Введение

Центральная Азия по мере продвижения по пути независимости все больше выходит из забвения и становится интересной для остального мира, особенно в контексте глобального соперничества за энергетические ресурсы и идеологическое влияние. Регион, невероятно богатый нефтью, газом и цветными металлами, к тому же расположенный между Россией, Китаем, исламским миром и примыкающий к Южной Азии, начинает привлекать пристальное внимание основных игроков мировой политики.

>Центральная Азия вызывает интерес вследствие появления новых угроз и наращивания потенциала для различных конфликтов, которые представляют реальную опасность как для самого региона, так и для всего мира. Это наркоторговля, которая провоцирует рост преступности и тесно связана с ним, распространением СПИДа и проституции. Это активизация экстремистских исламских организаций и тревожащий рост числа последователей мусульманской веры, которые ставят вопрос о признании ислама государственной религией и игнорируют ценности секулярного общества. Следует отметить, что альтернативой коррумпированным авторитарным режимам вполне может выступить "исламский социализм".

Государства Центральной Азии, в посткоммунистический период выбрав приоритетом национально-государственное строительство, по-разному оценивают роль демократии и рыночной экономики в этом процессе. Идеи либерализма востребованы в Кыргызстане, приживаются в экономике, а затем постепенно и в политической жизни Казахстана, но полностью отрицаются в остальных государствах Центральной Азии. Поэтому в этих странах установились разные политические режимы - от деспотически-диктаторских до полудемократических. Даже, несмотря на то, что такая страна, как Казахстан, добивается впечатляющих экономических успехов и признана страной с рыночной экономикой, в целом регион вызывает серьезное беспокойство из-за отсутствия стабильности и уверенности в мирном развитии в ближайшем будущем. Не признаны как основополагающие те ценности, которые могут объединять государства во взаимовыгодном сотрудничестве. В Ферганской долине не достигнута окончательная договоренность между Кыргызстаном, Узбекистаном и Таджикистаном по государственным границам, и там постоянно возникают опасные конфликты. Существуют трения между Узбекистаном и Туркменистаном по пограничным вопросам и полезным ископаемым. Кыргызским парламентом до сих пор не ратифицирован договор с Казахстаном о государственной границе. Схватка за контроль над водно-энергетическими ресурсами становится только ожесточеннее.

В связи с этим поучительно обратиться к тому, как в государствах Центральной Азии отнеслись к "цветным революциям" в постсоветских странах и так называемой "тюльпановой революции" в Кыргызстане. Во всех странах проявилась болезненная и тревожная реакция на события в Грузии, Украине и Кыргызстане. Почти все правящие элиты региона отнеслись к известным событиям в Кыргызстане с опаской и враждебностью; они увидели в них только беспорядки и смуту.

Кыргызстан: последний шанс для демократии в Центральной Азии или Кто считает кыргызскую "тюльпановую революцию" источником нестабильности в регионе?

А представляет ли в действительности ситуация в Кыргызстане угрозу для стабильности в регионе? Для этого, во-первых, необходимо определить значимость кыргызских событий в контексте развития региона после обретения независимости. Мне кажется, что даже в хороших аналитических расчетах краткосрочные негативные последствия "тюльпановой революции" заслоняют ее суть и историческое место. Во-вторых, это зависит от того, как мы определимся по поводу того, что мы понимаем под "стабильностью", и какой анализ дадим реальной ситуации в странах Центральной Азии.

В Кыргызстане продолжаются дискуссии по мартовским событиям. Часть оппозиции и президент считают, что это была революция, и даже был издан специальный указ о дне ее празднования. Парламент отказался принять какое-либо решение по этому вопросу и не поддержал решение президента. Одни считают это революцией, другие - государственным переворотом, третьи - примитивным бунтом. Конечно, невозможно достичь консенсуса, хотя бы потому, что есть победившие и проигравшие. Но в кыргызском обществе между всеми участниками политического процесса есть взаимопонимание по поводу причин и предпосылок мартовских событий. Устремления и идеалы мартовской революции разделяются подавляющим большинством народа Кыргызстана.

