Звезда Давида: Классик советской песни написал оперу о Екатерине Великой и песню по заказу Нурсултана Назарбаева

В Алматы в рамках фестиваля "Приз традиций" прошел концерт, в котором прозвучали произведения мэтра советской песенной классики, композитора Давида Тухманова. Маэстро, принявший непосредственное участие в творческом вечере, дал интервью нашей газете

– Давид Федорович, ваши впечатления от концерта?

– Я так устал, будто сам пропел все эти песни. Что мне понравилось больше всего, так это то хорошее, приподнятое настроение, с которым все участники концерта выходили на сцену. Это, может, едва ли не главное, хотя я вполне доволен и профессиональным уровнем – такие хорошие голоса, талантливые люди. Большую радость доставили и Роза Рымбаева, и Нагима Ескалиева. Тронут выступлением Лаки Кесоглу, чудесных ребят из группы "Арт-вокал", которые а капелла поют…

– Известно, что вы не приверженец фонограмм…

– Да, я сторонник живого звука, но, к сожалению, я не принимал непосредственного участия в подготовке вечера, и если какой-то процент песен звучал таким образом, то, думаю, издержки бывают у всех, и не всегда, к сожалению, мы можем это исправить.

– Я знаю, что по просьбе нашего президента вы написали песню на стихи Бахытжана Канапьянова. Когда мы сможем услышать ее?

–
>"Да, это так. И как раз сегодня я договорился о записи этой песни.

– Она для солиста или для группы?

– Ее можно петь и одному, и хором. Общая такая песня.

– Тяжело ли писать "под заказ"?

– Не то чтобы тяжело, просто очень ответственно. Хочется, чтобы получилось, начинаешь нервничать. Мне всегда трудно начать что-то делать.

– Вы пообещали написать песню и специально для Розы Рымбаевой…

– Да, и я очень постараюсь это сделать, тем более что нас с Розой связывает очень давнее творческое знакомство. Хотя в последнее время я не занимаюсь ни песнями, ни эстрадой, я пишу классические вещи. Хочу все же реализовать возможности своего образования. Думаю, если бы я этого не делал, меня бы мучила совесть.

– А каковы ваши предпочтения в классической музыке?

– Мне всегда была близка музыка поздней Вены – Рихард Штраус, Густав Малер. Из ранних – Моцарт, конечно. Из русских композиторов – Мусоргский, Чайковский.

– А в современной?

– Я охотно слушаю star-jazz или какие-то отдельные вещи, не могу сказать, чтобы это был определенный стиль.

– В начале творческого пути вы писали на стихи Генриха Гейне, Твардовского, сейчас создали цикл музыкальных баллад на стихи Бориса Поплавского, а за годы проживания в Германии сочинили ряд романсов Sebastian im Traum на стихи австрийского поэта-символиста Георга Тракля. Что для вас главное в выборе поэтического материала – форма, содержание?

– Я не могу вам этого сказать. Скорее всего, это какая-то внутренняя драматургия. Если она присутствует в стихотворении, то это и есть повод, чтобы ее отразить в музыке.

У меня классическое образование, и начинал я с камерной музыки. Моими дипломными работами были произведения на стихи Гейне и Твардовского. И вот сейчас я обратил внимание на творчество поэта-эмигранта 30-х годов Бориса Поплавского. Его можно отнести к поэтам постсеребряного века. Цикл на его стихи пока еще не нашел своего исполнителя, кроме меня самого. Но я карьеру исполнителя не делаю – с удовольствием выступаю, когда получается… Так вот, в стихах Поплавского я вижу продолжение этой же самой линии внутренней драматургии. Это не просто стихи, которые поются под музыку, а совершенно неразрывное произведение.

– А как вы пришли к поэзии вагантов?

– Однажды пришла идея взять стихи очень давнишних поэтов, из средневековья, и попытаться соединить их с современной музыкой, которая носится в воздухе, с интонациями, может быть, даже хард-роковыми. И когда я увлекся, стал работать, то меня посетила мысль о том, что стихи переносят настроение поэта, его эмоции через большой отрезок времени, и мы сегодня это чувствуем. Я даже не рассчитывал на то, что эта вещь станет такой известной, популярной, но людям она пришлась по душе, и они до сих пор ее слушают.

