Кашаган и Европа: векторы пока не сходятся

Окончание

Перенос сроков промышленной добычи на Кашагане рождает множество проблем. В первую очередь, экономических.

>Чтобы оправдать проект БДТ ценой в 5 млрд. долларов, нужна кашаганская нефть. Это головная боль нынешней американской администрации, а вполне может статься, и следующей.

Американцы обещали Старому Свету джокер в виде нефтепровода "Баку-Джейхан" и стабильность поставок нефти из района Персидского залива.

Сегодня понятно, что БДТ будет работать наполовину своей мощности, а усиление американского военного контингента в Ираке предполагает, что стабильности в Персидском заливе нет. Еще неизвестно, как ляжет карта, когда Вашингтон захочет преподать урок хороших манер Ирану.

Кашаган, по сути, одна большая неразрешимая в ближайшей перспективе проблема. Начало добычи на месторождении переносилось несколько раз.

Первоначально Agip называл 2005 год, затем - 2008 год. За перенос сроков казахстанские власти получили от консорциума 150 млн. долларов.

Однако в 2006 году, в свою очередь, казахстанское правительство заявило, что добыча начнется в 2009-2010 годах. Похоже, что и этот срок был неокончательным. Agip KCO теперь заявляет, что добыча начнется не ранее 2011-2012 годов.

Политизация Кашагана налицо. Экономический интерес Астаны видится в том, что к 2015 году здесь намерены утроить добычу сырья до 150 млн. тонн нефти в год. Но, с другой стороны, как показывает ситуация вокруг проекта, Астана не спешит включать кашаганскую нефть в мировой энергетический баланс.

Можно предположить, что перенос сроков освоения месторождения связан с конъюнктурой на мировых нефтяных рынках. К 2011-2012 году станет ясно, какие инструменты станут наиболее влиятельными в нефтяном ценообразовании. К тому же, станет понятна и конфигурация нефтепровода ВСТО, который строит компания "Транснефть" на азиатский рынок. Западное направление поставок через БДТ Казахстану понятен. Не совсем ясен объем азиатского рынка энергоресурсов. Китайцы настроены стимулировать Астану увеличивать прокачку нефти по "Атасу-Алашанькоу" и склонны продемонстрировать, что рынок Поднебесной не менее привлекателен, чем рынок европейский.

В подобной ситуации Астану можно понять: прежде чем отрезать нужно семь раз отмерять. И потом множество вопросов по возможностям Кашагана.

Способно ли месторождение дать столько нефти, чтобы оправдать надежды президента АО "КазМунайГаз" Узакбая Карабалина? График был разработан следующий: 2008-2010 годы - до 21 млн. тонн, 2010-2014 - 42 млн. тонн, 2015-2041 - до 56 млн. тонн ежегодно.

В связи с переносом сроков по освоению Кашагана и этим планам предстоит пройти коррекцию. Сейчас трудно сказать, насколько серьезную.

Это создает некоторую нервозность на нефтяном рынке Европы, нарушает планы американцев, ставит под сомнение экономическую целесообразность БДТ, и вообще путает все карты.

Суть да дело

Очень занимательно проследить динамику событий с тех пор, как 17 февраля было объявлено о переносе сроков по освоению Кашагана.

Спустя неделю в Астану приехал помощник госсекретаря США по делам Южной и Средней Азии Ричард Баучер и министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедьяров. Совпадения, конечно, случаются, но в энергетическом секторе все имеет свою закономерность. Американцы, судя по всему, получили заверения Астаны в том, что перенос сроков по Кашагану больше не предвидится.

Азербайджан должен был уточнить позиции сторон по Каспийскому транспортному коридору и возможностях Казахстана наконец закачать в трубу недостающие 25 миллионов тонн нефти.

