Валентин Богатырев: "Структуру и энергетику политического пространства у нас определяют, и будут определять раздел собственности и борьба за ресурсы"

ВРС взял интервью у известного кыргызстанского аналитика Валентина Богатырева о политической ситуации после 19 апреля.

ВРС: Какова ваша оценка текущей политической ситуации и прогноз на будущее?

Валентин Богатырев: Нет ничего трудного в том, чтобы точно сказать, что и каким образом будет происходить в нашей стране через месяц, год или пять лет. Для этого не надо быть провидцем. Достаточно только посмотреть, какие процессы идут в стране, и какие интересы запускают механизмы наших политических шоу.

Итак,
>если говорить о политических интересах, то главное (и это все понимают) не в том, чтобы сделать народ счастливым, а страну процветающей. Главное для тех, кто участвует в политической борьбе, – получить возможность в той или иной мере участвовать в контроле над имеющимися в стране ресурсами.

В этом нет ничего особенного или постыдного. В любой стране любая власть, независимо от того, организована она демократическим способом или как-то иначе, именно этим и занимается: контролирует, а значит, распределяет и присваивает общие ресурсы. Собственно, в этом и состоит природа власти.

Поэтому прежде всего структуру и энергетику политического пространства у нас определяют и будут определять раздел собственности и борьба за ресурсы. Причем для Кыргызской Республики это вопрос более острый, чем для соседей, поскольку таких ресурсов – мало. Поэтому у нас так много "демократии". Я думаю, что это хорошее политологическое правило для небольших стран: чем меньше ресурсов, тем больше демократии. В империях – по-другому.

Пятнадцатилетнее правление Аскара Акаева сопровождалось первоначальным переделом собственности, осуществлявшимся в пользу, прежде всего, властных элит, поскольку у нас политическое положение и экономическое благополучие – вещи тесно взаимосвязанные. Именно неудовлетворенность итогами приватизации стала одной из базовых движущих причин событий 24 марта 2005 года.

ВРС: А после 24 марта?

Валентин Богатырев: Приход новой власти не принес успокоения. По нескольким причинам.

Во-первых, новой властью и теми, кто не во власти, но делал "революцию", подвергается сомнению и оспариванию легитимность прав на собственность прежних элит. И дело вовсе не в том, было ли это сделано в соответствии с законом, или закон был нарушен. Важно отобрать и поделить. И мы видим, как среди людей, пришедших в "Белый дом", появляются собственники имущества, ранее принадлежавшего тем, кто у власти был.

Мы видим, как один за другим под громкими лозунгами о справедливости, прозрачности, борьбе с коррупцией, заботе о национальных интересах отменяются тендеры, выдвигаются барьеры на пути компаний, участвующих в разработке природных ресурсов страны. Причем никому не важно, законным ли было это участие. Важен процесс смены контроля над этими ресурсами. Поэтому одно правительство может дать лицензию, а другое – отнять. Предлог всегда найдется: то ли тендер не до конца открытый, то ли экология, то ли местные жители, протестующие против работы на их землях. Понятно, что все это лишь прикрытие для реального передела собственности и прав на добычу ресурсов. Ни у кого нет гарантии, что новый тендер будет более справедливым, но у всех - у правительства, у депутатов, у местных "баронов" - есть желание поучаствовать в этом процессе.

Кроме того, существуют целые отрасли, где приватизация еще не проведена и должна быть проведена. В том числе такие важные отрасли, как энергетика, государственная золотодобыча, лесное хозяйство. Это существенная часть национальных ресурсов.

Когда заходит речь об освоении этого, базового для страны потенциала (без чего невозможен существенный рост экономики, рост благосостояния людей), лицемерие доходит до высшей точки. Целый год парламент не может до конца принять программу приватизации четвертого этапа, где речь идет именно об энергетике.

ВРС: То есть лучше приватизировать эту стратегическую отрасль?

Валентин Богатырев: Мы становимся чистой иллюстрацией известного афоризма о собаке на сене. Сами мы не в состоянии развивать энергетику, и это все признают. Но при этом уже почти двадцать лет не пускаем никаких инвесторов. Распускаются слухи и звучат громкие заявления политиков о грабителях-инвесторах, которые сразу же поднимут до небес тарифы, а Токтогулку вывезут и поставят на Иртыше, как будто нет у нас государства и нет известных всему миру механизмов контроля. В ход идут "страшилки" об утере суверенитета и стратегической национальной безопасности, - как будто без мощной энергетики, способной обеспечить хотя бы собственный экономический рост и потребности населения, мы находимся в безопасности и независимы.

