Абдыганы Эркебаев: Кыргызстан не готов к введению парламентской формы правления

Кыргызстан не готов к введению парламентской формы правления. Так полагает депутат трех созывов Жогорку Кенеша, дважды занимавший пост спикера, известный политик Абдыганы Эркебаев, ответивший на вопросы ИА "24.kg".

- Если верить отдельным политикам, кыргызский народ издревле пользовался элементами демократии.

- Некоторые ее зачатки у кыргызов действительно проявлялись в виде курултая или родовых собраний старейшин. Но опыта парламентаризма в Кыргызстане все-таки не было. Как, кстати, и в любом восточном государстве. Даже Россия обзавелась Государственной думой только в начале XX века. Да и та просуществовала недолго. Думу разогнали сразу же после революции. В советское время парламентаризм был мнимым, фиктивным. Вместо него присутствовала декорация в виде Верховного совета.

Впервые относительно свободные выборы в СССР состоялись только в 1989 году. У нас в Кыргызстане - в феврале 1990 года. Тогда в КР и был избран парламент, впоследствии названный легендарным. Я был в его составе и могу сказать, что наш созыв принял основополагающие документы независимого Кыргызстана, включая Конституцию. Он избрал первого президента и сыграл исключительно важную роль в истории КР, обеспечив переход к демократии и рыночной экономике.

Несмотря на это,
>к парламентской форме мы не готовы еще и потому, что у нас нет развитых правовых традиций. Мы жили по шариату и праву номадов. А Европа, чьим изобретением парламентаризм и является, уже веками живет по законам правовых государств. В Англии уже в XII веке король не имел права посягнуть на землю своего вассала без решения суда. А у нас в республике самих чиновников следует учить законопослушанию.

Кроме того, парламентская форма правления заключает в себе элемент нестабильности. Во Франции за неполные 90 лет, в течение которых существовали парламентские республики, сменилось 122 состава правительства. Постоянную перетасовку в кабинете министров можно видеть в Италии. Германия два месяца не могла сформировать правительство. Частые смены министерского состава характерны для Японии. И, надо сказать, они могут себе это позволить, потому что у них рыночная экономика имеет давние традиции. Она не зависит от политики. А у нас все смотрят на президента и правительство. Я убежден, что нам переходить к парламентской республике пока рано. На ближайшее время более всего нам подойдет смешанная форма правления.

- Очень много споров до сих пор вызывает последний созыв парламента. Вам не кажется, что он является дестабилизирующим фактором в политике?

- Справедливости ради следует отметить, что в действующем Жогорку Кенеше есть умные, толковые депутаты. Но, к сожалению, нет таких маститых фигур, какие были в моей палате, – Турдакуна Усубалиева, Абсамата Масалиева. Много бизнесменов, которые защищают в парламенте свои интересы. Таких депутатов принято называть заднескамеечниками. Они разными способами обрели парламентский мандат, и им важно не законотворчество, а статус. А так как их больше, они и определяют лицо парламента.

Печально, что в последнем созыве нет ярких представителей интеллигенции, профессиональных ярких юристов, политологов, социологов, экономистов–ученых, женщин. Есть и еще один минус: парламент крайне политизирован. Депутаты выступают в роли судей, свидетелей, следователей, экспертов. Каждый день вызывают на ковер министров или президента с отчетом или информацией, забывая, что самая главная миссия парламента – законотворческая работа. А уж потом – политика. Когда я был спикером, ради стабильности в стране всегда старался удержать депутатов от участия в политических баталиях и разбирательствах.

- Почему же не был распущен нынешний состав парламента после 24 марта 2005 года?

- Думаю, что Курманбек Бакиев не пошел на это потому, что морально, психологически и политически связан с этим Жогорку Кенешем. Их судьбы тесно переплетены. Если президент решится на роспуск парламента, возникнет вопрос о его собственной легитимности.

- Скажите, а почему вы не поддержали идею о продолжении работы прежнего, двухпалатного состава парламента?