Как все на самом деле получилось, непонятно. Однако настрой уезжающего на родину Баучера и неплохое настроение Мамедьярова позволяют говорить о том, что больше никаких переносов не будет. На самом деле, во всей этой истории с Кашаганом есть момент, который трудно проанализировать.

Международный консорциум по Кашагану сегодня обвиняют во всех смертных грехах. Куда смотрели, когда готовили технико-экономическое обоснование (расходы на разработку выросли с 10 до 15 млрд. долларов), и почему не смогли решить технические проблемы. Что касается последнего, то официально главной причиной отсрочки проекта является, по мнению оператора, "сложная геология резервуаров высокого давления" и риски, связанные с большой концентрацией смертоносного сероводородного газа. Кроме технических проблем существует целый блок политико-экономических, который члены консорциума предпочитают не комментировать.

Статус Каспийского моря еще не до конца определен, поэтому нефтяным компаниям трудно строить долгосрочные планы, а иностранным инвесторам - вкладывать деньги. Часто в большой "каспийской игре" вместо "синицы в руках" можно получить и "журавля в небе". Далеко не всегда прогнозируемые запасы совпадают с реальными возможностями месторождений. И самое важное. Сегодня мало кто задумывается над тем, а нужно ли вообще форсировать освоение каспийской нефти? Есть ли стратегическая необходимость в быстрейшем вовлечении каспийских ресурсов в мировой энергетический рынок?

Чем больше на мировом рынке казахстанской нефти, тем выше уровень конкуренции между Россией и Казахстаном. Сейчас они работают на одних и тех же рынках.

Но борьба в одном регионе может стать вредной в других. Как сейчас и происходит. Россия и Казахстан фактически конкурируют на одном экономическом пространстве - на Каспии - за инвестиции. В среднесрочной перспективе начнется конкуренция за рынки, что неминуемо приведет к снижению цен, в первую очередь, за счет расходов на рабочую силу и социальную сферу. Это очень интересно нефтедобывающим компаниям, но никак не государствам.

Что делать

Астана и Москва могут выработать единую политику в плане развития топливно-энергетических комплексов двух стран. Общее происхождение, структурные связи, география комплексов - вот свойства, которые характеризуют родственные ТЭК. Вероятно, конкуренция между Россией и Казахстаном может развернуться на европейском рынке, куда направлены ресурсы Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), БДТ, нефтепровода "Одесса-Броды", лоббируемого Россией нефтепровода "Бургас-Александруполис".

Рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, куда Москва тянет нефтепровод "Восточная Сибирь-Тихий океан" (ВСТО), а Астана уже имеет нефтепровод "Атасу-Алашанькоу" (в общей сложности проектной мощностью 100 миллионов тонн нефти в год).

У Москвы и Астаны нет такой жесткой организационной структуры, как ОПЕК у государств Ближнего Востока. Вследствие чего их влияние на конъюнктуру цен на мировых энергетических рынках минимально. Потому, принимая во внимание возможные конкурентные войны между ними, следует переформатировать потенциальную конкуренцию в потенциальную кооперацию.

Союз потребителей энергоресурсов на европейском рынке сформирован благодаря функционирующей структуре Евросоюза. Для полной картины мира не хватает еще одного союза - потребителей и производителей в рамках ШОС.

Возможно, в рамках этой региональной организации появляется структура, способная объединить интересы многих стран. В своей недавней мюнхенской речи российский президент Путин слегка напугал Запад тем, что страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) способны уже в среднесрочной перспективе трансформировать свое преимущество в темпах экономического роста в геополитические рычаги давления.

Но только в случае…

Если Москве удастся в рамках "энергетического клуба" предложить взаимовыгодные условия экспорта углеводородов из Центральной Азии. Если же Россия этого сделать не сможет, продолжая по инерции использовать старый опыт, то в среднесрочной перспективе потеряет глобальный контроль не только над регионом, но и партнеров по энергетическому бизнесу.

Акрам Асроров , специально для Gazeta.kz
06.03.2007,