Когда царь Владимир Путин с помпой встречает товарища Ху Цзиньтао

Российский и китайский президенты имеют общие геополитические интересы, взгляды на власть и экономику
Это еще не история любви. Но между Китаем Ху Цзиньтао и Россией Владимира Путина промелькнула искра. Уже возникло уважение, полное понимание общих интересов и порой даже восхищение. Времена меняются. Долгое время между самой населенной и самой большой странами планеты царили страх (с российской стороны) и обиды (с китайской стороны).
>Отныне их объединяет общая цель – упрочить свои позиции в многополярном мире, чтобы противостоять гегемонии США. И они пользуются одинаковыми рецептами для достижения этой цели. Такое понимание изложено в договоре о "стратегическом партнерстве", которому в этом году исполняется десять лет.

Такое сердечное согласие должно еще более укрепиться с начавшимся в понедельник визитом в Москву Ху Цзиньтао по случаю открытия года Китая в России. В прошлом году, объявленном годом России в Китае, каратист Путин совершил паломничество в монастырь Шаолинь, колыбель кун-фу. Еще пока неизвестно, какой сюрприз готовит хозяин Кремля китайскому президенту, известному своей любовью к танцам. Но между двумя странами, чьи экономические связи процветают, должны быть подписаны контракты на общую сумму 4 млрд долларов.

Ничто так не характеризует китайско-российское сближение, как схожие судьбы их лидеров. Бывшему агенту КГБ и аппаратчику, принадлежащему к молодому поколению Китайской коммунистической партии и воспитанному в центральной школе ККП, свойственны одинаковая твердость, общая страсть к порядку, схожее стремление блистать от имени нации и неприятие западной демократии. В то время как Европа скорбит о сползании "царя Путина" к диктатуре после либеральной эры Бориса Ельцина, китайские СМИ не скупятся на похвалы Путину. Ведь он своими методами восстановления России отдает должное китайской модели, то есть такой форме авторитарного капитализма, когда либеральная экономика благополучно уживается с концентрацией власти в руках одной партии или клана.

Владимир Путин, как и Ху Цзиньтао, является противоположностью Горбачеву, через которого в страну пришел хаос. По крайней мере, в глазах китайского и российского общественного мнения. В хвалебной статье двухлетней давности журнал "Восток", принадлежащий агентству "Синьхуа", описывал Владимира Путина не как "диктатора", возвращающего Россию в ее советское прошлое, а как "человека будущего". Ибо нации, которым нужно управлять многонациональными империями, такими как Россия и Китай, писал далее журнал, "стремятся к сильной власти". Подобные высказывания отсылают к культурологическому дискурсу европейских мыслителей XIX века об "азиатском деспотизме".

В плане международной политики Москва и Пекин особенно озабочены тем, чтобы помешать Соединенным Штатам на длительное время обосноваться в Средней Азии. Это невысказанная цель Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в которую входят обе страны и их соседи по региону. Иранский ядерный вопрос – еще одна иллюстрация их единой позиции перед лицом Вашингтона. И хотя Москва и Пекин проголосовали в Совете Безопасности ООН за введение санкций против Тегерана в эти выходные, применение силы для них абсолютно неприемлемо.

Боязнь китайских мигрантов

Двусторонние отношения отмечены высокой степенью прагматизма и изрядной дозой недоверия по обе стороны общей границы протяженностью 4 тыс. км. Россия, чье население сокращается, живет в постоянном страхе перед "желтой опасностью" на Дальнем Востоке, где за последние годы поселились около 100 тысяч китайских мигрантов. Москва, осуществив поворот, вставший китайцам поперек горла, изменила маршрут транссибирского трубопровода, который изначально должен был пройти по территории Китая, в последний момент направив его к Японии. Россия не хотела слишком крепко связываться со своим китайским "партнером".

Остается еще одно значительное отличие: Владимир Путин уйдет из власти в 2008 году по окончании второго президентского срока. По крайней мере, он обещал. Для Ху Цзиньтао это может случаться в 2012 году. Но в Китае ничего точно не известно.

Фредерик Колер
Le Temps
27/03/2007