РАЗВИТИЕ НАРКОБИЗНЕСА В УСЛОВИЯХ КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ В АФГАНИСТАНЕ

Более четырех с половиной лет тому назад, 7 октября 2001 г., на территории Афганистана началась контртеррористическая операция США и Великобритании. Хотя цели, поставленные в начале операции - уничтожение руководителей салафистской террористической сети "Аль-Каида" и подрыв финансово-организационной базы экстремистов - достигнуты далеко не в полной мере, ее итоги значительно повлияли на ситуацию как в регионе, так и за его пределами. Одним из самых серьезных последствий этой операции стал рекордный рост производства опия-сырца и, следовательно, героина.

После начала контртеррористической операции и последовавшего за ней падения режима талибов, Афганистан опять вышел на первое место по производству наркотиков опийной группы - в первую очередь, героина. Уже в 2002 г. производство опия-сырца достигло объема, который отмечался в середине 90-х годов XX в., когда на территории Афганистана было сосредоточено около 70% мировых посевов опийного мака. Так, в 2001 г. было собрано 185 т опия-сырца, в 2002 г. - уже более 2 тыс. т, в 2003 г. - более 7 тыс. т (87% мирового потребления и почти 100% потребления в Европе), в 2004 г. - 12 тыс. т, а предполагаемый объем в 2006 г. - более 15 тыс. т[1].

За прошедшие пять лет наркодельцы создали полноценную производственную, кредитно-финансовую и банковскую инфраструктуру: отлаженную схему сбора урожая опийного мака и опия-сырца, его централизованную доставку на пункты складирования, переработку в морфий и героин, а также дальнейшую доставку по отлаженным маршрутам в страны сбыта.

Традиционно производство опийных наркотиков было сосредоточено в трех районах: "Золотой полумесяц" (Golden Crescent - Афганистан, Пакистан и Иран), "Золотой треугольник" (Golden Triangle - Мьянма, Таиланд и Лаос) и Центральная Америка. Если регион Центральной Америки (Колумбия, Венесуэла, Боливия) никогда не играл лидирующей роли в мировом производстве опия-сырца и героина, сосредоточившись на выращивании куста коки и экстрагировании кокаина и крэка, то "Золотой полумесяц" и "Золотой треугольник" на протяжении всей второй половины XX в. оспаривали сомнительное первенство в объемах производства опийных наркотиков.

Интенсивный рост посевов опийного мака и производства героина в Афганистане с конца 2001 г. разорил производителей опийных наркотиков в странах "Золотого треугольника". Причина столь резкой перемены лежит не в жестких мерах, предпринимаемых странами Азиатско-Тихоокеанского региона для борьбы с наркобизнесом - смертная казнь за наркоторговлю и полицейские облавы лишь взвинчивали цены для конечных потребителей на Западе. Объяснение этого феномена лежит в чисто экономической плоскости - в начале 2000-х годов оптовая цена основания героина (диацетилморфина) в Бангкоке - крупнейшем торгово-расчетном центре азиатского наркобизнеса - составляла 10 тыс. долл. за кг, в Читрале (перевалочный пункт на пакистано-афганской границе) - 400-450 долл., в пакистанском лагере беженцев Хурасан (40 км от Пешавара) - 300 долл., а в Карачи (транзитный узел перед отправкой героина морем) - 650 долл. за кг гидрохлорида героина. Таким образом, можно со всей уверенностью говорить о том, что, начиная с 2003 г., Афганистан стал мировым монополистом в производстве героина.

Первые месяцы после контртеррористической операции, которую начали США и Великобритания в октябре 2001 г., ознаменовали собой полное изменение ситуации в Афганистане. В настоящее время выращивание опиумного мака и экстрагирование опия-сырца происходит на всей территории Афганистана, а в провинциях Нангархар, Хост, Пактия, Гильменд, Кунар, Балх, городах Кундуз и Файзабад был создан замкнутый промышленный цикл, включающий в себя выращивание мака, экстрагирование сырца, его переработку в морфий (основание героина) и далее в конечный продукт - героин; его складирование и крупнооптовую реализацию на героиновых рынках пакистанского Читраля и афганского Кандагара.

>В Кандагаре была развернута банковская сеть кредитования под будущие урожаи мака. В течение считанных лет были организованы промышленные поставки минеральных удобрений и ингредиентов для изготовления героина (прекурсоров) с химических заводов в Пакистане, начато расширение посевов мака за счет сокращения посевов других сельскохозяйственных культур (пшеница, кукуруза, ячмень, рис). Афганские производители стараются с максимальной эффективностью использовать ситуацию, сложившуюся после падения режима талибов, для возвращения на временно потерянные рынки в странах Юго-Восточной и Центральной Азии, Восточной и Западной Европы, суммарное число потребителей на которых превышает 20 млн. человек. Это, по оценкам Программы контроля за наркотиками ООН, составляет около 2/3 от мирового числа опийных наркоманов (наркозависимых, употребляющих опиум, морфий и героин).

В начале контртеррористической операции администрация Буша смотрела сквозь пальцы на стремительный рост производства героина, так как это создавало проблемы для вышеупомянутых стран, но не для самих США - внутренний американский наркорынок оставался недоступным для афганских производителей. В результате подобной политики героиновый поток хлынул из Афганистана с новой силой. Уже в 2003 г. представителями DEA было отмечено появление на территории США больших партий героина, распространяемого через таджикские и пуштунские этнические общины. При этом были зафиксированы случаи использования инфраструктуры колумбийских и боливийских наркокартелей для распространения афганского героина.

Представляется наиболее вероятным, что подобная близорукая политика США на начальном этапе операции в Афганистане была связана как с попытками переложить ее последствия на страны Европы и Азии, являющиеся традиционными рынками потребления афганского опия, так и с игнорированием объективной экономической и социальной ситуации в самом Афганистане.

Производство наркотиков составляет основу экономики и является единственной конкурентоспособной статьей экспорта этой беднейшей страны. По разным оценкам, от полумиллиона до двух миллионов афганцев заняты выращиванием мака, экстрагированием опия, транспортировкой, переработкой и доставкой героина. В 2004 г. оборот героинового рынка в Афганистане составил астрономическую цифру в 25 млрд. долл., ожидаемая в 2006 г. цифра - 30-32 млрд. долл.

История наркобизнеса в странах "золотого полумесяца"

На протяжении десятилетий Иран являлся основным транзитным пунктом для транспортировки наркотиков из Афганистана в Турцию, далее в Европу, где опий-сырец перерабатывался в героин. Если Афганистан стал основным производителем опийного мака, то Иран сосредоточился на транзите - этому способствовало наличие открытого выхода к морю, а также развитой портовой и автодорожной инфраструктуры.

