>2 февраля в здании Института Философии Российской академии наук прошла конференция на тему "Политическая наука и политические процессы в Российской Федерации и новых независимых государствах постсоветской Евразии". Свое мнение высказали более пятидесяти политологов и экспертов, приглашенных более чем из двадцати стран постсоветской России и ближнего зарубежья. АЗИЯИНФОРМ предлагает вашему вниманию отрывки нескольких выступлений экспертов по Центральной Азии, любезно предоставленных редакции, мнения которых прозвучали с трибуны "красного зала" института философии.

Эльмира Ногойбаева, эксперт Международного института стратегических исследований при Президенте Кыргызской Республики, подготовила доклад на тему "Особенности формирования и взаимодействия современной кыргызской политической элиты".

Надо сказать, и, в своих докладах с ней согласились другие участники конференции, в Кыргызстане сегодняшние политические элиты не только не консолидированы, но и их взаимодействие между собой представляется процессом не из легких. В выступлении прозвучали такие определения современной кыргызской элиты - как разобщенная, дифференцированная на представителей Севера и Юга, разнонаправленная, не сообщающаяся. Со дня образования суверенного государства, Кыргызстан закладывал новый, индивидуальный проект в истории формирования независимых элит кыргызского общества, основанный на демократических принципах построения общественного порядка и рыночной экономики. Такой процесс модернизации активно поддерживался западными странами. Но подобный "кальковый" механизм, несмотря на тенденции к такому процессу развития кыргызского общества, привел лишь к "квазидемократическим" формам отношений, а к 2005 году и вовсе скатился к авторитаризму.

Г-жа Ногойбаева подчеркивает, что властные позиции остаются в руках представителей старой элиты, в тот момент, когда страна нуждается в когорте представителей качественно нового класса или социальных слоев общества. В данном случае понятие "новое" предполагает следующие категории: образование, формирование в новых условиях новые организационные, культурные рамки, инновационные восприятия и прочие характеристики.

Выработанные годами форматы межэлитных конкурирующих групп западного образца с отлаженными механизмами согласования вопросов и разрешения конфликтов, послужили бы примером, для нынешних кыргызских элит, как считает эксперт, не имеющих исторической практики в деле построения традиций взаимодействия.

Хотя, справедливости ради надо отметить, что в период трансформации общества, еще вчера скорее больше традиционного, чем светского, трудно предсказать – какой тип элит в действительности наиболее эффективен и функционален в прогнозном будущем для данного государства.

Валентин Богатырев, вице-президент интеллектуального фонда "Восток", представлял тему "Демократия в государствах Центральной Азии".

Регион Центральной Азии – предмет серьезного внимания США, Европы, ООН, ОБСЕ, и ЕС с первых дней независимости этих государств. Такое пристальное внимание со стороны Запада объясняется важнейшим военно-стратегическим положением Центральной Азии и ее непосредственной близостью к регионам базирования сил международного терроризма. Большое значение имеет геоэкономический потенциал региона как место значительных энергетических ресурсов. Для Запада – это важные вопросы, позитивное решение которых продвигается с помощью демократии. Демократия в этом случае рассматривается как своего рода инфраструктура доступа. И, наконец, у мирового сообщества существует предубеждение о высоком уровне конфликтности региона. Принято полгать, что демократическое общественное устройство позволяет более эффективно решать социальные конфликты. Между тем демократический выбор не является несомненным с точки зрения исторического пути, по крайней мере, половины народов.

Эксперт объясняет некое разделение на два подхода к демократии станами Центральной Азии историческими принадлежностями к различным цивилизациям – оседлой (Узбекистан, Таджикистан) и кочевой (Киргизия, Казахстан). СССР, объединяя эти государства, задавала единую форму построения административной системы. В настоящее же время новая система только вначале пути построения своей идентичности.

Демократия в ЦА носит консенсусный характер, определяет эксперт. В основе демократии западных стран – индивидуализм и приоритет индивидуальной свободы. Механизм демократии традиционных обществ – это общинные интересы, основанные не на законе, а на традициях. События 24 марта 2005 года в Кыргызстане показали, что даже в условиях острых политических конфликтов, когда отказывают правовые механизмы и нормы обычной демократии, механизмы консенсусной демократии успешно работают. Консеснсусная демократия является органично адекватной и эффективной для центральноазиатских сообществ.

