Персидский гамбит для Тегерана

Еще великий Хичкок предполагал, что догадываться интереснее, чем догадаться. Как только в мировых СМИ стали расползаться слухи о намерениях США провести бесконтактную военную операцию против Ирана, в Белом доме и Пентагоне наперебой начали опровергать эту информацию. С подобными заявлениями выступали глава Пентагона Роберт Гейтс, госсекретарь Кондолиза Райс и лично президент Джордж Буш. Вашингтон до сих пор утверждал, что решение вопроса может находиться только в дипломатической плоскости. "Здесь в Вашингтоне много болтовни", – еще совсем недавно комментировал Джордж Буш информацию о том, что США наметили в Иране список целей, по которым будет нанесен удар, в случае если дипломатические методы решения иранской ядерной программы будут исчерпаны. Список целей якобы подготовлен центральным командованием Вооруженных сил США, и в него должны войти более 50 иранских объектов, в число которых, помимо объектов ядерной программы Ирана, включены военно-воздушные и военно-морские базы, а также средства ПВО, ракетные заводы и командные пункты. При этом Буш успокоил общественность, добавив, что не намерен вводить войска в Иран. Однако, если вспомнить, как Белый дом методично успокаивал ту же общественность перед самым вводом войск в Ирак в 2003 г., то невольно возникает эффект дежавю.

Сегодня в Вашингтоне утечки повсюду. То здесь, то там в аппарате Белого дома кто-нибудь становится очередным "ликером" (от английского leak – утечка) и озвучивает информацию, которую все хотят прочесть между строк официальных заявлений: Америка все больше ведет войну в Ираке не с аморфным терроризмом, а с Ираном, который отныне поддерживает не только повстанцев-шиитов, но и наладил связи с повстанцами-суннитами, руководя их вооруженной борьбой. Президент Буш уже отдал приказ ловить и ликвидировать агентов Тегерана повсюду в Ираке.

Но похоже, что больше никакие утечки не могут скрыть истинных намерений Вашингтона, отправившего в Персидский залив уже вторую авианосную ударную группу во главе с авианосцем "Джон Стеннис" для оказания давления на Иран. Военные эксперты обращают внимание на то, что прибытие в залив "Джона Стенниса" увеличивает мощь дислоцированных здесь военно-морских сил США ровно вдвое. Еще один момент, проливающий свет на планы Вашингтона: начата переброска в регион из Техаса дополнительных систем противоракетной обороны "Пэтриот". Де-юре эти системы прибыли для того, чтобы обезопасить наземные подразделения союзных сил от иракских террористов, а де-факто – от иранских ракет.

После этого разговоры о примате дипломатического давления США на режим иранских аятолл стали трансформироваться на ходу. 24 февраля Дик Чейни на пресс-конференции в Австралии, указав на приоритеты дипломатического урегулирования иранского вопроса, многозначительно добавил, что президентом США в настоящий момент рассматриваются все варианты. В вашингтонских кабинетах уже не скрывают, что ждут провокаций со стороны Ирана – нападений на американские суда в Персидском заливе или на американские части в Ираке.

Наверное, можно понять того, кто решит, что США окончательно сошли с ума, готовясь вести в одном и том же регионе сразу две войны, одну из которых Вашингтон уже почти проиграл. Тем более что поражение республиканцев на выборах в Конгресс сделало вывод американских войск из Ирака лишь вопросом времени. Но особо обманываться все же не стоит: американцы могут допускать сколько угодно ошибок в региональной политике, но геополитических ошибок они не допускают практически никогда. Здесь как республиканцы, так и демократы выступают на удивление единым фронтом.

