Продовольственный рынок республики завоевывают генетически модифицированные продукты

Однако
>казахстанцы даже не подозревают о том, что часть пищи, попадающая к ним на стол, является плодами генной инженерии. Об этом на прошедшей вчера в Алматы пресс-конференции заявили защитники прав потребителей.

Согласно закону о качестве и безопасности пищевых продуктов, который действует в Казахстане с 2004 года, каждый продукт, подвергшийся изменению на генном уровне, должен быть маркирован. То есть на упаковке товара обязательна должна быть соответствующая надпись.
Однако, по заявлениям экспертов, закон бездействует. Практически никто из производителей пищевой продукции не указывает на искусственное происхождение своего товара. В ходу больше обратная маркировка, когда покупатель видит на упаковке надпись: "Не содержит генетически модифицированных компонентов".
Поймать недобросовестных производителей за руку можно в специальных лабораториях, где определяется происхождение продуктов. Но, по словам президента ФИЭК Евгения Климова, таких научных центров в стране нет.
– Спустя три года после принятия закона ответственными исполнительными органами не предпринимается никаких шагов по его реализации, – отмечает он. – Нет лабораторий, осуществляющих контроль за трансгенными продуктами на казахстанском рынке. Только в Академии питания была создана подобная лаборатория, в которой протестированы 110 наименований продуктов, продающихся в Казахстане. Согласно данным, предоставленным департаментом санитарно-эпидемиологического надзора, модифицированные компоненты обнаружены академией в соевых бобах и продуктах для питания спортсменов. При этом фактов нарушения маркировки не наблюдалось. То есть фактически Академия питания исследует продукты, которые уже имеют маркировку. Остается непонятным, для кого и для чего это нужно.
В свою очередь президент Лиги потребителей Казахстана Светлана Савченко заявляет, что речь должна идти не об определении наличия или отсутствия в продуктах "генных" компонентов, а об исследовании дозы чужеродных генов, так как "перебор" в этом случае может быть очень опасен.
– Вместо того чтобы обеспечивать безопасность продуктов, алматинский департамент, специалисты Академии питания твердят об экономической выгоде и безопасности использования генетически модифицированных организмов. Такие заявления не делают даже лоббисты в США, которые активно пропагандируют использование этих продуктов на мировом уровне, – сказал Евгений Климов.

Айгуль КИСЫКБАСОВА, Алматы

***

Хотеть не вредно
Оборот генно-модифицированной продукции в мире регулируется только одним документом – Картахенским соглашением по биобезопасности. У каждого отдельного государства есть своя политика определения оборота генно-модифицированной продукции и пользования ею. В Казахстане нет стройного законодательства, регламентирующего, что можно ввозить и каким должно быть процентное содержание генно-модифицированных компонентов (ГМК) в товаре.

На Западе допустимое содержание в ГМК должно составлять 0,9 процента на весь вес продукта. Однако и эти проценты – вещь относительная, поскольку продукт продукту рознь. В мире еще не показан ни один ГМК, который бы имел краткосрочный или долгосрочный негативный эффект. Однако это не означает, что его нет.
Прежде чем западная компания выпустит что-то генно-модифицированное, она долго доказывает, что это можно употреблять, в противном случае ей грозил суд. Генно-модифицированные продукты появились на рынке не так давно, поэтому никто не возьмется утверждать, что если через 50 лет группа людей вдруг заболеет раком, то это будет связано именно с употреблением ими полвека назад какого-то модифицированного продукта. Считаю, что нельзя все подвергать огульной критике: мол, Казахстан – помойка для западных производителей, которые на нас что-то испытывают. Прежде чем какое-то детское питание появится в Казахстане, его достаточно долго едят дети Франции и Англии. Если наши претензии заключаются в маркировке, будьте добры, требуйте от дистрибьютора соблюдать установленные в нашей стране принципы.
Смысл появления генно-модифицированных продуктов в том, чтобы удешевить их стоимость. Это сознательное движение человечества к прогрессу, а не просто жадность компаний, жаждущих снизить свои затраты за счет здоровья людей. То что казахстанцы в феврале едят свежие яблоки, покупая их за 200 тенге, а не за 2000, говорит о том, что кто-то либо путем селекции, либо путем внедрения гена удлинил срок хранения яблок. И мы все их едим.
Если обыватель критикует генно-модифицированную продукцию, пусть для сравнения проанализирует, чем чревато для него пользование сотовым телефоном. Десятки раз в день вы в двух сантиметрах от головного мозга держите сильнейший источник интенсивного электромагнитного поля. Массовое пользование такой чудо-техникой возникло лет 15 назад. Поэтому никто в мире сегодня не скажет, к чему приводит такая экспозиция головного мозга к электромагнитному излучению. Если через 50 лет мы все дружно сойдем с ума, умрем или у нас у всех будет рак, это будет реальный сценарий. И тогда можно будет сказать, чем опасен сотовый телефон.
Люди знают, что автомобили убивают, курение губит, кофе – вредный продукт, но они его пьют и едят гамбургеры. Никто особенно по этому поводу не горюет. Я не буду утверждать, что генно-модифицированные продукты абсолютно безвредны, но по сей день никто не доказал сомнительных или откровенно вредных эффектов от их употребления.
Почему тогда человечество бьет тревогу? Общество делится на консерваторов и новаторов. Консерваторы все новое подвергают сомнению, и это совершенно верный подход, а новаторы готовы все новое опробовать. Поэтому впадать в истерику, не зная сути, не стоит.

Ерлан РАМАНКУЛОВ,генеральный директор Национального центра биотехнологии, доктор философии в области биохимии и молекулярной биологии

14.04.2007