История и политика: Забытые уроки

Особенности становления историографии народов Центральной Азии в советский период дают богатый материал не только для научных исследований, но и для соответствующих общественно значимых выводов. Многие из них имеют непосредственное отношение к нашим дням: по известным причинам историческая наука превращается из дисциплины в политический инструмент. Метаморфозы околонаучной "догматики" времен существования СССР, когда на смену концепции историка Покровского, писавшего о колониальном характере российской внешней политики в Центральной Азии и на Кавказе, пришла в 30-е гг. ХХ в. другая – так называемая теория "меньшего зла" академика Панкратовой (то есть, присоединение Центральной Азии к Российской империи было меньшим злом, чем гипотетическая британская колонизация этого региона), замененная впоследствии на концепцию "объективно-прогрессивной роли" царской России, заслуживают особого и достаточно глубокого рассмотрения.

Пантюркизм (Пантуранизм) - политическое движение, нацеленное на объединение всех тюркских народов в одном государстве. Территории общего тюркского государства, по представлениям приверженцев пантюркизма, должны распростираться от Балкан и Крыма до Восточной Сибири и западного Китая, то есть, на территории проживания тюркоязычных народов. Как идеология, пантюркизм окончательно сформировался к концу XIX века, и должен в этой связи рассматриваться как аналог панславизма или пангерманизма. Пантюркизм стал одним из элементов идеологии младотурков, вследствие чего османское правительство оказывало помощь различным националистическим движениям в Средней Азии в период гражданской войны 1918-1921 в России. Однако после так называемой "кемалистской революции", идеи пантюркизма были на долгое время забыты официальной идеологией Турции, так как Мустафа Кемаль Ататюрк взял курс на перестройку страны в "западном" стиле. Некоторое возрождение идей пантюркизма случилось после смерти Ататюрка в 1938. После вступления Турции в НАТО эти идеи вновь обрели актуальность, как средство идеологической борьбы против СССР, с целью оторвать от него республики Средней Азии и Азербайджан.
Источник – Wikipedia

Однако в этом процессе существовал весьма примечательный и созвучный ведущимся ныне в ряде национальных историографий государств Центральной Азии этап. Он охватывает сравнительно небольшой хронологический отрезок – с конца 40-х гг. и до середины 50-х гг. ХХ в. Именно в это время усилилась сознательная политизация истории народов Центральной Азии советскими властями, что было обусловлено стремлением руководства режима не допустить распространения "вредных" с их точки зрения дискуссий между представителями уже сформировавшейся национальной историографии в советских республиках и создать идеологическую базу для единых подходов к опасным с точки зрения режима вопросам истории. Примечательно, что и сами историки, находившиеся в исключительно сложном положении, нередко пытались использовать ситуацию для доказательства собственной правоты.

Ставка властей на формирование ментальности "homo sovieticus" часто приобретала весьма специфические черты. Опасения относительно вероятных потенциальных угроз, проистекающих от факта осознания рядом народов их этнического единства, вызывали резкую реакцию партийных чиновников даже на уровне терминологических и понятийных категорий. Это отчетливо проявилось в одном из внутренних документов ЦК ВКП(б) – записке в адрес партийно-политического руководства СССР, когда отмечалось, что "термин "ойрот" или "ойрат" стал для алтайцев синонимом национального гнета. В то же время, этот термин был лозунгом тюркско-феодальной реакции, боровшейся за свое господство над алтайцами…" (Российский Государственный архив социально-политической истории, далее – РГАСПИ; Фонд 17, опись 125, дело 552, лист 1. Записка Г. Александрова А. Жданову от 12 февраля 1947 г.).

Научный спор по проблемам развития народов Центральной Азии приобретал явно политизированные черты, которые обострились на фоне усиливавшегося по объективным причинам национального самосознания в советских республиках региона. Особенно это касалось вопросов, имевших отношение к так называемой теме тюркизма, обострившейся в годы холодной войны и рассматривавшейся в СССР как инструмент внешней политики Турции – члена Западного блока. Этнические и идеологические лозунги периода противостояния были призваны прикрыть геостратегические, а также геополитические противоречия и интересы конкурентов. В специальном письме секретаря ЦК КП(б) Таджикистана Б.Гафурова члену политбюро ЦК ВКП(б) А.Жданову, фактически "курировавшему" науку и идеологическое направление, отмечалось: "Вы лучше меня, конечно, знаете, что сейчас вся пропаганда пантюркистов в том именно и состоит, что все среднеазиатские народы являются тюрками. При этом пантюркисты считают тюрками даже таджиков, не говорящих на тюркском языке. Поэтому я считаю, что теория, проповедуемая проф. Толстовым, исключительно для нас вредна и все установки проф. Толстова только помогают пантюркистам. В то же время я считаю, что всякое утверждение чисто турецкого происхождения народов Средней Азии только помогает нашим врагам, и этого ждут пантюркисты, являющиеся опаснейшими врагами Советского Союза на востоке" ( РГАСПИ, Ф. 17, Оп. 125, Д. 552, Л. 57 Письмо Б. Гафурова А. Жданову от 14 апреля 1947 г.)

По мнению председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля, "пантюркизм был создан в конце XIX века врагами ислама, которые этнически не были тюрками. Пантюркизм генетически происходит из еврейской секты тунме, принявшей ислам после XVII века. В принципе задача состояла в том, чтобы разорвать исламскую умму (общину - ред.) на лоскутные куски, на этнические заплаты и разбить политическое единство, потому что, как известно, последним халифатом был Османский халифат, который прекратил существование в 1922 году. Пантюркистская идеология враждебна исламу, который является интернациональной доктриной, враждебна концепции глобального политического видения человеческой истории.

