Проведенная на прошлой неделе конституционная реформа в Казахстане естественно не осталась незамеченной в мировых СМИ. При этом большинство сообщений и комментариев этого события условно можно разделить на две группы. Меньшая из них ретранслировала официальную точку зрения Астаны, утверждавшую, что это – революционный прорыв к демократии. При этом самого Назарбаева сравнивали никак не менее как с Михаилом Горбачевым, начавшим в середине 80-ых годов прошлого века знаковые преобразования в Советском Союзе. С такой позицией не имеет никакого смыла полемизировать: она настолько "шита белыми нитками", что в нее никто, кроме самих казахстанцев в мире не верит.

Большая часть комментариев, особенно в американских, европейских и российских СМИ была прямо противоположной. В них также приводились примечательные сравнения Назарбаева с другим ставшим в последние годы нарицательным политическим образом – покойным президентом Туркменистана. Многие заголовки статей содержали язвительный термин – "Казахбаши". Тем самым их авторы подчеркивали очевидную связь проведенных изменений Основного Закона Казахстана с той практикой, которая была уже ранее реализована в Туркменистане с 1998 года, когда высшая туркменская республиканская легислатура – Халк Маслахаты объявила Сапармурата Ниязова пожизненным президентом этого государства.

Действительно, внешнее сходство двух этих событий заметно, что называется невооруженным взглядом. Ведь благодаря одобренной парламентом Казахстана поправке в конституцию Назарбаев получил право избираться на президентский пост неограниченное количество раз. Все остальные аспекты казахстанской конституционной реформы, таким образом, отходили на второй план. Такой подход, разумеется, имеет право на существование. Для политической журналистики вообще свойственно умение подмечать главное, оставляя в тени малосущественные детали. Это диктуется правилами жанра. Ведь, с одной стороны, журналист должен написать материал как можно быстрее – новости обязаны быть "горячими", и поэтому над такими проблемами зачастую просто некогда серьезно размышлять. А, с другой стороны, далеко не каждый журналист способен к серьезному анализу, когда, чтобы уловить глубинный смысл, приходиться немало попотеть. Эти обстоятельства и рождают клише, типа "Казахбаши".

В самом деле, что этим хотели сказать авторы? Что Назарбаев идет по пути Ниязова, то есть патологически не желает расставаться с президентским креслом? Иначе говоря, мотивом казахстанского лидера выступает гипертрофированное властолюбие? В принципе в пользу такой версии существует немало доводов. Достаточно поднять из архивов тексты выступлений Назарбаева за последние четверть века, стряхнуть с них пыль и сравнить то, что говорил Нурсултан Абишевич, когда он был председателем Совета Министров Казахской ССР, когда стал первым секретарем Коммунистической партии Казахстана, когда занимал кресла в Верховных Советах и, наконец, когда был впервые избран коммунистическим парламентом на пост главы государства в далеком 1990 году. Проделав это, мы без труда обнаружим, что Назарбаев всегда говорил о своей приверженности демократии. Однако демократию он понимал не иначе как пирамиду, вершиной которой обязательно должен быть только он сам и никто другой.

Ведь мог бы Назарбаев действительно признать фундаментальное условие демократического правления, которое состоит в той простой истине, что высшая государственная власть (греческое "кратос") никому не дается навечно, раз и навсегда. Народ (греческое "демос") не случайно признается источником власти. Источником, то есть живой, меняющейся, подвижной субстанцией, которая может менять свое мнение, а вовсе не гранитной плитой, из которых власть лишь складывает постамент для своего трона. Суждение же о незаменимых лидерах нации, как правило, является красивым мифом, который намеренно вбивается в умы подданных. При этом разняться лишь способы промывания мозгов. В Туркменистане при Ниязове ставили золоченные статуи Великого Сердара, в Казахстане ограничивались красочными плакатами. Но те и другие красовались в этих странах буквально на каждом шагу. При этом сам факт тотальной распространенности мифов о незаменимости национальных лидеров как раз свидетельствует о недемократичности такой системы.