Достаточно вспомнить реакцию американской политической элиты на решение Тегерана перейти к промышленному обогащению урана еще год назад. Те, кто внимательно следил за ее амплитудой, не могли не заметить, что между республиканцами и демократами по иранскому вопросу формируется странный двухпартийный консенсус, который был невозможен по любой другой проблеме. С определенного момента как "ястребы", так и "голуби" стали активно соревноваться между собой в жесткости заявлений в адрес Тегерана. Похоже, и республиканцы, и демократы одинаково приняли на вооружение максиму сенатора Джона Маккейна, ставшую чрезвычайно популярной: хуже силового варианта разрешения иранской проблемы может быть только Иран, вооруженный ядерным оружием.

Сомнений остается все меньше – именно общность позиций по иранской проблеме дает возможность объединить внешнеполитические платформы демократов и республиканцев, а вместе с ними и принципы дальнейшей эволюции американской глобализационной модели. Не нужно забывать, что у демократов еще со времен президентства Джимми Картера имеются свои счеты с Ираном, и в данном случае демократических идеологов нисколько не заботит вопрос, насколько конкретно "виновен" Тегеран. Многие в Вашингтоне сейчас приходят к мнению, что только единство взглядов и общая концепция действий либералов и неоконсерваторов в отношении Ирана могут преодолеть "новый вьетнамский синдром", поразивший Америку после вторжения в Ирак.

Все очень просто: Джордж Буш с каждым днем все неотвратимее превращается в "хромую утку", репутацию которой после Ирака уже не поправить никакими способами. Но тогда слишком велико искушение использовать ее там, где лед становится все более "тонким" – в вопросе силового давления на Иран. Тем самым демократы бьют сразу несколько карт. Под их непримиримой критикой Буш действительно выводит войска из Ирака. Затем США проводят силовую акцию против Ирана в духе старой доброй тактики бесконтактных бомбардировок эпохи Клинтона, в результате которых ядерная программа Ирана если и не будет остановлена, то будет отброшена на десятилетия назад. В этом случае демократам не придется беспокоиться насчет возможных издержек или неудачного стечения обстоятельств. Во-первых, Буш все равно уходит. А во-вторых – каков бы ни был дальнейший расклад иранской партии – "война все спишет".

Два авианосца в Персидском заливе действительно перевешивают весь внешний гнев демократов в адрес президента Буша за Ирак. И они же говорят в пользу того предположения, что скорее всего в вашингтонских кулуарах демократы и республиканцы уже "ударили по рукам" по иранскому вопросу. Ведь демократы, как никто другой, прекрасно осознают тот простой факт, что именно им после 2008 г. придется расхлебывать иранскую ядерную кашу, не говоря уже о постбушевском Ираке. А еще острее они понимают, что просто уйти из Ирака означает уйти со Среднего Востока на целую эпоху и окончательно сместить баланс сил в регионе в сторону Ирана. Ведь агрессия американцев в Ираке привела к тому, что они сами наступили на собственные грабли. Американцы своими собственными руками устранили всех врагов тегеранских аятолл в их геополитической экосистеме. Уничтожив Саддама Хусейна, США ликвидировали бывшего иранского военного противника № 1, который не только сковывал шиитский фактор в регионе, но и служил противовесом против Сирии. Врагами Исламской республики были и афганские талибы, отброшенные союзниками на периферию своего влияния. Так что ошибки средневосточной политики американцев и превращение Ирана в региональную сверхдержаву – это сообщающиеся сосуды.

США сами себя загнали в Ираке в геополитический цугцванг. Поэтому иракскому цугцвангу в Вашингтоне, похоже, решили противопоставить персидский гамбит. США действительно готовы не только пожертвовать своими сегодняшними позициями в Ираке, но и заставить Тегеран начать делать стратегические ошибки.

Но как этого добиться в реальности, учитывая сложившуюся обстановку в Ираке? Ведь любой непродуманный удар по Ирану почти автоматически вызовет массовое восстание шиитского населения в Ираке, что сделает бытие американских войск в этой стране абсолютно невыносимым.

