"Белое золото" Узбекистана – хлопок с советских времен прочно ассоциируется с самим обликом этой центральноазиатской республики. Более того, коробочки хлопка и сейчас изображены на гербе Узбекистана. Однако у многих узбекистанцев упоминание хлопка не вызывает улыбки на лицах и приятных воспоминаний. В материалах западных и оппозиционных нынешним властям Ташкента средствах массовой информации без труда можно отыскать материалы, где хлопок именуется "белым проклятием" республики, а отнюдь не благородным металлом.

Действительно с культивированием хлопка в Узбекистане связаны не только успехи дехкан, но и такие явления, как деградация почвы, массовые заболевания населения в сельской местности, вызванные неуемным употреблением гербицидов и дефолиантов, факты использования принудительного труда школьников и студентов. Наконец, узбекская оппозиция придерживается той точки зрения, что власти просто не способны извлечь пользу для населения из выращивания и продажи хлопка. Хлопковая проблема, тем самым, имеет как "техническую", в том числе и экономическую составляющую, так и политическую. А последняя, естественно, является полем для обличения режима президента Узбекистана Ислама Каримова со стороны его политических противников.

Можно согласиться с тем, что в годы советской власти неоправданно навязывалось тотальное культивирование хлопка. Тогда он стал занимать до 98% от общей площади всех технических культур. Правда делалось это вовсе не из-за стремления устроить "аграрный геноцид" узбекам. Во-первых, СССР нуждался в больших объемах хлопка в силу того, что супердержава постоянно накачивала военные мускулы, а хлопок как раз использовался для изготовления взрывчатых веществ. Во-вторых, среди всех республик Союза, да и Центральной Азии наиболее благоприятные климатические условия для культивирования хлопка были именно в Узбекистане. Большое число солнечных дней в году, есть, конечно, и в Туркменистане, и в Таджикистане, и в Киргизии, и в Казахстане. Но в трех первых из названных республик не имелось в наличии больших площадей поливных земель, а хлопок требует немало воды для полива. В Казахстане же при советской власти приоритет был отдан культивированию зерновых. Наконец, нельзя забывать того, что Узбекистан всегда отличался от своих соседей наличием большого числа сельского населения, которое советские руководители и считали рациональным задействовать на выращивании хлопка, поскольку труд людей вообще, а селян – тем более в тот период ценился не слишком дорого. В сельской местности Узбекистана одной из традиционных проблем является избыток рабочей силы, которую необходимо было чем-то занять. Машинный же способ уборки далеко не всегда давал полноценный эффект.

В итоге Узбекистан лидировал и по сборам хлопка и по его поставкам для текстильной промышленности. Причем эти поставки осуществлялись не столько на предприятия, расположенные в самом Узбекистане, сколько шли на российские фабрики. Доля Узбекистана в таких поставках в Россию составляла 62,3%, тогда как Туркменистана – только 13,2%, Таджикистана – 10,7%, Азербайджана – 9,5%, Казахстана – 3,5%, а Киргизии – всего 0,8%. Такую ситуацию, конечно, нельзя признать нормальной. И это отчасти справедливо критиковалось как нынешними властями Узбекистан, так и узбекской оппозицией. Однако утверждать вслед за ними, что такой порядок был исключительно проявлением колониальной эксплуатации Узбекистана со стороны метрополии, было бы преувеличением. Ведь культивирование хлопка в Узбекистане в промышленных масштабах было начато еще при российских государях – императорах. А тогда никакой текстильной промышленности, способной переработать хлопок, в Узбекистане еще не существовало, но она была в России.

После обретения независимости Узбекистан уменьшил посевные площади, отводимые под хлопчатник. К середине 90-ых годов под хлопок выделяли уже только 1,5 миллиона гектар поливных земель, тогда как десятилетием ранее – 2,2 миллиона. Сегодня засеваются примерно те же объемы посевных площадей, то есть менее трети от всех земель сельскохозяйственного назначения республики. Естественно, что сократились и собираемые урожаи хлопчатника: с 5,292 миллионов тонн в 1989 году до 3,548 миллионов тонн в 1996 году.

Но это сокращение на самом деле не было радикальным, поскольку отказаться от выращивания хлопка власти Ташкента не могли. Ведь доходы от экспорта хлопка в середине 90-ых годов прошлого века достигали трех четвертей всех валютных поступлений этой республики. Поэтому некоторые суждения представителей узбекской оппозиции, решительно осуждающих президента Каримова за такой курс, не всегда выглядят достаточно убедительно: население республики надо чем-то кормить, а на это нужны средства. Другое дело, что в условиях авторитарной власти, Ислам Каримов самолично контролировал все крупные операции с экспортом узбекского хлопка. И этот бизнес явно функционировал совсем не по правилам рыночной экономики: он был совершенно непрозрачен, здоровая конкуренция в нем отсутствовала, а доходы распределялись в соответствии с волей главы государства.

Нельзя также не отметить, что зависимость от величины хлопковой экспортной выручки в Узбекистане за прошедшее время с середины 90-ых годов прошлого столетия существенно снизилась. Сегодня она составляет только порядка одной пятой и дает около одного миллиарда долларов. Властям удалось также существенно повысить долю хлопка, перерабатываемую непосредственно в Узбекистане примерно до четверти от общего объема. В прошедшем году власти Узбекистана вообще приняли решение сократить экспорт собранного в республике хлопка. Это при том, что урожай хлопчатника был в 2006 года не плохой: собрали более 3,6 миллионов тонн. Кстати, он был собран при не самых благоприятных погодных условиях: недостаточный прогрев почвы вынуждал отсрочить начало основного сева минимум на 4 дня. Из собранного хлопка по прогнозам будет выработано порядка 1,2 миллионов тонн хлопка-волокна. Спрос же на него в Узбекистане, где функционирует международная хлопковая ярмарка, выше, чем предложение. Но даже в таких условиях, власти посчитали, что выгоднее будет "попридержать" урожай. Смысл такого курса состоит в том, что власти обещают наладить переработку еще больших объемов хлопка внутри республики, доведя эту долю до 60% к 2010 году.

