Бабур и кыргызы
(историческое эссе)

Продолжение.
Начало в № 5 (235) "ОР"

"Был почти полдень, когда со стороны Гава показались Ахмат Кушчу и 4 всадника, державших путь в сторону Аксы…", - так начинается эпизод, очень сильно запомнившийся Бабуру, который однажды скрывался в горах Аксы недалеко от ущелья Кен-Кол. Я не могу в точности сказать, идет ли речь о кыргызском Кен-Коле, о каком Карноне речь ведет будущий император (может, это аксыйский Кербен?). Но ясно, что и Ахмат Кушчу, и Кадырберди, и Камбарали, выручившие отчаявшегося в кыргызских горах Бабура и указавших ему верную дорогу в Андижан, были местными кыргызами.

Интересно сведение о любителе игры на комузе Сайид Юсуф Улакчы (Бабур говорит "копуз"). Вот что пишет о нем Великий Могол в своих мемуарах: "Его дед, по-видимому, из монгол и пользовался расположением самого Улугбек Мырза… Он весьма неплохо играл на копузе. Когда я впервые вступил в Кабул, он был со мной. Улакчы всячески заслуживал патронажа, и я ему присудил высокий ранг. В первый же год, когда моя армия вступила в Индостан, я оставил за ним Кабул, где он позднее ушел в мир иной" (прим.: Здесь и далее перевод с английского сделан автором статьи - О.И.). Здесь я хочу пояснить читателям, не сведущим в родо-племенном делении кыргызов, что слова "тагай", "кыпчак", "ичкилик", "кушчу", "сару", "чакрак", "дуулат", "аргын", особенно "канглы", представители которых составляли близкое окружение Бабура, обозначают название крупных кыргызских племен, существующих и ныне. В "Бабурнаме" автор довольно часто упоминает о людях своего окружения, называя их во множественном числе "ичкилер" или "ичкиликтер", если цитировать из чагатайского подлинника "Бабурнаме".

Читая мемуары Бабура, складывается впечатление, что основатель династии Моголов, несмотря на свою жестокость в бою, был человеком весьма утонченным, любящим поэзию, ценящим музыку и очень широко мыслящим. Даже в своих военачальниках он выделяет талант играть на каком-нибудь музыкальном инструменте или писать стихи. Особенно он ценил тех, кто играл на комузе. Иначе он бы не попросил своей резолюцией (на углу важного финансового документа о состоянии казны в Дели и Агре), присланного императору визиром Ахмат Афшар, прислать музыканта, играющего на комузе.

Комментируя выдержки из книги Бабура, мне бы хотелось особо остановиться на этнониме "моголы" или "монголы". Этот этноним на всех языках употребляется, как правило, во множественном числе. Кыргызы также говорят "монолдор". Но все дело в том, что в мемуарах речь идет о давно отуреченных монголах, вписавшихся в местный родо-племенной ландшафт. Переводчик "Бабурнаме" на английский язык и один из крупнейших знатоков истории династии Бабура, тюрколог Уилер М. Трэкстон совершенно резонно замечает, что во времена автора "Бабурнаме" в Трансоксиане (это южные регионы современного Узбекистана и Кыргызстана), да и на других некогда завоеванных Чингисханом территориях, не было ни одного монгола, кто бы мог говорить на своем родном языке. "Во времена Бабура монголы давно говорили на тюркском, и навряд ли хоть кто-нибудь вообще мог связать пару слов на своем родном; все этнические монголы не отличали себя от тех тюркских племен, с которыми жили бок о бок", - утверждает У. М. Трэкстон.

Лучшим тому примером был сам Бабур. Он говорил и писал свои мемуары и стихи на чагатайском наречии тюркской семьи языков, хотя по крови автор "Бабурнаме", безусловно, тюрко-монгол, тимурид. И никак не этнический узбек, ни, тем более, кыргыз. В связи с этим хочу особо отметить, что в родо-племенной структуре современного этноса кыргызов по сей день существует мощный и весьма разветвленный род "монолдор", и это является фактом нашей жизни. Разумеется, основываясь на нем, Бабура можно было бы объявить кыргызом, но это будет некорректно в научном смысле, ибо монгольские вкрапления имеют место и среди узбеков, и кыргызов, и казахов.