Что является главным дестабилизирующим фактором в Центральной Азии? В порядке значимости называются следующие факторы: бедность, безработица, исламский экстремизм, межгосударственные противоречия, межэтнические трения. Да, это так. Но самым главным дестабилизирующим явлением надо назвать отсутствие мирных демократических правил и процедур передачи власти и враждебное отношение к инакомыслию. Все постсоветские страны, в особенности страны Центральной Азии, продолжают жить под тенью Сталина. Правящие кланы продолжают преследовать своих оппонентов, называя их врагами народа, продолжают игнорировать законную передачу власти посредством демократических выборов и искусственно задерживают смену элит.

В Кыргызстане президент А. Акаев, путем политических манипуляций и конституционных исправлений сосредоточив всю власть в своих руках, пытался утвердить власть своей династии. В Казахстане с апреля 1990 года бессменным президентом является Н.Назарбаев, в Узбекистане с этого же времени продолжает править И.Каримов, который благодаря изменениям, внесенным в Конституцию Узбекистана после всенародного референдума в январе 2002 г., продлил срок полномочий президента с 5 до 7 лет. В июне 2003 года в Таджикистане прошел референдум, на котором были одобрены поправки к Конституции, увеличивавшие сроки президентских полномочий до двух семилетних периодов, из чего стало ясно, что нынешний президент страны Э.Рахмонов собирается править до 2020 года. В Туркменистане по существу установлен пожизненный срок президентства. Во всех странах политические оппоненты президентов находятся под давлением, а некоторые - в заключении или эмиграции.

Таким образом, для региона характерна замкнутость власти на себе и отсутствие механизмов обновления элит. Но в Кыргызстане эта порочная политика посткоммунистических лидеров была прервана. В Кыргызстане впервые сам народ предпринял попытку решить главный вопрос о власти - кто должен им управлять. В этом заключается историческое и политическое значение "тюльпановой революции" и основной вклад кыргызов в распространение идей свободы в регионе. Государства Центральной Азии встанут на путь действительно устойчивого развития, когда периодическая сменяемость лидеров и правительств станет нормой политической жизни, и голос оппозиции будет считаться необходимым компонентом политической культуры.

Политика умиротворения диктаторов с целью получения свободного доступа к богатствам региона в ущерб развитию свободы и демократии будет только углублять кризис, усиливать страдания людей и толкать страны по опасному пути. Политический застой в этом регионе уже является закваской для радикальных движений. Поэтому стремление кыргызского народа к свободе и демократии должно быть достойным образом оценено демократическими странами. Понятно, когда такие события происходят в Прибалтике, странах Восточной Европы, вблизи евро-атлантической цивилизации и на основе имеющегося опыта демократического развития. Но кыргызский всплеск имел место в центре Евразии, где не было ни традиций демократии, ни культуры уважения инакомыслия. Поэтому, главным в мартовских событиях в Кыргызстане были не беспорядки, не мародерство, не захват Дома правительства, а высокое стремление союза свободных граждан страны к новому демократическому порядку. Вот это и есть мировоззрение демократии.

Почему это случилось в Кыргызстане? Мне кажется, что определение демократии, которое дал первый президент Итальянской Республики Луиджи Эйнауди: демократия есть анархия духа под главенством закона - очень даже подходит к кыргызам, правда, пока без главенства закона. Можно сказать, что кыргызы - это главные анархисты Центральной Азии. Дух анархии, глубоко сидящий внутри, делает нас более свободными, но и менее успешными в государственном строительстве. Обратите внимание: в Кыргызстане создано самое сильное гражданское общество в Центральной Азии, имеется самая активная политическая оппозиция, отстаивается свобода слова, высоко чтятся права человека, но государственные институты все еще слабые и создают много проблем.

Этот этап политического самосознания кыргызы не без проблем переживут и будут становиться действительно сознательными гражданами своей страны, уважающими закон и следующими определенным правилам политической игры. И тогда новое кыргызское государство получит твердое основание, и сформируются устойчивые институты государственной власти. Только небезразличные к своей стране и законопослушные граждане могут выбрать эффективное правительство и создать сильное государство. Государство сильно не амбициями властной верхушки, а уровнем сознания своих граждан.