После победы в 1979 г. в Иране исламской революции и укрепления к середине 80-х годов центральной власти в его приграничных провинциях в стране был объявлен джихад ("священная война") наркотикам: ужесточено законодательство, в 1989 г. парламент принял закон, предусматривающий смертную казнь за торговлю наркотиками, созданы и специально обучены отряды Национальной исламской гвардии, первоочередной целью которых было пресечение транзита опия из Афганистана в Турцию.

Как пишет известный исследователь проблем наркопреступности, координатор международного антинаркотического проекта ООН "Ошский узел" А. Зеличенко, "в горах, где никто не живет, и этим ловко пользовались контрабандисты, проложено 4,5 тыс. км бетонных автодорог, чтобы оперативно маневрировать силами и средствами. Ущелья, тропы вдоль границы патрулируют вертолеты. Иран - не очень богатая страна. Но он пошел на такие затраты, чтобы сохранить здоровье и генофонд нации, поднять свой престиж на международной арене. Эти усилия были поддержаны ООН, выделившей за счет стран-доноров несколько миллионов долларов на осуществление антинаркотических мероприятий в Иране"[2].

В настоящее время Иранская граница с Афганистаном оборудована таким образом, что ее несанкционированное пересечение практически невозможно. Помимо обычных мер пограничного контроля (контрольно-следовая полоса, колючая проволока, технические средства наблюдения, а также воздушное и наземное патрулирование), этот участок границы перекрыт глубокими рвами, непреодолимыми как для транспортных средств, так и вьючных животных.

Пример Ирана наглядно демонстрирует, как, при наличии политической воли, возможно в течение нескольких десятилетий решить проблему уничтожения наркобизнеса даже в стране, традиционно являвшейся ключевым узлом международной наркоторговли.

Прямо противоположным образом развивалась ситуация в Афганистане. До середины 70-х годов прошлого века использование опиумного мака в Афганистане носило, в основном, сельскохозяйственный характер: сухая трава использовалась в качестве корма для скота, из семян варили мыло, из стеблей - растительные красители. Употребление опиума в качестве дурманящего средства строго контролировалось на уровне общин. Незначительная часть годового объема афганского опиума экспортировалась в Иран и Турцию - от 200 до 400 т.

Ситуация изменилась в конце 70-х годов, когда в Афганистан в декабре 1979 г. были введены советские войска. Противники кабульского режима и советских войск получали достаточно оружия и другой помощи, и не нуждались в опиумных доходах (в середине 80-х годов помощь моджахедам со стороны США, Китая, Пакистана и международных организаций превышала 300 млн. долл. в год, в то время как торговля наркотиками приносила не более 20 млн). Однако ослабление власти Кабула, как в центре, так и на местах, развязало руки контрабандистам; крестьяне, обрабатываемые площади которых сократились из-за систематических бомбардировок и артобстрелов, были вынуждены заняться выращиванием более рентабельной культуры, чем традиционные - пшеница, кукуруза, ячмень, рис, картофель, миндаль. Для сравнения - с одного га опийного мака доход такой же, как и с 40 га хлопка.

В первую очередь, выращиванием опийного мака и ректификацей опиума занялись в районах с таджикским и пуштунским населением - в Гильмендской долине, а также в районе городов Файзабад, Кундуз, Кандагар, Джелалабад и Фарах. Эти районы были удобны тем, что находились под контролем моджахедов и пакистанской армии. Дальнейшая переработка афганского опиума в морфий и героин осуществлялась в соседних странах, обладающих соответствующей химической промышленностью - Пакистане, Турции, Иране (до середины 80-х), а также европейских странах - Франции и Италии.

В 80-е годы существовало два основных маршрута транспортировки опийных наркотиков: западный (Джелалабад - Кандагар - провинция Гильменд - Захедан - Тегеран - Тебриз - Стамбул - Европа) и южный (Пешавар - Карачи - морем или самолетом в Европу - на Ближний Восток - в Азиатско-Тихоокеанский регион). Популярности южного маршрута способствовал тот факт, что в Пакистане проживает большая пуштунская диаспора (2-3 млн. человек), тесно связанная со своими родственниками в Афганистане. Менее популярным, но все равно значительным по объемам был маршрут, пролегавший по территории Индии с перевалочным пунктом в пакистанском Суккуре.

В течение 1980 г. пакистанская наркомафия сочла более выгодным переориентироваться с транспортировки сырья на его переработку и на поставки конечного продукта в Европу и другие регионы. Постепенно Пакистан сам стал крупным региональным производителем героина и прекурсоров. В начале 80-х годов в северо-западной (Читраль) и южной (Карачи) частях Пакистана была развернута сеть лабораторий по производству высококачественного героина.

Таким образом, в 70-80-х годах на стыке восточных районов Афганистана и северо-западных Пакистана были заложены основы нынешней инфраструктуры наркобизнеса.

Развитие производства героина после 1989 г.

После вывода советских войск в 1989 г., разгоревшаяся гражданская война окончательно подорвала и без того очень слабую экономику, основу которой составлял с трудом развивавшийся в суровых климатических условиях Афганистана аграрный сектор. Именно в 90-е годы Афганистан стал главным производителем опийного мака и поставщиком опиума и героина на мировой рынок, но еще не был в состоянии превратиться в безусловного монополиста. Площадь земель, занятых посевами опиумного мака, колебалась от года к году и в среднем составляла около 80-100 тыс. га.

Подобная ситуация была связана с тем, что движение "Талибан", развернувшее вооруженную борьбу за власть в Афганистане в 1994 г., а к концу 1996 г. установившее свой контроль над 90% территории страны, заняло весьма неоднозначную позицию по отношению к производству героина.

С одной стороны, поощрялось и было, фактически, узаконено широкомасштабное выращивание опиумного мака, переработка опия-сырца в героин и контрабандный экспорт опийных наркотиков. Учитывая, что порядка 30-35% доходов производителей и перевозчиков наркотиков опийной группы уходило в бюджет "Талибана", то нет ничего удивительного в том, что именно этот источник дохода стал основным, как для финансирования борьбы с оппозицией внутри Афганистана, так и для расширения международной террористической деятельности. Важную роль в расширении производства героина на этом этапе играли связи "Талибана" с представителями сети бен Ладена "Глобальный джихад Салафи" и, прежде всего с "Аль-Каидой", активисты которой использовали базы и тренировочные лагеря как на территории Афганистана, так и в северо-западных провинциях Пакистана, созданные еще во времена борьбы с советскими войсками.

Наличие контактов с террористическими и сепаратистскими группировками стран мира позволило "Аль-Каиде" стать тем мостом, который соединил географически разобщенные районы производства героина и его потребления. Объединив разрозненные организации исламистских экстремистов и террористов, бен Ладен и Аз-Завахири выстроили единую систему по выращиванию опийного мака, сбору и экстрагированию опия-сырца, его переработке в героин и реализации готовой продукции на рынках Европы, Азии и Америки, а также финансовую и транспортную инфраструктуры, обеспечивающие бесперебойную работу всей сети. По данным Института национальных стратегических исследований США, тесно сотрудничавшие лидеры движения "Талибан" и международной террористической сети "Аль-Каида" образовали своеобразный картель, в котором кабульские власти обеспечивали условия для выращивания опийного мака и производства героина, а люди бен Ладена и Аз-Завахири -транспортировку, сбыт и отмывание денежных средств.

