Бывший закрытый город Приозерск сейчас - в зоне полного доступа. Для всех - военных, гражданских, отдыхающих, мародеров и добытчиков металла. Город без статуса, без официального разделения на общее и частное. Здесь до сих пор живут как будто по инерции - берегут советские гербы, покупают товары в долг и законно не платят налоги. Город, до которого у государства почему-то до сих пор просто "руки не дошли". А рядом - военный полигон. Который тоже не особо интересует властьимущих, зато очень интересует расхитителей. Таким увидели бывший режимный город корреспонденты "Нового Вестника".

В Приозерске сейчас разгорается судебный скандал местного масштаба. На скамье подсудимых оказался городской депутат. И по совместительству - директор управления городским коммунальным хозяйством. Жакена Есенжолова обвиняют с том, что он незаконно распределял квартиры, игнорируя список очередников. Уголовное дело на чиновника возбудили сотрудники ДКНБ. В судебном процессе участвует 61 потерпевший. Но многие из этих людей уже отказалась от своих заявлений. Одни говорят, что вовсе не подписывали бумаги, другие - что их запутали.
- Многие потерпевшие со мной не знакомы, - говорит Жакен Есенжолов. - Часть из них признали свою подпись на отпечатанных под копирку заявлениях. При этом они сказали, что их ввели в заблуждение, поэтому они подписали бумагу. Никто из потерпевших не может сказать, какой ущерб я им нанес.
Директор и депутат готов до последнего доказывать свою невиновность. Тем более что опытные юристы уже сейчас пророчат, что приговор будет оправдательным. Потому как в местном акимате есть только заявления от людей на получение жилья. А официального - льготного - списка очередников нет и в помине. К тому же жилье в военном городке не является коммунальной собственностью. Юридически оно вообще никому не принадлежит – ни один объект здесь не зарегистрирован в Центре по недвижимости.
В этом и заключается корень многих проблем и самого Приозерска, и полигона Сары-Шаган в целом.

ОСКОЛОК ИМПЕРИИ
По обе стороны дороги в Приозерск земля изрыта вдоль и поперек. Местные говорят, что это - дело рук охотников за металлом, перепахавших округу в поисках медного кабеля. Полицейские на въезде в город пропускают посторонних без разговоров. Разве что для проформы интересуются, зачем приехали. Этот когда-то закрытый город давно перестал быть "режимным".
Городские пейзажи - словно старая застывшая фотография. Практически вся советская символика сохранена в первозданном виде. Множество серпов и молотов, звезд, и даже кое-где на зданиях до сих пор уцелели гербы СССР. На площади перед местным ДК - памятник Ленину, недавно заботливо выкрашенный свежей краской.
И на фоне этой ретро-благодати - аварийные дома, руины и полуразобранные здания. Таких в городе намного больше, чем уцелевших. Из 231 многоэтажного дома в Приозерске жизнь есть только в 61.
Правда, большинство пятиэтажек законсервированы, видимо, до лучших времен. В кризисные годы окна и подъезды здесь заложили кирпичами. Хотя и эта мера предосторожности не каждое здание спасла. Из пустующих домов растаскивают железные конструкции. И от массового обрушения, подобного тому, что произошло в Шахтинске, дома здесь спасает лишь более мягкий климат.
Но если в Приозерске охотники за металлом зарабатывают себе на хлеб киркой и ломом, то на заброшенных военных площадках полигона работают уже слаженные, технически оснащенные группы. Тут и масштабы крупнее, и добыча значительнее. Горожане вспоминают, что еще не так давно люди в буквальном смысле гибли за металл. Цветной и драгоценный, которым можно было разжиться, разбирая военное оборудование, брошенное на территории полигона.
- В криминальных разборках в свое время погибли около десятка человек. Одни взрывались на снарядах, в других стреляли.
Полицейские и рады бы бороться с глобальным расхищением. Но только даже, если и ловят "демонтажников", предъявить им ничего не могут.
- Начинаем разбираться, а получается, что ущерб никому не причинен, - говорит прокурор Приозерска Ергали Берлибаев. – Нет балансодержателей. Акимат ссылается на то, что нужны очень большие деньги, чтобы изготовить техпаспорта и зарегистрировать объекты по закону. А в это время некоторые действуют по принципу "что не запрещено, то разрешено". Сейчас все эти разобранные по кирпичам военные объекты ничего из себя не представляют. Только большую проблему. Ведь завтра нам придется разгребать груды мусора.