Глобальные изменения в мире за последние 15 лет заслонили многие важные события, в том числе посткоммунистические перемены в Кыргызстане. Многие забыли, что "тюльпановой революции" предшествовала "шелковая революция" 1990 года, когда верхушка коммунистической номенклатуры под давлением митингующих масс была заменена демократами. Тогда молодой ученый А.Акаев стал символом стремления кыргызского народа к свободе и новых демократических преобразований. И поэтому сейчас всем нам, кто тогда участвовал в митингах против самовластия коммунистической номенклатуры, горько и печально, что Акаев предал идеалы кыргызской "шелковой революции" и позорно, как проворовавшийся диктатор, бежал из страны в час испытаний.

Кыргызстан стал островком демократии в Центральной Азии. После развала СССР, краха Компартии власть в Кыргызстане принадлежала Верховному Совету, который избрал президента. Т.е. Кыргызстан в начале своего пути был парламентарной республикой. Но затем процесс "президентизации", который охватил все страны СНГ, привел в Кыргызстане к узурпации власти одним кланом и массовому протесту народа. Поэтому движение по установлению в стране парламентарной формы управления в качестве основной альтернативы президентской системе имеет глубокие корни. В то время как в других государствах региона власть президентов подмяла под себя все остальные ветви власти, в Кыргызстане не прекращалась борьба против абсолютизма, и до сих пор ведется поиск наиболее приемлемой формы государственного устройства. Такой формы, которая смогла бы обуздать трайбализм, регионализм, абсолютизм и коррупцию во власти, а также открыть дорогу стремлению людей к свободе, консенсусу и демократии. Возможно, Кыргызстан предложит некую модель "консенсусной демократии" наряду с навязываемой в СНГ моделью "управляемой или суверенной демократии".

Рассмотрим основные причины мартовских событий. Это абсолютизм Акаева, коррупция, бедность. Акаев пытался установить династийное правление. Де-факто его власть уже не признавалась большинством народа после его избрания на третий срок в 2000 году. А после Аксыйских событий процесс его непризнания распространился по всей стране. Коррупция сознательно поощрялась семейным кланом президента с целью удержания в полной зависимости всех приближенных к власти кланов. В результате внутри власти появился заговор против семьи президента. Правоохранительные органы и криминал семейный клан использовал против оппозиции. В итоге силы правопорядка были деморализованы, а криминал при удобном случае попытался захватить политическую власть. Бедность большинства народа, особенно сельского населения, на фоне буржуазного стиля жизни чиновников привела к росту революционных настроений и формированию сплоченных групп, поставивших своей целью свержение власти Акаева.

Таким образом, в основе революционных действий масс было стремление реформировать систему власти, освободить ее от коррупции и установить справедливое управление. Но мощный подъем народа не привел к ожидаемым позитивным изменениям из-за незрелости политической элиты, которая вместо системных преобразований стала заниматься распределением власти по региональным и клановым признакам и создала еще более сложную ситуацию. Оппозиция, объединив свои усилия для свержения Акаева, после "тюльпановой революции" избрав лидера из старой советской номенклатуры, раскололась на множество частей и вернулась в предреволюционное состояние. Новая власть не смогла предложить привлекательную для революционного народа программу выхода из кризиса, очень быстро погрязла в коррупции. Мы, в Кыргызстане, по этому поводу говорим, что "они украли у народа революцию".

В чем же суть нынешних политических процессов в Кыргызстане и угрожают ли они стабильности в регионе? Дело в том, что нынешний президент представляет последнее поколение советской номенклатуры, которая никогда не приспосабливается к новой системе, - она приспосабливает новую систему под свои интересы. Об этом свидетельствует принятая в декабре прошлого года новая редакция Конституции. Власти официально оформили политический регионализм, создав тандем. Судебная власть по существу является канцелярией по утверждению политических решений власти. Придя к власти под лозунгами демократии, лидеры страны заявляют о нецелесообразности западной либеральной демократии для Кыргызстана. Возможно, это и так, но абсолютизм президентской власти и парламент, сформированный на основе коррумпированных выборов, вряд ли можно рассматривать как альтернативу.