Теперь о Могулистане. Где находился этот самый Могулистан? По утверждению того же Трэкстона, Могулистан, как таковой, сформировался после 1340 года, когда каганат Чагатаидов разделился на две части: Трансоксиана под управлением Касан хана (1343-1346 гг.), и Могулистан, охвативший Таласский и Чуйский регионы, бассейн озера Иссык-Куль, регионы рек Или, Лоб-Нора и ныне китайской местности Манас. Ханом данной обширной территории являлся представитель знаменитого Дуулатского клана Туклук-Темир (1347-1363 гг.).

Отсюда ясно, что
>этнические монголы эпохи Бабура уже не были "чистыми" монголами времен Чингисхана, а представляли этнические группы, с которыми они жили вместе. Это касается и кыргызских "монолдор", отдельные представители которых вместе с другими кыргызами состояли на службе у Бабура, приняли непосредственное участие в его знаменитых завоевательных походах и полностью абсорбировались там, где оставались жить.

Вместе с тем, этот факт еще раз подтверждает старую истину о том, что мы, кыргызы, как народ складывались из разных племенных, даже этнических структур, и на глубокий синтез единой нации ушли многие столетия. И мы были правы тысячу раз, когда, празднуя 1000-летие "Манаса", наш эпос преподнесли миру как живое воплощение национальной идеи. О нашем единении, о защите родной земли, о национальной государственности. Мы вправе гордиться тем, что эту мысль удалось вписать в ООНовскую резолюцию о нашем эпосе.

Опознавательный знак "кыргызскости"

Автор данных строк никогда не считал себя фанатиком калпака как вида головного убора в современную эпоху, но нужно с благодарностью признать, что мы в состоянии зафиксировать участие кыргызов в походах и Тамерлана и Захруддина Мухаммед Бабура именно из-за калпака и его носителей, изображенных придворными художниками-миниатюристами тех далеких времен. А как иначе мы могли идентифицировать кыргызов, сражавшихся в передних краях войск Тамерлана в его походе в Малую Азию? Взгляните на картину-иллюстрацию из книги Шарафуддина али-Язди "Зафарнаме" ("Книга триумфов"), датированную 1467–68 годами. Эта миниатюра ныне хранится в библиотеке Джона Гаррета в университете Джона Хопкинса, США. Она называется "Взятие рыцарской крепости Святого Иоанна в городе Смирне" (см. рисунок на с. 13 сверху. Видно, что храбрые носители калпака, то бишь кыргызы, первыми проникли в крепость, и самый храбрый из них уже готов водрузить знамя на самой макушке хорошо укрепленного форта.

Самая интересная миниатюра та, где кыргызы, придворные Султана-Хусаин-мырза, правителя Герата и афганского Кундуза, изображены в компании великого Алишера Навои, перед которым преклонялся Бабур, считая его "несравненным поэтом", пишущим на чагатайском наречии тюркского языка (см. схему внизу). На картине Султан-Хусаин-мырза изображен сидящим на троне, Алишер Навои стоит, а среди окружавших хана сановников стоят два кыргыза.

Персидские миниатюристы очень легко идентифицировали кыргызов не только по их калпакам, но отмечали их отвагу, особенно их охотничью удаль (из книги Амир Хосров Дехлеви "Восьмой рай", где именно наши предки охотятся на львов).

Таким образом, наш калпак, спустя 500–600 лет, помогает нам, современным кыргызам, узнать о местах пребывания наших дальних предков. Например, Гумаюн, старший сын и наследник императорского трона Бабура, очень любил носить калпак, разукрашенный драгоценными камнями и замысловатой вышивкой. Как видно из картины "Бабур и Гумаюн с визирами" (1650 г.), на голове Гумаюна изумительной красоты калпак, искусно обмотанный цветной чалмой, и пером птицы, венчающим этот суперэксклюзивный императорский головной убор (см. на стр. 13 справа вверху). Поэтому это стало модно в высших кругах, и калпак "а ля Гумаюн" носили не только мужчины, но и женщины (см. иллюстр. на стр. 13 справа внизу). А теперь, головной убор визира, стоящего на стороне Гумаюна. Это расшитый и обмотанный красивой чалмой калпак, но без перьев - ведь он не падишах, а лишь визир! Но стиль калпака такой же, как и на голове Гумаюна.