Ответ прост:
>американцам действительно придется уйти из Ирака. Но уйти так, чтобы сохранить лицо. Уйти прощаясь, но так и остаться на пороге, как в старом еврейском анекдоте. Американцы понимают, что с идеей о полном контроле над Ираком им придется расстаться. Именно для этого они затеяли серьезную передислокацию своих сил в Ираке, под флагом "новой стратегии" Буша. Им придется отвести свои войска на юг и на север Ирака, где они были традиционно сильны, переместить часть сил на новые базы в иракском Курдистане, и на юг, поближе к своим базам в союзных США странах Персидского залива. Им достаточно обеспечить контроль над трубопроводами и нефтепромыслами, терминалами, правительственными учреждениями и рядом других стратегических точек. В тот момент, когда в Ираке уже начинается гражданская война между суннитами и шиитами, успех передислокации постоянно атакуемых американских войск возможен только под прикрытием дополнительных частей, наносящих превентивные удары по противнику. А для этого, согласно элементарным положениям оперативного искусства, как раз необходимо увеличение численности войск и создание новых резервов, прикрывающих отход основных войск.

Президент Ахмадинежад сравнил ядерную политику Ирана с мча-щимся поездом "без заднего хода"

Численность американских сил в Ираке снизилась со 150 тыс. человек до 140 тыс., а количество отозванных войск союзников в Ираке в минувшем году сократилось с 21 до 16,5 тыс. человек. Вот почему в новом иракском плане Джорджа Буша говорится о дополнительной отправке в Ирак 21 тыс. военнослужащих, которые лишь компенсируют прошлогодний отток войск, незначительно наращивая силы там, где американские потери особенно велики. Но на самом деле, согласно правительственным утечкам, готовится отправка в Ирак корпуса численностью в 92 тыс. человек. Они-то и должны обеспечивать под видом "новой стратегии" Буша отход основных сил.

Уход американцев из Ирака уже перестает быть областью чистых догадок и постепенно превращается в жестокую реальность, которая несет с собой конец эпохи унитарного Ирака, а в недалекой перспективе – и целостности страны. Только легитимируя деконструкцию новейшей иракской государственности на множество суверенных полугосударственных кластеров, американцы могут сохранить за собой хоть какое-то подобие контроля. Несмотря на то что численность армии и полиции Ирака постоянно увеличивается, на начало 2007 г. власти официального Ирака контролировали всего 3 из 18 провинций страны. И скорее всего эта зона контроля будет только сокращаться, становясь ареной борьбы между суннитскими и шиитскими радикалами. Только в 2006 г. 10 районов Багдада со смешанным населением превратились в шиитские. Шииты доминируют и в багдадской администрации. Их ресурсы обеспечивают 20 тыс. боевиков "Армии Махди", подчиняющейся лидеру шиитских радикалов Муктаде ас-Садру, которая теснит суннитов повсюду в Ираке.

У американцев выбор небольшой: либо молча наблюдать, как шиитские лидеры, контролирующие основные нефтедобывающие районы страны и поддерживаемые Ираном, будут прибирать к рукам Ирак, либо попытаться их остановить созданием нескольких маленьких, но зато очень хорошо защищенных и контролируемых "ираков". Но для этого необходимо санкционировать фактический раздел страны, причем есть огромный риск запустить механизм необратимого хаоса. Впрочем, войска коалиции находятся в Ираке уже в таком положении, что для них любой риск, любой план, любое руководство к действию покажутся светом в конце туннеля.

О том, что американцы дали добро на запуск этого механизма, говорит тот факт, что еще 11 октября 2006 г. иракский парламент принял закон о федеративном устройстве страны. Это уже сегодня легализует создание в Ираке автономных регионов, которые в недалеком будущем смогут стать отдельными полусуверенными анклавами. Среди шиитов наиболее радикальные позиции по-прежнему занимает имам Муктада ас-Садр, мечтающий о создании в Ираке исламского государства по иранскому образцу. О создании независимого исламского государства в суннитских районах заявил и экстремистский Консультативный совет моджахедов. Идею федеративного государственного устройства активно поддерживают и курды.

