Повсюду в мире только и говорят что о неминуемо надвигающейся войне в Иране. Публикуется подробный перечень ядерных объектов, которые будут подвергнуты бомбардировке американскими воздушными и морскими силами. Отмечается, что не случайно в Америке поднят шум вокруг вопроса о военной помощи, которую оказывает Иран шиитским вооруженным группировкам в Ираке. Именно этим, как утверждают многие обозреватели, Вашингтон и собирается склонить в сторону нанесения удара по Ирану американскую общественность, которая теперь, после Ирака, уже не поверит разговорам о ядерной угрозе со стороны Тегерана. Расчет здесь на то, что населению Соединенных Штатов легче будет согласиться с необходимостью бомбежек Ирана, если его убедят в том, что именно из–за поставок иранского оружия гибнут в Ираке американские парни.

Аналогия с ситуацией, сложившейся перед началом вторжения в Ирак, напрашивается сама собой, но на самом деле здесь есть существенные различия.

Американский президент, при всех его огромных полномочиях, все же не диктатор и не может предпринимать акции военного характера без поддержки хотя бы значительной части общественности, в особенности же без согласия на такие акции тех кругов, которые составляют его политическую опору. А к ним относится в первую очередь верхушка его собственной партии. Анализ всех предпринимавшихся президентами США военных операций показывает, что в каждом случае это условие соблюдалось. Так, накануне иракской интервенции большинство американцев было убеждено в том, что Саддам Хусейн – это главный ближневосточный злодей, воплощение всех антиамериканских, агрессивных и террористических сил в регионе. Антисаддамовские настроения вспыхнули в Америке, когда багдадский диктатор внезапно захватил и аннексировал Кувейт, и резко усилились после того, как он обстрелял ракетами Израиль. Все знали к тому же, что Саддам имел и применял химическое оружие (против иранцев и курдов), а еще раньше пытался создать атомную бомбу, чему помешало лишь уничтожение израильской авиацией уже построенного иракского реактора, и поэтому поверили Бушу и Пауэллу, когда они утверждали, что оружие массового поражения в Ираке сохранилось.

Американцы верили и в связи Саддама с исламистскими террористами, совершившими террористический акт 11 сентября 2001 г. Никаких доказательств приведено не было, но для людей было достаточно того, что Саддам – один из арабских властителей, причем худшего сорта, самый опасный, а к этому времени для многих слово "араб" уже вызывало ассоциации с терроризмом. И вообще, надо сказать, что если бы не было ударов по "башням–близнецам" и Пентагону, вряд ли в Америке создалась такая психологическая атмосфера, которая позволила бы Бушу мобилизовать народ вокруг идеи свержения Саддама – идеи, которая, как стало известно из недавних публикаций, возникла у него сразу же после 11 сентября. И наконец, очень важно, что к этому времени вокруг Буша уже сложилась команда, положившая в основу своих внешнеполитических концепций теории неоконсерваторов и "унилатералистов", сторонников одностороннего проведения в жизнь гегемонистского проекта.

Ничего этого сейчас нет. Глубокое разочарование подавляющего большинства американцев, в том числе, что особенно важно, большей части политического класса и СМИ, результатами иракской авантюры, привело к тому, что идея проведения еще одной военной акции в том же самом "проклятом регионе" не может быть популярной. Хотя, как все понимают, речь не может идти о сухопутной операции, об оккупации Ирана (для этого у США просто нет сил, войска задействованы в Ираке и Афганистане), и "точечные удары" с воздуха и моря не приведут к гибели американских парней, все равно ясно, что минусы любого рода атаки на Иран принесут несравненно больше минусов, чем плюсов.

>Даже если ядерная программа Ирана будет остановлена, то всего на несколько лет, а ответные действия иранцев (в том числе, как многие опасаются, и внутри США) могут иметь крайне негативные последствия со всех точек зрения, не говоря уже о неминуемом беспрецедентном подъеме и без того уже приобретших огромный размах антиамериканских настроений во всем исламском мире. Неизбежно и серьезнейшее усиление транснационального исламистского движения, которому Буш преподнес подарок, вторгшись в Ирак; нападение на Иран было бы еще более весомым подарком, шииты и сунниты отложили бы в сторону свои разногласия, "Аль–Каида" оказалась бы по одну сторону баррикад с иранским аятоллами и шиитскими боевиками, действующими в Ираке. Катастрофа в Ираке, которую Буш сейчас из последних сил пытается предотвратить, посылая туда новые воинские контингенты, стала бы неизбежной. Кроме того, военные действия против Ирана вызвали бы крайне негативную реакцию не только в исламском мире, но и в Западной Европе, включая главного европейского союзника США – Великобританию, а также в Индии, Пакистане, Китае и других странах.