Специально для "упертых" казахских патриотов отмечу, что подобные мифы широко распространены и в России. Часть российских политиков считает за свой долг отметиться инициативой по продлению полномочий нынешнего президента – Владимира Путина. В таком верноподданническом раже нормы действующей конституции России для них – не являются преградой. Правда Путин стоит на других позициях. Он считает, что нельзя вытирать ноги об Основной Закон в угоду кому бы то ни было. И правильно считает. Ведь достаточно спросить тех, кто сегодня инициирует отмену конституционных ограничений сроков занятия поста главы государства российского, - "Хотели бы они, чтобы на третий (и последующие) сроки на своем посту остался бы, скажем, Борис Ельцин или тот же Михаил Горбачев?", - и наверняка ответ будет отрицательным. То есть люди не хотят видеть того, что их благими в общем-то намерениями вымощена дорога в ад. Правовые нормы вообще, и конституционные в особенности, существуют для всех. Правовые исключения, различные иммунитеты и преференции – это наследие тех эпох, когда правили монархи, утверждавшие при помощи их свое превосходство над прочими подданными короны.

Так
>может быть действительно Назарбаев умело инсценировал конституционные изменения исключительно в силу своего властолюбия? Ведь венец монарха (в казахском варианте правильнее было бы говорить о белой кошме) так притягателен… Немногие могут устоять перед искушением неограниченной и бесконечной власти. Повторюсь, эта версия имеет право на существование.

Вспомним, факты. Нурсултан Назарбаев стал первым лицом в Казахстане 19 лет назад в период, когда существовал СССР, в июне 1989 года. Тогда его должность еще не именовалась "президент". Назарбаев был избран первым секретарем республиканской компартии вместо Колбина. Но в СССР эта партийная должность на самом деле была сродни президентской. Напомню, что компартия тогда даже в конституциях именовалась ядром политической системы общества (смотри статью 6 Конституции Казахской ССР от 20 апреля 1978 года).

Через полгода - в феврале 1990 Нурсултан Абишевич займет и высшую должность в системе государственных институтов республики: в абсолютно советских псевдодемократических традициях его изберут Председателем Верховного Совета Казахской ССР. Вот в этот период он в своих подходах к конституционным реформам действительно будет напоминать Михаила Горбачева. Сегодня в Казахстане не очень любят вспоминать эти "родимые пятна" советского наследия. Вместо них была создана своя мифология той эпохи, мифы, в которых Назарбаев предстает отцом нации чуть ли не с младенческих лет. Так в Северной Корее детям читают книжки, в которых мальчишка Ким Ир Сен стреляет в японских захватчиков из рогатки.

Руководство Казахстана при Горбачеве, в отличие, например, от республик Прибалтики, долго не пыталось проявлять инициативы, каких-то собственных шагов в направлении конституционного реформирования. Оно послушно шло в фарватере той стратегической линии, которая проводилась тогда в Москве группировкой Горбачева. Это бесспорно, если обратиться к казахстанской версии горбачевского реформирования конституционных структур, затеянному генеральным секретарем ЦК КПСС во второй половине 1988 года. На союзном уровне эта реформа была осуществлена после проведения достаточно стандартного "общенародного обсуждения" и закреплена в Законе СССР от 1 декабря 1988 года "Об изменениях и дополнениях Конституции (основного Закона) СССР". Назарбаев, руководствуясь этим ориентиром, 22 сентября 1989 года поддерживает этот курс принятием республиканского закона "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Казахской ССР".