ТРИ ТОННЫ ЗОЛОТА
Бывший аким Приозерска Сагымбай Медеубаев был назначен градоначальником в 1993 году, в самый разгар распада. А два года назад стал главным героем громкого коррупционного скандала. Сотрудники КНБ обвинили акима в том, что тот продал военную опору АО-60 и тем самым причинил огромный ущерб государственной космической программе. В двух судах Сагымбай Медеубаев сумел доказать, что ни разу не нарушил закон.
- Я принимал решение о демонтаже опоры в 2003 году, а космическая программа появилась только через два года, - вспоминает Сагымбай Мукатаевич. - У меня на руках был акт аварийности, разрешение Госкомимущества республики и заключение РГП "Казспецэкспорт" при Минобороны (предприятие занимается утилизацией военных объектов) о том, что объект морально устаревший, и дальнейшей эксплуатации не подлежит. Поэтому я дал свое добро. Демонтаж поделили на две части. Металл разбирал "Казспецэкспорт", а стройматериалы были в ведении акимата. Часть металлолома мы переплавили на детские качели и малые архитектурные формы.
Суд пришел к выводу, что аким Приозерска, приказав разобрать опору, никому никакого ущерба не нанес. Все по той же причине - военный объект был брошенным, бесхозным и балансовой стоимости не имел. Градоначальник восстановился в должности. Но проработал потом всего год. Написал заявление по собственному: "в связи с тем, что сотрудники КНБ систематически предоставляют недостоверную, компрометирующую меня информацию, в таком состоянии я не могу полноценно исполнять свои обязанности и прошу освободить меня с должности". Прошение об отставке поджписали только с третьей попытки.
- Сейчас в силовых структурах сложилась такая система, когда ради отчетности они идут на все, - подытоживает бывший подсудимый. - Подобные примеры есть повсеместно. Но на полигоне, возможно, это ощущается острее, потому что тут много металла, ценных брошенных объектов. Все конфликты разгораются на этой почве. Здесь еще будут утилизироваться крупные объекты, а значит впереди еще много скандалов. Взять хотя бы нашего депутата Есенжолова. Такого факта, чтобы следователь по особо важным делам КНБ возбудил уголовное дело за незаконную выдачу ордеров, по-моему нигде в стране нет. Им просто нужна была очередная галочка. В судебном плане это дело не имеет никакой перспективы.
Сагымбай Медеубаев вспоминает о том, как, еще будучи приозерским акимом, не единожды обращался в Правительство.
- Мы просили направить сюда батальон внутренних войск для охраны пустующих военных объектов. Или разрешить их быструю передачу тем, кто желает их выкупить, - рассказывает бывший чиновник. – Все, чего добились - сюда была отправлена на несколько месяцев республиканская гвардия… Второй вопрос, который мы поднимали - официальная передача брошенного имущества полигона госорганам для демонтажа и утилизации. Чтобы разбирали не коммерсанты, а специальное коммунальное предприятие. Здесь ведь находились мощные объекты, радиолокационные станции, где был не только цветные, но и драгметаллы. Вспомнить хотя бы платы в электронном оборудовании. Если бы мы наладили законную утилизацию, из них можно было бы выплавить около трех тонн золота. Мы выходили во все инстанции, но ни один из госслужащих, у которого были полномочия, не передал нам эти объекты. А мы сами не могли охранять огромный полигон. Я пытался что-то делать своими силами. Бесхозный водопровод передал на баланс государственного коммунального предприятия. Так его сотрудники демонтировали и продавали на металл трубы. Тут же сразу возникли проблемы с органами. Зато позже областное управление Госкомимущества все равно продало водопровод неизвестной фирме за три с половиной миллиона тенге. И трубы превратились в металлолом.

