Быстро развивающийся Китай и страны Юго-Восточной Азии не только активно ищут новых поставщиков нефти, но и разрабатывают альтернативные источники энергии. Причем опережают на этом направлении США и европейские страны.

>В связи с повышением мировых цен на нефть Китай затратил в 2006 году на закупку сырой нефти и нефтепродуктов на 15,26 млрд. долларов больше, чем в 2005 году. В процентном отношении это выглядит следующим образом: на импорт нефти и нефтепродуктов в 2006 году, по информации агентства Синьхуа, Китай затратил соответственно 66,41 млрд. (рост - на 39,2 %) и 15,55 млрд. долларов (рост - на 49,2 %). В 2006 году цена за тонну на импортную сырую нефть в Китае составила в среднем 457,44 доллара, что на 81,14 доллара больше по сравнению с 2005 годом, за импорт каждой тонны нефтепродуктов Китай дополнительно заплатил 95,77 доллара. Эксперты прогнозируют для Китая в текущем году дальнейшее увеличение импорта нефти на фоне растущих энергетических потребностей страны.

В настоящее время Поднебесная уже является вторым в мире после США потребителем нефти, при этом свыше 40% спроса страны удовлетворяется за счет импорта. Для удовлетворения своих энергетических потребностей в ближайшие 15 лет Китаю потребуются дополнительные ассигнования, составляющие поистине астрономическую цифру: около 2,4 трлн. долл.

Поиски альтернативы

В середине января в ходе совещания при участии лидеров 16 государств Азиатско-Тихоокеанского региона, происходившего на филиппинском курортном острове Себу, была принята Декларация энергетической безопасности Восточной Азии. Идеология этого документа во многом определяется энергетической ситуацией в Китае и ряде других быстро растущих экономиках региона. Участники саммита обязались добровольно принять индивидуальные и коллективные меры по повышению эффективности использования энергии. В изложенном контексте особое внимание обращается на усилия в деле поиска и разработки новых и возобновляемых источников энергии, внедрения биологических видов топлива (в том числе из органических отходов). В китайской энергетике масштабная разработка альтернативных источников энергии является приоритетным направлением. И связано это не только с удорожанием нефти, но и со стремлением избежать тяжких экологических последствий сжигания угля, газа и мазута. По словам заместителя руководителя Государственного управления по охране окружающей среды КНР Пань Юэ, ежегодный ущерб экологии оценивается в 8 - 13% от суммы национального дохода. Это значит, что потери от вреда, причиненного окружающей среде, рискуют свести на нет почти все экономические достижения КНР за последние 30 лет.

Для того чтобы вырваться из этого "замкнутого круга", еще год назад в КНР был принят новый закон, регулирующий использование так называемых возобновляемых источников энергии. Официальный Пекин поставил следующую задачу: к 2010 г. не менее 10% всей электроэнергии в КНР должно производиться с помощью возобновляемых энергоресурсов, а к 2020г. эту долю планируется довести до 20%. Новый закон предусматривает значительные инвестиции и финансовые льготы для строительства небольших гидроэлектростанций, а также ветряных и солнечных электрогенераторов.

Неправительственная организация Energy Foundation собирает информацию по использованию альтернативных источников энергии по всему Китаю, а также консультирует по этой теме власти различных городов и провинций. Около 12% систем нагрева воды, продаваемых сегодня в Китае, - это солнечные термоэлементы, предназначенные для установки на крышах домов. И эти термоэлементы стоят в 10 раз меньше, чем в Европе, где этот рынок наполовину закрыт и контролируется дорогостоящими австрийскими и немецкими производителями. Конкурируя с ними, китайская компания SunOasis разработала солнечные генераторы для нужд и потребностей отдаленных и приграничных районов страны и уже получила часть правительственных инвестиций. Однако стоимость генерируемой солнцем энергии пока что слишком высока, чтобы составить конкуренцию обычным видам энергии.

Заметный интерес к разработке альтернативных энергетических проектов в Китае проявляют и крупные иностранные финансовые институты. Так, например, одно из крупнейших в мире финансовых учреждений с капиталом в 1,37 трлн. долларов - Bank of America инвестирует в разработку альтернативных источников энергии в Китае через некоммерческую организацию The Nature Conservancy. В целом, благодаря ряду факторов, Китай может значительно опередить США и европейские старны по развитию альтернативных источников энергии.