Так же противоречиво, запутанно выстраивается внешняя политика. Ее характеризуют два отличительных признака: сильная ориентация на Россию и ШОС, а также непонимание роли Запада в современном мире. В России находится более полумиллиона кыргызских трудовых мигрантов, не решен вопрос о государственном долге Кыргызстана перед Россией, и экспорт в Россию имеет важное значение для экономики страны. На США кыргызские власти смотрят с недоверием и опаской. На то имеются объективные и субъективные причины.

Во-первых, провал экономической политики прежнего режима население напрямую связывает с деятельностью Всемирного Банка и МВФ. Оно считает, что равный ВВП внешний долг образовался в результате поощрения коррумпированной власти мировыми финансовыми институтами, которые зависят от воли США. Недавняя общенациональная дискуссия по поводу вступления Кыргызстана в программу ВБ ХИПИК и неудачные, на мой взгляд, комментарии американских дипломатов только усилили подозрение к США. Не утихают скандалы вокруг авиабазы Ганси. Спикер кыргызского парламента недавно заявил следующее: "По приблизительным подсчетам, США ежегодно перечисляют более $150 миллионов, но куда уходят эти деньги, мы так толком и не поняли". К тому же в прессе появились материалы американского адвоката Э.Х.Либермана, нанятого правительством К.Бакиева для поиска финансовых средств прежнего режима в США, из которых следует, что сотрудник американского посольства был замешан в сомнительных финансовых сделках с семьей Акаева. Кыргызская газета "Лица" пишет: "США опосредованно платили экс-президенту взятки за размещение на территории Кыргызстана американской военной базы через эксклюзивную покупку топлива у фирм, принадлежащих зятю и сыну Акаева". А адвокат Либерман утверждает, что "средства США помогли Акаеву продержаться у власти дольше, чем он продержался бы в противном случае". Вот такая история.

Кыргызско-американские отношения нуждаются в переоценке, и их необходимо укреплять на новой основе. Принятие в марте 2006 года новой стратегии национальной безопасности США, возводящей распространение демократии в мире в основополагающий принцип своей внешнеполитической доктрины, есть солидный фундамент под новые отношения. Совместная поддержка демократических институтов и движений, подготовка критически мыслящего нового поколения в переходных странах является наилучшим способом межгосударственных отношений. Свобода и образование могут создать благополучие Центральной Азии.

Таким образом, очевидно, что новая власть не может пока приступить к реформированию страны на основе модернизации. Поэтому политическая борьба за власть, особенно после развала тандема Бакиев-Кулов, будет только усиливаться. Несомненно, это приведет к эскалации напряженности, росту регионалистских и сепаратистских настроений, и может даже быть поставлен вопрос о разделении Кыргызстана на два государства. Но именно завоевания кыргызского народа - сильное гражданское общество, всеобщее неприятие коррупции и абсолютизма, активная оппозиция - скорее отправят отжившую систему власти в музей истории, нежели позволят развалиться стране. Это трудная, но завершающая борьба с коммунистическим прошлым. Вот в чем суть политической борьбы кыргызов. Конечно, после этого светлое будущее не наступит. Появятся более сложные проблемы. Но это уже будут проблемы другого времени и иного порядка.

В том хаотичном состоянии, в котором находится Кыргызстан, имеются важные элементы хорошего будущего всей Центральной Азии. Совершенно верно заметил один из лидеров оппозиции что "от митинга к митингу опытнее становятся и народ, и власти". Кыргызы действительно учатся демократии на практике, а не "готовят себя к ней через самобытное развитие", как утверждается в других странах региона. Но неопределенность в Кыргызстане вызывает опасения и неуверенность. Поэтому мир демократии начал обращать все больше внимания казахской модели управляемой демократии, очень схожей с моделью развития Сингапура. Это ограничение политических свобод и жесткое отношение к оппозиции, но либерализация экономики и использование нефтедолларов на социальные программы и развитие неэнергетических секторов экономики.

