Несмотря на некоторые действительно серьезные проблемы, мировая экономика, как и экономика Соединенных Штатов, достаточно сильна, чтобы выстоять и продолжать рост.

Любой пал бы духом, посмотрев на картину, которую собой представляет сегодняшний мир. В Америке мало кому надо еще напоминать о хаосе в Ираке, о стремлении Ирана стать региональной, а потенциально и ядерной, державой или о возможности распространения суннитско-шиитского конфликта на всю зону Персидского залива.

Вступила в период политического регресса и Россия: использует свои энергетические богатства для игры против Беларуси и против тех западных компаний, которые в свое время вкладывали в Россию деньги; с помощью бандитских приемов расправляется с противниками режима как у себя, так и за рубежом. В Северо-Восточной Азии снова поднимает голову национализм: новые поколения японцев, китайцев и южнокорейцев готовы перегрызть друг другу горло из-за того, что их предки делали друг с другом уже больше полувека назад. Кроме всего прочего, это не дает им вместе противостоять северокорейской ядерной угрозе. Не все в порядке и в нашем полушарии: в Венесуэле, Боливии и Эквадоре во власть выборным путем прошли политики-антиамериканисты, начавшие централизацию власти и остановившие тенденцию к открытости и экономической интеграции, начавшуюся еще в 90-х годах.

Авторитарные режимы всего мира успешно учатся на примерах друг друга. Начавшаяся в 70-е годы с Испании и Португалии "третья волна демократизации", как ее назвал политолог Сэмюэль Хантингтон (Samuel Huntington), прокатилась по Латинской Америке и Азии, дошла до высшей точки во время падения коммунизма, но сейчас явно спала: Россия, Египет, Сирия и Венесуэла, не желая допустить повторения украинской "оранжевой революции" 2004 года, приняли у себя законы о прекращении финансирования демократических правозащитных организаций из-за рубежа.

Все эти тревожные события происходят во многом из-за катастрофического ухудшения имиджа американской модели в мире: после Ирака главным символом Америки стала не Статуя Свободы, а узник тюрьмы "Абу-Грейб" (Abu Ghraib) с мешком на голове.

Очевидная нестабильность мира привела к тому, что журнал "Вестник ученых-атомщиков" (Bulletin of Atomic Scientists) передвинул стрелки своих "апокалиптических часов" на без пяти минут полночь - сразу на две минуты вперед к метафорическому концу цивилизации. Сотни миллионов людей во всем мире поднимаются из нищеты - но при этом создают дополнительные предпосылки для глобального потепления.

И все же, прежде чем окончательно впасть в депрессию по поводу судьбы нашего мира в начале 2007 года, давайте минутку подождем и рассмотрим его состояние в более широком контексте. С этой точки зрения ситуация выглядит гораздо лучше. Самый яркий, но при этом почему-то не учитываемый многими факт из этой серии - мировая экономика идет вперед на всех парусах, уровень жизни неуклонно повышается, сокращается разрыв между "первым" и "третьим" миром. Экономики двух самых густонаселенных стран мира - Китая и Индии - за прошлый год выросли, соответственно, на 10 и 9 процентов. После финансового кризиса 1997-98 годов прошло всего десять лет, а Восточная Азия уже вернулась на путь стремительного развития.

Причем серьезный рост наблюдается и во всем остальном мире. Несмотря на нестабильность в Андах и контрнаступление на позиции "неолиберализма", Латинская Америка экспортом зарабатывает в среднем 4-5 процентов роста в год; после трех десятилетий сплошного падения страны Центральной и Южной Африки в последние годы показывают рост до 5 процентов ежегодно; почти не отстает от них и Ближний Восток. Что примечательно, эти тенденции в развивающемся мире диктуются в основном торговлей "между Югом и Югом": Индия и Китай активно потребляют сырье и природные ресурсы стран Латинской Америки и Африки, в результате чего в мире появились новые корпорации мирового класса: индийская (изначально индийская) Mittal, мексиканская Cemex и бразильская Embraer. Даже в Европе - пусть европейским интеллектуалам и не по вкусу, что в авангарде глобализации идет Америка - в результате расширения Европейского Союза и его интеграции в мировую экономику безработица снижается до уровней, о которых в последние годы там и не мечтали.