– Не только ее. В свое время хитом стала песня "Как прекрасен этот мир"…

– Я думаю, что у меня есть совсем немного песен, в которых музыка появилась раньше, чем слова. Могу перечислить их по пальцам: "Белый танец", "Я люблю тебя, Россия", "Притяженье земли" и "Как прекрасен этот мир". Так что музыка была первична, и уже потом я попросил поэта Владимира Харитонова написать стихи.

– Давид Федорович, а как вам удалось выпустить ставший культовым для многих поклонников альбом "По волне моей памяти"? Неужели в 1974 году худсовет так запросто его пропустил?

– Я, конечно, принадлежал к своему поколению, и все мы интересовались какими-то новыми формами. Одновременно с этим я писал обыкновенные песни, которые звучат и сегодня. А это был особый интерес и к хард-року, к другим новым течениям и формам. Было очень интересно использовать эти приемы, новый музыкальный язык. Я понимал, что никакие худсоветы это не пропустят. И не потому, что там что-то плохое, а потому, что не вписывается в формат. Как уж мы обошли худсовет? Почти что хитростью, почти обманным путем. И когда первый тираж вышел, практически неофициально, и был сразу же раскуплен, завод автоматически отпечатал следующий. Пока разобрались, было уже поздно. Потом, конечно, случился скандал: кто позволил, как такое могло случиться?!

– За "День Победы" вам была присуждена премия Ленинского комсомола, хотя известно, что и этой песне пришлось преодолевать запретительные барьеры...

– Да, я написал ее к конкурсу, посвященному тридцатилетию Победы. Был тогда молод и не столь мастит, чтобы к моей персоне отнеслись со всем вниманием. И песня лежала некоторое время на полке, хотя ее уже знал Лев Лещенко. И однажды на концерте, посвященном Дню милиции, Лев фактически нелегально спел ее в прямом эфире на всю страну.Так ее все подхватили и признали.

– Недавно вы закончили работу над оперой "Екатерина Великая". Можно подробнее об этом творении?

– Это большая трехактная опера, не мюзикл. Русская народная опера, где много хоров, массовых сцен. Она сделана в традициях, близких и Мусоргскому, и Чайковскому. Вместе с тем, наверно, есть что-то и сегодняшнее…

– Тухмановское?

– Не знаю, как получилось.

– На какой оригинал опирались авторы либретто?

– Дело в том, что Екатерина – историческая фигура, которая сегодня во всем мире вызывает интерес едва ли не больший чем раньше. Либретто написал Юрий Ряшенцев, очень известный и талантливый автор. Мы постарались воссоздать какие-то сцены из жизни Ее Императорского Величества. Сегодня я на некоторое время перестану быть композитором и постараюсь сделать все, что в моих слабых силах, чтобы опера была поставлена. Надеюсь, что я до этого доживу.

– Сотрудничаете ли вы с театром, кино?

– Нет, с кино я последнее время не работаю, за исключением небольших заказов. Есть у меня работа к спектаклю "Слишком женатый таксист". Меня больше интересует музыкальный театр, и не так давно я написал музыку к антрепризе Людмилы Гурченко под названием "Мадлен, спокойно". Спектакль прошел с успехом.

– Считаете ли вы себя успешным, удачливым человеком?

– Грех было бы говорить, что нет. Мне все же надо благодарить Всевышнего за то, что жизнь прожита так, а не иначе и есть что оставить после себя.

Композитор рассказал интересную историю, которая произошла с его "Восточной песней", написанной в год 50-летия со дня смерти Ленина. В тексте есть слова: "В каждой строчке только точки после буквы "Л"…". Эта подозрительная, по мнению партаппаратчиков, недоговоренность явилась основанием для запрещения песни. Прошло немало времени прежде чем буква "Л" перестала ассоциироваться с именем вождя и "Восточная" была допущена к эфиру. Беспартийные слушатели крамолы так и не углядели…

Досье:

Давид Тухманов родился в Москве 20 июля 1940 года. Окончил музыкально-педагогический институт им. Гнесиных. После активной творческой деятельности в СССР уехал в Германию, где провел 12 лет. В настоящее время живет и работает в Москве. Народный артист России, лауреат Государственной премии РФ, кавалер ордена Дружбы народов СССР.

Ольга ДЗЮБА
#96 за 3 апреля 2007