Действительно, казахский вариант развития интересен тем, что в нем тесно сплелись проблемы энергоресурсов, безопасности и либеральной демократии. С 2006 года за Казахстаном закрепилась роль регионального лидера, что признали США, Европейский Союз, Россия и Китай.

Энергоресурсы: благо или проклятие для Центральной Азии?

Центральная Азия уже вовлечена в "холодную войну" за энергетические ресурсы, к которой присоединяются все новые игроки. "Очень вероятно, что в мае (2007) состоится встреча президентов всех стран, заинтересованных в крупном предприятии по перекачке нефти из Казахстана и Азербайджана через Грузию и Украину в Польшу и далее в Западную Европу", - заявил недавно президент Польши Лех Качиньский на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Украины Виктором Ющенко. Пресс-секретарь президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Е.Байжанов заявил, что Казахстан будет готов изучить вопрос о своем участии в проекте, но при этом станет учитывать дружественный характер своих отношений с Россией. Казахстан, добыча нефти в котором вырастет с нынешних 65 млн. т. до 130-150 млн. к 2015 г., когда начнется эксплуатация Кашагана - крупнейшего месторождения в мире, открытого за последние 30 лет, с геологическими запасами в 4,8 млрд. тонн нефти; огромные запасы туркменского и узбекского газа, запасы урана и гидроэнергетические ресурсы Кыргызстана и Таджикистана притянули интересы всех главных игроков на энергетическом рынке мира. В октябре 2006 года в Душанбе между Афганистаном, Кыргызстаном, Пакистаном и Таджикистаном подписан меморандум о намерении четырех стран реализовать проект по продаже 1000 мегаватт электроэнергии, если технико-экономические обоснования продемонстрируют его жизнеспособность. Беспощадная борьба за энергоресурсы остро поставила вопрос о необычайных возможностях, которые открываются перед народами региона. Но как они будут использованы? Не станем ли мы жертвами перекрестных интересов могущественных стран? Как это отразится на внутреннем состоянии стран?

Возьмем для сравнения две богатые энергоресурсами страны: Казахстан и Узбекистан. Встав на путь независимости, они имели почти одинаковые стартовые возможности. Сегодня ВВП Казахстана равен 56 млрд. долларов США, что составляет 3717 долларов на душу населения. Казахстан намеревается в два раза увеличить ВВП уже к 2008 году. Экспорт из Казахстана уже сейчас составляет более 30 млрд. долларов США, и страна лидирует по объему прямых иностранных инвестиций на душу населения среди стран СНГ. Она обладает большим экономическим потенциалом и имеет устойчивые государственные институты. Более того, высока вероятность успешной модернизации ее политических институтов и общественного управления.

У Узбекистана ВВП - 11,7 млрд. долларов США, экспорт - 5,36 млрд. долларов. Таким образом, среднедушевой ВВП равен 445 долларов США. Отставание от Казахстана в 8,4 раза. Имея населения в полтора раза больше, чем в Казахстане, Узбекистан производит сельхозпродукции больше всего в 1,1 раза (3,891 млрд. долларов к 3,417). Налицо огромная разница в росте спустя 15 лет. А почему? Каримов сделал ставку на всепоглощающую роль государства, а Назарбаев, сохраняя монополию на политическую власть, дал значительный простор для частной инициативы в области экономики. Правительство и в целом политическая и экономическая элита Казахстана с каждым годом пополняется молодыми западно-образованными людьми, совмещающими либерализм и национализм, в то время как правящие элиты других стран региона не считают либерализм и свободный рынок ценностями. У свободной торговли в Ферганской долине шансов пока мало.

Фактор Китая сегодня связан с уже действующим нефтепроводом "Атасу-Алашанькоу" и планируемым газопроводом в сторону Китая. Пекин заинтересован в рамках Шанхайской организации сотрудничества сконцентрироваться на энергетическом сотрудничестве, в частности, в сотрудничестве по углеводородным запасам стран Центральной Азии. С середины 2005 года китайские государственные энергетические компании вне зависимости от запрашиваемой за них цены стали покупать нефтяные активы западных компаний в Казахстане. Помимо этого, Пекин прилагает усилия, чтобы получать каспийский газ по маршруту Великого шелкового пути, и по имеющимся соглашениям с Туркменистаном начиная с 2009 года он будет получать около трети внешних поставок туркменского газа.