Вариант персидского гамбита, который американцы хотят предъявить Тегерану, теперь выглядит вполне объяснимо: США отводят войска в некие хорошо защищенные суннитские анклавы, уходят из зоны активности шиитов и их иранских друзей, предоставляя им полную свободу действий. Но тем самым янки превращают ее из объекта обеспечения порядка в объект для нападения. Кроме того, если предоставить шиитам самим разбираться с суннитами, тогда гораздо легче будет найти повод для агрессии против Исламской Республики, обвинив ее в атаках на "независимую суннитскую территорию".

Но что же в этой ситуации может предпринять Тегеран? Конечно, нельзя сказать, что в Иране сидят сложа руки. Его 900-тысячная армия крепка, дисциплинированна и непродажна. При всем этом она традиционно считается самой сильной в регионе, поэтому на наземную операцию на иранском нагорье решится только полный безумец.

Да, четырехмиллиардный военный бюджет Ирана почти в двести раз уступает американскому, и по прямому соотношению сил здесь вряд ли уместны предположения хоть о сколько-нибудь приемлемом паритете. Но у Ирана есть несколько тысяч ракет малой и средней дальности, которые все же заставляют с ним считаться. Кроме того, сразу же после активизации американцев в Персидском заливе Иран начал широкомасштабные военные учения, к концу которых было приурочено испытание новейшей баллистической ракеты, призванной несколько поколебать самоуверенность Пентагона. К тому же Иран специально для защиты собственных ядерных объектов закупил у России 29 новейших зенитно-ракетных комплексов противовоздушной обороны "Тор-М1", которые могут отслеживать одновременно около 50 целей и сбивать сразу несколько, включая цели, летящие на сверхмалых высотах. Также комплексы "Тор-М1" способны сбивать цели, обладающие пониженной радиолокационной заметностью.

Сомнений в том, что Иран готов серьезно защищаться, нет. Но даже в этом случае, принимая в расчет абсолютное превосходство США в воздушном пространстве и наличие лучших в мире средств радиоэлектронной борьбы, у Ирана слишком мало шансов. Основной вопрос, терзающий больше всего экспертов и наблюдателей во всем мире, звучит следующим образом: насколько далеко готовы пойти в своем противостоянии Иран и США?

Проблема в том, что время в Ираке сейчас играет против американцев, и решение, как именно они хотят остаться в регионе, нужно принимать как можно скорее. Если бы у США была возможность мирного сценария решения взаимных противоречий с Тегераном, они никогда бы не стали зря бряцать оружием. Но выткать иранский "бархат" у Вашингтона не получается по целому ряду объективных причин, где политическая воля американцев имеет ограниченное значение.

Во-первых, возможный режим экономических санкций против Тегерана (в первую очередь торговое эмбарго и ограничения по экспорту нефти и газа) сам по себе бесперспективен, и в Вашингтоне это отлично понимают. Они ударят сильнее не по Исламской Республике, а по потребителям иранских углеводородов. К тому же Иран при желании может легко найти рынки сбыта в Китае или Индии.

Но есть и другой, не менее важный фактор, который постоянно поторапливает американцев с решением иранского вопроса. Причем опасность использования Ираном полного ядерного цикла в военных целях сама по себе Соединенным Штатам не так уж и страшна (она гораздо страшнее для арабских соседей и для Израиля). Даже по самым пессимистичным прогнозам, Тегерану потребуется не менее пяти – семи лет для создания только одной ядерной боеголовки для своих баллистических ракет, массовое производство которых станет возможно не ранее 2015 г.

Дело совсем в другом. Иран, похоже, вообще нельзя переформатировать даже для умеренного "демократического проекта".