Пятнадцатилетний опыт построения демократии повлек за собой немало негативных последствий. Утвердилось устойчивое мнение, что демократия является только упаковкой, в которой продвигаются интересы стран-экспортеров демократии. Все более ясным становится, что мы имеем дело с кризисом старых демократий, их проявившейся неспособностью обеспечить подлинно демократический мировой порядок. В странах Центральной Азии само следование демократическим принципам воспринимается, как слабость режимов.

Валентин Богатырев отметил мнение узбекских и даже казахских политологов и экспертов о том, что есть прямая связь между "чрезмерной" демократизацией в Киргизии и ростом террористической опасности с этой территории.

Эксперт предложил дифференцировать подход к странам региона в оценке состояния демократии, учесть особенность существования демократической традиции в регионе по отношению к европейским, а так же учитывать фактор времени в оценке демократических процессов и рассматривать их не в статистике, а в динамике.

Сущность самой демократии состоит в том, что нет и не может быть одной тотальной истины. Устойчив и безопасен тот мир, который способен оперативно реагировать на развивающиеся события вне рамок, существующих стереотипов, заключил г- н Богатырев.

Славомир Горак, младший научный сотрудник Института международных исследований Карлова университета в Праге, определял сценарии развития событий борьбы за власть в Туркменистане и их последствия.

Смерть Сапармурата Ниязова была для многих долгожданным событием, начал г-н Горак. Для политологов и исследователей по Центральной Азии Туркменистан представлял спекулятивную точку с главным вопросом – что будет с Туркменистаном после ухода первого бессменного президента? Многие обозреватели даже думали о гражданской войне, которая может вспыхнуть после этого события в связи с переделом власти. На самом деле мы видели относительно спокойный переход власти после смерти Туркменбаши.

Ниязов считался некоего рода "туркменским Сталиным". Но после смерти Сталина существовал относительно широкий набор претендентов второго разряда внутри партии. В Туркменистане все потенциальные "вторые лица" были истреблены, или вынуждены бежать за границу.

Г-н Горак, выдвинул предположение о том, что вполне возможно Сапармурат Ниязов был тихо убит своими ближайшими подчиненными, которые могли опасаться за свою жизнь, но так же не отрицает и официальной версии смерти в результате сердечного приступа.

После всех чисток в туркменском истеблишменте остался лишь узкий круг людей с опытом работы в государственном аппарате, причем еще с советских времен, продолжил выступающий. Этот узкий круг приближенных к президенту имел все ресурсы влияния на главу государства, и располагал всей необходимой информацией и контактами. Здесь скрывается одна из главных причин относительно спокойного перехода власти. Очевидно, что новая и достаточно узкая элита сумела договориться о дальнейших шагах и быстро разделила власть между собой.

Новая власть справилась с несколькими главными задачами посттоталитарного этапа, отметил эксперт:
- ей удалось удержать радость общества от смерти старого вождя в умеренных рамках,
- узкая элита оказалась способна быстро представить народу наследника,
- круг людей, взявших на себя всю власть после смерти Туркменбаши, сумел не допустить появления любой альтернативы власти в Туркменистане. Пока разрозненные группы оппозиции собрались за рубежом, в Туркменистане все было решено и оппозиция так и не получила возможность приехать в Туркменистан. На самом деле, Бердымухаммедов может не опасаться зарубежной оппозиции. Лидеры разрозненных и часто спорящих между собой группировок проявили полное отсутствие единства.

В случае борьбы нескольких властных группировок в самом Туркменистане, страна оказалась бы дестабилизирована. Таким образом, авторитарный подход на некоторое время оказывается для нынешней власти и нынешнего Туркменистана более "оптимальным".

Итак, подходя непосредственно к возможным сценариям развития событий, эксперт, анализируя аналогичные переходы власти от тоталитарного режима к более мягким формам правления, и учитывая при этом специфики Туркменистана, пришел к трем основным предположениям:

- Бердымухаммедов может очень легко выйти из-под контроля тех, кто его назначил, заручившись всенародной поддержкой и при помощи своих полномочий (несмотря на их некое ограничение в рамках поправок конституции от 26 декабря 2006 на заседании Халк Маслахаты). Он, вероятно, станет ведущей формальной и неформальной фигурой,
- по второму сценарию, центр власти может вполне остаться у силовых структур, в частности у Реджепова,
- третий сценарий заключается в возможной активизации клановых и других политических группировок.

