Но к следующим парламентским выборам, назначенным на 26 декабря 2004 года эта ситуация стала меняться. Уже в ноябре 2003 года в Узбекистане появилась на свет Либерально-демократическая партия Узбекистана (ЛДПУ). Эта структура позиционировала себя как движение предпринимателей республики. С тех пор, посещая Узбекистан, убеждаешься, что именно эта партия хоть как-то себя проявляет на практике, хотя бы своими агитационными материалами. А вот ее соотнесение с чаяниями социальных слоев, связанных с бизнесом, оставляет много вопросов. Бизнес в Узбекистане вообще находится под плотной опекой властей и поэтому логически верное предположение, что именно политические интересы бизнесменов могли их подвигнуть к самоорганизации, на практике все выглядит скорее утопией, чем правдой. На самом деле более правдоподобной выглядит версия о том, что верховной власти в очередной раз понадобилось изменить имидж, без изменения базисных подходов.

Впрочем,
>структурные изменения в политической сфере все же имели тогда место. Предстоящие парламентские выборы были первыми после конституционной реформы, осуществленной на основании результатов референдума, проведенного в Узбекистане еще 27 января 2002 года. Данная реформа затронула не только структуру представительного органа власти, но и регламентацию самих выборов. Большинство из нововведений формально было направлено на придание большей цивилизованности избирательному процессу.

Так была понижена законодательная планка, определяющая то число проголосовавших избирателей, которое делает выборы состоявшимися: ранее норматив составлял не менее 50% от внесенных в списки, а теперь он был понижен до 33%. До этого законодательство Узбекистана содержало запрет на регистрацию в качестве кандидатов граждан, имеющих в прошлом любую судимость, что напоминало сталинский период истории с практикой "поражения в правах". Новый же порядок учитывал только непогашенные или неснятые в установленном порядке судимости.

Безусловно, шагом вперед стало введение в законодательство республики нормы, предписывающей политическим партиям при выдвижении своих кандидатов отдавать 30% позиций представителям слабого пола. Каждому зарегистрированному кандидату государство выделяло средства на ведение предвыборной агитации, правда в весьма скромных по российским и мировым меркам размерах (около 740 долларов), каждая из политических партий также получала средства от государства (примерно по 450 тысяч долларов). Эти средства были необходимы для оплаты услуг негосударственных СМИ; до этого закон строго следил за тем, чтобы агитационные материалы кандидатов в депутаты ни на одно слово не отличались бы между собой. В Узбекистане почему-то считали, что в противном случае будет нарушен принцип равенства в ведении избирательной кампании.

Узбекские власти особенно любили в связи с этим подчеркивать тот факт, что после конституционной реформы выборы теперь проводились на многопартийной основе. Но к подобным заявлениям следует относиться осторожно. На самом деле в Узбекистане по-прежнему была задействована только мажоритарная избирательная система. В Центральной Азии только в Казахстане существуют элементы пропорциональной избирательной системы (в нижнюю палату парламента по партийным спискам избирают всего 10 депутатов из 77). И все же действительно и в этой сфере в Узбекистане произошли сдвиги к лучшему. Например, практически полностью была ликвидирована ранее существовавшая практика выдвижения кандидатов в депутаты парламента от местных органов исполнительной власти. Право выдвижения кандидатов отныне принадлежало в основном политическим партиям.

Правда изменения в избирательном законодательстве еще не обозначали укоренения на земле Узбекистана принципов политического плюрализма в той форме, как это имеет место в Европе. До признания возможности ведения открытой политической борьбы за власть всеми участниками политического процесса, что предполагает право оппозиции сменять действующую генерацию политиков во властных институтах, пока еще дело не дошло. В Узбекистане власти так и не зарегистрировали ни одной политической партии от оппозиции (к таковым в республике сегодня можно отнести партии "Эрк", "Бирлик", Партию свободных дехкан, Партию аграриев и предпринимателей). Даже настоятельные советы Госсекретаря США, непосредственно ходатайствующего перед президентом Узбекистана о регистрации оппозиционной партии "Бирлик", остались без внимания. Все допущенные к выборам пять партий были лояльны президенту Исламу Каримову и открыто поддерживали его политику.

Начатые в 2002 году политические реформы хотя и носили половинчатый характер, но они, тем не менее, являлись шагом вперед в развитии властных институтов. В результате реформы в Узбекистане впервые в истории был создан двухпалатный парламент, состоящий из Сената (верхней палаты парламента) и Законодательной палаты (нижней палаты парламента). Тем самым в регионе Центральной Азии двухпалатные легислатуры теперь стали преобладать. Еще более важным фактором является то обстоятельство, что в Узбекистане, опять-таки впервые была внедрена система, при которой парламентарии стали работать на постоянной основе. До последнего времени фактически имела место прежняя советская практика, когда основная часть депутатов – 210 человек собиралась лишь на весьма непродолжительные сессии парламента, и только 40 народных избранников осуществляют свои полномочия "с отрывом от производства". Правда и сегодня в Узбекистане не созданы все необходимые условия для работы парламентариев на постоянной основе. Так здание Олий Мажлиса вполне красивое в архитектурном отношении мало приспособлено для функционирования в новом качестве. В нем нет необходимого числа помещений, в которых могли бы трудиться депутаты, эксперты и их помощники. Кстати, далеко не все узбекские депутаты имеют право на своих помощников. В итоге, даже в новом качестве, работая на постоянной основе, депутаты на самом деле по-прежнему находятся в зависимости от исполнительной власти, которая имеет возможность разрабатывать проекты нового законодательства.