Помимо финансового фактора, который, безусловно, явился определяющим в сращивании глобальной террористической сети и международной наркоторговли, важную роль также сыграл и идеологический аспект. Героин был превращен в средство политического воздействия на кафиров (неверных), таким образом, вооруженный террор был объединен с наркотеррором. Известный пакистанский общественный деятель А. Рашид вспоминал, как в ходе переговоров с военным руководством "Талибана" в Кандагаре в 1998 г., ему было прямо заявлено, что выращивание опийного мака и производство героина допустимо, так как он потребляется кафирами, а не единоверцами-мусульманами[3].

С другой стороны, режим талибов заявлял, что намерен твердо проводить в жизнь идею борьбы с "антиисламской" наркоманией, превратив эту идею в предмет политического торга за признание зарубежными странами и международными организациями движения "Талибан" единственной законной политической силой, представляющей весь афганский народ.

По данным Программы контроля за наркотиками ООН в 1996 г., в занятой талибами зоне было произведено 3,1 тыс. т опия-сырца, что составило 40% от всего его количества, поступившего на мировой рынок (учитывается как опий, переработанный в морфий и героин, так и опий, потребленный в чистом виде).

Схема производства и расчетов за произведенный героин строилась в Афганистане в 90-е годы следующим образом. Земледельцы получали в Кандагарском банке денежные авансы под будущий урожай мака. Финансовые структуры охотно кредитовали его производителей, так как, в отличие от традиционных для Афганистана сельскохозяйственных культур, опийный мак хорошо переносит жесткие климатические условия, а вероятность неурожая очень мала. После погашения долга производители мака отдавали властям 10% в качестве налога (как правило, налог платился натурой - то есть опием-сырцом), а остальную часть урожая продавали владельцам нарколабораторий, которые платили властям 20% налога и также пользовались кредитами этого банка.

Налоги с наркобизнеса изначально были главным источником финансирования военных и административных расходов режима талибов, которые принимали меры по повышению урожайности опийного мака, улучшению условий его культивирования, замене им традиционных сельскохозяйственных культур. Были отработаны методы маскировки при транспортировке героина под чай, сахар, изюм; создан жидкий высококонцентрированный субстрат героина - "Слеза Аллаха"; организованы поставки семян высокоурожайных сортов опиумного мака с селекционных фабрик стран Западной Европы и США, а прекурсоров и минеральных удобрений с химических предприятий Пакистана.

Попытки ООН и других международных организаций в 1996-1998 гг. ввести запрет на посевы опиумного мака ни к чему не привели, так как талибы жестко увязывали рассмотрение этого вопроса с политическим признанием их режима и предоставлением экономической помощи, которая бы компенсировала потери доходов от посевов мака. И если европейские страны были готовы к такому соглашению, то США при посредничестве Саудовской Аравии требовали также выдачи руководителей "Аль-Каиды": бен Ладена, Аз-Завахири, Абу-Хака и Абдул-бари Атвана в качестве обвиняемых в организации взрывов перед американскими посольствами в Найроби и Дар-эс-Саламе в августе 1998 г. Прошедшие в Кабуле в сентябре-октябре 1998 г. переговоры по этому вопросу между лидером талибов М. Омаром и руководителем сил безопасности Саудовской Аравии принцем Тюрки закончились провалом.

Лишь в 1999-2001 гг. были предприняты реальные меры по сокращению производства наркотиков - если в 1999 г. было собрано 4 тыс. т опия-сырца (сырья для производства героина), то в 2001 г. - только 185 т. Были созданы реальные предпосылки к сокращению выращивания опиумного мака в Афганистане до таких размеров, чтобы страна перестала играть сколько-нибудь значительную роль на международных рынках - так, как это было до 70-х годов XX в. Именно в этот период на европейском рынке стал наблюдаться резкий рост мелкооптовых и розничных цен на героин, что свидетельствовало о значительном сокращении предложения.

В 90-е годы основными центрами, где сосредоточивались крупнооптовые партии опия-сырца и героина, были афганские города Кундуз и Файзабад, а также пакистанский город Читраль. Оттуда крупные партии опия-сырца и героина переправлялись в города Термез (Узбекистан), Ош (Киргизия) и Душанбе (Таджикистан) - в то время узлы в сети наркобизнеса Средней Азии. Термез снабжался героином из провинций Афганистана, находившихся под контролем генерала Дустума, а Душанбе из южных районов Таджикистана, куда героин поступал с афгано-таджикской границы.

В начале 90-х район Ош стал ключевым перевалочным пунктом в транзите героина из Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана в Бишкек, Ташкент и Алма-Ату и далее в восточные районы Российской Федерации. Доставка осуществлялась как наземным, так и авиационным транспортом. В значительной степени этому способствовало наличие воздушного сообщения между Бишкеком, Ташкентом и Алма-Атой с административными центрами Урала, Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Именно этот маршрут играл ключевую роль в доставке героина в Россию. Самым "урожайным" для сотрудников из отделов по борьбе с незаконным распространением наркотиков российского МВД был рейс Душанбе-Москва, совершавшийся дважды в неделю. В настоящее время маршрут Душанбе-Москва (особенно, его воздушный вариант) утратил свое прежнее значение, в первую очередь, в связи с активизацией российских правоохранительных органов в аэропорту.

Северная область Таджикистана в 90-е годы являлась зоной посевов мака, который экстрагировался в Пенджикентском регионе и в виде опия-сырца доставлялся в Ходжент, где осуществлялась его ректификация и производство героина, отправлявшегося воздушным транспортом в Москву и Санкт-Петербург. В тот период российская территория использовалась прежде всего для транзита героина в страны Западной и Северной Европы, а не в качестве рынка сбыта. Хотя опийные наркотики и получили распространение в нашей стране именно со второй половины 90-х, маршруты и объемы перевозок опия и героина были таковы, что не позволяли наркоторговцам организовать их массовый сбыт на территории РФ. Распространение героина было локально (например, среди студентов ВУЗов Москвы и крупных областных центров), он не был доступен основной части массовых потребителей. Однако именно тогда произошло сращивание этнической афганской (в первую очередь, пуштунской), таджикской и цыганской наркомафии, разделивших между собой производство, крупно - и среднеоптовую транспортировку, розничную и мелкооптовую торговлю героином, морфием и опием.

Рост производства героина после 7 октября 2001 г.