С точки зрения институтов мы имеем два центра власти – институт президента и Совет национальной безопасности, возглавляемые тандемом Бердымухаммедов – Реджепов. Конфликт между этими двумя центрами, а точнее их представителями кажется достаточно вероятным. Если ситуацию не удастся удержать под контролем, то вполне можно ожидать политическую нестабильность или мелкие дворцовые перевороты.

Но вероятней всего, до следующей смены власти, Туркменистану опять предстоит прожить в условиях более или менее жесткого авторитарного режима и в дальнейшем, возможно, будут выработаны механизмы для введения многополюсной власти, закончил Славомир Горак.

Продолжил тему "политического режима в Туркменистане после Туркменбаши" кандидат политических наук Центра Евроатлантической безопасности МГИМО, Андрей Анатольевич Казанцев.

Режим Туркменбаши выглядел абсолютно монолитно. Однако все в нем было связано с личностью одного человека. Поэтому его смерть неизбежно вызовет серьезные перемены. Андрей Анатольевич попробовал смоделировать некоторые из тенденций этой возможной эволюции.

26 декабря в Конституцию Туркмении были внесены изменения, позволившие временно исполняющему обязанности президента Гурбангулы Бердымухаммедову участвовать в президентских выборах. Изменения также наделили большими полномочиями Совет безопасности. Одна из четырех конституционных поправок позволяет этому Совету созывать главный законодательный орган страны - Народный Совет (Халк маслахаты), в случае если президент или председатель Халк маслахаты не могут исполнять свои обязанности. Это дает возможность Совету безопасности влиять на законодательство через Халк маслахаты, механически утверждающий все законодательные инициативы исполнительной власти. Более того, данному органу в силу того, что он контролирует все силовые ведомства, очень легко "организовать" невозможность президенту или председателю Народного совета исполнять свои обязанности. Председатель Туркменского Хельсинкского фонда Таджигуль Бегмедова описывает поправки в конституцию, как "явно незаконные". "Совет безопасности - не конституционный, а совещательный орган", сказала Бегмедова.

Новому президенту придется считаться с теми, кто обеспечил его победу во внутриаппаратной борьбе, считает Казанцев. Учитывая достаточно "мирное" прошлое Бердымухаммедова , трудно предположить, что он решится на смертельную борьбу с "силовиками". Скорее, режим станет более олигархическим и более ориентированным на внутриэлитные переговоры, где президент будет не сакрализованным правителем, а первым среди равных. Кадровая "чехарда" в результате прекратится, а выработанные, благодаря внутриэлитному консенсусу правила, станут общеобязательными. Все важные решения будут не продуктом воли одного человека, а результатом сложных согласований интересов внутри коллективного руководства. Режим будет эволюционировать в институционализированный авторитаризм. В условиях определенного баланса сил коррумпированность режима не только не ослабеет, но, напротив, в условиях ослабления централизованного контроля может выйти на новый, менее централизованный, уровень.

Трудно предположить также, что новый лидер страны будет обладать специфическими чертами характера своего предшественника, заставлявшими его постоянно грубо менять жизнь людей. Наконец, политико-административная элита будет неизбежно заинтересована в образовании достаточно стабильной ситуации, в устранении всего, что могло бы угрожать положению ее представителей.

Стабилизация ситуации в стране потребует также и отмены наиболее одиозных из "реформ" Туркменбаши в социальной области. Это, прежде всего, поможет и.о. президента победить на выборах без фальсификаций.

Впрочем, Андрей Казанцев не сомневается в победе на выборах главного претендента на эту должность по ряду причин. Основными являются вполне конкретные предвыборные обещания Бердымухаммедова об отмене наиболее одиозных черт режима Туркменбаши, что серьезно повышает его популярность. На встречах с избирателями И.о. обещал населению в случае своего избрания президентом пересмотреть нормы, царящие в системе высшего и среднего образования, изменить систему пенсионных и иных социальных выплат, поддержать развитие частного бизнеса. Обещания Бердымухаммедова не затронули лишь сферу здравоохранения, так как свертывание социальных гарантий в этой сфере происходило при его непосредственном участии.