Сохранились и другие элементы, ставящие политические партии в зависимость от бюрократии. Созданная верхняя палата узбекского парламента – Сенат по конституции является палатой регионального представительства. Однако принцип ее формирования лишь отчасти подтверждает этот статус. Сенат не избирается на прямых всеобщих выборах в регионах. Его члены избираются представительными органами государственной власти, причем ни конституция, ни законы четко не прописывают процедуру избрания – это отдано на откуп Центральной избирательной комиссии. Установлено, что от Республики Каракалпакстан, областей Узбекистана и столицы - города Ташкента будут избираться по шесть сенаторов. Их избирают на совместных заседаниях представительных органов власти Каракалпакстана, областей, городов и районов исключительно из числа депутатов этих органов. В любом случае законодательство для кандидатов в депутаты установило ценз оседлости – 5 лет проживания в Узбекистане непосредственно перед выборами. Примечательно, что последнее закрыло доступ к депутатским мандатам большому числу оппозиционных узбекских политиков, вынужденных в разное время эмигрировать из республики. Президент Каримов также имеет право назначения в Сенат 16-ти его членов. Сенату отошла часть второстепенных полномочий главы государства: по назначению и утверждению некоторых руководителей государственных структур и дипломатических представителей Узбекистана за рубежом.

В итоге эти изменения, тем не менее, не затронули главной проблемы демократизации существующего в Узбекистане политического режима: президентская власть фактически отказывает в праве на свободное соревнование различных политических сил. Делается это, разумеется, в гораздо более мягкой форме, чем в соседнем Туркменистане. Политической оппозиции просто не позволяют легализоваться, эти партии под разными предлогами не регистрируют, и, соответственно, они лишаются права на участие в выборах. Политический плюрализм, таким образом, существует только в отношении лояльных главе государства политических сил. Последние четко знают те неписанные границы дозволенного поведения, заходить за которые в республике никто не должен.

Тем самым с формальной точки зрения многопартийность в Узбекистане налицо, но на самом деле эта многопартийность не слишком отличается от той, которая имела место, скажем в ГДР, где, как все мы помним, существовало пять различных политических партий. В последних парламентских выборах в Узбекистане, кстати, участвовали также пять политических партий. Но, если в ГДР был монополизм Социалистической единой партии Германии, лишь немного оттеняемый другими ее "политическими соратниками", то в Узбекистане аналогичную роль на протяжении большей части 90-ых годов прошлого века играла, как мы сказали выше, Народно-демократическая партия Узбекистана. Эта партия оставалась самой многочисленной в Узбекистане, объединяя в своих рядах по официальным данным свыше 580 тысяч членов. Понятно, что НДПУ выставила тогда своих кандидатов практически по всем избирательным мажоритарным округам – 118 из 120 возможных. Но к выборам избирательные комиссии допустили только 106 кандидатов от данной партии. Примечательно, что сами политические партии в Узбекистане не имели право направлять своих представителей в избирательные комиссии.

Более скромные списки кандидатов выдвинули Социал-демократическая партия "Адолат", насчитывавшая в своих рядах около 50 тысяч партийцев. Она добилась, что из 72 зарегистрированных ее выдвиженцев к выборам были допущены 69 кандидатов. Демократическая партия "Миллий Тикланиш", примерно одинаковая с "Адолат" по численности, зарегистрировала 61 кандидата, но двое из них к выборам допущены не были. Чуть больше кандидатов оказалось выдвинуто от Национально-демократической партии "Фидокорлар", объединявшей около 62 тысяч членов, - из 89 ее протеже к выборам были допущены 85 человек.

Зато на этапе предвыборной борьбы всех попытался обойти новичок – Либерально-демократическая партия Узбекистана. За короткий период численность этой партии выросла до 141 тысяч. Партия выдвинула 119 кандидатов, но к выборам было допущено только 113 партийцев. Но и по этим параметрам партия вышла на первое место, опередив своих более умудренных опытом конкурентов.

Фактически в период избирательной кампании только ЛДПУ проявляла действительную активность. На ее фоне все остальные узбекские партии выглядели более чем бледно. Активная избирательная кампания ЛДПУ действительно внесла разнообразие в сонную политическую жизнь республики. Прежние партии не пользовались весомой поддержкой у электората, а к новому люди всегда проявляют повышенный интерес.

