Этот город превратился в мутогенную зону. Мутирует все: растения, люди, отношения между людьми. Дом с садом здесь стоит в пять раз дешевле ямы с ядовитыми отходами

В последнее время о Киргизии говорят почти исключительно в связи с периодически случающимися митингами и перестановками в правительстве. Но эта страна - не только площадь Ала-Тоо в Бишкеке, события на которой не имеют ровно никакого отношения к реальной жизни рядовых граждан. Здесь немало таких мест, за информацию о которых создатели фильмов-антиутопий отвалили бы хорошие деньги. Одно из них - окрестности города Майлуу-Суу (на советских картах обозначавшегося как Майли-Сай).

>Когда-то этот уютный городок был закрытым и охранялся по периметру солдатами: здесь добывали уран, из которого, кстати, была сделана первая советская атомная бомба. В 1968-м шахты законсервировали, а местные жители стали работать на электроламповом заводе - самом большом в СССР. 50 лет отходы и брак свозились в ущелье с веселым названием Айлянпа-Сай, где, помимо свалки, находятся и урановые хвостохранилища. Вот уже три года это место - единственное в округе, где можно заработать на жизнь.

Стеклянный хлеб

Свалка занимает площадь в несколько квадратных километров. Горы стекла, достигающие в высоту 10-12 метров, сверкают на солнце и очень живописно смотрятся среди окружающих зеленых холмов. Иногда горы обрушиваются, и тогда у тех, кто внизу, не остается никаких шансов: выбраться из-под мелких и острых стекляшек невозможно. За три года активных работ на свалке (ее в шутку называют "Клондайк") так погибли 27 человек.

Каждый день на "Клондайке" работают от 5 до 8 тысяч человек, предмет добычи - никелевые усики, припаянные к цоколям лампочек. Старатели не только местные (население Майлуу-Суу немногим больше 20 тысяч), но и жители окрестных сел и даже приезжие из соседнего Узбекистана. Работа начинается на рассвете и заканчивается с наступлением темноты.

Вкратце процесс можно описать так. Сначала экскаватор, принадлежащий городскому руководству, разрывает склон стеклянной горы, в результате чего образуется яма, в которой трудятся до сотни копателей. У каждой ямы есть конкретный хозяин, которому копатели отдают ровно половину добытого никеля. Яму можно купить и продать, средняя цена на сегодняшний день - 120 тысяч сомов, что приблизительно соответствует 86 тысячам российских рублей (сегодняшний курс рубля по отношениюк сому 1:1.4 - Б. А.)

Несмотря на то, что границы ям отмечены натянутыми бечевками, территориальные споры происходят довольно часто. В день - в среднем 3-4 драки.

Потом копатели разрывают стеклянную массу специальным, похожим на железные кошки инструментом и руками отбирают цоколи, из которых торчат никелевые проводки. Цоколи собирают в мешки и относят на "мельницы" - железные барабаны с прилаженным мотором, в котором стекло измельчается в порошок - так, чтобы отделенный никель можно было извлечь с помощью магнита. Проводки относят к приемщикам, которые взвешивают металл и тут же рассчитываются наличными - 850 сомов за килограмм. В день старатели зарабатывают от 200 до 600 сомов.

"Мельниц" на свалке много - десятки, если не сотни. Во время работы примерно 40-30 квадратных метров прилегающей площади словно накрывает туманом - мельчайшими частицами стекла, оседающими на бронхах и легких и остающимися там навсегда - вывести из организма стекло невозможно. Некоторые старатели повязывают на лица платки, оставляя открытыми только глаза, но только это не очень помогает.

Уже через 10 минут пребывания на "Клондайке" у меня запершило в горле и стало трудно дышать - казалось, что стеклом пропитан сам воздух.

- А теперь представьте, каково людям, проводящим здесь по 10 часов, - и так каждый день на протяжении двух лет, - говорит Кайрат, сотрудник Института медицинских проблем Южного отделения Национальной академии наук Киргизской республики. - Год - и здоровый мужик превращается здесь в доходягу.

Кайрат, который сам был копателем, знает, о чем говорит. Его недавно забраковала армейская медкомиссия - в легких обнаружили темные пятна.

Впрочем, мужчин здесь относительно немного - в основном женщины и дети. Среди тех, кому за сорок, трудно встретить трезвого человека, большинство пьяны уже с раннего утра. Эти люди помнят другую жизнь, и пьянство - реакция на унижение жизнью сегодняшней.

Осколки империи

Калык приезжает на свалку из Узбекистана. Когда-то он учился в Ростовском сельхозинституте, был агрономом. Жена учительница, в последнее время у нее проблемы с психикой. Сейчас, чтобы прокормить семью, он роется на свалке. О себе говорит очень неохотно, сказал только, что ему стыдно находиться здесь и просил его не снимать.

Стамбек называет себя осколком империи и жертвой СССР, в его жилах течет кровь четырех народов. Он просит передать привет москвичам и рекомендует дышать полной грудью.