Начало контртеррористической операции поставило крест на надеждах, что производство опийных наркотиков в Афганистане может быть когда-нибудь прекращено. С убийством пандшерского военного лидера А. Масуда в сентябре 2001 г. ушли в небытие договоренности об ограничении наркотрафика через таджикскую границу. Наркобизнес приносит немалый доход полевым командирам, которым принадлежит реальная власть в афганских провинциях. Сейчас в стране производится больше героина, чем когда-либо за всю историю этой страны. Попытки мирового сообщества решить проблему производства наркотиков не дают никакого эффекта. В условиях непрекращающейся гражданской войны и отсутствия реальной власти Кабула, средства, выделяемые международным организациями на замещение посевов мака другими сельскохозяйственными культурами, расходуются на иные нужды. В 2004 г. правительство X. Карзая предложило афганским земледельцам 1250 долл. за каждый уничтоженный гектар опийного мака, в то время как скупщики сырья предлагают в среднем 16 тыс. долл. за урожай, собираемый с гектара (в этой стране можно собирать два или три урожая ежегодно). Только в 2004 г. 225 тыс. га земель, ранее занятых традиционными сельскохозяйственными культурами, было отведено под посевы опийного мака.

Может показаться, что США и Великобритания недостаточно заинтересованы в решении данной проблемы. Почему? Посевы опиумного мака легко заметны на спутниковых фотографиях и аэрофотоснимках, известно расположение нарколабораторий, а также есть информация о крупных государственных и частных химических предприятиях в Пакистане (например, о ряде фармацевтических предприятий Пешавара), поставляющих прекурсоры. Кроме того, огромные объемы производства обслуживаются значительными транспортными потоками, которые не могут оставаться незамеченными в стране со столь слабой автодорожной сетью, как Афганистан. Наркобизнес чувствует себя настолько уверенно, что в течение последних трех лет производство героина было освоено на крупных фармацевтических предприятиях в Пешаваре и Джелалабаде, не говоря об огромных нарколабораториях, способных перерабатывать десятки тонн опийного сырья в сутки. Движение грузового транспорта, перевозящего опий-сырец, прекурсоры и готовую продукцию хорошо видно на спутниковых фотографиях.

Отметим, что еще в сентябре 1999 г. тогдашний премьер-министр России В. Путин провел переговоры с исполнительным директором Управления ООН по контролю над наркотическими средствами и предотвращению преступности Пином Арлакки, в ходе которых российская сторона дала согласие на использование спутника Космос-2365 для фотосъемки посевов опийного мака. Российские спецслужбы - Госнаркоконтроль, ФСБ и МВД - также не раз предоставляли американским и афганским властям разведданные о нарколабораториях, крупных складах наркотиков, основных маршрутах движения караванов с опием и героином. Реакции на действия России со стороны руководства США, Великобритании и Афганистана не было никакой.

По данным директора Агентства по контролю за наркотиками при президенте Таджикистана Р. Назарова, ни от американцев, ни от афганского правительства информация об уничтожении лабораторий по производству наркотиков, посевов или складов, о нейтрализации каких-либо банд наркоторговцев не поступала. Между тем, по оценкам замначальника российской погрангруппы в Таджикистане генерала Р. Джафарова, в Афганистане к осени 2003 г. функционировало около 400 лабораторий и заводов по переработке опия в героин.

Президент X. Карзай в одном из своих интервью дал ясно понять, что "героин, составляющий от 60 до 80% ВВП Афганистана, демонстрирует, что афганцы - не нация нищих". При этом он признал, что эта торговля представляет опасность не меньшую, чем терроризм, и его сограждане "объявят джихад наркотикам так же, как объявили его шурави (советским войскам. - Авт.)". Очевидно, что он, несмотря на свои благие намерения, не в состоянии бороться с наркобизнесом. Колоссальный рост производства героина происходит под пристальным наблюдением коалиционных войск на территории Афганистана. США не хотят дестабилизировать правительство X. Карзая, лишая единственного источника доходов полевых командиров, которым принадлежит реальная власть в провинциях Афганистана. Однако эти же самые доходы продолжают оседать на счетах "Аль-Каиды", которая даже после разгрома движения "Талибан", продолжает контролировать основные маршруты доставки опия-сырца и героина. По заявлению американского сенатора-республиканца М. Стевена, возглавляемая им комиссия располагает документальными свидетельствами того, что 28 млн. долл., арестованные на одном из счетов сети Бен Ладена, заработаны на транспортировке героина. Так же не оправдались надежды американцев на то, что последствия роста производства опия и героина не скажутся на ситуации внутри США[4].

Вывод напрашивается сам собой: геополитические выгоды США и Великобритании от сложившейся ситуации, по всей видимости, столь высоки, что даже наблюдающийся в последние годы рост опийной наркомании в самих США (впервые с начала 80-х) не заставил американское руководство предпринять сколько-нибудь реальные шаги в этом направлении. Так, на сегодняшний день американское правительство пришло к выводу, что самым эффективным средством борьбы с растущей торговлей героином будет формирование трехсторонней комиссии в составе США, Афганистана и Пакистана, несколько заседаний которой уже прошли в Кабуле. По итогам прошедших переговоров было озвучено совместное заявление, "выражавшее удовлетворение от трехстороннего сотрудничества в деле борьбы с наркобизнесом". Как не без иронии замечает директор Американского центра за демократию, Р. Эренфельд в своей статье в "New York Sun", "учитывая колоссальный рост производства за последние несколько лет, можно только удивляться, с чем это они себя поздравляют"[5].

При этом не может не вызывать недоумение то, что производство героина, угрожающее безопасности европейских и азиатских стран, выросло за последние четыре года более, чем в 80 раз, в то время как борьба с производством кокаина и крэка (основными наркотиками на территории США) ведется все более жесткими методами.

Так, в 2004 г. Министерством сельского хозяйства США был выделен грант в 10 млн долл. на разработку нового гербицида для уничтожения посевов коки (сырья для производства кокаина и крэка) в Латинской Америке. При этом, как указывает Д. Сэндс, один из ведущих специалистов в данной области, по итогам конкурса средства были выделены на разработку гербицида, способного бороться только с кокой, а не на его конкурента, уничтожающего как посевы коки, так и опийного мака.

Свою негативную роль играет также отсутствие взаимопонимания между Пентагоном и Госдепом США в отношении данной проблемы.

Д. Рамсфельд неоднократно заявлял о том, что вооруженные силы должны быть задействованы исключительно для борьбы с террористами и не касаться вопросов борьбы с наркобизнесом. Именно по его инициативе американские военные получили указание отпустить взятых в плен известных полевых командиров, которые являются крупными наркобаронами, в обмен на их согласие сотрудничать с новыми кабульскими властями в деле борьбы с террористическими организациями, в первую очередь с афганским филиалом "Аль-Каиды". По сути, подобное решение дало владельцам наркосиндикатов карт-бланш на развертывание массового выращивания опийного мака и производства героина. Сотрудничество американских военных с афганской стороной в вопросах, связанных с оборотом наркотиков, носит, во многом, формальный характер и ограничивается редкими встречами и пресс-конференциями с заместителем министра внутренних дел Афганистана генералом М. Даудом.