В аспекте рассматриваемой нами проблемы отметим, что уже тогда статья 80 новой редакции Конституции Казахской ССР устанавливала, что должностные лица, избираемые или назначаемые Советами народных депутатов, не могут отныне занимать свои должности более двух сроков подряд, при этом любое должностное лицо могло быть досрочно освобождено от занимаемой им должности в случае нарушений. Это демократическое нововведение так и останется пустой декларацией. В большинстве других аспектов в Казахстане пойдут вслед за Москвой, например, здесь в угоду советской номенклатуре учредят приснопамятные выборы в парламент от общественных организаций.

Попутно затронем еще один суперпопулярный казахский миф – о том, что Нурсултан Абишевич до самого последнего момента горой стоял за сохранение Советского Союза. Несостоятельность этого мифа развеивается, например, той нормой, которая именно в это время появляется в республиканской конституции: "Казахская ССР имеет право вступать в отношения с иностранными государствами, заключать с ними договоры и обмениваться дипломатическими и консульскими представителями, участвовать в деятельности международных организаций". В федеративном государстве этого быть не может.

Для полноты картины упомянем, что именно тогда в конституции Казахстана были изменены нормы, посвященные языку (статья 70). Государственным языком "стремящиеся к демократии" казахстанские лидеры объявляли только казахский язык, а русский язык получал маловразумительный и декларативный статус языка межнационального общения.

Однако вернемся к нашему тезису о родстве подходов Горбачева и Назарбаева. В Казахстане, как и в России, знаковой вехой стало появление в конституционной практике президентуры. Это произошло путем принятия 24 апреля 1990 года (в день открытия сессии Верховного Совета, что свидетельствовало об аппаратном варианте подготовке данного решения) закона Казахской ССР "Об учреждении поста Президента Казахской ССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Казахской ССР". Примечательно, что данный акт объединил в себе два важнейших направления изменений конституционной ткани: ликвидацию тотального господства компартии и появление института президентской власти. Как нам представляется, в этом тандеме и был заложен глубокий смысл. Произошла не принципиальная замена одной формулы властвования на другую, кардинально отличную от первой, а перевоплощение дискредитировавшей себя системы реализации власти коммунистической номенклатуры в более цивильную, внешне отвечающую мировой практике систему государственной власти персонального лидера – президента.

В конституции появилась целая новая глава 12 со значком "прим" - "Президент Казахской ССР", в которой определялся его статус, порядок избрания и основные полномочия. Президентом мог быть избран на всеобщих выборах гражданин КазССР не моложе 35 и не старше 65 лет, постоянно проживающей на территории КазССР не менее 10 лет, владеющий казахским и русским языками. В конституции появилась формулировка о том, что число претендентов на президентский пост не ограничивается. При ее принятии, очевидно, подразумевалось, что не должно быть административных препятствий для выдвижения разных кандидатур. Но на практике данная формулировка как раз сработала в прямо противоположном направлении: она позволила провести выборы даже при наличии всего лишь одной кандидатуры. Такая вот типично восточная правовая хитрость.

Другой характерной чертой казахстанского варианта конституционных реформ стала фасадная демократичность. Речь идет об очевидной, используемой обычно бюрократами всех уровней, хитрости, состоящей в том, чтобы после провозглашения внешнепривлекательных положений, делать исключения из них, причем такие, которые объективно фактически сводят на нет заявленное стремление к внедрению демократических норм и институтов. В данном случае эта хитрость проявилась в следующем: несмотря на то, что нормы конституции провозглашали избрание президента путем всеобщих выборов населения на пятилетний срок в самом конце текста нового закона значились нормы, согласно которым первый президент Казахской ССР должен был избираться иным образом и на другой срок – Верховным Советом на шесть лет. Совершенно очевидно, что данная норма имела четко выраженный персоналистский характер и была рассчитана на то, чтобы облегчить уже обладавшему высшей властью в республике Назарбаеву перевоплощение его прежнего поста в новый – президентский. (В этом отношении Назарбаев действительно брал пример с Горбачева.) Это и было проделано посредством сверхбыстрого (в день принятия закона) безальтернативного избрания на данный пост Назарбаева в Верховном Совете.