РУБЛЕВО-ТЕНГОВАЯ ЗОНА
Официально считается, что уровень жизни в Приозерске довольно высокий. Но здешние жители этим уровнем недовольны. Булка хлеба здесь стоит 45 тенге, а туземные курильщики отдают за сигареты на 20 тенге больше, чем карагандинцы. Местные коммерсанты не только три шкуры с военных дерут, но и наживаются на валютных операциях. В расположенных в Приозерске российских частях зарплату платят в рублях. Курс обмена на тенге заниженный. Так что в городе давно привыкли к тому, что рубль везде соседствует с тенге. Этакая валютная аналогия российско-казахстанской дружбы. Обменять деньги можно в единственном городском банке, но для этого еще придется постоять в очереди. Так что многие меняют у продавцов на местном базарчике.
- Когда казахстанским частям выдают зарплату, в банке сразу заканчиваются тенге, - делится продавец Татьяна. – И служащим предлагают взять зарплату в рублях или долларах. Кто-то может и подождать, если заначка есть. А тот, кому срочно нужно погасить кредит, берет доллары. Люди дважды теряют при обмене. Тоже самое происходит с россиянами.
В каждом втором базарном "бутике" бубнит телевизор – продавцы как могут развлекают сами себя. Торговля в Приозерске почти простаивает. В будние дни на городском рынке - тишина. Продавцы вынуждены отпускать товар покупателям в долг под зарплату.
- Мы просто выживаем. Я получаю 8 тысяч рублей или около 40 тысяч тенге. Одна работаю в семье, у нас с мужем двое детей, дочь студентка. Денег хватает ровно на две недели. А ваши (казахстанские – авт.) контрактники получают и того меньше - 18-20 тысяч тенге. При этом у них тоже по двое-трое детей, - раскладывает житейское уравнение российская контрактница Света. - Овощи даже летом не можем себе позволить.
- Мы собирались у акима города, просили снизить нам налог, - услышав ее слова, оправдывается продавщица Татьяна. - Но он не разрешил. Я его понимаю - городскому бюджету нужны деньги. Продукты идут хорошо, поэтому те продавцы могут себе позволить завышать цены, а мы не можем. Цены на одежду у нас не меняются уже несколько лет.
Впрочем, к причитаниям женщин продавец Валерий относится скептически.
- Наши люди, сколько им не дай, все равно будут стонать и плакать, что мало, - усмехается он. - Это психология нашего города. Я был в Алматы. Там в спальных районах цены намного выше, чем у нас. При этом не все алмаатинцы едут отовариваться на оптовку. У Приозерска есть недостатки, как и в любом другом городе. Но жить здесь можно.

БЕЗ НАЛОГОВ
То, что в российской армии служить и работать гораздо выгодней, местные жители поняли давно. Сейчас вольнонаемники получают наравне с контрактниками. Потому попасть в российскую часть даже в качестве дворника считается большой удачей. К примеру, обычная гражданская медсестра получает в части зарплату 60 тысяч тенге. При этом никаких вычетов из этой суммы не производится.
- Мы сами платим подоходный -13 процентов. А с ваших никаких налогов не удерживаем, потому что они – не являются гражданами Российской Федерации, - говорит заместитель командира полигона Олег Спасов. - Они обязаны своему государству платить. Я точно знаю, что они и деньги в пенсионные фонды сами должны отчислять.
То, что горожан радует, сильно беспокоит прокурора Приозерска. В будущем, по его словам, эти люди не смогут рассчитывать на проценты от пенсионных накоплений.
- Я хочу предложить мажилисменам, чтобы они предусмотрели в соглашении между Россией и Казахстаном статью, регулирующую налогообложение и пенсионное обеспечение этих лиц, - сообщил он "НВ". – Такое урегулирование решит проблемы пенсионных накоплений, а также станет дополнительным источником поступления денежных средств в бюджет в виде оплаты подоходного налога.