Позиция же Госдепа США состоит в том, что решение одной задачи - борьба с терроризмом - невозможно в отрыве от другой - сокращение производства опиатов, так как именно наркоторговля является основным (если не единственным) средством финансирования многочисленных террористических организаций, действующих как в мире в целом, так и на Среднем Востоке в частности.

Ясно, что американские и британские спецслужбы отлично осведомлены, что именно опийный наркобизнес является основным средством финансирования исламистских террористических организаций, действующих под эгидой "Аль-Каиды". В докладе ФБР, опубликованном по итогам расследования взрывов перед американскими посольствами в Найроби и Дар-эс-Саламе недвусмысленно указывается, что бен Ладен сделал ставку на массовое производство героина как на средство, позволяющее, с одной стороны, финансировать террористическую деятельность, а, с другой - разрушать западное общество изнутри. Главный аналитик по международному терроризму и наркотикам при исследовательской службе конгресса США Р. Перл указал на то, что террористические организации неспособны выживать без доходов от наркоторговли. Потребность террористов в таких доходах он отнес к особой форме "наркозависимости".

Можно предположить, что значительный рост посевов мака, ставшего за годы контртеррористической операции основной сельскохозяйственной культурой в Афганистане, а, следовательно, и производства героина не могут оставаться незамеченными руководством США и Великобритании. Однако ни Вашингтон, ни Лондон не предпринимают никаких конкретных мер по сокращению производства наркотиков - наоборот, с начала операции в Афганистане, объем производства опия-сырца в этой стране вырос почти в 80 раз.

Центры наркоторговли и маршруты транспортировки героина

Вопреки распространенному заблуждению, героин не поступает в Таджикистан напрямую с территории Афганистана, а совершает достаточно длительное "путешествие": экстрагированный из мака неочищенный опий через сеть скупщиков перемещается на заводы в провинциях Афганистана (Нангархар, Хост, Пактия, Гильменд, Кунар, Балх, Кундуз), где осуществляется его ректификация, переработка в морфий, а затем в героин. Оттуда готовая фасованная продукция отправляется в Кандагар, где сосредоточены финансовые организации, кредитующие сельхозпроизводителей опиумного мака, владельцев фармацевтических фабрик, нарколабораторий и транспортных средств; через эти же организации осуществляются расчеты за реализованные оптовые партии героина и заключение сделок.

Кандагар - это зона ответственности подразделений США и Великобритании. Эти достаточно крупные и высокомобильные воинские формирования специального назначения решают самые разнообразные задачи: охота за руководителями "Аль-Каиды"; ликвидация полевых командиров, неподконтрольных центральным властям; доставка снаряжения и боеприпасов вооруженным формированиям, лояльным Кабулу и т.д. Таких задач, как борьба с наркобизнесом, перед американскими и британскими спецподразделениями не ставится.

Подобную же пассивность проявляют в Кандагаре и спецслужбы коалиционных сил, имеющие разветвленную сеть агентов, и полное представление о финансовых потоках, обслуживающих торговлю героином. Официальные власти США любят ссылаться на то, что финансовые потоки наркобизнеса и терроризма минуют традиционную банковскую систему и, в основе своей, обслуживаются "хавалой" - полуподпольной кредитно-расчетной сетью, функционирующей на основе личных знакомств и родственных связей. С этим сложно согласиться, так как в обороте средств от реализации героина во всем мире задействованы легальные кредитные организации, являющиеся более дешевым, удобным и быстрым средством расчетов, чем "хавала". Результаты деятельности Госнаркоконтроля России убедительно демонстрируют, насколько уязвимы финансовые каналы наркосиндикатов - как банковские, так и "хавала" - при наличии политической воли, последовательности и согласованности в действиях силовых ведомств. Так, в середине 2005 г. в результате совместной операции ФСБ и ФСКН была прекращена деятельность одной из ячеек афганской "хавалы" в Москве.

В обслуживании афганского наркобизнеса задействованы известные кредитные организации, в том числе действующие и на территории Америки. Названия многих из них появлялись в открытых документах по итогам расследований спецслужб и конгресса США, а также в прессе. Однако в отношении этих организаций не было принято никаких мер. Официальная позиция американских властей состоит в том, чтобы пересекать финансирование наркобизнесом террористических ячеек на территории США, а интересы этих кредитных компаний в Кандагаре и других узловых центрах наркоторговли их не касаются. При этом сомневаться в характере деятельности этих компаний не приходится, так как финансовое обслуживание торговли героином - единственное, что может заинтересовать столь серьезные организации в одной из самых бедных стран мира.

Из Кандагара крупные (более тонны) партии отправляются в Читральский район Пакистана, который, несмотря на многочисленные заявления пакистанских властей о готовности начать борьбу с оборотом героина, был и остается ключевым пунктом в распространении наркотиков, ориентированных на страны СНГ, Западную Европу и Юго-Восточную Азию. На территории этого региона находятся как крупные химические предприятия, снабжающие афганские нарколаборатории всем необходимым, так и оптовые транспортные базы. Читральский регион Пакистана, как и Кандагар, в течение последних двух десятков лет находится под контролем "Аль-Каиды".

Обратный наркомаршрут у контрабандистов отлажен и безопасен - такса пакистанских таможенников не меняется на протяжении последних полутора десятков лет и составляет 15 тыс. долл. за тонну героина.

Героин в основном перебрасывают из населенного пункта Шах-Селим (Пакистан), через перевал Дора-Ан (Тупхома) в Зебакское Алякадарство и Ишкашимское Улусволи, а также через Барогиль в Ваханский район. В центре Ишкашим наркотики реализуются крупным оптовикам и растекаются по всей границе с Таджикистаном, откуда переправляются на сопредельную территорию. На северном берегу пограничной реки Пяндж героин скупается следующим уровнем наркокурьеров и транспортируется в центральные районы Таджикистана, по возможности, в Душанбе.

Наркотики, следующие по памиро-ошскому направлению, имеют как афганское, так и пакистанское происхождение. Если на северо-западном направлении используется, преимущественно, воздушный способ переброски больших партий с помощью легкомоторной авиации, то на северо-восточном направлении героин переправляется в Таджикистан через Пяндж, одновременно используя и труднопроходимые горные тропы.

Транспортировка героина по территории среднеазиатских государств

Бывшие советские республики Средней Азии являются важными звеньями пути транспортировки героина из районов "Золотого полумесяца" к потребителям. Как уже отмечалось выше, после победы в 1979 г. в Иране исламской революции и укрепления новой власти ко второй половине 80-х годов традиционный транспортный коридор Афганистан - Иран - Турция - Южная Европа оказался закрыт.