>Еще более поразительно, что природа этого экономического роста здорова как никогда. Первые годы 21-го века никак нельзя было назвать мирными: нападение на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года; страшные взрывы в Лондоне, Мадриде, Стамбуле и на Бали; две войны на Ближнем Востоке и одна в Афганистане; сумасшедший рост цен на сырье. В 70-е годы под подобными ударами экономика свалилась в штопор, в США повысилась инфляция, началась рецессия, а на Европу свалился застой. Но за последнее десятилетие даже технически американская экономика ни разу не откатилась назад (то есть экономический спад если и начинался, то ни разу не продолжался два квартала подряд).

Многие скажут, что за этой розовой экономической картинкой кроется неприглядная изнанка: бюджетный дефицит Америки накладывается на дефицит торгового баланса, в центральных банках иностранных государств накапливаются доллары, которые Америка не в состоянии обеспечить. Да, и дефицит, и глобальные экономические перекосы, им обусловленные, действительно есть, и это действительно тревожные факты, и Америка действительно не в состоянии их покрыть. Однако мало кто понимает, откуда они взялись. Дело не в расточительности американцев, а в том, что за рубежом принимаются решения продолжать накапливать долларовые резервы, чтобы таким образом застраховать себя от финансовых рисков. Десятилетие, последовавшее за падением Берлинской стены, было отмечено непрекращавшейся финансовой нестабильностью, но после азиатского финансового кризиса многие страны избавились от краткосрочных финансовых потоков, нарастили объем экономики за счет экспорта, а с ней нарастили и резервы. Сегодня даже начались проблемы у Международного валютного фонда (International Monetary Fund): его "пожарные команды" больше никому не нужны. Как выразился председатель Федеральной резервной системы (Federal Reserve) Бен Бернанке (Ben Bernanke), мы если отчего и страдаем, то лишь от огромного предложения капитала во всем мире, из-за которого реальные учетные ставки остаются на низком уровне, хотя рост все убыстряется.

Сам по себе экономический рост отнюдь не гарантирует стабильности, как период глобализации, закончившийся в 1914 году, не смог предотвратить Первую мировую войну. И все же сегодня есть все основания полагать, что с 11 сентября 2001 года мы постоянно переоценивали угрозы нашей стабильности, и именно из-за такой нашей реакции на эти переоцененные угрозы родились уже новые, реальные опасности. В первой половине 2001 года в мире вряд ли набралось бы больше чем несколько десятков людей, имевших мотивы и обладавших достаточными возможностями, чтобы нанести Соединенным Штатам какой-нибудь катастрофический ущерб. Но когда на ликвидацию этой проблемы обратился весь наш могучий аппарат безопасности - и, надо сказать, вероятность совершения второго удачного нападения значительно снизилась - кто-то решил, что надо "всем показать" и вторгнуться в Ирак, чем мы создали себе совершенно новую проблему, своими руками сделали из Ирака террористическое гнездо и сами сместили баланс сил в регионе Персидского залива в пользу Ирана.

Однако в мире существуют и самые разнообразные силы, работающие на уравновешивание ситуации. Суннитский мир не сидит сложа руки перед лицом растущего влияния Ирана, а мобилизуется и собирается с силами, чтобы отразить эту угрозу. Чтобы снизить риск повторных террористических катастроф, можно очень многое сделать и внутри страны: совершенствования требует система безопасности морских портов, также необходимо усилить систему государственного здравоохранения, чтобы можно было успешнее бороться с биологическими угрозами. Катастрофическое нападение на США с использованием оружия массового поражения гораздо менее вероятно, чем взрывы в зданиях, захваты самолетов, политические убийства и другие события. Они столь же страшны, но с ними, по крайней мере, можно справиться.

