Бывший инспектор рассказывает об искусстве и науке ядерной детективной работы и объясняет, как это применяется в отношении Ирана

Насколько трудно найти сотни тонн радиоактивно ядерного материала? Конечно, у нас было множество мотивов вести учет этого вещества. Есть угроза террористических организаций вроде "Аль-Каиды", противостояние пакистанского и индийского арсеналов, Северная Корея Ким Чен Ира. Иран, следующий серьезный ядерный вызов, уже имеет ракеты, которые могут нанести удар по Израилю, и успешную гражданскую ядерную энергетическую программу. Он утверждает, что у него нет амбиций, связанных с ядерным оружием, но подтверждение этого жизненно важно. Мы должны знать, с какой силой добиваться дипломатического решения, насколько серьезно рассматривать возможность ядерного удара.

Однако
>ядерная разведка проблематична, несмотря на все высокотехнологичные устройства, разработанные разведывательными службами. Агентурных данных так мало, что вопрос о том, какие страны, подобно Ирану, занимаются ядерным оружием, уязвим для манипуляций политиков. Кто может забыть, как Кондолиза Райс, возглавлявшая Совет национальной безопасности в сентябре 2002 года заявила, что США не могут позволить "явным уликам" иракской ядерной программы превратиться в грибы взрывов? Слишком часто разведданные о секретных ядерных программах фрагментарны и могут неверно интерпретироваться.

Многие могут подумать, что технология позволяет шпионам легко подсматривать за военными заводами, но это не так. Спутниковые изображения в состоянии пометить здания, которые можно предположительно связать с ядерной оружейной программой, но они не покажут, что происходит внутри. Спрятать газовую центрифугу, которая нужна, чтобы взять обычный уран и превратить его в высокообогащенный уран для оружия, нетрудно. Сделанные спутниками-шпионами фотографии нового строительства объектов для производства ядерного оружия в Ираке перед войной 1991 года убедили ЦРУ, что Ирак строит завод по обогащению урана. Оказалось, что это ремонтная мастерская для военного радара.

Главным доказательством, которое агентам американской разведки удалось добыть по Ираку, была транспортировка тысяч алюминиевых труб, которые считаются главными компонентами газовой центрифуги. Перехваченные детали аппаратуры и коммуникации являются мощными разведывательными инструментами, но они часто бывают неоднозначными. В случае с Ираком алюминиевые трубы, по-видимому, предназначались для артиллерийских снарядов. Другой метод – установка "жучков" в оборудование двойного применения и организация его продажи на черном рынке – обнаружил секретные объекты в Ливии. Но он провалился в Сирии: предметы двойного применения не были связаны с ядерным оружием.

Поскольку ядерные материалы излучают радиацию, шпионы могут использовать сложное детекторное оборудование для их обнаружения. Но эти детекторы работают лишь на близком расстоянии, их надо установить недалеко от ядерного объекта или переместить по воздуху вблизи него. Агенты американской разведки обнаружили завод по обогащению с газовой центрифугой в Пакистане в 1980-х годах, тайно установив детекторы в фальшивых камнях и придорожных столбах, отмечающих мили. Но это не будет эффективно в Иране и КНДР: поскольку никто не знает, где в этих странах искать заводы, поставить детекторы на нужном расстоянии почти невозможно.

Шпионы и перебежчики могут рассказать о секретных объектах и внутренних работах над ядерными программами, но это метод "Либо пан – либо пропал". Коллаборационисты помогли обнаружить пакистанскую и тайваньскую оружейные ядерные программы в 1980-е годы. Но перебежчики, как выяснилось, ввели в заблуждение в случае с Ираком и годами не приносят пользы в случае с Ираном. Внедрение шпионов внутрь ядерных программ – сложнейшая задача, особенно когда речь идет о таких режимах, как Иран и КНДР, или террористических организациях.

Оглядываясь на Иран и КНДР, мы ясно видим, что информация, добровольно предоставленная МАГАТЭ, гораздо точнее, чем все, что разведкам удалось добыть путем шпионажа. МАГАТЭ использует изображения, сделанные гражданскими спутниками, но также может потребовать доступа на подозрительные объекты и задать неприятные вопросы. Инспектора, работающие непосредственно на объявленных ядерных объектах и подозрительных объектах, могут проверить поверхности на предмет следов обогащенного урана или плутония. Там, где разведывательное сообщество генерирует подозрения, МАГАТЭ реально может проверить их.

Список неудач ядерной оружейной разведки почти лишает нас возможности понять, чему верить в отношении Ирана. Те, кто выступает за дипломатическое решение, утешаются заявлениями американских разведывательных структур, что у Ирана не будет ядерного оружия до 2010 или даже 2015 года, но обоснования такой оценки публично не приводятся. Ястребы пытаются показать, что Иран ближе к получению ядерного оружия, но и они не могут в большей мере претендовать на знание истины. В последнее время риторика стала горячее. В Израиле появились сообщения, что достаточное количество ядерного материала для боеголовки Иран может получить к концу нынешнего года. (Иранская оппозиционная организация "Национальный совет сопротивления" говорит, что Иран уже перешагнул этот рубеж.) Вице-президент США Дик Чейни в январе предупредил, что Иран с ядерным оружием – это "серьезная перспектива". Но заявления Израиля и Чейни представляют собой домыслы, а не доказательства.

Наиболее тревожная тенденция – это попытки некоторых американских чиновников очернить МАГАТЭ за то, что агентство не объявляет о неминуемом появлении у Ирана ядерного оружия. МАГАТЭ, остро осознавая угрозу того, что Иран может стать ядерным, считает, что доказательства следует собирать методично и объективно. Учет мнения этих экспертов может помочь в ликвидации ущерба от неправильно понимания в Ираке.

Дэвид Олбрайт – физик и бывший оружейный эксперт в Ираке, является президентом и основателем Института науки и международной безопасности в Вашингтоне
Newsweek
19 марта 2007