После вывода Советских войск из Афганистана, распада СССР и ослабления пограничного контроля "северный путь" через страны Средней Азии стал самым безопасным и дешевым. На сегодняшний день существует несколько основных маршрутов транспортировки героина из Афганистана и практически все они проходят через страны СНГ:

- Бадахшан (Афганистан) - Горный Бадахшан (Таджикистан) - Ош (Киргизия) - Сумгаит (Азербайджан) (ранее в районе Баку осуществлялась переработка морфия в героин, но с развитием производства в самом Афганистане, Азербайджан превратился в один из транзитных пунктов) -Босния, Хорватия - Западная Европа;

- Бадахшан - Горный Бадахшан - Ош - Бишкек - Самара - Москва - Эстония - Швеция - США;

- Бадахшан - Горный Бадахшан - Ош - Бишкек - Екатеринбург - Москва - Эстония - Швеция -США;

- Бадахшан - Горный Бадахшан - Ош - Бишкек - Нижний Новгород - Москва - Эстония -Швеция - США;

- Бадахшан - Горный Бадахшан - Ош - Бишкек - Саранск - Москва - Эстония - Швеция - США;

- Бадахшан - Душанбе - Бомборы (Грузия) - Кобулети (ранее здесь осуществлялась переработка морфия в героин, но с развитием производства в самом Афганистане, Кобулети также превратился в транзитный пункт) - Аджария - Турция;

- Мургаб - Горный Бадахшан - Ош - Бишкек - Гянджа (Азербайджан) - Москва - Шауляй (Латвия) - Европа;

- Мазари-Шариф - Термез (Узбекистан) - Шали (Чечня) - Нахичевань (Азербайджан) - Турция;

- Мазари-Шариф - Термез - Самарканд - Гянджа - Дагестан - Шали - Москва - Шауляй;

- Мазари-Шариф - Термез - Самарканд - Гянджа - Дагестан - Карачаево-Черкессия - Абхазия -Румыния.

Как хорошо видно из перечисленных выше маршрутов доставки героина, основные - из Таджикистана в южную Киргизию, которые проходят по трем автомобильным направлениям. По ним сюда и далее в Казахстан и Россию перевозятся афганские наркотики: Хадженд - Ош, Хорог - Ош и Джергитал - Ош. Кроме того, в летний период наркотики переправляются с таджикской стороны по горным переходам. Таким образом, путь Горный Бадахшан - Ош является ключевым звеном большинства маршрутов и, безусловно, заслуживает того, чтобы остановиться на ситуации в Горно-Бадахшанской автономной области подробнее.

Центр Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) - город Хорог, расположенный около впадения реки Гунт в Пяндж, - связан автомобильными дорогами с городами Душанбе и Ош. Уникальное географическое расположение ГБАО: близость "героиновой реки" Пяндж, наличие автомобильного сообщения с крупными центрами наркоторговли - Душанбе и Ошем, а также резко ухудшившаяся в начале 90-х годов социально-экономическая ситуация привели к тому, что Хорог стал одним из узловых центров наркотрафика. В советские времена важный пограничный район Горный Бадахшан снабжался прямо из Москвы. После распада СССР жители Горного Бадахшана оказались лишены работы и возможности приобретать товары, доставляемые по централизованным каналам снабжения. Единственным источником доходов стала доставка опиума, а затем и героина, из соседнего Афганистана и переправка его по трассе Хорог - Ош в Киргизию, а оттуда - в Бишкек, и далее в Россию.

Вот как описывает ситуацию в ГБАО в первой половине 90-х годов свидетель тех событий А. Зеличенко: "Тогда, в 1992-м, на границе за пару сапог можно было выменять килограмм зелья - шел натуральный обмен. И в тех страшно тяжелых 1992-1993 гг. опиум для большинства бадахшанцев стал единственным средством выживания. Но вскоре натуральный обмен прекратился - менять стало нечего. И в ход пошли уже "отмытые" опиумные деньги, а процесс "купли-продажи" взяли под контроль наркодельцы. Приобретая килограмм героина в Хороге за 500-550 долл., его продают за 1,5 тыс. долл. в Оше, в Бишкеке - уже за 4 тыс., а в Алма-Ате - за 6,5 тыс. долл. и 6 тыс. - вот чистая выгода за полторы тысячи километров доставки героина. Доведенные до нищеты и отчаяния люди перестали бояться ответственности и открыто возили наркотики. Много раз во время рейдов по уничтожению посевов нам приходилось слышать: "Чего вы пришли? Чего ты тут ищешь? Кто меня завтра будет кормить, меня и моих детей?" На это отвечать, к сожалению, нечего..."[6].

Современную историю борьбы с наркотиками в Таджикистане можно условно разделить на два этапа.

Первый этап (с 1991 по 1996 гг.) характеризовался устойчивой тенденцией увеличения площадей посевов наркосодержащих культур, преимущественно опийного мака. Так, по данным агентства по контролю за наркотиками при президенте Таджикистана, если в 1991 г. было обнаружено и уничтожено 91.8 га опийного мака, то уже в 1996 г. – 134,5 га. Следует отметить, что подавляющее большинство посевов не регистрировалось, и, следовательно не уничтожалось. Дело в том, что северная область Таджикистана, являвшаяся в 90-е годы зоной посевов опиумного мака, была неподконтрольна центральному правительству. Опий экстрагировался в Пенджикентском регионе и в виде опия-сырца доставлялся в Ходжент, где осуществлялось производство героина, который воздушным транспортом отправлялся в Москву и Санкт-Петербург. Таким образом, выращивание и переработка наркотиков на неконтролируемых территориях и их отправка авиарейсами в Россию не позволяли организовать какой-либо, даже косвенный, учет наркотрафика.

Второй этап (с 1996 по осень 2001 гг.) характеризовался сокращением даже этих скромных показателей. Так, в 1997 г. в Таджикистане было обнаружено и ликвидировано посевов мака на площади 69,33 га, а в 1998 г. – 8,9 га. Подобная ситуация была обусловлена целым комплексом факторов. Одним из них явилось то, что правоохранительные органы ослабили свою работу в этом направлении. Если в ходе операции "Мак-97" было задействовано 648 оперативно-поисковых групп с привлечением 4990 сотрудников правоохранительных органов Таджикистана и 2170 представителей общественности, то в 1998 г. - всего 226 таких групп, насчитывавших более 2290 сотрудников правоохранительных органов и 1340 представителей других ведомств и общественности.

Одновременно с этим уже в конце 90-х годов наметилась тенденция к резкому увеличению ввоза афганского опия и героина через Среднюю Азию. Этот факт говорил о том, что таджикские наркобароны переключились с выращивания опиумного мака на территории Таджикистана на транспортировку готового афганского героина.

Развитие наркобизнеса в Киргизии связано с внутриполитической обстановкой в республике. Вторжение на территорию Киргизии вооруженных экстремистов в 2001 г. серьезно осложнило положение в стране, так как по окончании боевых действий часть боевиков растворилась среди местного населения. Как отмечала исследователь Института востоковедения РАН М. Морозова, "очевидно, что главным источником средств существования для этой категории лиц может стать наркобизнес"[7]. Активная роль выходцев из Ошской области в свержении А. Акаева подтвердила правоту ее слов. Превращение Ошского региона в один из ключевых центров наркотранзита сыграл негативную роль в изменении структуры наркомании в Киргизии в целом. Если в 80-е годы доля традиционной для данного региона гашишной наркомании составляла 60-80%, а опийной - 8-10%, то в настоящее время доля опийной наркомании возросла до 70%, а гашишной снизилась до 20%.