Реально же все гораздо проще: причастные к этому люди никак не могут "поделить пирог", закрепить свое личное участие в приватизации, а те, кто сегодня имеет доступ к энергетике через государственные предприятия, попросту не хотят отрываться от живительного родника.

Не знаю, поможет ли мнение Нурсултана Назарбаева, прошедшего через приватизацию и иностранное инвестирование в энергетику и с твердостью заявившего во время визита к нам, что никогда государственное управление энергетикой не будет лучше частного. Скорее всего, нет. Ведь нам важно не благо страны, а личное благо тех, кто принимает (а точнее, не принимает) решения по этому поводу.

В то же время мы видим, как в ряды оппозиции стремительно переходят и уже составили ее основной костяк те, кто именно при Акаеве и при поддержке прежней власти (а иначе, повторю, в нашей стране нельзя) сделал себе состояние. Они видят угрозу своему бизнесу и защищают его всеми способами, которые только возможны. В том числе, а может быть, в первую очередь, даже за счет полной политической и идеологической трансформации.

Политика, громкие идеи становятся опять только прикрытием реальных интересов. Поистине, у демократии в Кыргызстане счастливая судьба!

ВРС: А как насчет требований оппозиции о кардинальных изменениях?

Валентин Богатырев: А скажите, вас не удивляет отсутствие требования о снятии препятствий для развития экономики у участников митингов? Почему они не требуют немедленно, в течение одного дня принять нормальный налоговый кодекс, или законы о легализации капиталов, или завтра же приватизировать "Северэлектро", а вместо этого с дурной бесконечностью твердят о конституционных изменениях и коалиционном правительстве? Мы не видим в числе требований оппозиции ультиматума о сокращении до 1 мая с.г. не меньше чем наполовину громоздкой государственной машины, причем как исполнительной, так и законодательной, обременительной для нашей маленькой страны с мизерной экономикой. Мы не видим в числе требований оппозиции введение с сегодняшнего дня гражданской экспертизы всех решений власти и привлечения гражданского общества к их разработке. Мы не видим в числе требований введение механизмов обеспечения ресурсной самостоятельности местного самоуправления и вывода его из унизительного положения просителя денег у Бишкека. Мы не видим в числе требований немедленного установления гражданского контроля над силовыми структурами. Мы не видим…

Мы вообще ничего реального, влияющего на судьбу страны в этих требованиях не видим. Мы видим только то, что влияет на их доступ к власти. Но мы уже обожглись на этом и знаем, что обещаниям прийти, а потом сделать все хорошо, верить нельзя. Мы хотим знать, что именно тот или иной лидер оппозиции сделает, когда придет к власти, почему именно этому человеку, этой партии мы должны верить и отдавать свои симпатии и свои голоса.

ВРС: А как вы оцениваете состояние политических партий? Они растут в своей устойчивости?

Валентин Богатырев: Сегодня, хотя некоторые из политических партий и перестали быть личными командами отдельных политиков, но своей социальной базы они еще не обрели. У них есть известность, у некоторых, таких как "Ата-Мекен", "Ар-Намыс" - она достаточно большая, но у них нет своего избирателя. Он – избиратель - по-прежнему существует только у Кулова или Шерниязова, т.е. у отдельных политических фигур, а не у партий. Это отчасти не проблема партий, а проблема самого общества, слабой структурированности его групп интересов. Но это и проблема партий, поскольку они отличаются лицами, но не идеями, а тем более не конкретными предложениями и социальными проектами будущего.

Возьмите несколько последних заявлений политических партий. Во-первых, интересно, что они все поспешили сделать свои заявления именно в партийном формате, а не в рамках движений. О движении вспомнил только один Темир Сариев, видимо, потому, что он остался без партии в связи с размолвкой с Алмазом Атамбаевым. Переход в партийный формат – очень отрадное явление, и я рад, что хотя бы очевидное поражение Объединенного фронта заставило, наконец, лидеров партий понять, что для их партийного становления важнее кто ты, а не с кем ты. Это хорошо, что мы хоть немного начинаем учиться на поражениях.

Но я хотел обратить внимание на другое. Все это хотя и громкие, но содержательно абсолютно пустые заявления. Ни одна из партий не предложила программы выхода из сложившейся ситуации. Да, разделение на юг и север – очень плохо, и оно достигло критически опасной черты; да, политические преследования – очевидная глупость и недопустимы в стране с таким уровнем демократии, как наша; да, атаки на СМИ – это самоубийство для власти. Но что делать? Что предлагают и собираются делать ведущие политические партии, чтобы исправить ситуацию? Они что, считают, что только Бакиев несет ответственность за происходящее в стране? Если нет, если они и себя считают ответственной политической силой, то мало одного плагиата сталинского "братья и сестры!", надо еще что-то предложить конкретное и сделать это.

