Новая холодная война не предвидится. Китай и Россия претендуют на роль противовеса влиянию США

Это еще не гарантированное взаимное разрушение, о котором говорили наши отцы, а пока "только" гарантированное взаимное экономическое разрушение

Многие эксперты по американской внешней политике как в правительстве, так и в СМИ продолжают смотреть на горизонт в поисках следующего противника Соединенных Штатов по холодной войне. Они отказываются понять, что силы, осуществляющие в настоящий момент изменения в международном порядке, совершенно отличны от тех, что действовали до 1990 года. Те же Китай и Россия, два главных подозреваемых в претензиях на роль противовеса мировому влиянию США, представляют собой совершенно новую угрозу для американского руководства.

По мере того, как Китай расширяет международное экономическое влияние за счет своей экономики, он все больше разделяет заинтересованность США в стабильности в мире. Соперничество между двумя странами не является повторением той непримиримой борьбы не на жизнь, а на смерть, что велась между США и СССР за влияние в мире. Обе стороны нуждаются друг в друге для продолжения роста и процветания, для защиты собственных интересов.

Китайская стратегия долгосрочного обеспечения сырьем, необходимым для экономического роста, изменила внешнюю политику Китая. На протяжении последнего десятилетия руководители страны пришли к согласию, что экономический рост и создание богатств – единственное, что может гарантировать долгосрочную внутреннюю стабильность Китая и позволить правящему классу избежать участи, которой подверглись коммунистические партии СССР и стран Варшавского договора.

До недавнего времени Пекин вмешивался в международные дела только для того, чтобы защитить свои интересы на азиатском Востоке. Тайвань, стабильность на Корейском полуострове, отношения с соперницей Японией – вот те вопросы, которые привлекали Китай в лабиринты международной политики. Однако по мере появления у китайских предприятий новых коммерческих связей на постсоветском пространстве, в Африке, Латинской Америке и Соединенных Штатах власти понимали, что уже не могут позволить себе роскошь поддержания традиционного изоляционизма.

В результате китайская экономика оказалась чрезвычайно уязвимой для политических и экономических транснациональных кризисов. В отличие от Советского Союза Китай совершенно не заинтересован в соперничестве с Соединенными Штатами за политическое и идеологическое доминирование в мире, его цель – создание движущей силы экономического развития для XXI века. Международная нестабильность в этом деле очень невыгодна. Другими словами, Китай быстро превращается в державу, стремящуюся к статус-кво.

Несмотря на беспокойство, которое вызывает у США тот факт, что их внешний долг Китаю с каждым годом увеличивается, резкий спад американской экономики серьезно повредит китайской экономике и может вызвать огромное общественное недовольство, которого китайские власти пытаются избежать. В свою очередь, резкий спад китайской экономики серьезно повредит растущему числу американских компаний, будущее развитие которых во многом основано на доступе к китайским рынкам.

Опасения того, что "когда один чихает, второй простужается", получили новый импульс 27 февраля, когда падение на девять пунктов на Шанхайской бирже, по всей видимости, привело к тому, что индекс Доу-Джонса опустился на 416 пунктов. Такая интерпретация причинно-следственных связей основывается скорее на страхе, чем на реальности. Однако страх движет рынками, и сейчас кажется, что представители бизнеса обеих стран наблюдают друг за другом пристальнее, чем когда-либо.

Это еще не гарантированное взаимное разрушение, о котором говорили наши отцы, а пока "только" гарантированное взаимное экономическое разрушение.

На самом деле, главная общая угроза, с которой сталкиваются власти США и Китая, это опасность внутреннего крупномасштабного недовольства в Китае. Глобализация – различные процессы, в ходе которых идеи, информация, товары и услуги пересекают международные границы с беспрецедентной скоростью – позволяет быть уверенным в том, что угроза в дальнейшем будет только увеличиваться. Причина в том, что социальное расслоение по имущественному признаку, экономическая нестабильность и экологический ущерб, являющийся следствием экономического роста в Китае, вынудят авторитарное правительство тратить все больше времени, сил и денег на поддержание контроля над китайской политикой и подавление внутреннего инакомыслия.

Интернет как средство протеста

Кроме того, современные средства связи, к которым сегодня благодаря глобализации имеют доступ сотни миллионов китайских потребителей, позволяют лучше координировать выражения протеста. Руководство Коммунистической партии разработало современнейшие способы ограничения пользования интернетом. Однако 50 тыс. сотрудников служб безопасности, занятым исключительно слежением за интернет-сетью, с каждым разом будет все труднее контролировать поток идей и информации в условиях, когда (по данным за 2005 год) каждые 24 часа к интернету впервые подключаются 100 тыс. китайцев.

И, наконец, весьма вероятно, что власти Соединенных Штатов в ближайшие годы будут вынуждены противостоять не международному влиянию Китая, а его внутренней слабости. Советский Союз никогда не сталкивался с подобными угрозами, его внутренние проблемы никогда не вызывали цепочку отрицательных последствий для американской экономики.

Российский случай

Не похоже, что глобализация приведет к таким же дестабилизирующим последствиям в России, стране, продающей достаточное количество нефти и газа для того, чтобы наполнить казну, избежать потребности в масштабных иностранных инвестициях и заглушить в ближайшее время любые требования политических перемен. Но не похоже и на то, что угрозы, которые выдвигает американским властям путинский Кремль, приведут к новой холодной войне.

Безусловно, Вашингтон не может позволить себе игнорировать способность Москвы помешать американской внешней политике. Россия унаследовала от СССР место во многих международных организациях. Например, Кремль может и дальше препятствовать намерениям администрации Буша использовать Совет Безопасности ООН для того, чтобы заставить Иран отказаться от ядерных амбиций.

Несомненно, препятствия подобного рода возникнут и в других вопросах. Отношения между двумя странами достигли самой нижней точки с момента распада Советского Союза. Американские власти обвинили правительство Путина в насаждении в стране нового авторитаризма и использовании энергетических ресурсов в качестве орудия дипломатии принуждения. Российские власти обвиняют правительство Буша в том, что оно подпитывает недовольство в различных бывших советских республиках и осуществляет самонадеянную и дестабилизирующую внешнюю политику.

Тем временем политическое и экономическое влияние России в настоящий момент продолжает расти, потому что ей больше не надо финансировать необъятную империю Советского Союза и ей не мешает балласт коммунистической идеологии, на которой зиждилось влияние Кремля в советскую эпоху. Вес России увеличивается в бывших союзных республиках и в Европе, потому что зависимость от поставок российского природного газа вынуждает власти европейских стран изо всех сил пытаться диверсифицировать источники энергии. Однако пройдет много времени, прежде чем Россия сможет достичь такого же влияния, как Советский Союз в Азии, Африке или Латинской Америке.

Изменения в Китае и России являются примером только двух, наиболее существенных геополитических перемен в мире после холодной войны. Однако роли, которые они играют, и угрозы, которые они представляют, совершенно новы. Нет смысла возвращаться к последней войне, когда новый международный порядок предлагает свои собственные опасности и возможности.

Ян Бреммер – президент Eurasia Group, консультант по политическим рискам
El Pais, Испания