ГРЕЗЫ "БОЛЬШОГО БРАТА"

Взять судьбу в свои руки
Развал некогда единой страны стал для жителей стран Центральной Азии подлинным шоком. И нет ничего удивительного в том, что немалое их число видят в восстановлении более или менее единого регионального пространства одну из возможностей избавления от переживаемых трудностей.
В последнее время проблема центральноазиатской интеграции обрела новое измерение, актуализированное Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым на апрельской встрече с журналистами нескольких казахстанских телеканалов.

Подобная идея создания союза центральноазиатских государств однажды уже исходила от лидеров стран региона на излете перестройки в бывшем СССР. Ее актуальность в то время предопределялась необходимостью противостояния множившимся вызовам, проистекавшим из стремительно углублявшегося кризиса советской государственности. Впервые за все время существования советской власти руководители союзных республик оказались перед необходимостью предпринимать самостоятельные действия по разрешению проблем, порождаемых утратой общесоюзным центром идейно-политической и управленческой дееспособности. Чтобы взять судьбу своих стран в собственные руки, пришлось наладить систему более или менее регулярных встреч друг с другом как на двусторонней, так и на многосторонней основах, причем без ведома Москвы. Одним из инициаторов подобных встреч был Нурсултан Назарбаев, уже тогда повсеместно воспринимавшийся как политик, активно и последовательно изыскивающий пути такой модернизации СССР, которая позволила бы предотвратить его распад. Усилия казахстанского руководителя и его коллег не были бесполезными, они позволили обрести опыт и навыки самостоятельного управления республиками.

Когда СССР приказал долго жить, резко возросла потребность в координации усилий новых независимых государств Центральной Азии, направленных на смягчение негативных последствий развала страны. В середине 90-х годов прошлого столетия была вновь предпринята попытка наладить интеграционные связи между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном в рамках Центральноазиатского сообщества (ЦАС). После присоединения к нему Таджикистана оно было преобразовано в Центральноазиатское экономическое сообщество (ЦАЭС). Но и эта попытка окончилась ничем – каждая страна самостоятельно преодолевала трудности. В 2006 году из-за очевидной ненадобности ЦАЭС благополучно почило в бозе, растворившись в ЕврАзЭС.

Новый поворот
В отличие от предыдущих нынешняя инициатива Нурсултана Назарбаева, как представляется, обусловлена принципиально иными причинами. Сегодня Казахстан является одной из наиболее динамично развивающихся постсоветских стран, ставящей перед собой амбициозную задачу войти в число 50 самых развитых государств мира.
Поддержание же таких темпов развития возможно лишь при условии сохранения внутренней и региональной стабильности. Большая и малонаселенная территория, высокая степень полиэтничности населения, пока еще не преодоленные диспропорции в развитии регионов, наличие мощных соседей на севере, юго-востоке и непростых на юге страны и т.д. представляются для Казахстана реальными факторами риска.
Координация региональных усилий позволила бы Казахстану и другим странам региона более успешно решать проблемы, которые могут стать питательной почвой для развития процессов, ведущих к дестабилизации ситуации.

Кроме того, в регионе после 11 сентября 2001 года резко изменившийся геостратегический баланс сил трансформировал борьбу мировых держав с "международным терроризмом" в столкновение их интересов. О том, к каким последствиям может привести столкновение глобалистских проектов разного цвета и оттенков, легко судить по мартовским 2005 года событиям в Кыргызстане и майским того же года в Андижане. Предполагается, что реализация интеграционных проектов позволит нарастить реальный потенциал государств Центральный Азии и соответственно обеспечить решение двух важнейших задач – предотвращение дестабилизации ситуации в каждой из стран и повышение уровня их сопротивляемости негативным влияниям извне.

Есть еще один момент. Развитие интеграционных связей в ЕврАзЭС буксует, в том числе в силу резко возросших финансовых возможностей России. Об отношении этой страны к интеграционным проектам свидетельствует недавний российско-белорусский газонефтяной кризис. Один из его смыслов составляет нежелание наиболее влиятельной части политических элит России видеть в Беларуси равноправного партнера. Что же касается Казахстана, то ему как элементу азиатской части евразийского пространства вряд ли следует рассчитывать, что его будут рассматривать в ином качестве, нежели младшего и соответственно не совсем полноправного компонента этого пространства. По всей видимости, подспудное осознание этого обстоятельства и побудило Президента Казахстана вновь повернуться лицом к более близкой для него Центральной Азии и попытаться реализовать как свои интеграционные идеи, так и стремление видеть Казахстан лидером сообщества стран.

Спорные предпосылки
Сторонники скорейшей интеграции полагают, что для формирования единого пространства набор необходимых предпосылок уже есть. Среди них – факт того, что республики бывшей советской Средней Азии являются соседями. Однако это еще ни о чем не говорит. Существующие ныне экономики являются продуктом развития в рамках советского государства. В прежние времена они были элементами единого общесоюзного, но не регионального хозяйства. Не было единого экономического пространства даже в рамках отдельных республик. Так, север Казахстана в большей степени был экономически связан с российскими областями, нежели с южными регионами республики. Север Таджикистана был связан с соседними областями Узбекистана и в еще большей степени с Москвой.
Что же касается родства культуры народов, то оно базируется, как минимум, на двух цивилизационных платформах – исламской и советской. Но, как представляется, силы, способные определять развитие стран региона, упорно стремятся как можно дальше уйти от них. Одновременно народы Центральной Азии разделяет принадлежность одних к оседлой ираноцентристской цивилизации, других – к тюркско-номадической, третьих – к некоей комбинации той и другой. В плане же языка страны в большей степени объединяет привнесенный в регион русский, но он постепенно сдает свои позиции.