Причины не давать деструктивным государствам типа Ирана и Северной Кореи доступа к ядерному оружию есть, их много и сомневаться в них не приходится. Однако, в отличие от террористических группировок, у которых нет родины, государству всегда есть что защищать, поэтому пусть мне кто-нибудь ответит, почему считается, что против этих стран так уж бесполезно применять стратегию ядерного сдерживания. После исламской революции 1979 года внешняя политика Ирана, несмотря на всю пугающую риторику, которой она сопровождалась, всегда отличалась крайней осторожностью, когда речь шла о ключевых национальных интересах. Самая большая опасность, относящаяся к распространению ядерного оружия, заключается в том, что при появлении новых ядерных держав другие страны могут не удержаться и нанести удар первыми.

И хотя поведение нового поколения нефтяных тиранов - факт действительно тревожный, в долгосрочной перспективе многие политические тенденции сегодняшнего дня, скорее всего, сойдут на нет. Пока что лидеры антидемократического контрнаступления - Россия, Венесуэла и Иран - могут себе позволить жить вопреки нормальным экономическим законам, потому что на их стороне - высокие цены на энергоносители. Но в пятницу цены на нефть уже упали с прошлогодних 75 долларов за баррель до 57. Именно так и работает рынок: повышение цен стало стимулом серьезных инвестиций в разведку и добычу и в то же время убедило потребителей, что энергию надо экономить или переключаться на дополнительные ее источники. Вряд ли у Венесуэлы в обозримом будущем найдется еще 25 миллиардов долларов на покупку себе места в Совете Безопасности ООН.

Даже иракский черт не так страшен, как его малюют. Действительно, правительство Буша наделало массу ошибок, фактически создав в провинции Анбар новую базу террористов и своими руками расчистив Ирану и шиитским группировкам дорогу к влиянию на весь Персидский залив. Но при этом мало кто заметил, что в охватывающей Ирак гражданской войне участвуют две группировки, которые, даром что обе выступают против Америки, больше настроены воевать не с войсками США, а друг с другом. Что, конечно, не освобождает Вашингтон от моральной ответственности за создание этой ситуации, но, тем не менее, показывает, что в этом регионе есть силы, приводящие его в равновесие и ограничивающие потенциальный ущерб, который этот конфликт нанесет Соединенным Штатам в случае нашего ухода оттуда.

Излишний пессимизм сам по себе чреват совершенно определенными опасностями. Все большее число людей, как в США, так и в Израиле, считают, что Иран представляет собой угрозу самому их существованию, что он может повести себя нерационально, что политика сдерживания против него бесполезна - и поэтому у нас нет другого выхода, кроме как ударить первыми. Но постойте, это та же самая логика - логика загнанных в угол, - которая привела нас к катастрофе в Ираке! Уверенность в том, что наихудший сценарий обязательно сбудется - это уже залог того, что он действительно сбудется.

Как бы Соединенные Штаты ни спотыкались в последние годы, они все равно остаются богатой и сильной страной с огромным запасом прочности, позволяющим ей выдерживать самые разнообразные удары и компенсировать собственные ошибки. От нас зависит продолжение прогресса в той немалой части мира, которая продолжает модернизацию - может быть, поэтому, кстати, в этих регионах наблюдается значительно меньший разгул антиамериканизма, чем в других странах, погрязших в конфликтах и застое. Риски в сегодняшнем мире существуют, они реальны, но мы должны остановиться, сделать глубокий вздох и постараться понять, в каком положении мы, собственно, находимся. Американцы не должны забывать, что мы - как полутонная горилла: выбор у нас есть всегда, просто нужно внимательно смотреть, на какую сторону лавки садишься.

Фрэнсис Фукуяма - преподаватель Школы фундаментальных международных исследований (School of Advanced International Studies) Университета имени Джонса Хопкинса (Johns Hopkins University) и автор книги "Америка на распутье: демократия, власть и наследие неоконсерваторов" ("America at the Crossroads: Democracy, Power and the Neoconservative Legacy").

("Los Angeles Times", США)
05 февраля 2007