Действия Пекина в Центральной Азии беспокоят Россию, Европейский Союз и США. Россия пытается не упустить узбекский газ объемом около 10 млрд. кубометров в год, который экспортируется двумя российскими компаниями - "Газпромом" и ЛУКОЙЛом. Политика Казахстана по диверсификации экспорта энергоносителей вызывает некоторое беспокойство Москвы, и две страны находятся в состоянии обсуждения идеи создания "энергетического клуба стран ШОС". Идея получила поддержку со стороны других стран региона.

В этом смысле нам важно знать ключевые тенденции, проявляющиеся в отношениях между энергией, безопасностью и демократией в Центральной Азии. Борьба могущественных стран может превратить регион в заложника их потребностей. Сверхприбыли способствуют невиданному социальному расслоению населения, когда на одном полюсе роскошь, а на другом массовая нищета. Очевидно, что диктаторские режимы, имея возможности тратить значительные средства на репрессивный аппарат, продлевают свое существование. Доступ к энергетическим ресурсам иностранные компании получают при поддержке коррумпированных правящих кланов, и поэтому сформировать "чистое" правительство в таких условиях почти невозможно. Казахгейт - это только видимая вершина айсберга энергетической коррупции. С другой стороны, реалии таковы, что политическая элита стран Центральной Азии, за некоторым исключением Казахстана, состоящая из ненасытной на прибыли старой бюрократии, не в состоянии на данном этапе построить прозрачные отношения в сверхприбыльном секторе и за короткое время создать законодательно и культурно инвестиционный климат равных возможностей. Какие выводы из этого следуют?

(1) Политические события в Кыргызстане не вписываются легко в модели политической нестабильности в развивающихся странах. "Тюльпановая революция" наших дней, как продолжение "шелковой революции" в 1990 году в Кыргызстане, является самым значительным событием в Центральной Азии после развала Советского Союза. Было бы ошибкой относиться к ней с опаской и предубеждением, поскольку она является настоящей предпосылкой развития демократии в Центральной Азии.

(2) Казахстанский вариант конституционного авторитаризма с распределением нефтедолларов на подъем жизненного уровня населения, инфраструктурные преобразования, программы образования нового поколения, на мой взгляд, можно рассматривать как реальную переходную модель. Поэтому энергетическая безопасность Казахстана, построенная на диверсификации энергетических потоков, тесном взаимодействии с демократическими странами и успешном экономическом развитии, является краеугольным камнем региональной безопасности и движения народов к свободе. Помощь Казахстану в интеграции в европейские структуры, расширении связей с НАТО, поддержка партийной системы и оппозиции могут содействовать достижению Казахстаном искомой цели через десятилетие выйти на уровень развития среднеевропейской страны. Казахстан имеет потенциал сделать удачный плавный переход от авторитаризма к демократии. В широком смысле политическая элита Казахстана заинтересована в успехе "тюльпановой революции" в Кыргызстане. Образованное население двух стран, ввиду общих культуры и менталитета, накопленного опыта за годы независимости, должно двигаться к свободе и демократии, испытывая трудности и лишения, поскольку иной путь означал бы полное подчинение интересам могучих соседних стран.

(3) Огромное значение, на мой взгляд, имеют усилия по поддержке гражданского общества в Центральной Азии. Простые люди - получатели услуг весьма положительно оценивают роль гражданских инициатив в развитии самоуправления и повышения политической культуры. Развитое гражданское общество следует рассматривать как надежный фактор безопасности стабильности в регионе.

(4) Необходимо, чтобы правительства Центральной Азии были полноценными участниками международных соглашений по борьбе с коррупцией, и их антикоррупционная политика рассматривалась в качестве важного условия участия в международных экономических проектах.

Бакыт Бешимов, вице-президент по академическим вопросам Американского университета в Центральной Азии, Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики.
4 мая 2007