По данным правоохранительных органов Киргизии после начала контртеррористической операции США и Великобритании началось изъятие героина высшей пробы, который можно изготовить только в лабораторных условиях, на основе сложных технологий. Сейчас лаборатории "перекочевали" из Пакистана и юго-восточной части Афганистана, уже к границам ГБАО, а возможно, обустраиваются в Мургабе. Перенесение производства героина к основным узлам транзита значительно усложняет задачу правоохранительных органов, так как из-за малых по сравнению с опием объемов, героин значительно легче упаковать и спрятать, обнаружить же его в тайниках крайне сложно, а обезвреживать на горных тропах перевозчиков - еще труднее.

Вот что говорит о современной ситуации в стране заместитель директора агентства по контролю наркотиков Республики Киргизия по южному региону С. Исмаилов: "Наше подразделение работает сегодня по Ошской, Джелалабадской и Баткентской областям. В первую очередь, у нас в регионе неспокойная обстановка по афганскому героину, который поступает в Ошскую область, главным образом - из Таджикистана. Героин из Таджикистана поступает к нам по нескольким основным автомобильным направлениям. Это Хорогское, Джергитальское и Ходжентское направления. Самая насыщенная в нашем понимании автомагистраль - Ходжент - Ош, трасса Хорог - Ош немного менее насыщена, на третьем месте - поток наркотиков по Джергитальскому направлению. Кроме того, есть сотни пеших и конных переходов в горах"[8].

Ситуация в Казахстане с производством опийных наркотиков несколько благополучнее, чем в других государствах этого региона. Тем не менее Казахстан - один из лидеров в мире по производству марихуаны. По оценкам экспертов, ежегодно на 130 тыс. га в южных районах страны собирают около 5 тыс. т каннабиса. Следует отметить, что в Казахстане еще с советских времен налажено производство морфина и кодеина, а в Чимкенте работает единственная в СНГ фармакологическая фабрика, выпускающая наркотические средства на опийной основе - по неофициальным данным, на этом предприятии в настоящее время ведется и нелегальное производство опийных наркотиков. Несмотря на неоднократные заявления о готовности бороться с наркотранзитом по своей территории, Астана не ратифицировала ни одного международного договора о контроле наркотиков, а если учесть, что российско-казахстанская граница прозрачна, то наркотики через Казахстан легко поступают в Россию.

Серьезную озабоченность ведомств по борьбе с наркотиками стран СНГ вызывает ситуация, складывающая в Туркмении. Последние несколько лет Ашхабад не информирует мировое сообщество о ситуации с наркобизнесом и, вследствие закрытости этой страны, составить объективную картину того, что там происходит очень сложно. Эксперты сходятся на том, что в Туркмении отсутствует производство опийных наркотиков, но через ее территорию транспортируются крупные партии героина.

Вследствие ослабления контроля на туркмено-афганской границе (в 1995 г. Туркмения объявила себя нейтральной страной, а в 1998 г. российские погранвойска перестали ее охранять ввиду расторжения Ашхабадом в одностороннем порядке соответствующего договора) ситуация с наркотрафиком значительно ухудшилась. Участок бывшей государственной границы СССР, где смыкаются рубежи Ирана, Афганистана и Туркмении, всегда был уязвимым в силу географических и этносоциальных факторов.

На основе сопоставления косвенных данных, поступающих от антинаркотических ведомств соседних с Туркменией государств, можно сделать вывод, что в настоящий момент идет активное освоение маршрута через Серахс (Ашхабадская область Туркмении) и Кушку (Марыйская область Туркмении, крайняя южная точка бывшего СССР). Кушка стала перевалочным пунктом на маршруте через Мары и Теджен в Ашхабад и в порт Туркменбаши на восточном побережье Каспийского моря, откуда героин поступает в порты Азербайджана и далее в Россию. Существует и еще один, более освоенный маршрут из районов, граничащих с афганскими провинциями Бадгиз, Фарьяб и Джауз-Джан - на Туркменабад (бывший Чарджоу) и далее вдоль Аму-Дарьи через Узбекистан и Казахстан в Россию.

Исторически основным видом наркотиков, производимых и потребляемых в Узбекистане, являлся каннабис и его производные (листья марихуаны, гашиш и гашишное масло). Сбор дикорастущей и выращивание культурной конопли длительное время не носили товарного значения и производились для личного употребления, а также для мелкой меновой торговли. В последнее время, несмотря на жесткую борьбу официальных властей, в Узбекистане налаживается товарное выращивание каннабиса, а также инфраструктура, необходимая для его сбыта. По данным программы ООН по контролю за наркотиками, в Узбекистане насчитывается 50 тыс. наркоманов, но эти данные можно было бы увеличить в 6-10 раз.

Постепенное превращение Узбекистана в один из путей транспортировки опийных наркотиков связано с тем, что хотя протяженность границ с Афганистаном и невелика, всего 137 км, однако географические условия привели к образованию "окна" в районе города Термез. Из Термеза маршрут ведет через Карши, Бухару, Ургенч в столицу Каракалпакии - Нукус и далее в Казахстан и Россию.

Таким образом, ситуация, складывающаяся в Средней Азии, такова, что одну из ключевых ролей в ней играет наркофактор. Временно затухшая гражданская война в Таджикистане, "тюльпановая" революция в Киргизии (в которой ведущую роль сыграли как раз выходцы из Оша), трагические события в Андижане показывают, что руководству среднеазиатских стран нельзя не учитывать фактор влиятельной и очень богатой, особенно в сравнении с нищетой основной массы населения, наркомафии. Судя по действиям властей, они, безусловно, хорошо осведомлены о масштабах контрабанды героина и осознают, что наркомафия представляет реальную угрозу политической стабильности их стран, однако экономические трудности и сложная внутриполитическая обстановка не позволяют концентрировать необходимые ресурсы на борьбу с наркотрафиком.

Опасность для России

Таким образом, за последние пять лет сложилась совершенно новая ситуация с изготовлением, доставкой и распространением героина в среднеазиатском регионе, которая требует пересмотра всей стратегии борьбы с самым опасным из наркотиков. В условиях постоянно увеличивающегося производства и снижения оптовых цен, попытки свести борьбу с наркопреступностью к перехвату курьеров и дилеров, приводят к увеличению разрыва между оптовой и розничной ценой, делая этот бизнес все более и более доходным.