Энергетическая экспансия

Развитие экономичных альтернативных энергоустановок – все-таки дело будущего. А пока что КНР оказывает трепетное внимание к поставщикам нефти. Тон здесь задают две гигантские энергетические компании Китая - China National Petroleum Company (CNPC) и Sinopec. Особый интерес они проявляют к поставкам нефти из России и из Казахстана. За последние годы CNPC существенно увеличила свою долю в "Актобемунайгазе" и даже перекупила PetroKazakhstan.

"Проект века" - так называют в Казахстане строительство магистрального трубопровода Атасу-Алашанькоу. Он соединил одно из крупнейших казахстанских нефтяных месторождений с восточными районами Поднебесной. Строительство было завершено в ноябре 2005-го, причем указанные обеими сторонами сроки были строго выполнены без сбоев. Протяженность казахстанско-китайской "трубы" составила почти 1000 километров. Китай рассчитывает на проектную мощность перекачки 10 миллионов тонн в год, с последующим увеличением поставок.

Вскоре после запуска Атасу-Алашанькоу зашла речь о продолжении строительства для поставок нефтепродукта в Китай. На сессии Народного политического консультативного совета КНР было предложено увеличить поставки нефти из РК. Официальный Пекин заговорил о возможном строительстве еще одного трубопровода, который должен связать месторождения нефти в западной части Казахстана с крупными промышленными центрами в Китае.

Причину повышенного интереса к казахстанской нефти официальные представители Пекина назвали – дело в том, что объемы поставляемой Атасу-Алашанькоу нефти "не соответствуют энергетическим потребностям Китая". Теперь речь о строительстве дополнительного трубопровода, оно придется на 2009-2010 годы.

Судя по объему инвестиций и активности, именно Казахстан является региональным приоритетом для Китая в экономической сфере среди государств Центральной Азии. А вторым по приоритетности является Туркменистан. Еще до своей смерти в апреле 2006 года покойный ныне Сапармурат Ниязов и председатель КНР Ху Цзиньтао в Пекине подписали генеральное соглашение о реализации проекта газопровода Туркменистан - Китай. Этим документом стороны договорились о координации действий для скорейшей реализации проекта газопровода, ввод в строй которого был намечен на 2009 год, а также о транспортировке туркменского газа в КНР в объеме 30 млрд. куб. м в год в течение 30 лет.

Китай активно развивает энергетическое сотрудничество с Ираном и требует от США прекратить вмешательство в двусторонние экономические отношения с Тегераном. Китайская государственная компания CNOOC предложила Ирану вложить более 15 млрд. долларов в разработку газового месторождения Парс. Согласно сообщениям иранских СМИ, представители компании CNOOC ведут переговоры с иранскими правительственными чиновниками о возможности сотрудничества на северных участках месторождения Парс. Ранее принять участие в разработке этого месторождения рассчитывали крупные нефтегазовые компании из разных стран мира, в том числе из России и Франции. Однако после того как против Тегерана был принят ряд международных санкций, переговоры с иностранными партнерами были приостановлены. Китай в качестве постоянного члена Совбеза ООН проголосовал за принятие санкций против Ирана, но при этом он продолжает отстаивать свои права на независимую экономическую политику в отношении Ирана. В прошлом году Исламская Республика была для КНР третьим по объему поставщиком нефти в Азиатско-Африканском регионе – после Саудовской Аравии и Анголы. На долю Ирана приходилось 12 % общего объема поставок нефти в Китай.

Все более четко проявляются китайские интересы в нефтяной сфере Судана. Китай вкладывает огромные деньги в нефтяную инфраструктуру этой страны и "прикрывает" суданский военный режим в Совбезе ООН по вопросу о ситуации в провинции Дарфур.

Для КНР выгодны "управляемые конфликты" в тех регионах, где максимально выражены его энергетические интересы. В принципе Китай активно расширяет свое присутствие в развивающихся странах по всему миру, деликатно оказывая поддержку любому режиму, у которого наметились трения с "единственной сверхдержавой" – США. "Китайский дракон", следуя своей традиционной политике, стремится остаться в стороне от военных действий, но при этом извлечь для себя максимальную выгоду из той ситуации, когда у США оказываются "связаны руки". Весьма характерно, что, несмотря на неудовольствие Китая в связи с американским вторжением в Ирак и Афганистан, он ни тут ни там не предпринял никаких попыток сорвать действия американцев. Пекин выделил более 300 миллионов долларов на восстановление Афганистана и начал переговоры с Ираком, которые могут завершиться списанием миллиардов долларов иракского долга, накопленного до вторжения. Китаю на руку слишком сильная занятость Америки Ираком, так как она усиливает позиции Пекина в отношениях с Тайванем. Америке очень не хочется создавать себе новую проблему в Тихоокеанском регионе (хватает и Северной Кореи). И поэтому Вашингтон сейчас с удвоенной (по сравнению с обычными временами) энергией давит на Тайвань, чтобы тот не злил Китай ни единым намеком на движение к полностью оформленной независимости.

