Власть, оппозиция, общество
Буду откровенен, я отнюдь не в восторге от субботнего 5 мая байтикского форума сторонников Объединенного фронта, в котором участвовал, если верить данным оргкомитета, всего 651 делегат, но тем не менее названного его организаторами почему-то "народным собранием".

Допускаю, что у Феликса Кулова, как и у многих из нас, могут иметься основания быть недовольным ходом реформ, составом правительства, действиями органов исполнительной власти и лично президента. Но может ли это служить поводом для того, чтобы подстегивать эскалацию конфронтации в рядах вчерашних партнеров и союзников, в рядах тех, кто в обобщенном историческом контексте находились и, хочется верить, находятся в одном лагере демократических сил.

Мне неоднократно приходилось высказывать свое негативное отношение к радикализму, с какой бы стороны он ни исходил - слева или справа. Однако с некоторых пор в Кыргызстане возникла своя особенная форма радикализма - резко возросшая агрессивность и непримиримость вчерашней неономенклатуры. Едва ли не каждый крупный чиновник (за редким исключением), лишившись по какой-либо причине своего кресла, тут же превращается в непримиримого оппозиционера. Радикализм именно этой категории лиц, на мой взгляд, представляет сегодня для общества наибольшую опасность.

>Неконструктивность номенклатурных радикалов в значительной мере объясняется их неспособностью реально оценить политическую ситуацию в стране. Явной переоценкой собственной значимости, своей завышенной шкалой притязаний и требований, негибкостью и бескомпромиссностью они отпугивают и отталкивают от себя не только рядовых кыргызстанцев, но и представителей конструктивной оппозиции. Даже тем, кто поддерживает движение "За реформы!" и Объединенный фронт, становится все очевиднее, как отдельные их лидеры теряют головы, отдаваясь по власть эмоций, демонстрируя воинственную непримиримость, неумение и нежелание слушать и слышать, понять другую сторону.

Особая опасность таится в том, что все чаще хлесткие заявления ультрарадикалов переходят ту грань, за которой начинается разделение людей на "наших" и "не наших", разжигание социальной и региональной вражды. Думаю, в острокризисные периоды подобные выпады не только опасны, но и находятся за границами правового поля.

Наблюдая за поведением наиболее активных участников мирных митингов, а также некоторых правозащитниц, непременных участниц всех показательных шоу псевдозащиты прав граждан, явственно замечаю, как очень часто взвешенная оценка ситуации и трезвый ее анализ подменяются истерическими взвизгиваниями, попытками возбудить общественный психоз. Дело доходит до того, что совершенно естественные действия силовых и правоохранительных структур по наведению элементарного порядка и сохранению стабильности в стране они готовы представить как политические репрессии и гонения на инакомыслящих.

Думается, в этих условиях власть должна проявить твердость, спокойно и хладнокровно делать свое дело, сообразуясь не с кликушествами экзальтированных представителей НПО и заявлениями штатных митинговщиков, а с законами государства и интересами общества.

Наверное, не я один задаюсь вопросом: ради чего нагнетаются страсти и обостряется конфронтация. И, наверное, не только я нахожу наиболее вероятный ответ: ради утоления жажды всевластия. И мало кто из конфликтующих политиков думает о том, как было бы полезно для дела, для страны, для народа, если бы лидеры всех ветвей власти, всех партий, фронтов и движений просто поработали дружно, сообща на благо Кыргызстана.

Кризис власти...

Хорошо осознаю, что политическая борьба - явление неизбежное, а зачастую и просто необходимое. Однако это не мешает мне воспринимать ее в условиях современного Кыргызстана как фатальное зло. Наша беда в том, что усиление противостояния власти и оппозиции, которое наблюдается практически весь последний год, конфронтация между различными политическими силами наносят большой вред возрождению и развитию экономики, создают угрозу стабильности общества, усугубляют кризис власти.

Политическая борьба носит у нас не созидательный, а разрушительный характер, преследует не позитивные, а негативные цели. Общество топчется на месте, потому что имеющиеся социальные и политические силы тянут его в разные стороны. Происходит не сложение, а взаимное вычитание сил. Оппозиция неуступчиво воюет с властью и ни о чем не хочет с ней договориться, мотивируя это тем, что попросту не доверяет президенту и его ближайшему окружению. Прежние привычные механизмы управления утрачены, новые, по большому счету, еще не сложились. Говорить о сколько-нибудь нормальной работе госуправления в этих условиях чрезвычайно сложно.