Незарегистрированные политические партии "Эрк", Бирлик", Партия "Свободные дехкане" и Партия аграриев и предпринимателей в основном призвали своих сторонников к бойкоту выборов. В августе 2003 года в городе Коканде на съезде движения "Бирлик" было принято решение о преобразовании его в партию (чтобы иметь право выдвигать собственных кандидатов в депутаты). "Бирлик" в то время насчитывал около 6,5 тыс. членов, что превышало установленную узбекским законодательством норму для регистрации (закон Узбекистана "О политических партиях" в редакции от 26 декабря 1996 года предусматривал необходимость наличия 5 тысяч подписей избирателей, проживающих минимум в 8 территориальных субъектах республики). Лидер партии Абдурахим Пулат долгое время проживал в эмиграции, но он активно искал путь к диалогу с властями Узбекистана и все же рассчитывал, что партии удастся принять участие в выборах.

На это никак не мог рассчитывать лидер другой оппозиционной партии – "Эрк" - Мухаммад Солих, поскольку в отношении его несколько лет назад узбекское правосудие вынесло обвинительный приговор. Солих заочно был осужден к длительному сроку заключения за участие в покушении на жизнь президента Узбекистана (террористические акты 1999 года в Ташкенте). Солих отрицает свою причастность к этим преступлениям и утверждает, что власти преследуют его за политическую оппозиционную деятельность. Численность партии "Эрк" трудно определить, но ее сторонники утверждают, что в ее рядах уже состоят порядка 50 тысяч членов. Впрочем, в 2004 году властям удалось внести раскол в ряды партии "Эрк" и сейчас за это название конкурируют между собой сразу несколько организаций.

Еще две оппозиционные партии - Партия "Свободные дехкане" и Партия аграриев и предпринимателей были созданы в 2003 году и пока насчитывают не так много сторонников. В этой связи стоит отметить, что 12 декабря 2003 года в закон "О политических партиях" были внесены примечательные изменения. Если конституционная реформа формально расширяла возможности представительства партий в законодательных ассамблеях Узбекистана, то в отношении самих партий требования становились более жесткими. Теперь вместо 5 тысяч сторонников требовалось иметь 20 тысяч. И хотя эта норма была меньше той, которая, например, примерно в это же время была введена в соседнем Казахстане, где аналогичный норматив был повышен сразу до 50 тысяч, для Узбекистана такое четырехкратное увеличение было болезненным.

Учитывая это обстоятельство, закон устанавливал, что помимо политических партий кандидатов в депутаты имели право выдвигать и инициативные группы граждан. Кстати, Узбекистан весьма отличается от других центральноазиатских государств именно тем, в частности, что в его общественной системе важное место занимает институт так называемой "махалли" - своего рода общественное самоуправление, находящееся, правда, под бдительным присмотром государственных структур. Обычно махалля решает многочисленные вопросы, касающиеся социальных аспектов жизни внутри городских кварталов или кишлаков. Опираясь на этот институт, узбекское государство имеет возможность контролировать жизнь своих граждан во многом также, как это делалось в Российской империи через институт общины. Неудивительно поэтому, что выдвинутые от инициативных групп граждан 58 кандидатов в парламентарии практически все (с единственным исключением) были допущены к выборам. Всего же в выборах приняло участие 489 кандидатов.

Власти Узбекистана усвоили те уроки, которые незадолго до этого преподнесли выборы в Грузии и на Украине. Деятельность международных организаций, сыгравших огромную роль в смене режимов Тбилиси и Киева, была фактически пресечена жесткими превентивными мерами. В апреле 2004 года Минюст Узбекистана отказал в регистрации местному отделению Фонда Сороса. Позднее Центральный банк республики заморозил счета большинства неправительственных организаций, чьи проекты финансировались из-за рубежа. Свою роль сыграло и то, что предвыборные кампании всех пяти зарегистрированных Министерством юстиции Узбекистана политических партий получали финансовую подпитку в основном из госбюджета. Еще весной 2004 года узбекистанское отделение американской правозащитной организации "Freedom House" получило личное предупреждение от министра юстиции за то, что распространяло печатную продукцию и видеокассеты, тенденциозно отражающие общественно-политическое и экономическое положение в Узбекистане и содержащее призывы антиконституционного характера. За активные контакты с незарегистрированными оппозиционными партиями "Бирлик" и "Эрк" были также предупреждены властями представительства Национального демократического института международных отношений США и Международного республиканского института США. В апреле 2004 года был принят закон "О финансировании политических партий", согласно статье 15 которого запрещалось финансирование в любой форме политических партий Узбекистана иностранными государствами, их гражданами и юридическими лицами, а также международными организациями и их филиалами. Запрет касался даже предприятий с иностранными инвестициями. (продолжение следует...)

Аждар Аширович Куртов, член экспертной группы Фонда "Азия Аналитика"
15/05/2007