Китай не просто "мониторит" ситуацию в богатом энергоносителями Ближневосточном регионе и ведет активную тайную дипломатию, но и совершает важные символические действия. Можно сказать, что позиции Китая здесь уже вплотную приблизились к позициям Америки. В ноябре постоянный представитель Китая в ООН проявил необычную активность в попытках убедить Судан согласиться на ввод миссии ООН в Дарфур. Не прошло и месяца, как из Китая поступило предложение выделить тысячу своих солдат в состав миротворческой миссии ООН в Ливане. А в конце декабря Китай вместе с другими членами Совета Безопасности одобрил введение санкций против Ирана за торговлю ядерными и ракетными материалами.

Пекин никогда не идет на конфронтацию ради расширения своего присутствия в развивающихся странах, но и никогда не упускает шанса заполнить образовавшийся вакуум. В краткосрочной перспективе, по мнению Брукса, Китай интересуют энергоносители, но в долгосрочной он готов использовать свою растущую экономическую мощь везде, где это только возможно. Любой конфликт между развивающейся страной и великими державами - для Китая просто подарок судьбы.

В данном контексте ярким примером является резкий рост влияния Китая в Латинской Америке. Всплеск антиамериканских настроений в регионе был немедленно использован Пекином: Китай уже инвестировал миллиарды долларов в венесуэльскую нефтяную промышленность, а председатель КНР Ху Цзиньтао пообещал за десять лет вложить 100 млрд. долларов в инфраструктуру и энергетику Южноамериканского континента.

Зачем китайцам Африка?

Все больше внимания руководство КНР уделяет "черному континенту" - Африке. С уходом оттуда СССР Китай стал вообще крупнейшим игроком на континенте. Вот только некоторые события прошедшего года: Китай выделил Нигерии кредит в 1 млрд. долларов на реконструкцию железных дорог, китайская корпорация CNOOC вложила 2,3 млрд. долларов в нигерийские нефтегазовые месторождения. Китай предложил и Анголе займ в 2 млрд. долларов на ремонт транспортной инфраструктуры.

Стоило США в 1997 году ввести запрет на работу американских нефтяных компаний в Судане как туда пришли китайцы. Китай уже инвестировал в Судан почти 3 млрд. долларов, и 5% китайского импорта нефти сейчас идет из Судана. Одновременно КНР стала крупнейшим поставщиком оружия в Судан.

Впрочем, интересы Китая в Африке не ограничиваются нефтяными странами: в соседней с Суданом Эфиопии нефти нет, но китайские компании добились контракта на строительство крупнейшей плотины стоимостью 300 млн. долларов.

Китайские инвестиционные приоритеты в Африке определяются гигантскими потребностями Поднебесной в энергоносителях, а также в новых рынках сбыта для продукции китайской промышленности. Прямые инвестиции Китая в Африке пока еще невелики на фоне общего объема внешних инвестиций Поднебесной, составивших в прошлом году 29 миллиардов, но, судя по наплыву в Африку китайских фирм (десятикратный рост с 2003 г.), вероятно, будет возрастать и приток капитала.

Политическая составляющая китайского проникновения в Африку также заметна. Ее вектор нацелен на поддержку и "консервацию" местных авторитарных режимов и конфликтов, напрямую связанных с их деятельностью. Тесная дружба Пекина с правительством Судана хорошо известна. А в Зимбабве авторитарный режим президента Роберта Мугабе фактически удерживается у власти во многом благодаря щедрой экономической поддержке Пекина.

Американские аналитики не даром бьют тревогу: буквально в течение двух-трех лет Китай на порядок усилил свои позиции в целом ряде регионов – в том числе на Ближнем Востоке, в Африке и в американском "ближнем зарубежье" - в Латинской Америке. И не случайно, выступая в прошлом году на слушаниях в Конгрессе, Питер Брукс, бывший замглавы Госдепартамента США, описал китайскую стратегию как "оппортунистическую". Это слово звучит, скорее, не как упрек, а как выражение зависти. В самом деле, прагматичная и в высшей степени "оппортунистическая" политика Китая в энергетической сфере может позволить ему не только успешно конкурировать с другими державами, но и опережать их по ряду позиций.

Алексей СТРОГИН.
№13 за 11.18.04.2007