>Верхняя палата Олий Мажлиса - парламента Узбекистана - на днях единодушно одобрила представленные президентом Каримовым законы "Об усилении роли политических партий" и "О внесении поправок в отдельные статьи Конституции Республики Узбекистан". Впервые в политическую жизнь суверенной страны на легальных основаниях вошли понятия "оппозиция" и "парламентская фракция". До этого в номинально многопартийном парламентаризме Узбекистана (даже на уровне деклараций) подразумевалось единодушное подчинение народных представителей и политических организаций единственно верному курсу, провозглашаемому главой нации и отождествляемому с его исторической личностью. Но на шестнадцатом году своего бессменного правления, накануне предстоящих в конце этого года президентских выборов, Каримов лично инициировал поправку в
89-ю статью Конституции, согласно новой редакции которой президент Узбекистана с 2008 года перестает быть главой исполнительной власти.

Принятые Сенатом на IX пленарном заседании 29 марта новые правовые акты характеризуются официальными лицами Узбекистана как "очередные последовательные шаги по углублению демократических преобразований и ускорению движения на пути к гражданскому обществу". Вместе с тем политологи внутри страны и за ее пределами пытаются предугадать, какому сценарию развития политической ситуации в Узбекистане соответствуют предпринимаемые ныне конституционные реформы.
Как известно, срок президентских полномочий Ислама Каримова истек
22 января 2007 года. О подготовке к предвыборной кампании в Узбекистане до сих пор никто вслух не заявлял. Согласно действующей Конституции нынешний президент не может занимать ту же должность в последующие семь лет, хотя в прошлом срок его пребывания во главе государства продлевался не раз, в том числе путем проведения референдума.
Учитывая стремление лидера узбекской нации к обретению более привлекательного имиджа в глазах мирового сообщества, некоторые аналитики высказывали предположения, что на сей раз Каримов может отказаться от референдума или других способов продлить свое пребывание на президентском посту, отдав предпочтение смене формы правления ради сохранения реальной власти. Например, в качестве премьер-министра или главы Сената парламентской республики. Поэтому инициированный им еще осенью прошлого года законопроект "Об усилении роли политических партий в обновлении и дальнейшей демократизации государственного управления и модернизации страны", теперь утвержденный Сенатом в качестве Конституционного закона, мог рассматриваться и как первый шаг в подобной стратегии. А ограничение властных полномочий президента после выборов 2007 года теоретически открывало Каримову возможность, "поменявшись" титулами с кем-нибудь из политиков своей свиты, и далее осуществлять реальную власть, уступив будущему президенту сугубо представительские полномочия.

Однако одобренные Олий Мажлисом в последние дни марта изменения в Конституции на практике, кажется, не подтвердили этих предположений. Де-юре, Сенат, по инициативе самого Каримова, отрешил будущего президента Узбекистана от функций главы исполнительной власти, как это было прописано в старой редакции 89-й статьи Конституции: "Президент Республики Узбекистан является главой государства и исполнительной власти в Республике Узбекистан". Новая редакция гласит:"Президент Республики Узбекистан является главой государства и обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти". Но не оговорено, к кому в таком случае переходит исполнительная власть. Согласно статье 98, "Исполнительную власть осуществляет Кабинет министров Республики Узбекистан", возглавляемый премьер-министром, который, вроде бы, и должен стать ее главой. Между тем новая редакция Конституции оставила неизменным право президента председательствовать на заседаниях Кабинета министров, принимать решения по вопросам, отнесенным к компетенции Кабинета министров, отменять постановления и распоряжения правительства.
Новый закон не делегировал от президента и таких полномочий, как представлять на утверждение парламентариев или отрешать от должности самого премьер-министра, глав силовых ведомств - МВД, Службы национальной безопасности, Минобороны, Минюста, Верховного суда, Конституционного суда, Генеральной прокуратуры, председателя Центризбиркома. А также других министров, главы Сената, всех судей, вплоть до районного уровня, не говоря уже о руководителях областных администраций и города Ташкента. Фактически исполнительная власть осталась всецело в руках президента. И главное, как и в прежней редакции Конституции, принципиально отсутствуют любые намеки на процедуру импичмента.

Правда, новый Конституционный закон "Об усилении роли политических партий" предоставил будущим фракциям узбекских парламентариев возможность менее единодушно и пассивно реагировать на президентские волеизъявления. Например, предусмотрена вероятность, прежде не существовавшая даже теоретически, что парламент может до трех раз отклонить представленную на утверждение президентом кандидатуру премьер-министра, после чего Олий Мажлис, разумеется, будет распущен. И президент сам назначит исполняющего обязанности главы правительства.
Фракции также получили право ходатайствовать перед президентом об отставке премьер-министра, подавать жалобы на действия должностных лиц и глав областных администраций, а в случае принципиального несогласия с курсом правительства, объявить себя "оппозицией". За это депутатов не посадят в тюрьму, а предоставят возможность оглашать альтернативные варианты законопроектов с занесением их в протокол заседаний Законодательной палаты и делегировать представителей в согласительную комиссию по решениям, отклоненным Сенатом. Особенно примечателен пункт нового закона, запрещающий отдельным депутатам Олий Мажлиса не вступать ни в одну из парламентских фракций или депутатских групп. На практике это может означать, что в парламентских действах с 2008 года мнениями и голосами узбекских парламентариев, возможно, будет управлять уже не унылое тоталитарное единодушие, а дирижерские указания лидеров фракций и групп, в том числе и от "оппозиции", если такая на самом деле понадобится и случится.
Таким образом, конституционные реформы, предпринятые по инициативе Ислама Каримова, хотя и не превратили страну в подобие парламентской республики, но обещают в ближайшем будущем явное оживление и декоративное разнообразие в официальной политической жизни, что, безусловно, уже сейчас оценивается многими зарубежными наблюдателями как определенный шаг на пути демократизации. Причем новые механизмы парламентаризма с узбекской спецификой, встроенные Каримовым в старый каркас его авторитарного государства, могут отчасти сработать еще до предстоящих в декабре президентских выборов. В том смысле, что Запад, в последнее время активно ищущий компромисса между незыблемыми принципами европейской демократии, собственными интересами в Центральной Азии и политическими реалиями региона, решит посчитать эти реформы достаточными, чтобы полностью или частично одобрить сценарий выборов, который будет в итоге реализован властной элитой в Узбекистане.

Андрей САИДОВ, Ташкент
6 апреля 2007г. №13 (741)