- Все равно стеклышко ложится на легкие ровным слоем и там очень красиво блестит.

Стамбек по совместительству парикмахер и выражается с присущим его профессии изяществом.

Марс был когда-то колхозником и неплохо жил. Никель он добывает вместе с женой, но работает, главным образом, супруга - Марс слишком пьян и то и дело падает на грязное стекло. О советских временах он говорит как о потерянном рае, а самое яркое его воспоминание - поездка в Прибалтику в конце 70-х.

- Может, по 100 граммов, а? За Брежнева? За Горбачева пить не буду!

Выпить здесь можно круглые сутки. На "Клондайке" есть магазины, торгующие абсолютно всем, шашлычные, здесь разносят горячие пирожки и чай, есть даже платный туалет. Странного вида тетка в кокетливом беретике собирает по полтора рубля с посетителя, но их, судя по всему, немного, и в свободное время она ищет никель. Тетка говорит, что год назад приехала из России, и работа ей нравится.

Вообще женщины на свалке гораздо агрессивнее, чувствуется, что нервы у многих напряжены до предела. Некоторые кричали, чтобы мы убирались со свалки, потому что приехали посмеяться над людьми.

- Я знаю, что не доживу до 50 и что дети мои тоже заболеют - каково мне это знать? - спросила Зина, бывшая акушерка. - Вон Тамара сидит, хотите с ней поговорить?

Шестилетнего сына Тамары две недели назад завалило стеклом. Мальчика спасли, но ходить он вряд ли сможет - поврежден позвоночник. Двое других детей продолжают работать на свалке. Тамара не кричала, только тихо плакала.

Похоже на то, что на "Клондайке" работает чуть ли не весь город. В Майлуу-Суу есть специальная стоянка, откуда на свалку отправляются микроавтобусы, есть даже проститутки, обслуживающие старателей. Главным образом это местные школьницы, берущие за услуги в среднем по 25 сомов.

Элита свалки - приемщики. Их всего несколько, и держатся они с подобающей вальяжностью. Один из них представился Беком и рассказал, что никель отсюда отправляют в Бишкек, а оттуда в Германию. Еще 11 лет назад в Майлуу-Суу приезжал немецкий бизнесмен, он-то и положил глаз на свалку. Теперь весь металл проходит через него.

- Имя его не скажу, - смеется Бек. - Коммерческая тайна. Но в Бишкеке у него контора. Весь никель проверяется на радиоактивность - с рентгенами Германия не берет. Они там вроде днища своих "Мерседесов" никелем покрывают - чтобы не ржавели.

У масляной воды

Так переводится название города, наверное, из-за находящихся вокруг урановых месторождений. Сейчас в окрестностях Майлуу-Суу - 23 хвостохранилища и 16 отвалов, за которыми никто не следит. В результате вместе с оползнями радиоактивная порода попадает в реку, из которой пьют и в которой ловят рыбу.

Хвостохранилища огорожены, но сетка с большинства заборов давно украдена, и в запретной зоне мирно пасется скот. Уровень радиации в таких местах - до полутора тысяч микрорентген (смертельная доза), при нормальном фоне - 35-40.

Вместе с Эркеном, сотрудником Института медицинских проблем НАН КР, мы обходим дворы на городской окраине. Дозиметр показывает от нормальных 35-40 до 900 микрорентген, причем в одном и том же дворе есть и чистые, и фонящие участки.

Статистики по заболеваемости местных жителей нет. Как нет и врачей: онколога, уролога, кардиолога и других специалистов.

- А кто придет работать, если зарплата специалиста высшей категории и со стажем - 1700 сомов? - отвечает вопросом на вопрос директор Центра семейной медицины Окун Максуталиев. - И это, заметьте, при фактически московских ценах на продукты.

- Последний раз медицинское обследование населения врачи из Бишкека проводили в 1995 году, - говорит главный врач Госсанэпиднадзора Немит Мамбетов. - Никаких данных нам тогда не предоставили. С тех пор к нам никто не приезжал.

Жители Майлуу-Суу ко всему относятся философски. Да и как иначе, если ничего другого не остается - все, кто мог, давно уехали. Сейчас хорошую трехкомнатную квартиру можно купить за 300 долларов, а дом с садом стоит примерно 600.

В семье Урмашевых все дети поголовно больны зобом, а у старшего сына серьезные проблемы с печенью.

Похожие проблемы и у Алишера: зоб у детей и выкидыши у невесток. Когда Алишер строил дом, он оборудовал хлев, приспособив под него вход в законсервированную урановую шахту.

Коровы здесь доятся хорошо. И персики родятся крупные - даром что содержат по 100 мкр. Еще врачи рассказали, что уже в этом году в Майлуу-Суу родились два ребенка без голов.

- А что радиация, - говорит местный житель по имени Александр. - Живем, как видите.

Хорошая вещь - привычка.

Бахтияр Ахмедханов,

№16 за 27.04.2007