн. долларов США, а вот таможенники Китая утверждают, что в январе - октябре того же года через китайско–кыргызскую границу было экспортировано нам товаров более чем на миллиард долларов.

Чем вызваны столь слабые учет и контроль сотрудников нашей таможенной службы, думается, ясно даже уж очень несведущим людям. Нам же остается лишь догадываться, какие суммы таможенных пошлин проходят мимо госказны и оседают в карманах таможенников. Полагаю, уместно в связи с этим вспомнить интервью нашей газете Данияра Усенова по горячим следам мартовской революции 2005 года. Мы знаем, говорил он, что чуть ли не две третьих денежного потока шло не в казну, а в карман Семьи. Мои расчеты показывают, что, если покончить с бесконтрольностью и беспределом наших госчиновников, можно вместо 18 млрд. сомов доходов получать 40 млрд. Это я вам со всей ответственностью заявляю.

Заявление было небеспочвенным. Усенов знал, что говорил. Нам же остается лишь строить догадки и предположения, почему властям не удается наладить должный контроль и навести порядок в деятельности таможни. И это лишь одна сфера, в которой теряется значительная часть доходов государства. Но единственная ли?

Перейдем к расходам. О том, что в госбюджете республики дыр значительно больше, чем заплат, которыми эти прорехи можно прикрыть, свидетельствует хотя бы то, что страна, находящаяся в зоне повышенной сейсмичности, не имеет страхового фонда на случай стихийных бедствий. Всякая беда, подобная недавней кочкорской, пробивает в бюджете очередную зияющую брешь.

И все же совершенно очевидно, что для улучшения финансового здоровья общество должно научиться урезать расходы. Отчетливо понимаю, что есть позиции, по которым расходы можно только увеличивать, сокращение же может лишь дестабилизировать ситуацию. Скажем, попробуйте сократить расходы на пенсии, зарплаты работникам образования, здравоохранения, культуры и т. д. или хотя бы заморозить их. Ответную реакцию на это представить нетрудно. И все же расходы бюджета, думаю, сократить можно.

Скажем, сколько раз поднимался вопрос о сокращении непомерно раздутого аппарата. А что в итоге? Сегодня армия чиновников насчитывает в Кыргызстане порядка 47 тысяч человек. И это при численности персонала, официально получающего зарплату, 463 тысячи. Иными словами, один чиновник приходится на 9 работников других сфер. Какой же бюджет вынесет подобные расходы?

Но беда даже не столько в том, что у нас сверх меры раздут бюрократический аппарат, сколько в том, что в управлении лишнее звено или лишний работник никогда не бывают просто лишними. Они непременно вредные, поскольку тормозят и губят на корню живое дело.

Для государства с населением 5,2 млн. человек семь областей с набором всех соответствующих служб и управлений, 64 городских и районных акимиата, без малого 500 айыл окмоту, согласимся, все–таки многовато.

Другой вопрос. Нет недостатка в разговорах о необходимости сделать бюджет прозрачным и доступным для всех налогоплательщиков. Но до сих пор тайной за семью печатями остается, во что обходится казне содержание, предположим, того же самого Жогорку Кенеша, администрации президента, аппарата правительства.
Или из года в год Счетная палата вскрывает серьезные нарушения в использовании бюджетных средств в министерствах и ведомствах, значительный перерасход финансов на транспорт, телефонную связь, вояжи в дальнее зарубежье. И что же? Ровным счетом ничего. Так и будем продолжать катиться по наклонной вниз или все же начнем что–то делать, чтобы умерить аппетиты в расходовании бюджетных средств и хотя бы как–то сократить в нем озоновые дыры?
Вячеслав ТИМИРБАЕВ.
30.01.2007