Выше мы показали, что еще до юридического оформления распада СССР в законодательство Казахской ССР были введены нормы, направленные на обретение такого суверенитета, какой не мог быть в составе единого государства у республики – части данного государства. Назарбаев входил в высшее руководство Советского Союза и он по свидетельствам многочисленных очевидцев тех событий был в курсе намерений глав России, Украины и Белоруссии. Более того, Назарбаев был приглашен в Беловежскую пущу, он должен был быть одним из участников состоявшихся там переговоров. Но, как хитрый восточный политик, Назарбаев и на этот раз решил перестраховаться. Он сообщил собравшимся в Вискулях, что он вылетел к ним, но его самолет из-за непогоды вынужден был сеть на промежуточном аэродроме, и поэтому он по независящим от него причинам не может присоединиться к проходящим в Белоруссии переговорам. Косвенным свидетельством в пользу правомерности версии об очевидной, но не афишируемой позиции президента Назарбаева по отношению к сохранению СССР говорит и тот факт, что непосредственно в преддверии этой встречи, - 1 декабря 1991 года сразу в двух крупнейших союзных республиках прошли знаковые мероприятия. В Украине был проведен референдум, позволивший Леониду Кравчуку ссылаться на его результаты таким образом, чтобы не подписывать некоторые документы СНГ. В Казахстане в этот же день были проведены всенародные выборы президента, завершившиеся, естественно, победой Назарбаева и необходимые, как представляется, последнему для той же цели, для какой Кравчуку был нужен референдум – то есть для обеспечения собственной независимости от кого бы то ни было в выборе направления ведения политики. Показательные всеобщие выборы президента будут безальтернативными, так как власть при помощи силовых административных методов добьется устранения еще до дня голосования единственного решившего побороться с Нурсултаном Назарбаевым кандидата от оппозиционных политических организаций. В "демократических" условиях Назарбаев получил 98, 78% голосов избирателей в свою поддержку.

В декабре 1993 года, Назарбаев пойдет на прямое нарушение конституции и распустит парламент. В марте 1995 года он проделает это еще раз: своим указом, расходящимся с конституционными нормами, распустит парламент и реанимирует старую советскую хитрость - выдавать за проявление демократии суррогатные органы, якобы отражающие "инициативу масс трудящихся". В качестве таковых выступит Ассамблея народов Казахстана, от имени которой, в отсутствии легитимно избранного парламента, президент Казахстана и проведет необходимое ему решение о референдуме по продлению своих полномочий до 2000 года. Республиканский референдум пройдет 29 апреля 1995 года. На нем, в отсутствии реальных альтернатив казахстанцы вынуждены будут поддержать идеи о продлении полномочий главы государства.

Осенью 1998 года Назарбаев опять при помощи "гласа народа" инициирует принятие изменений в конституцию. Тогда депутатский корпус в ответ на обращение президента с планом конституционной реформы "неожиданно" попросит его провести досрочные президентские выборы уже на семилетний срок. И опять все будет проделано молниеносно – всего за несколько часов. По крайней мере, так будет казаться людям со стороны. Причем существует множество перекликающихся сюжетов в двух речах Назарбаева – тогда в 1998 году и сегодня в 2007. В обоих случаях Назарбаев говорил о революционном шаге в сторону демократии, и тогда и теперь он заверял, что будет сделан решительный шаг в направлении усиления парламентаризма и роли политических партий, и тогда и сегодня шла речь о повышении роли судов. Заявленная революция оказалось тривиальным выхлопом накопившихся газов. Партиям лишь кинули кость в виде десятка мандатов в нижней палате парламента. Самому же парламенту только изменили сроки избрания.

Зато явно в угоду президентским устремлениям был изменен порядок преемственности власти в случае досрочного освобождения президента от должности или его смерти.

Продолжение следует...

Аждар Аширович Куртов, член экспертной группы Фонда "Азия Аналитика"