Бабур и его сподвижники хорошо знали и кумыс. В мемуарах описывается ритуал времен Чингисхана, когда в честь победы над врагом к ханскому штандарту привязывается хвост яка, и при поднятии штандарт окропляется кумысом. А в Индии, став уже императором, Бабур повелевает поставить войлочный шатер, напоминающий юрту, прямо во дворе своей императорской ставки в Фатекпур-Сикри (недалеко от Агры) по случаю окончания месяца Рамадан. "Вот так я и провел все празднества в шатре",- говорит император. Об этом и о многом другом, о чем невозможно поведать в небольшой статье, говорится в книге "Бабурнаме".

Алайский минарет в центре Дели

Когда я впервые увидел знаменитый архитектурный комплекс Кутуб Минар в историческом центре Дели, не мог не отметить явное стилевое сходство тамошнего минарета с нашей Бураной и Узгенской башней. Но каково было мое удивление, когда у давно разрушенных, но сохранивших свой мощный фундамент и главные очертания сооружений прочитал надпись "Алайский минарет" и "Алайская дарбаза" на английском и на хинди (см. иллюстр. вверху слева). Там сказано, что эти сооружения были начаты примерно в середине XIV века по инициативе некоего имама Замина, "родом из Туркестана", но по разным причинам не были завершены. Памятники архитектуры Могольского периода Индии охраняются государством.

Понятно, что мой законный интерес к этим памятникам вернул меня в Делийские библиотеки и подтолкнул к беседам с индийскими историками. Больше всего запомнилась встреча с известным профессором университета имени Дж. Неру Рамом Рахулом. Профессор Рахул оказался большим знатоком истории Центральной Азии, куда он относил Тибет, Монголию и Афганистан. Я задал ему вопрос: "Профессор, скажите, откуда название "Алайский минарет" и "Алайская дарбаза" у этих сооружений в центре Дели? Нет ли на хинди слова Алай?" Ответ был таков: "Название связано с вашими знаменитыми горами Алай. Бабур и его сопровождающие либо жили там, либо были полностью очарованы красотой и величием Алайских хребтов". Он сообщил также, что все Великие Моголы попытались воспроизвести архитектурно-культурные, даже кулинарные реалии Ферганы и Самарканда в Индии, поэтому не нужно удивляться очевидным параллелям и стилевым перепевам. И в том мне приходилось часто убеждаться повсюду в Индии, особенно в северо-западной части этой громадной страны.

Таким образом, Бабур и его сподвижники несли в себе не только образы-силуэты Самарканда, но и контуры Алая, куда они часто наведывались, а также рекрутировали кыргызов для участия в своих завоевательных походах.

Улица Манаса у отеля "Моурия-Шератон"

Если каждый рядовой гражданин должен быть патриотом своей страны, то Посол, представляющий эту страну, обязан быть патриотом в квадрате. Став первым Послом Кыргызстана в Индии, я попытался сделать все, что мог, для популяризации своей страны, особенно ее культуры. Это было издание книг, брошюр, журналов, бизнес-путеводителей, организация выставок, Дней культуры КР в Индии и наоборот, а также государственных визитов и др.

Хочу отметить, что присвоение имени Манаса одной из красивых улиц в самом центре Нью-Дели для нас, кыргызских дипломатов, было делом чести. По сути, это была наша борьба с местной бюрократией, которая весьма тяжеловесна. С другой стороны, индийские власти вполне резонно опасались нажима других - более крупных стран, которые также могли потребовать переименовать улицы Дели в честь своих героев, писателей, ученых и т. д.

Дело кончилось тем, что одна из уютных и красивых улиц в дипломатическом анклаве столицы Индии (улица начинается от посольства Италии, проходит мимо посольства Катара и ряда других дипломатических представительств и упирается в фешенебельный отель "Моурия-Шератон") все-таки стала улицей Манаса с установлением там прекрасного обелиска из черного мрамора. К тому времени мы уже успели издать наш великий эпос на хинди под патронажем Президента Индии.

Почему я об этом пишу, говоря об участии наших далеких предков в завоевательных походах Бабура и его наследников? Да потому, что они, где бы ни находились, никогда не забывали о своих корнях, о земле, откуда они родом. И, самое главное, они, проявляя изрядную адаптивность и гибкость, несли в себе неугасимый огонь кыргызского духа. Еще раз взгляните на репродукции картин эпохи Тамерлана и Бабура и вы поймете, что эти люди никак не могли только сидеть дома и прятаться в горах. Нет, по всему видно, что они рождались для Больших дел, и Гордость и Свобода были в их крови…

О.Ибраимов
15 февраля 2006 г. | № 6 (326)