Правительство предпринимало усилия и для улучшения сортности выращиваемого хлопка. Дело в том, что качество узбекского хлопка существенно снизилось уже в конце советского периода. В те времена мне приходилось общаться с российскими текстильщиками, и они жаловались на то, что им приходилось забраковывать целыми вагонами приходивший из Узбекистана хлопок. В советские времена в Узбекистане, равно как и в других хлопокосеющих регионах СССР, в основном выращивали коротковолокнистые сорта хлопка. Этот хлопок не пользуется большим спросом на мировом рынке, кроме того, выращиваемые в тот период сорта отличались также и низкой прочностью.

>В Узбекистане на выращивании хлопка специализируются 142 района, 278 ширкатных хозяйств и 88,8 тысяч фермерских хозяйств. Примечательно, что согласно официальной узбекской статистике 85% всего заготовленного хлопка-сырца было собрано именно в фермерских хозяйствах. В истекшем году наибольшие урожаи хлопка были получены в Бухарской и Сурхандарьинской областях, где собирали в среднем по 28-29 центнеров с каждого гектара. В некоторых местах эти показатели были вдвое выше. Так в отдельных хозяйствах Сайхунабадского района Сырдарьинской области урожай превысил 50 центнеров с гектара. Но в среднем по Узбекистану он составил 25 центнеров.

По выработке хлопка-волокна Узбекистан занимает 5-6 место в мире (уровень Бразилии). В этом смысле он существенно уступает мировым лидерам – Китаю, перерабатывающему 6,3 миллиона тонн, Индии с ее 4,6 миллионами тонн и Соединенным Штатам, перерабатывающим 4,5 миллиона тонн. Но если мы вспомним, какова численность населения во всех перечисленных странах, то показатели Узбекистана не будут выглядеть слишком уж малозначимыми на их фоне. По объемам же хлопкового экспорта Узбекистан уступает только США.

Конечно, не все в отрасли обстоит благополучно. И узбекская оппозиция действительно имеет основания для критики политики властей Ташкента. Так, если, как мы отмечали, хлопок выращивают в основном фермерские хозяйства, то перерабатывают его в основном государственные предприятия, объединенные в "Узбекхлопкопром". В эту структуру входят порядка 130 хлопковых заводов. А узбекское государство до сих пор весьма дозировано использует рыночные механизмы в сфере хозяйствования. Оппозиция эти методы называет эксплуатацией. Не станем спорить с такими оценками, но действительно государственные закупочные цены в несколько раз меньше тех, по которым узбекский хлопок продается на мировых биржах. Первые установлены максимум в 250 долларов за тонну, а вторые существенно выше тысячи долларов.

Государство фактически не допускает полностью свободного движения узбекского хлопка на всех стадиях его обработки и реализации. Хлопковое волокно с заводов обязаны продать по четко зафиксированным ценам (порядка четырех сотен долларов за тонну) созданным государством структурам – трем торговым компаниям, которым и разрешено его реализовывать на внешнем рынке. Все эти компании работают под крышей министерства внешних экономических связей. Иностранцам тоже кое-что перепадает, но, вероятно, не очень много. В частности они владеют полутора десятками хлопковых заводов Узбекистана.

И все же власти дозировано постепенно отпускают вожжи. Три года назад были введены предельные уровни обязательных государственных закупок хлопка - сырца. Нельзя сказать, что они запредельно высоки – надлежит сдавать только половину урожая. Все остальное формально разрешалось продавать по рыночным ценам. В прошлом году процентов на двадцать были повышены закупочные цены. Но дело в том, что хлопковые хозяйства Узбекистана не могут развернуться в жестких государственных объятиях. Их душат не только традиционная для этого региона коррупция и произвол местных властей. Снизив долю хлопка в экспортной выручке, Ташкент в известной степени компенсировал эти выпадающие доходы тем, что собирает иные фискальные сборы и налоги – на ирригационные системы, НДС на экспортируемый хлопок и другие. В итоге, как полагает узбекский эксперт Дильмурад Холматов, узбекские фермеры могут реализовать самостоятельно на внешнем рынке только менее 1% от суммарного экспорта узбекского хлопка.

Не все так просто обстоит и с перспективами роста урожаев этой культуры. Мой коллега – российский экономист Станислав Жуков утверждает, например, что на выращивание тонны хлопка тот же Китай сегодня тратит в шесть раз меньше воды, чем Узбекистан. А воды как раз в Узбекистане не хватает: не случайно Ташкент так настойчиво выступает за реанимацию старого советского проекта переброски сибирских рек в Среднюю Азию. Фактор же Китая у нас до сих пор недостаточно четко оценивают. Эта страна контролирует четверть мирового производства хлопка и стремится к тому, что скоро половина хлопка-волокна мира будет потребляться именно в Поднебесной. В Китай уже экспортируется порядка 15% узбекского хлопка. Что будет после того, как Пекин утвердиться в Центральной Азии, чем он успешно занимается в последние годы, можно только гадать. Но надеяться на то, что Ташкент выдержит конкуренцию с Китаем, не приходится.

А ведь есть еще и проблемы контрабанды узбекского хлопка в Казахстан, и проблемы технической отсталости хлопковых предприятий Узбекистана, убыточности многих таких предприятий, и многие другие. Так что судьба узбекского хлопка очевидно не будет легкой.

Аждар Аширович Куртов, эксперт Фонда "Азия Аналитика"
2.02.2007