"ИНТЕРЕСЫ КАЗАХСТАНА НА ПОЛИГОНЕ НИКТО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ"
Ирония судьбы – призванный не допустить атаку внешнего врага, полигон разрушен изнутри теми, кого по идее, должен был охранять. Хотя у местных патриотов есть идея, как возродить хотя бы военный городок. Надо превратить его в курортную зону. Благо места здесь живописные. Задумка приозерцев понравилась и чиновникам из областного акимата. Предложение одобрили, но денег на его претворение в жизнь пока нет. Между тем, приозерский прокурор возлагал большие надежды на запланированный приезд в город депутатов парламента. Надеялся, что они помогут определить, наконец, статус города и полигона. Ергали Берлибаев даже речь приготовил. Однако визит народных избранников в последний момент сорвался. Когда они теперь приедут, неизвестно.
- Я выносил представление в адрес департамента финансов и акима Приозерска по вопросу принятия на баланс всех объектов, которые имеются в городе. Но оно до сих пор не исполнено. Надо как-то обязать правительство зарегистрировать все объекты полигона и Приозерска за конкретным государственным органом либо юридическим лицом, - говорит Ергали Егенберлиевич. – Полномочия акима Приозерска действуют только в пределах города. Между тем интересы Казахстана на полигоне никто не представляет. И никто не проверяет, как на его территории соблюдается налоговое, таможенное и земельное законодательства. Я хочу предложить депутатам возложить на акима Приозерска представительство казахстанской стороны на территории всего полигона.
* * *
Пока прокурор пытается привлечь внимание общественности к проблемам полигона, россияне и казахстанцы продолжают существовать бок о бок. За долгие годы научились по-соседски помогать друг другу. К примеру, российская часть обеспечивает топливом котельную Приозерска. А руководство военных площадок берет на работу в режимные объекты жителей близлежащих сел. Местные в долгу не остаются. Чиновники могут подкинуть машину щебенки, чтобы дыры на дорогах засыпать, а сельчане по-свойски поставляют военным мясо и молочные продукты. Как поделился один российский офицер, без этих чисто человеческих отношений в пустыне не выжить.

Справка
Полигон "Сары-Шаган" и город Приозерск образованы в 1956 году. Их возвели в пустыне Бетпак-Дала для развития системы противоракетной обороны СССР.
Площадь полигона составляет 157 тысяч квадратных километров. Сюда входят земли пяти областей республики. В свое время главы этих регионов знали, что вход на территорию военных им заказан. После развала Союза Россия арендовала полигон у Казахстана для военных нужд. Сейчас здесь размещены воинские части армии обеих стран. В Приозерске работают казахстанские и российские спецслужбы, суды и школы. В городке проживает около десяти тысяч человек. По двухстороннему соглашению все объекты полигона принадлежат нашей республике.