Столь жесткое по содержанию послание в адрес "инстанций" было обусловлено наметившимся и начавшим развиваться между рядом центрально-азиатских историков спором об этническом происхождении автохтонного населения региона. Известный историк, археолог и этнограф проф. С.П.Толстов – фактически первооткрыватель хорезмийской цивилизации – высказывал ряд утверждений о том, что этнокультурное развитие народов Средней Азии происходило под преимущественным влиянием тюркских элементов. История отдельных крупных населенных пунктов, как то Самарканда и Бухары, где была сильна фарсоязычная культура, также рассматривались им с подобных позиций.

Дискуссия по данному вопросу не нова и ее продолжение, порой в нелицеприятных выражениях, существует и сейчас между историками Таджикистана и Узбекистана. Этот научный спор нередко используется явно в политических целях. Тогда же, в конце 40-х и первой половине 50-х гг. ХХ в. он становился для многих советских историков чреватым серьезными последствиями. Жесткой критике партноменклатуры из национальных регионов Советского Союза подверглись те ученые, которые даже частично касались этого "опасного вопроса". Появлявшиеся в СССР работы отечественных историков о роли конкретных исторических фигур в национальной истории народов Советского Союза, характере политики Российской империи в так называемых национальных окраинах и отдельные исторические события, относящиеся к этой теме, свидетельствовали о робких попытках объективного подхода к этим проблемам. Данный факт рассматривался режимом как исключительно опасная тенденция, способная подорвать систему мифов и идеологических тезисов, на которых базировалась система.

В начале 50-х гг. началось наступление на тех, кто пытался заниматься настоящей, а не выдуманной и сфальсифицированной придворными историками "схемой". Первым признаком надвигающейся войны "политики против истории" стало решение Академии Наук СССР "Об антимарксистской оценке движения мюридов и Шамиля в работах научных исследователей Академии Наук СССР", принятом 22 сентября 1950 г.

На протяжении 1952-1955 гг. советская партийная пропаганда активизировалась уже на центрально-азиатском направлении. В специализированных научных исторических и филологических периодических изданиях (Сапаргалиев М. Возникновение казахской советской государственности. Алма-Ата, 1948; Боровков А. Р. Очерки истории узбекского языка//Советское востоковедение, VI, (1949); Баскаков Н. А. Классификация тюркских языков//Труды института языкознания, 1952, №1; Вопросы истории, 1952, №4; Камалов Ф. К. история становления и развития узбекского национального языка.// Вопросы изучения языков народов Средней Азии и Казахстана в свете учения И. В. Сталина о языке. АН Уз ССР. Ташкент, 1952; Бабаходжаев А. Х. Пантюркизм - орудие идеологической диверсии империализма// Труды института востоковедения. Выпуск II. Ташкент, 1954; Материалы научной сессии, посвященной истории дооктябрьского периода Средней Азии и Казахстана. Ташкент, 1955), а также средствах массовой информации (Правда, 4.06, 28.09.1952) жесткой критике подвергались идеи, так или иначе связанные с концепцией тюркского этнотерриториального единства, значительности места тюркских народов в истории конкретных географических регионов.

Примечательно, что именно в это время усилился именно национальный подход к истории народов Центральной Азии, которые все больше рассматривались в историографии соответствующих советских республик, разумеется, в рамках "допустимого" в условиях коммунистического режима, не как часть некого единого этноса, а как "самостоятельные субъекты исторического развития". Проводившиеся в республиках советской Средней Азии и Москве конференции с привлечением специалистов по истории народов региона имели четко очерченную задачу: предоставить научное и методологическое обеспечение для идеологической борьбы с проявлениями политического и идеологического тюркизма.

В июне 1953 г. в г. Фрунзе (ныне - Бишкек) была проведена конференция, посвященная проблемам национально-освободительного движения в Киргизии, на ней же рассматривались проблемы джадидизма и исторические аспекты деятельности Алаш-орды в Казахстане. Спустя год, в 1954 г., в Ташкенте состоялась конференция, посвященная истории средне-азиатских народов, на которой выступил Первый секретарь Центрального Комитета Компартии Таджикистана Б.Гафуров и подверг резкой критике пантюркизм как орудие "американского империализма" и национализм в Средней Азии как проявление пантюркизма и панисламизма.

>Содержание принятой советскими властями доктрины могло быть сформулировано следующим образом: "тезис о существовании единых тюркских и иранского народов в прошлом, о происхождении тюркоязычных или ираноязычных народов Средней Азии от этих древних народов, выдвинутый старыми востоковедами, являясь совершенно ненаучным, в настоящее время служит идеологическим орудием в руках пантюркистов и паниранистов в борьбе против Советского Союза" (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 157. Л. 130. Записка секретаря ЦК КП(б) Узбекистана М. Вахабова секретарю ЦК ВКП(б) М. Суслову). Отказ от одних радикальных по своему содержанию тезисов и переход к другим, но аналогичным по характеру "абсолютным" концептам негативно сказался на развитии исторической науки в регионе. Последствия этого процесса стали хорошо видны уже после приобретения государствами Центральной Азии независимости, что было в целом проявлением более общей для всего постсоветского пространства тенденции пересмотра истории и поиска новых ориентиров. Однако свою роль события конца 40-х – начала 50-х г. ХХ в. сыграли.

Об авторе: Артем Улунян – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, член экспертного совета ИА "Фергана.Ру". Живет в Москве.

09.04.2007