>Впервые о возможном российско-пакистанском сотрудничестве в военной сфере заговорили в феврале 2003 г. после визита в Москву президента Пакистана Первеза Мушаррафа. Инициатива, принадлежавшая Пакистану, была в принципе поддержана Россией - последняя почувствовала притягательность и выгодность пакистанского рынка для российской военной техники. До этого момента единственной сделкой в области военно-технического сотрудничества (ВТС), осуществленной еще в 1990-е гг., оставалась поставка Пакистану 12 транспортных (без боевого снаряжения) вертолетов Ми-17. Естественно, что главным препятствием на пути взаимовыгодных контрактов выступал (и по-прежнему выступает) "индийский фактор".

В начале февраля 2006 г. газета "Время новостей" опубликовала интервью с президентом Пакистана, в котором тот особо подчеркнул, что его страна готова развивать всестороннее сотрудничество с Россией в военно-технической области: "Перспективы огромные... Сегодня мы активно сотрудничаем не только с США, но и с Западной Европой, Китаем, Россией, Украиной. Мы намерены развивать это сотрудничество в будущем. Сотрудничество России с Индией, имеющее 50-летнюю историю, не должно служить препятствием. Ведь та же Индия одновременно сотрудничает и с США".

На двух последних тезисах г-на Мушаррафа, которые касаются непосредственно Индии, хотелось бы остановиться особо. Так, российские военные эксперты полагают, что, несмотря на традиционные двусторонние связи в области ВТС, ситуация на индийском рынке меняется в неблагоприятную для России сторону. Накануне проведения международной выставки "Дефэкспо-2006", которая прошла в Дели в начале 2006 г., заместитель генерального директора Рособоронэкспорта Виктор Комардин отметил, что, "если десять лет назад основным поставщиком продукции военного значения в Индию была Россия, то сегодня мы хотя и сохраняем лидирующие позиции, но уже в условиях конкуренции, тендерных поставок. О монополизации индийского рынка речь уже не идет". Естественно, что в то время как Индия открыла свой рынок вооружений для США, теоретически возможности Пакистана для сотрудничества с Россией в военной сфере укрепились.

Пока же российское оружие выходит на пакистанский рынок по неординарным путям, так как ВТС находится в сфере преломления не только политических факторов, но и экономических интересов. Так, например, произошло с украинскими танками Т-80-УД, собираемыми на Харьковском заводе им. Малышева, но на 80% состоящими из российских комплектующих. В течение 1996-1999 гг. Украина поставила в Пакистан 320 танков, комплектующие для которых (вплоть до стволов и башен) были российского производства. Начальник автобронетанкового управления МО РФ генерал-полковник Сергей Маев отметил в этой связи "откровенно некорректное поведение украинских экспортеров оружия", которые "перехватывают контракты, предлагая зарубежным покупателям военную технику, аналогичную российской, но по дешевым ценам".

Исходя из того, что контракт 1996 г. между Украиной и Пакистаном не был продлен, можно предположить, что качество украинских танков не удовлетворило пакистанскую сторону. Одновременно в соседней Индии возникла потребность модернизировать собственный танковый парк в основном за счет закупок российской бронетехники ускоренными темпами.

Но в то же время, не рискнув разорвать полностью свое ВТС с Украиной, Пакистан подписал с ней в апреле 2002 г. соглашение на 150 млн долл. о закупке 315 моторно-трансмиссионных отделений, которые должны предполагалось использовать при строительстве танков "Al Khalid". Соглашение подписали завод им. Малышева и пакистанская фирма "Heavy Industries Taxila". В итоге запланированный в 1990-е гг. как двусторонний пакистанско-китайский проект, танк "Al Khalid" превратился в международный (пакистанско-китайско-украинский) контракт.

Примерно по аналогичному сценарию были разработаны и уже начинают реализовываться китайско-пакистанско-российские программы в области военной авиации. Так, в октябре 2006 г. в российских СМИ появилось сообщение о том, что Китай обратился к России с просьбой включить Пакистан в перечень стран, с которыми Москва осуществляет ВТС. Без этого Пекин не сможет выполнять контракт на поставку в Пакистан истребителей JF-17 с двигателями, производимыми на базе российского образца РД-93. Отказ России мог бы осложнить сотрудничество с Китаем, приносящее до 2 млрд долл. в год.