ВРС: Вы считаете, в Кыргызстане еще нет ответственных политических сил?

Валентин Богатырев: К сожалению, на семнадцатом году независимости приходится вновь говорить, что в нашей стране нет политики, нет оппозиции, нет борьбы идей, а есть только борьба клановых групп за власть.

Поэтому предсказывать, что будет происходить в кыргызской политике – скучно. Понятно, что объект, на котором будет разворачиваться политическая борьба – это правительство, а содержанием этой борьбы будет стремление установить контроль над его формированием и правительственными функциями, как инструментом захвата и пользования ресурсами.

Становится понятным и то, почему люди из оппозиции отказываются участвовать в правительстве, где контроль над ключевыми позициями распределения ресурсов принадлежит не им. Кроме, конечно, премьер-министра. Премьер-министром готовы быть многие.

ВРС: Означает ли это, что мы будем и осенью, и весной, и вновь осенью продолжать наступать на одни и те же грабли?

Валентин Богатырев: Увы, это будет именно так, и это весьма печально, поскольку ближайшие годы чрезвычайно важны с точки зрения формирования фундамента и ресурсов для нового прорыва в развитии. Логика развития социально-экономических циклов показывает, что необходимость в смене управленческих парадигм, а значит – в смене идеологов власти или лидеров для Кыргызстана была в 1993-м и наступит в 2009-м, а затем – в 2016 году. В этом плане ближайшие два-три года имеют для Кыргызской Республики чрезвычайно важное значение. Мы можем подойти к 2009-2010 годам готовыми к серьезным прорывам, а можем пропустить этот срок, отложив изменения еще на 7 лет.

Есть два сценария развития событий.

Первый связан с президентом Бакиевым. При этом сценарии будет велика роль государства, и трансформация отношений государства и общества будет в основном происходить по мере и через процесс смены властных элит.

Следует предполагать в таком случае, что в результате обострения политической борьбы и фрагментации политического поля в ближайшие два-три года в Кыргызской Республике может быть сформирована новая архитектура власти и осуществлен переход от "ханской монополии" к "манапской корпорации". Это достаточно сложный процесс, поскольку когда-то существовавшие правила и процедуры такого управления утеряны. И мы видим, как трудно договариваются кланы. Но это достаточно самостоятельный путь, не повторяющий зарубежные образцы, и уже одно это хорошо. Я называю это консенсусной демократией.

При этом надо настроиться на длительную работу. Социологический анализ показывает, что к настоящему моменту еще не завершен процесс смены социокультурных норм, запущенный реформами первого президента. Да, по некоторым параметрам уже пройдена критическая масса. Невооруженным взглядом это хорошо заметно, например, по смене ценностей, отношению к деньгам, к работе, к определенным ранее не принимавшимся видам деятельности, и тому подобном. Но это в экономической сфере. Что же касается пространства социальной организации, то отношения и ценности либерального толка внедряются крайне медленно. В результате у нас сейчас ситуация, когда много демократии, но не хватает демократов.

Во-первых, значительная часть населения продолжает придерживаться стереотипов и ценностей советского типа, образуя тем самым социальный базис для такой власти, которая сейчас существует. И это именно та причина, по которой Курманбек Бакиев может чувствовать себя уверенно. Слова Феликса Кулова о том, что 90 процентов кыргызстанцев не доверяют Бакиеву, ровно такая же правда, как то, что 90 процентов доверяют Кулову. Так ли это на самом деле, мы уже увидели.

А во-вторых, новое поколение, выросшее в атмосфере демократических ценностей, еще только-только вступает в период политической активности и не может в силу этого играть существенную роль на политической арене.

В этом плане время работает на демократию. В ближайшие пять лет будут пройдены рубежи поколенческой и ментальной смены. И спустя три-четыре года Кыргызская Республика сможет реализовать тот потенциал, который был накоплен реформами первых пятнадцати лет.

ВРС: А второй сценарий?

Валентин Богатырев: Второй сценарий хотел запустить Феликс Кулов. Он связан с досрочной отставкой Курманбека Бакиева. Последствия нетрудно было предсказать, если немного знать свою страну и немного подумать.

Вся проблема в том, что другой фигуры общенационального масштаба, представляющей юг, кроме Бакиева, сегодня в стране нет.