Отдельным пунктом в предвыборной программе будущего президента стоит превращение сети Интернет в средство общения с миром, доступное для каждого гражданина Туркмении. Чрезвычайно важным нам представляется то обстоятельство, что власти Туркмении собираются снять ограничения на зарубежное образование. Кроме того, предполагается перестроить систему высшего и среднего образования таким образом, чтобы она начала соответствовать мировым стандартам и обеспечила более широкие возможности для продолжения образования за рубежом.

В результате создается ситуация, когда в страну смогут вернуться учившиеся за рубежом (прежде всего, на Западе) дети местной элиты. Они начнут занимать руководящие должности и вытеснят на более низкие уровни пирамиды власти поколение маргинализованных выходцев из деревни, "хунвейбинов", воспитанных режимом Туркменбаши. В результате, в стране изменится культура управления и моральный климат, уверяет эксперт.

Леонид Юрьевич Гусев, научный сотрудник московского государственного института международных отношений, дал оценку развития отношений в энергетической сфере Казахстана с Россией и Китаем, усиливающимся в течение последних семи лет, год от года. Прежде всего, в нефтегазовой области.

Вопросы транзита нефти и, особенно, газа в последние годы взяты в России под жесткий контроль. Здесь важно учитывать, что лишь 15% газа, идущего на экспорт, транспортируется в обход украинской территории, и этот факт является не последним в выборе направления "газовой" политики. Нет никаких оснований думать, что "Газпром" смирится с появлением невыгодных для него схем поставки казахстанского газа на Украину, уверен г-н Гусев.

По прогнозам экспертов, Казахстан в скором времени станет одним из ведущих мировых экспортеров нефти, несмотря на то, что Республика в принципе не является "нефтедобывающим государством" в полном смысле этого слова. Рассматривая страны Евросоюза, как основной рынок потребления своего сырья, к 2015 году Казахстан планирует довести добычу нефти до 150 млн.т в год.

Казахстан стремится стать ключевым звеном по линии транспортировки углеводородов "Центральная Азия - Европа", "Центральная Азия - Китай". С этой точки зрения Казахстану весьма выгодно полноценное функционирование механизмов, предусмотренных ЕЭП.

Н. Назарбаев сделал особое ударение на совместной разработке "трех основных каспийских нефтяных месторождений: Курмангазы, Хвалынского и Центрального". Он также заявил о своей поддержке российских военных баз в Средней Азии и участии российских компаний в нефтедобыче Казахстана.

Также Россия и Казахстан подписали соглашение о совместной разработке месторождения Курмангазы. Стоимость проекта оценивается в $23 млрд.

Президент России Владимир Путин считает, что энергетическая сфера - "один из основных локомотивов развития экономических отношений России и Казахстана".

Президенты Казахстана и России договорились о повышении закупочных цен на казахский природный газ на границе Казахстана и России с $47-50 до $138-140 за тысячу кубометров. При нынешнем объеме поставок казахский газ обойдется России дороже на $700 млн. в год. К 2020 году Казахстан планирует резко увеличить добычу газа и приглашает Россию принять участие в ее проектах. Речь идет о добыче порядка 40 млрд. кубометров газа на новых месторождениях Казахстана.

Россия и Казахстан расширяют сотрудничество в сфере атомной энергетики. Особое внимание российские и казахстанские ядерщики уделили вопросам безопасности в области атомной энергетики, утилизации радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива, реализации совместных проектов в разработке реакторов нового поколения.

Казахстан 25 мая 2006 года завершил заполнение участка казахско-китайского нефтепровода Атасу-Алашанькоу, расположенного на территории Китая. Общий объем технологической нефти, потребовавшейся для заполнения, составил чуть более 400 тыс. т. Официальный ввод в эксплуатацию нефтепровода состоялся 15 декабря 2005 года. Протяженность трассы нефтепровода Атасу-Алашанькоу составляет 962.2 км. Диаметр трубопровода - 813 мм. Проектная пропускная способность составляет 20 млн. т нефти в год, в том числе на первом этапе - 10 млн. т в год.

Мы видим, резюмировал Леонид Юрьевич, что Казахстан осуществляет энергетическое сотрудничество по разным направлениям. Это показывает стремление его руководства, прежде всего, президента страны Н. Назарбаева, иметь возможность не быть полностью зависимым только от одного партнера, даже находящегося с ним в союзнических отношениях.

6.02.2007