Не секрет, что Штаты давно примеряли к Тегерану вариант "цветной революции". Для этого администрация Буша получила от Конгресса только за прошлый год 75 млн долл. на "поддержку демократии" в Иране. Для сравнения: на "поддержку демократии" в России в 2005 г. Конгресс США выделил 43 млн долл. Но для реализации этого варианта вашингтонской администрации необходимо наличие как "оранжевых штабов", так и кольца военных баз вокруг Исламской Республики, что подразумевает поддержку дружественных Белому дому центральноазиатских режимов, прошедших "правильное" форматирование посредством "оранжевых революций". Но как раз в небольших "правильных" режимах в Центральной Азии Вашингтон испытывает сегодня страшный дефицит.

Однако теперь становится ясно, что в чистом виде сценарий восточноевропейских "цветных революций" в Иране маловероятен. И в Грузии, и на Украине "демократизации" подвергались тотально коррумпированные режимы, где уже более десяти лет с успехом шли "демократические преобразования" и открыто действовали будущие "оранжевые" филиалы и фонды. В случае с Ираном – динамично развивающейся экономической державой, полузакрытой для западных политических влияний, где лидеры пользуются безусловным авторитетом, – подобных стартовых условий нет и не будет.

Теперь в Вашингтоне все больше склоняются к тактике не "цветных", а обычных террористических диверсий, которые должны предшествовать серии ограниченных ударов по военно-промышленным объектам. Эти террористические операции уже происходят на юге Ирана, в провинции Систан-Белуджистан и перекидываются на остальную территорию Исламской Республики, где уже вовсю ловят "агентов Запада".

И все же самый каверзный вопрос заключается в том, что никто в мире не знает, почему Иран ведет себя настолько провокационно по отношению к Западу и Америке по всему спектру вопросов, начиная с отрицания Холокоста и абсолютной неприступности по ядерной программе и заканчивая открытым спонсированием борьбы иракских повстанцев против США. Режим Махмуда Ахмадинежада, призванный вернуть страну к идеологическим истокам хомейнизма, уже привел к тому, что в Иране, начавшем привыкать к потребительским либеральным стандартам, идут гонения на западную культуру и оппозиционную прессу. При этом старые духовные элиты практически полностью оттеснены от власти кланом духовного лидера Ирана Хаменеи, которому лично предан иранский президент. Возникает вопрос: где истинные корни неуступчивости ядерной политики Ирана, которую недавно президент Ахмадинежад сравнил с мчащимся поездом "без заднего хода"? Или же Иран специально провоцирует удары США по своей территории, чтобы клан Хаменеи мог провести окончательные "зачистки" элит и перейти от режима теократической демократии к режиму теократической тирании? А может, аятолла Хаменеи просто демонстрирует игру в "злого" и "доброго" следователя, показывая, кто все-таки в доме хозяин?

Ведь еще в марте 2006 г. появилось сенсационное сообщение о том, что духовный лидер Ирана выступил с неожиданной инициативой предложения Соединенным Штатам двусторонних переговоров, посвященных проблемам урегулирования шиитско-суннитских отношений в Ираке. Хаменеи высказался даже за возможность соответствующего консультирования американцев. Что это, если не определенный знак американским элитам, с кем вообще следует разговаривать в Иране, чтобы хоть чего-нибудь добиться?

Ясно, что Иран затеял опасную игру под названием "Кто первым испугается". Это можно понять, ведь в Тегеране прекрасно осознают, что именно сегодня у Исламской Республики есть шанс превратиться в персидско-шиитскую империю и заявить о себе не только в региональном, но и в мировом масштабе. Но стремление Тегерана во что бы то ни стало использовать этот шанс может лишить его чувства реальности и стать ловушкой собственных амбиций. В таком случае Иран вслед за американцами рискует завязнуть в Ираке и серьезно пострадать от уходящего "Большого Шайтана".

Уж не с этим ли предчувствием скорого конца иранского мира косвенно связано последнее ближневосточное турне Владимира Путина по странам, являющимся традиционными геополитическими противниками Исламской Республики?

Дмитрий ДАНИЛОВ
№ 7-8 (150-151) / 05 марта 2007