JF-17 (известный также под названиями FC-1, Super-7) – это первый китайский многофункциональный истребитель, ориентированный на международные рынки. Разработка самолета ведется с начала 1990-х гг. китайской компанией Chengdu Aircraft Industry, причем около 50% расходов (75 млн долл.) взял на себя Пакистан. (По другим данным, Пакистан оплатил 50-70% стоимости программы.) В 2000 г. Китай принял решение оснастить истребитель российским турбореактивным двигателем РД-93, который был специально разработан петербургским ФГУП "Завод им. В.Я. Климова" путем модификации двигателя РД-33 (стоит на истребителях МиГ-29). В 2005 г. при посредничестве Рособоронэкспорта был заключен контракт на поставку в Китай первой партии РД-93 из 100 двигателей с возможностью новых заказов.

Генеральный директор завода им. Климова Александр Ватагин на авиасалоне Air Show China 2006 (ноябрь 2006 г.) рассказал, что контракт на поставку авиадвигателей выполняется. Проблема для России, по словам г-на Ватагина, заключается в том, что проект JF-17 с 1999 г. стал совместным китайско-пакистанским и его ориентация на потребности Исламабада только усиливается. Китайская армия так и не решилась взять этот самолет на вооружение, однако уже ведутся переговоры о создании фирмы для ремонта РД-93 на территории Китая, что станет важным технологическим шагом на пути к их самостоятельному производству. Можно предположить, что если Китаю удастся наладить самостоятельное производство двигателя РД-93, это явно не будет соответствовать ни политическим, ни экономическим интересам России. Это тем более очевидно, что в настоящее время ФГУП "Завод им. В.Я. Климова" рассчитывает на расширение портфеля заказов, которое повлечет за собой увеличение общего объема выручки до 3 млрд руб. и чистой прибыли – до 91,2 млн руб. Для сравнения: в 2006 г. выручка предприятия составила 1,6 млрд руб., а чистая прибыль – 38,5 млн руб.

В этой связи необходимо привести еще одно сравнение, а точнее, интересное совпадение. В 2005 г. чистая прибыль завода им. Климова составила не менее 20 млн руб. против убытка 29 млн руб. в 2004 г. Напомним, что, во-первых, контракт с Китаем на поставку турбореактивных двигателей для (пакистанского) истребителя JF-17 был заключен именно в 2005 г., во-вторых, 50-70% совместной программы оплатил Пакистан, в-третьих, Пакистан планирует закупить 150 истребителей.

В целом, проблему ВТС между Россией и Пакистаном было бы намного выгоднее решать без посредников. Для этого подконтрольный правительству Рособоронэкспорт при подписании перспективных контрактов по всему миру (в том числе и с Пакистаном) должен отдавать приоритетное значение интересам российского ОПК.

Пока же российская военная техника продолжает поступать в Пакистан через посредников. Вопрос о прямом выходе для российского ОПК на пакистанский рынок остается открытым, но есть основания полагать, что уже в ближайшей перспективе он будет решен положительно. "Индийский фактор" при этом не забывается, но и не рассматривается в качестве главного препятствия. Нельзя в этой связи не отметить, что после того как Россия заявила о своем согласии на ВТС с Пакистаном, запросы Индии к Рособоронэкспорту немедленно возросли. В итоге, обсуждение на высшем уровне вопроса о ВТС между Россией и Пакистаном оказалось выгодно скорее для индийской, чем для пакистанской армии.

Главное, что обязаны гарантировать со своей стороны как Пакистан, так и Индия, так это использование российского оружия исключительно в целях обороны, охраны государственных границ и борьбы с терроризмом. Российский ОПК, со своей стороны, готов к сотрудничеству с Пакистаном, доверив государственным и внешнеполитическим ведомствам вопросы сохранения стабильности в регионе Южной Азии.

М.Ю. Морозова
23.04.2007