Личный опыт
ДЕВУШКА МОЖЕТ ВЗЯТЬ БЕЗ БОЯ СЕКРЕТНЫЙ ВОЕННЫЙ ОБЪЕКТ
В этом на собственном опыте убедились корреспонденты "НВ". У нас была уникальная возможность побывать на режимном российском объекте противоракетной обороны. Почему мы не воспользовались этим шансом, читайте ниже.
Всего в ста километрах от Приозерска расположен объект Балхаш-9. Главная его задача – предупреждение о ракетном нападении.
- Хотя в этом городке действуют предприниматели, которые извлекают доход от своей деятельности, они нигде не зарегистрированы, - поделился с нами в интервью прокурор Приозерска Ергали Берлибаев. – И соответственно, не платят налоги ни России, ни Казахстану. В этом городке нет представителя казахстанской стороны, хотя в соглашении об узле Балхаш-9, предусмотрено обязательное представительство Казахстана на объекте.
После таких слов, мы просто не могли проехать мимо этой мини-оффшорной зоны. Хотелось своими глазами увидеть непуганых фискалами бизнесменов. Тем более что дорожный указатель сообщал, что до заветного городка всего 14 километров от республиканской трассы. Однако после того, как наша машина с трудом проехала полкилометра, в голову закралась мысль повернуть обратно. Когда-то отличная, выложенная плитами дорога местами ощетинилась торчавшими вверх железными прутьями. От бетона в этих местах не осталось и намека. Казалось, что не ремонтируют трассу специально – из соображения "чтобы враг не прошел". И все же не проколов ни единого баллона, наш водитель остановил машину у знака "Стой! Запретная зона. Въезд на территорию строго по спецпропускам." Дальше пришлось идти пешком.
Всего в нескольких метрах от запрещающего знака расположен самый что ни на есть настоящий дзот. Только из "ослепших" амбразур не торчат пулеметы. А дверь в дзот и вовсе распахнута. В проходе валяется ржавый забытый стул. По дороге (уже, кстати, покрытой нормальным асфальтом) видим много заброшенных зданий. У КПП нас встречает одетая в военную форму женщина. Сообщаем ей цель визита. Стараясь скрыть удивление, военная просит нас подождать в беседке, а сама пытается дозвониться по телефону.
К нам подсаживается скучающий молодой солдатик. Парня тянет на откровения. Узнав, кто мы и откуда, говорит, что был в Караганде проездом, когда везли на место службы.
- Обманули меня в военкомате, - с сожалением рассказывает срочник. – Расписывали, что буду служить в элитном космическом подразделении, а привезли в голую степь. Скучно здесь. Вчера вот один в СОЧИ подался.
- На море что ли?
- Самовольное оставление части, - смотрит свысока на нас, гражданских, солдат.– Так весь день всей частью его искали. Все обшарили.
- Нашли?
- Нет. Сам пришел. Отсюда не выбраться. Кругом степь. А если и добирается кто до трассы, то гражданские сразу сдают в полицию. И в Балхаше по-любому задержат и вернут в часть.
Увидев, что рядовой общается с прессой, старшая приказывает ему подмести территорию, на которой ни соринки. К этому моменту по ту сторону ворот останавливается джип, из него выходит полковник. Запах перегара чувствуется на расстоянии. Не представляясь, сразу начинает выяснять, кто мы и зачем приехали. Не верит ни одному нашему честному слову. К радости через пару минут у КПП появляется еще один полковник. Пытаясь перекричать его громогласного коллегу, в который раз объясняем цель своего приезда. Увидев, что журналисты переключили внимание на сослуживца, подвыпивший офицер рвется сам прокомментировать ситуацию. При этом отпускает недвусмысленные намеки и сальные шутки в адрес журналистки.
Стараясь его успокоить, трезвый полковник все же смог сказать несколько слов.
- Полгода назад здесь работало три ларька. Но по указанию налогового управления города Приозерска их закрыли. Сейчас в городке действует всего один. Больше других магазинов здесь нет, - сообщил нам офицер. – У этого единственного предпринимателя мы осуществляем закупки для нашего детского сада. Никаких проблем с вашими властями у бизнесмена нет, он исправно платит налоги.
По словам собеседника, из соцкультобъектов в военном городке есть почтовое отделение. Здесь нет ни парикмахерской, ни кафе, ни баров. Половина жителей стрижется в воинской части, половина ездит наводить красоту в Балхаш. Пришлось поверить ему на слово, так как военный строго заявил, что на территорию части нас не пропустят. Потому как режимный объект. А чтобы чужие могли попасть сюда, нужно согласование на высшем уровне - между Минобороны Казахстана и Минобороны России. Но при этих словах приехавший первым офицер вдруг решает показать, кто в доме хозяин.
- Брось, сейчас с командиром части договоримся, пусть люди переночуют у нас. Куда на ночь глядя ехать, - убеждает он сослуживца.
Начинается оживленная перепалка, по ходу которой полковник под градусом уже и не старается скрыть своих планов на дальнейшее близкое знакомство с заезжей журналисткой.
Мы, не слушая его уговоров, спешим обратно к машине. На полдороги нас догоняет солдат. Сообщает, что нам разрешили остаться в части. Благоразумно решив, что честь дороже игр в разведчиков, мы рвем к машине.
Но тут нас нагоняет "УАЗ". Откуда выходит второй – трезвый - полковник. Офицер долго извиняется за поведение своего сослуживца, и сообщает, что мы действительно можем заночевать в части – командование разрешило. Поблагодарив его за гостеприимство, мы все же отклоняем заманчивое предложение.
И, как только "УАЗ" уехал, всего в двух шагах от редакционной машины, нас тормозит примчавшийся на джипе подвыпивший офицер. Выработанным за долгие годы службы командным голосом он требует, чтобы мы вернулись в часть. После долгих переговоров, разочарованный военный все же отпустил прессу восвояси, пожелав мужчинам "кучу любовниц", а девушке "всегда быть верной женой".
Так что, из нашего опыта, можно смело сделать вывод - если вы не верная жена, у вас есть все шансы попасть на секретную территорию и без благословения Минобороны.

Айсулу Исаинова, фото Валерия Калиева