Нельзя забывать и о том, что иракское фиаско привело к резкому падению влияния американских "ястребов", неоконсерваторов и униталатералистов. Покинули свои посты Рамсфелд и Вулфовиц, укрепились позиции сторонников действий, согласованных с международным сообществом, с ООН, с западноевропейскими союзниками. А ведь нет сомнений в том, что ООН, занятая сейчас бесконечными переговорами с Ираном по поводу ядерных дел и еще не теряющая надежды уладить всю эту затянувшуюся эпопею мирным путем, крайне болезненно реагировала бы на беспардонное силовое вмешательство Вашингтона в высшей степени деликатную ситуацию.

Есть мнение, что, дескать, Бушу все равно нечего терять, третий срок ему не светит, и почему бы ему не попытаться "выбить клин клином", хлопнуть напоследок дверью и избавить Америку хотя от угрозы превращения Ирана в ядерную державу. Но при этом опять–таки не учитывается тот факт, что американский президент – это не диктатор, способный навязать свою волю и обществу, и элите. Он не может не учитывать интересов своей партии, а республиканская партия, уже проигравшая в результате иракской авантюры выборы в Конгресс, понимает, что она наверняка проиграет и президентские выборы, и слетят со своих постов многие республиканцы – сенаторы, конгрессмены, губернаторы, если будет начата война с Ираном. Руководящее ядро республиканцев не позволит Бушу безответственно поставить под удар судьбу партии.

Что же касается мнения о том, что надо стукнуть по Ирану, чтобы предотвратить гибель американских солдат в Ираке от поставляемого туда иранского оружия, то этот аргумент не работает по простой причине: это оружие предоставляется только шиитским группировкам. Нелепо представить себе, чтобы тегеранские шиитские власти вооружали суннитских бойцов, люто ненавидящих и чуть ли не ежедневно убивающих шиитов. А девять десятых убиваемых сейчас там военнослужащих США гибнет от рук суннитских, а не шитских боевиков. Последние тоже, конечно, при случае не прочь убить американского солдата, но руководство шиитской общины Ирака сознает, что именно политический курс Вашингтона объективно содействовал тому, что шииты стали доминировать и в парламенте, и в правительстве, и есть смысл поддерживать негласный альянс с американцами, дожидаться их ухода с тем, чтобы уже после этого начать решительную битву против суннитского врага.

Разумеется, рядовые жители США не разбираются в тонкостях внутрииракской ситуации, но американские СМИ разъясняют им суть дела.

Поэтому удар по Ирану представляется сейчас маловероятным, хотя, конечно, полностью исключать его нельзя.

А чего же можно ожидать? Скорее всего, продолжения "сказки про белого бычка". Доклад директора МАГАТЭ Аль–Барадеи подтвердил то, что и так было известно: Иран и не думал выполнять требования Совета Безопасности, изложенные в принятой в прошлом декабре резолюции. Он не только не приостановил работы по обогащению урана, но, напротив, форсировал их. По словам Аль–Барадеи, в срок от 6 до 12 месяцев иранцы смогут установить еще 3 тысячи центрифуг и приступить к промышленному обогащению урана. Эксперты считают, что если так пойдет дело, то достижение уровня обогащения урана до 80–90%, что необходимо для создания атомной бомбы – это лишь вопрос времени. Но поскольку в данный момент поймать иранцев за руку нельзя, и сам характер технологии двойного назначения таков, что до последнего дня можно будет доказывать, что речь идет только о "мирном атоме", еще остается полно времени для того, чтобы пытаться не доводить конфликт до кризисной точки и добиваться от Ирана согласия на взаимоприемлемый вариант. Пока что уступчивости со стороны Ирана не видно, но дипломатия, в первую очередь российская, не теряет надежды.

Российская логика, в общем–то, выглядит разумной. Бесполезно загонять Иран в угол. Чем больше на него давить, тем будет хуже. Все кончится тем, что он вообще может выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия, порвать с МАГАТЭ, выгнать всех международных инспекторов и уже бесконтрольно двигаться по пути обогащения урана. С этой точки зрения, уже декабрьская резолюция была ошибкой, но Россия, не желая быть "белой вороной" в мировом сообществе, все же ее поддержала. Сейчас встанет вопрос о новой, более жесткой резолюции, которая все равно не причинит серьезного ущерба Ирану, но разозлит его еще больше. Поэтому положение Москвы весьма затруднительно. Ясно одно: если Иран в самом деле решил создать бомбу, его уже не остановить. Другое дело, что фактически бомба ему не очень–то и нужна, а надо войти в клуб ядерных держав (для этого достаточно выйти на состояние "пятиминутной готовности") и получить от США гарантии того, что они не намерены добиваться смены тегеранского режима. Иранцы считают, им нечего бояться, время работает на них. Возможно, они правы.

Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

27.02.2007