Наконец, рассуждая об общности исторических судеб стран и народов региона, все же следует определиться с тем, что под ней понимать или подразумевать То, что страны еще недавно были частью СССР, находясь на его политических, а некоторые из них и на экономических задворках. Или же то, что страны даже не были уведомлены "братскими славянскими республиками" о желании распустить СССР, а сегодня все они переживают этап становления в качестве национальных государств.

Три модели
Как же будет развиваться интеграционный процесс, если предположить, что он возможен? Для широких масс, все еще остающихся по своей сути советскими, предпочтительным является развитие интеграционных процессов в рамках знакомой модели СССР. Для менее широких групп, существенно десоветизировавшихся и в то же время некомфортно ощущающих себя в возвращающихся к своим корням обществах, более привлекательным представляется модель формирования Европейского Союза (ЕС). Налицо также стремление актуализировать исламскую модель создания интегрированного пространства.
>Интеграция "по-советски" может иметь место, если наличествуют, по крайней мере, мощный политический и экономический центр, интегрирующая идеологическая система и делегирование государствами большей части своих суверенных прав и полномочий единому центру. Понятно, что в нынешней Центральной Азии таких условий нет. На сегодняшний день Узбекистан является единственным государством, которое по своему экономико-демографическому потенциалу, стратегическому расположению и наличию традиционных религиозно-культурных центров может объективно претендовать на то, чтобы функционировать в качестве некоего центра в гипотетическом интеграционном процессе. Однако государства региона наотрез отказываются видеть в Узбекистане интеграционный центр. Помимо всего прочего, этому препятствуют концепции национального возрождения государств – они просто несовместимы друг с другом.
Суть и содержание союза "по-европейски" составляет добровольная интеграция давно и вполне состоявшихся государств, которых объединяют общие идеи, ценности и интересы, принадлежность к единому или весьма близкому цивилизационному пространству. Одновременно европейцам присуще ощущение принадлежности к более замкнутым национальным сообществам. Эта двойная идентичность не мешает развитию интеграционных процессов в рамках ЕС. Участники проекта не видят ничего трагического в отказе от многих полномочий и даже суверенитета в пользу общеевропейского центра, разместившегося в Брюсселе. Их права и национальные особенности достаточно хорошо защищены и оберегаемы на общем пространстве Большой Европы. Развитие интеграционных процессов по модели ЕС возможно между странами, поддерживающими единые демократические подходы к решению таких, к примеру, проблем, как власть – оппозиция, власть – СМИ и т.д. Всего этого в Центральной Азии нет и в помине.
Страны региона находятся лишь в начале пути становления в качестве национальных государств, они переживают период обретения национальной идентичности. Прежде чем создадутся условия для интеграции "по-европейски", пройдет еще немало лет.
Что же касается исламского проекта интеграции, то в обществе он пока не имеет достаточной поддержки. Ни в одной из стран не проявляют к нему серьезного положительного интереса и политические элиты. Более того, сторонники и пропагандисты исламских интеграционных проектов подвергаются жесткому преследованию, вплоть до лишения свободы. В принципе им вменяется в вину осознанное неприятие существования национальных государств и приверженность проекту создания некоего вненационального интегрированного пространства. Но не к этому же, в конечном итоге, стремятся и сторонники советско-коммунистической и евро-демократической моделей интеграции?

Поступки и уступки
В какой мере формирование единого интегрированного пространства отвечает национальным интересам, по крайне мере Таджикистана и таджиков, Казахстана и казахов, как стран и этносов? Так ли уж очевиден и приемлем положительный ответ?
В условиях Центральной Азии скорейшая интеграция приведет к тому, что наднациональные органы будут отражать, прежде всего, интересы государств, обладающих более сильной экономикой. О том, что дело обстоит именно так, свидетельствует дискуссия, имевшая место в Душанбе на круглом столе "Ситуация в Центральной Азии: роль и место Казахстана в регионе". В ходе дискуссии официальный представитель Казахстана прямо говорил о том, что, соглашаясь на интеграцию, надо быть готовым поступиться чем-то. При этом подразумевалось, что делать уступки придется явно не Казахстану, являющемуся экономическим тяжеловесом. Естественно, что таджикские участники не могли не задаться вопросом – а не являются ли подобные слова отражением подспудно формирующихся в Казахстане грез наяву о некоем статусе нового "большого брата" для народов Центральной Азии?
Такой поворот в разговоре позволяет говорить об определенном противоречии в том, как может пониматься в Казахстане задача стать лидером Центральной Азии. "...Лидерство заключается в возможности оказать помощь и поддержку. Казахстан может инвестировать, помочь поднять их (стран региона) экономики, поделиться своим опытом реформ. Вот в чем объективное наше первенство в этом плане", – так сказал Нурсултан Назарбаев. Как видим, в его словах нет даже намека на необходимость кому-то с чем-то расстаться. Но, в конечном итоге, важно не только то, что говорит лидер, но и то, как воспринимаются его слова и установки подчиненными, в каком ключе они претворяют их в жизнь.

Рашид Абдулло – независимый политолог из Таджикистана.