Одним из важных доказательств кризиса власти служит, на мой взгляд, затянувшаяся общественная нестабильность. Пожалуй, наиболее наглядной иллюстрацией вакуума власти стало то, что даже такие опытные политики, как Ф.Кулов, О.Текебаев, О.Суваналиев, Т.Сариев, М.Эшимканов, казалось бы, хорошо знающие республику и настроения масс, поверили в то, что им удастся отстранить от должности всенародно избранного президента путем так называемого бессрочного мирного митинга. Заметим, митинга не стихийного, не выросшего снизу на дрожжах народного гнева и протеста, а искусственно организованного и состоящего, главным образом, из штатных "митинговых штрейкбрехеров".

Кризис власти я усматриваю также в том, что едва ли не все конфликты последнего времени, возникающие в центре и на местах, не находят логического разрешения. По большей части они просто загоняются внутрь. Возьмем хотя бы нашумевшее дело о диктофонной кассете с тайного собрания группы оппозиционно настроенных депутатов. Тогда было недвусмысленно заявлено, что эти парламентарии готовили государственный переворот. Были названы конкретные имена некоторых заговорщиков. К расследованию дела подключилась Генпрокуратура. И дальше тишина. А что думать нам, рядовым гражданам Кыргызстана? Действительно были посягательства на свержение государственной власти (а это уголовно наказуемое преступление) или президент и премьер-министр поспешили со своими заявлениями? И если справедливо первое, почему государство мирится с тем, что его, а вместе с ним и общество хотели ввергнуть в хаос, а возможно, и что-то похуже? Почему, когда в аналогичном деле были заподозрены безработные шахтеры из Кок-Янгака, их незамедлительно упекли за решетку, а депутатам все сошло с рук?

Хочу быть понятым правильно. Поднимая этот вопрос, я менее всего пекусь о власти имущих. В данном случае я выступаю в защиту своего права и права моей семьи жить в правовом законопослушном государстве, права быть защищенными от беззакония кого бы то ни было - будь то президент, премьер-министр, депутаты парламента или кто-либо еще.

Для меня совершенно очевидна истина: всякий народ вправе ожидать от своего государства и правительства справедливости и применения в определенных ситуациях силы. К сожалению, вынужден констатировать, что ни вчера, ни сегодня наше государство не выполняло и не выполняет своей главной функции - охранять жизнь, благополучие, спокойствие своих граждан.

...и кризис оппозиции

Апрельский бессрочный мирный митинг наглядно показал, что оппозиция в республике тоже переживает не лучшие времена, что и в ее рядах нет былой сплоченности и согласия.

Ирония судьбы. В ходе бессрочного митинга в ноябре 2006 года оппозиция очень нуждалась в Феликсе Кулове, пыталась переманить его на свою сторону. Однако в тот момент Кулов занимал неплохое положение по другую сторону баррикады, оппозиция нуждалась в нем больше, чем он в ней.

Прошло пять месяцев, и ситуация изменилась с точностью до наоборот. Теперь Кулов очень нуждается в поддержке лидеров движения "За реформы!". Однако одни из них не разделяли требования инициированного им бессрочного митинга, другие же не могли забыть ноябрьской обиды. Словом, ожидаемой поддержки оппозиционных сил лидеры Объединенного фронта не получили. Скажу больше. Появление Феликса Кулова в движении оппозиционных сил не усилило, не объединило его, а, напротив, внесло в него раскол, ослабление.

Во-первых, не все лидеры оппозиции разделяют и поддерживают радикализм Кулова. А во-вторых, и это, пожалуй, важнее, приход "народного генерала" в противостоящий официальной власти лагерь был воспринят некоторыми представителями фронта как вторжение еще одного медведя в обжитую ими берлогу. Причем медведя, претендующего на роль единоличного и безоговорочного вожака. С этим многие идеологи движения "За реформы!" согласиться просто не могут.

И хотя, открывая байтикское "народное собрание", Кулов говорил, что специально не стал приглашать на него видных политиков, надо полагать, что даже если такое приглашение и последовало бы, круг участников расширился ненамного.

Наблюдая за настроениями граждан, прислушиваясь к их высказываниям, все больше убеждаюсь, что значительная часть кыргызстанцев давно утратила веру в красиво говорящих, но не способных на эффективные практические действия представителей оппозиции. Зато все большее доверие и симпатии масс завоевывают политики, избегающие крайностей и придерживающиеся середины, которая совершенно не случайно издавна названа золотой.

Нас, кыргызстанцев, не так уж много. Точнее даже, нас мало. Всего пять миллионов. И трудно понять, почему вроде неглупые с виду политики никак не могут уяснить простую и очевиднейшую истину: наша сила только в единении, и только в солидарности наше спасение.

Вячеслав ТИМИРБАЕВ.
15.05.2007