- Прежний состав Жогорку Кенеша, считаю, закончил свою деятельность с началом первого заседания нового состава парламента. Впервые депутаты действующего ЖК КР собрались вместе в Доме правительства. В этом мероприятии участвовал Аскар Акаев. Есть и другая причина: я противник двухпалатного парламента, о чем неоднократно заявлял публично, в том числе и первому президенту.

Подобные законодательные органы характерны для больших или федеративных государств – России, США, Германии, Бельгии и так далее. А в унитарных, небольших, компактных, бедных странах, таких, как Кыргызстан, необходима система, где нет большого числа структур. И, заметьте, в конце концов моя точка зрения возобладала.

- Складывается впечатление, что парламент и президент в Кыргызстане обречены на противостояние.

- Во многом это зависит от спикера. Если он не может обеспечить дисциплину в палате, раздрай неизбежен. Но вы правы, президентский фактор тоже очень важен. Так было, например, у Аскара Акаева. В первое время работы легендарного парламента депутаты очень хорошо и плодотворно работали с президентом. Аскар Акаев часто присутствовал на представлении законопроектов. Сам возглавил комиссию по подготовке Конституции. Но после того как первый президент был избран всенародно, отношения с ним осложнились. А в дальнейшем даже перешли в конфронтацию.

Аскар Акаев инициировал кризис в парламенте. В сентябре 1994 года его администрация, которую в ту пору возглавлял Джаныш Рустенбеков, и Медет Садыркулов, заведующий организационным отделом, инициировали самороспуск парламента путем срыва кворума. Часть депутатов выступила с заявлением, что не хочет работать в таком парламенте. Правительство ушло в отставку. В результате работу ЖК заблокировали. Депутаты провели собрание и приняли решение о прекращении своей деятельности. И, что любопытно, история повторилась в конце 2006 года. С той лишь разницей, что роспуска Жогорку Кенеша не последовало.

- Говорят, что в 2003 году Аскар Акаев начал передавать полномочия парламенту, так как сам якобы намеревался стать спикером Жогорку Кенеша.

- Конституционная реформа 2003 года, проведенная под влиянием аксыйских событий, дала большие полномочия парламенту и стала прогрессивным шагом. Но президент так и не сдал несколько позиций: оставил статью о неприкосновенности экс-президента и его семьи, окончательно закрепил за собой контроль над спецслужбами.

Полагаю, что слухи возникали не случайно. Но со мной он это не обсуждал. Не назвал бы наши отношения близкими, скорее - деловыми.

- Есть мнение, согласно которому парламент в Кыргызстане – это представительский орган родов и кланов. А вы как считаете?

- Я всегда выступал за то, чтобы устранить родоплеменные пережитки и трайбализм в парламенте. А сделать это можно, если обеспечить переход к формированию ЖК по партийному, профессиональному признаку. Такой Жогорку Кенеш сможет объединить людей не по региональным или клановым признакам, а по программе, идеологии и политической платформе. Выборы по партийным спискам могли бы решить два принципиальных момента – ввести полиэтническое представительство в ЖК и обеспечить вхождение в него женщин.

Депутат Жогорку Кенеша, на мой взгляд, должен быть ответственным государственным деятелем, думать в целом о стране, а не только о своем округе. И запросы избирателей решать в рабочем порядке. Очень сожалею о том, что по партийным спискам в Кыргызстане намерены выбирать лишь половину парламентариев.

- Будет ли, на ваш взгляд, в скором будущем распущен действующий состав парламента или он останется работать до 2010 года?

- Необходимо думать о будущем. Уже год длится противостояние власти и ее оппонентов. Чтобы поставить в нем точку, было бы хорошо до начала летних каникул в стране принять новую Конституцию с учетом требований оппозиции. Иначе мира в республике не будет.

Замечу, что в Кыргызстане есть не только две противоборствующие стороны - власти и оппозиция. В стране много влиятельных людей. И я в их числе. Мы наблюдаем, даем оценку, но не вмешиваемся. Но если власти и оппозиция не смогут договориться, мы можем выступить третьей стороной на переговорах, чтобы прийти к консенсусу и создать такую модель Основного закона, которая устроит всех.