Омурбек Текебаев – действительно имеет общенациональный политический вес, но он не вытягивает на признание юга и в последнее время как нарочно делает все, чтобы так и не получить это признание. К тому же длительное пребывание в статусе вечного претендента и вечного оппозиционера сыграло с ним плохую шутку. Никто сегодня, в том числе, думаю, и сам Текебаев, не знает: а может ли он хоть что-нибудь сделать позитивного, кроме законотворчества, где ему, несомненно, принадлежит заметная роль? Я считаю, что он напрасно погорячился, хлопнув дверью спикерского кабинета, и мне очень интересно, согласился ли бы он стать премьер-министром. На месте Бакиева я бы предложил ему этот пост.

Не открою никакой тайны, если скажу, что это обстоятельство - отсутствие сегодня замены Бакиеву, причем такой, которая была бы признана всеми, - хорошо понимается и на юге, и на севере. Тем более удивительно, почему пытались запустить сценарий новой революции, новой смены власти, тем более - принудительной. Ни к чему хорошему это бы не привело. Это хорошо понимают не только эксперты, не только элиты, но даже и многие политики.

В случае если еще раз в стране произойдет принудительная, силовая смена власти, придется на длительное время расстаться не только с надеждой увидеть Кыргызстан процветающей, благополучной страной, но и с самой кыргызской государственностью. То, что сейчас критиками Бакиева расценивается как нестабильность, будет казаться недостижимым счастьем.

Таким образом, как бы ни хотелось нам ускорить процессы реформ, надо ясно давать себе отчет, что это возможно только как результат длительной работы, причем всего общества. Никакими митингами, революциями, переворотами, досрочными отставками ничего этого не решить.

Наивно думать, что можно "пугать" Бакиева массовыми манифестациями и это лучший способ продвигать реформы. Во-первых, Бакиев уже ничего такого не боится, если вообще боялся; а во-вторых, не стоило бы попробовать другие политические технологии, может, они окажутся более эффективными? Например, предложить президенту позитивную программу, принять нужные для экономического роста законы, войти в состав правительства и попытаться что-то изменить собственными руками, и так далее. Алмаз Атамбаев один из первых, кто решился это сделать, и уже за это заслуживает памятника, а не обливания грязью со стороны своих бывших соратников.

Наивно думать, что если сменить Бакиева на Кулова, то в стране станет хорошо жить. Мы все – бакиевы. Мы все даем на улице взятки гаишникам, в школе – преподавателям, в больнице – врачам, на работе – налоговикам. И пусть первым бросит камень, кто сам не грешен. Нам всем предстоит трудный путь изменения, выдавливания из себя прошлого. И никакими громкими партийными и персональными заявлениями этого не сделаешь.

Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что наша страна продолжает оставаться в едином межгосударственном политическом, информационном и культурном пространстве со своими соседями и с Россией. И на характер демократических процессов у нас оказывает существенное опосредованное, а то и непосредственное влияние то, что происходит у наших соседей.

Наш собственный опыт показал, что разрывы в темпах демократизации, экономических реформ между странами региона в лучшем случае не дают возможности реализовать потенциал реформирования, а в худшем – ведут к обострению отношений и конфликтам. Показательны в этом плане примеры с вступлением Кыргызской Республики в ВТО, позитивных последствий от которого страна так и не смогла извлечь, а также с "революцией" 24 марта, которая стала для соседей Кыргызстана хорошим примером того, как не следует поступать.

ВРС: А то, что у нас происходит, в свою очередь, влияет на соседние страны?

Валентин Богатырев: Кыргызстан, конечно, может, в известной степени и играет роль демократической лаборатории. Но, во-первых, цена этого бывает слишком велика. А во-вторых, пример Кыргызской Республики используется не в качестве того, как следует делать, а в качестве того, как не стоило бы поступать.

Учитывая, что России и Узбекистану предстоят выборы, нетрудно догадаться, что мы опять, как и в случае с выборами у соседей – в Казахстане, окажемся в качестве "плохого парня".

Наверное, я могу, бывая в соседних странах и в дальнем зарубежье, повторять мысль, что Кыргызстан - самая стабильная страна в регионе. Можно говорить, что соседние режимы - антидемократичные. Но реально мы находимся в постсоветском силовом поле, и судьба страны, самочувствие ее жителей сильно зависят от отношения соседей к нам. Президент не может не учитывать этого. И не надо удивляться тому, что Кыргызская Республика вернулась в свой регион, огорчаться, что нет слишком быстрых темпов демократизации или экономического роста. Мы тем не менее - живой, развивающийся народ, в нашей стране - атмосфера свободы. И наши трудности рано или поздно обернутся победами. И тогда придет время расставить по своим местам и Акаева, и Бакиева, и Кулова, и нас с вами.

ВРС: Спасибо.
30.04.2007