Распространение наркотиков - в первую очередь героина - в странах Европы и Азии приводит к потерям, которые, пожалуй, можно сопоставить с потерями в ходе мировых войн, уничтожавших прежде всего молодое поколение. Главная опасность наркотиков, изготавливаемых на основе опийного мака, заключается в быстром формировании у людей физической и психической зависимости. Наркобизнес очень привлекателен для международных преступных группировок, так как он является самым прибыльным видом преступной деятельности, значительно обгоняя по доходам торговлю оружием и проституцию. Как заявил бывший председатель комиссии по борьбе с коррупцией Госдумы России Н. Ковалев: "Наркотерроризм в России приобрел большую масштабность и социальную опасность, трансформируясь в серьезную национальную угрозу, что ярко видно на чеченском примере. Как свидетельствуют различные оперативные источники, чеченские боевики вступили во взаимовыгодный альянс с транснациональной наркопреступностью, включая талибов, и приняли участие в глобальном распространении героина. На вырученные от наркобизнеса деньги осуществлялись закупка вооружения, военной техники, продовольствия, оплата наемников и др.".

Главная опасность для России состоит в наличии источника героина в непосредственной близости от границ. По словам директора Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков В. Черкесова, "при сдвиге линии заслона из Таджикистана в Казахстан нам грозят серьезные испытания. Ситуация, по всей видимости, действительно обострится. Поставки наркотиков из Афганистана имеют устойчивую тенденцию к росту. Нельзя не учитывать, что российско-казахстанская граница надлежащим образом еще не оборудована, поэтому борьба с контрабандой героина будет осложнена. Мы планируем активизировать оперативную работу в приграничных регионах, чтобы изымать крупные партии наркотиков уже на первых рубежах[9].

Значительный рост объемов промышленного производства героина, имеющий место у южных границ СНГ, оказал негативное влияние на обстановку, как в России, так и в других странах Содружества. Крупные партии героина, скапливающиеся в Афганистане, приводят к снижению оптовой цены до рекордно низких показателей, что делает этот вид бизнеса доступным для широких слоев населения среднеазиатских республик. Мировая практика борьбы с наркобизнесом, подчас, приводит к неоднозначным результатам - когда усиление эффективности борьбы с наркобизнесом приводит к повышению мелкооптовых и розничных цен на героин, делает наркобизнес еще более доходным, увеличивая разницу между закупочной и итоговой ценой. Именно этого, скорее всего, следует ожидать и от мер по борьбе с наркобизнесом, предпринимаемых в рамках структур ФСБ, МВД и созданной в 2003 г. Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Близость мирового центра производства опия к границам южных республик СНГ в сочетании со сложной экономической и политической ситуацией на постсоветском пространстве - серьезная угроза национальной безопасности и России, и европейских государств. Исходя из сказанного выше, становится достаточно очевидно, что борьба силовых ведомств с транспортировкой и распространением опийных наркотиков на территории стран-потребителей, не способна реально затруднить транзит и сбыт для тысяч курьеров. Наиболее разумным представляется комплексный подход к решению проблемы, предполагающий координацию между силовыми и внешнеполитическим ведомствами, а также органами финансового контроля. Производство, транспортировка и сбыт наркотиков - это бизнес, построенный на общих экономических законах. И только нарушение всех элементов его инфраструктуры способно серьезно снизить эффективность столь разрушительной деятельности.

----------------------------------------

[1] Расхождение в данных, предоставляемых организацией Программа контроля за наркотиками ООН (United Nations Drug Control Programme) и DEA (the U.S. Drug Enforcement Administration - Администрация по контролю за наркотиками), незначительно и связано с разными методиками подсчетов площади посевов опийного мака и его урожайности с одного га. Приведение достоверных данных о противозаконной деятельности всегда сопряжено с определенными трудностями. Если при анализе суммарного объема теневой экономики в рамках государства возможно применение макроэкономических методов: сравнение объемов производства и потребления, реального валового продукта с выработкой по отраслям и т.д., то при анализе такого транснационального явления как наркобизнес, эти методы либо неприменимы вовсе, либо дают большой разброс в цифрах. В своих исследованиях автор применяет комплексную методику, включающую анализ целого ряда факторов: посевных площадей опийного мака (данные спутниковой фоторазведки, учитывающие посевы всех сельскохозяйственных культур, дают достоверные данные); урожайности (количества опия-сырца, собираемого с гектара опийного мака); эффективности переработки опийного сырья в диацетилморфин гидрохлорид; ориентировочных объемов перевозок через основные транспортные узлы Афганистана и сопредельных государств; колебаний оптовых цен на героин-гидрохлорид на основных оптовых торговых площадках и других показателей. Подробнее с методикой автора можно ознакомиться по адресу http://www.nationalsecurity.ru/li-brary/00027/

[2] См.: http://zhurnal.lib.ru/z/zelichenko_a_l/

[3] См.: http://www.elam.com/articles/Poppy-Power/

[4] См.: Washington Times. 06.12.2004.

[5] Ehrenfeld R. Afghanistan and Heroin // New York Sun. 03.01.2005.

[6] http://zhurnal.lib.ru/z/zelichenko_a_l/

[7] http://www.dogryyol.com/article/326.html

[8] http://www.c-asia.org/analit/index.php?cost=long&id=460&year=2005&today=27&month=07

[9] http://www.gnk.gov.ru/print.php&sid=l 88

Автор - ХОХЛОВ Игорь Игоревич, кандидат политических наук, младший научный сотрудник ИМЭМО РАН
Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 6. C. 58-69

***
Письмо в ЦентрАзию

Уважаемый коллега.

Вам пишет научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Игорь Игоревич Хохлов.

Я уже достаточно давно являюсь регулярным читателем Вашего уважаемого ресурса. С большим сожалением обнаружил полностью плагиатный материал, а именно статью Владимира СЕМЕНЧЕНКО ТАЙНЫЕ ПРУЖИНЫ ГЕРОИНОВОЙ ЭКСПАНСИИ, которая слово в слово повторяет материалы моей статьи, опубликованной в журнале Мировая экономика и международные отношения РАН за 2006, номер 6, страницы 58-69 Развитие наркобизнеса в условиях контртеррористической операции в Афганистане. http://www.i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-6357.html

Владимир Семенченко не мог не знать об авторстве данного материала, так как материалы моего научного исследования опубликованы ведущими интернет-изданиями, в частности, www.kreml.org, www.lenta.ru и многими другими.

Прошу ответить на мое письмо в возможно короткие сроки и опубликовать на Вашем сайте оригинальную версию статьи под моим авторством. Уверен, что Вашему уважаемому изданию будет интересно публиковать материалы научных исследователей, а не плагиаторов, копирующих уже опубликованные чужие статьи из научных изданий.

С уважением, Хохлов Игорь Игоревич
Научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН
ximea@mail.ru

P.S: Руководство "Военно-промышленного курьера", откуда перепечатана статья, поставлено в известность о данном факте.

***

В.Семенченко: Тайные пружины героиновой экспансии
http://www.centrasia.org/newsA.php4?st=1170913080
Источник - ВПК