Затем следует привести законы о партиях, правительстве и Избирательный кодекс в соответствие с утвержденной Конституцией. Если у президента и парламента хватит воли и мудрости, необходимо провести досрочные выборы. Полагаю, что лучшим временем для этого мог бы стать конец осени - начало зимы, после саммита Шанхайской организации сотрудничества и завершения осенне-полевых работ.

- А если власти на это не пойдут?

- Начнется новый виток противостояния. Причем гораздо более острого, чем предыдущие. Курманбеку Бакиеву придется осознать, что люди голосовали не за него, а за стабильность и против Аскара Акаева, от которого устали. Граждане надеялись, что придет новый человек, который все изменит. Но сейчас поняли, кто такой Курманбек Бакиев.

Если ему не хватит воли и мудрости объявить о досрочных выборах самостоятельно, он может провести референдум, на который надо вынести четыре вопроса: о доверии президенту, парламенту, о поддержке идеи досрочной выборной кампании главы государства и Жогорку Кенеша. Затягивать реформы уже невозможно. Президент и так заставил всех слишком долго ждать, чем вызвал обострение политической ситуации.

Есть и третий вариант – объявление о сложении полномочий самим парламентом. Но я реалист и понимаю, что сами депутаты никогда не пойдут на самороспуск. У них слишком развито чувство самосохранения.

- Вы не опасаетесь, что власть имущие посредством референдума проведут выгодное для них решение?

- Говорят, что при Аскаре Акаеве было много референдумов, и это ему нисколько не мешало добиваться того, чего он хотел. Даже Наполеон свои решения проводил посредством таких процедур. Но сейчас в Кыргызстане ситуация иная. После мартовских событий народ стал другим. Оппозиция открыта и достаточно развита. Заинтересованные люди не позволят административному ресурсу довлеть над народом.

- Когда, на ваш взгляд, в Кыргызстане примут долговременную Конституцию?

- К сожалению, мы остаемся заложниками ситуации. Поэтому убежден, что и обсуждаемая сейчас Конституция будет временной. Полагаю, что после выборов придут новые люди, которые тоже захотят сказать свое слово. Но, надеюсь, смогут сделать это продуманно.

- Выдвижение Рысбека Акматбаева весной 2006 года заставило заговорить о кризисе парламентаризма в Кыргызстане. Так ли это?

- Относительно опасности вхождения в парламент криминалитета я открыто говорил еще будучи спикером. Тогда, увы, среди депутатов тоже были представители преступных кругов. Для печати назвать эти фамилии не могу. Конечно, их привлекает неприкосновенность, которая гарантирована парламентским мандатом. Но и отказаться от статуса неприкосновенности пока нельзя. Особенно в государстве, которое еще не изжило авторитаризм, испытывает недостаток в правовой культуре, где людей преследуют из-за политических убеждений. Пример тому - арест Азимбека Бекназарова, который привел к аксыйским событиям.

- Насколько парламентаризм развит в Кыргызстане по сравнению с другими странами Центральной Азии?

- С 1992 года Кыргызстан по части демократии во многом опережал сопредельные республики и в целом СНГ. В этом, кстати, есть и заслуга Аскара Акаева. В 1993 году мы приняли самую демократичную Конституцию на постсоветском пространстве, предусматривающую широкие полномочия парламента. Но потом президент под влиянием соседей по СНГ начал ее менять. Однако, и надо отдать ему должное, позже, после аксыйских событий, он часть полномочий вернул. Поэтому выборы в парламент в 2005 году были очень острыми. В Жогорку Кенеш хотели попасть губернаторы, чиновники, акимы.

Полагаю, что в развитии парламентаризма мы приближаемся к европейским стандартам. Это меня радует. К сожалению, это происходит через преодоление, путем конфликтов и конфронтаций. Но это жизнь и специфика времени, в котором мы живем.

Данияр КАРИМОВ
16/05/2007