"Все эти соображения можно долго развивать, но, собственно, главное, что хотелось сказать, можно выразить в форме парадокса: мы пришли к такой ситуации, что если человек хочет заниматься реальной политикой, то последнее, чем он должен заниматься – это заниматься политикой. Политикой, которая на 50 процентов у нас – интриганство, а на 50 – PR-технологии".

До выборов осталось немного времени. Речь не о том, что власть согласится вдруг с требованиями оппозиции, а о быстротечности времени. Два с половиной года пролетят быстро.

Это означает, что для власти наступила пора активных, системных действий по формированию и укреплению положительного образа действующего руководства республики и содержательному, а не только силовому противодействию оппозиции. На этом пути сторонникам президента удалось решить весьма важную задачу: получить в качестве тактического союзника политика, ранее оппозиционного, независимого, но зато резко нападающего на Феликса Кулова и отнимающего у него электорат. Переход на сторону власти представителей оппозиции, как всегда в таких случаях, вносит раздор, сумятицу, недоверие в ряды оппозиционеров и укрепляет уверенность и управляемость в стане союзников президента.

>Власти удалось (или так само получилось?) придать оппозиционному движению оттенок ультра, то ли правого, то ли левого, не важно. Главное, что акцент на оппозиционном радикализме помогает власти консолидировать вокруг себя уставшее от потрясений общество. Напуганные обыватели поддерживают жесткие силовые методы пресечения митингов, нарушающих общественный порядок. Людям нравится решительность и твердость власти.

Для оппозиции это означает, что она может добиться своих целей, а именно - прекращения полномочий действующего президента и проведения досрочных выборов главы государства, только в том случае, если будет идти легитимным путем. А для этого нужна, прежде всего, массовая поддержка граждан. Которой, следует признать, не наблюдается.

Впрочем, и власть не должна обольщаться на свой счет. Одной решительностью авторитета и популярности не добиться. Если с той же решительностью не будут проводиться необходимые стране реформы, то подавление оппозиционных выступлений так и останется в памяти людей лишь как один из эпизодов перманентной борьбы за кресла. Борьбы, не имеющей прямого отношения к интересам большинства граждан. И чем дольше в качестве инструмента этой борьбы будут использоваться простые люди, тем с меньшим успехом будет проходить каждая новая мобилизация в очередной "фронт".

Слишком долгая вовлеченность нашего общества в политическое противостояние привела к тому, что неизбежная для всякого публичного политика борьба за власть обесценивает в глазах общества те идеи, которые этот политик стремится выразить, пусть даже он эти идеи искренне разделяет. Тем более, что эта борьба все чаще выглядит как банальная драка за кормушку. Люди устали от политиков и от политики, превратившейся в соперничество властолюбцев.

Но во всем этом есть и положительная сторона. Потому что, чем дальше, тем больше будут востребованы политики, которые идут во власть, не расталкивая локтями соперников и союзников. А добившись этой власти, не будут за нее цепляться, сосредоточив все свои силы на решении острейших проблем нашего общества. Именно такой политик имеет гораздо больше шансов, чем классический властолюбец, заслужить любовь и уважение людей, а значит, остаться у кормила, чем те, кто добивается власти напролом.

Это мы хорошо увидели в России в 1999 году, когда Владимир Путин, человек чуждый всякого внешнего властолюбия, выскочив, буквально как черт из табакерки, покорил страну. Правильно, его вели. Но его вели не как участника гремевших той осенью политических разборок, а как человека, который занимается делом и не лезет в развернувшуюся тогда драку так называемых политических тяжеловесов. Где сегодня эти тяжеловесы?

В какой-то степени подобным персонажем был и Аскар Акаев, когда только начинал свою карьеру. Он ведь "политическим тяжеловесом" в тот момент не был. Он был просто уважаемым человеком, к которому многие хорошо относились. Не вызывая ни у кого аллергии, он вышел вперед потому, что политики начала 90-х не могли поделить власть и обнуляли собственные влияние и возможности в ожесточенной взаимной борьбе.

То же самое, очевидно, происходит в Кыргызстане и сегодня. Поэтому в долгосрочной перспективе вряд ли у кого-то из сегодняшних участников политической драки есть шансы надолго закрепиться у власти. Если, конечно, они из этой драки не выйдут. Но слишком уж все запачканы интригами.

В прошедшем недавно по ТВ сериале "Штрафбат" показана военная операция, в которой для введения противника в заблуждение, для того чтобы отвлечь и измотать его силы, командование Красной Армии жертвует тысячами солдат штрафных батальонов.

Митинги прошлого и, особенно, апрельские нынешнего года представляются для меня действиями далеко не основных сил, оппозиционных к действующей власти. Пусть по доблести и отчаянию лидеры и участники этих митингов не уступают никому, подобно героям этого кинофильма. Но, как и командиры, и бойцы штрафных батальонов, не они решают свои судьбы, не они выбирают свой путь, не они разрабатывают стратегию и тактику политических баталий.

Политические кукловоды, изматывая действующую власть этими бессрочно-бесконечными митингами, мешая ей работать над сложнейшими социальными и экономическими проблемами страны, стремятся привести ее к предстоящим парламентским и президентским выборам не только с минимальным административным ресурсом, но и порядком дискредитированной. Лидерами же предстоящих избирательных гонок станут не участники последних осенне-весенних политических столкновений, а другие силы, которые пока берегут свои финансовые и, что сегодня важнее, политические ресурсы.

Чтобы общество консолидировалось вокруг одной фигуры, а такая фигура более чем нужна Кыргызстану, эта фигура должна обладать, прежде всего, моральным авторитетом, который невозможно сохранить, если ввязываешься в политические разборки.

Лидерами становятся те, у кого за плечами поступки, не связанные с политической борьбой, или репутация, не запачканная политическими склоками. Именно такие лидеры привлекают наибольшее внимание не только в своих странах, но и в мире. Как, например, Арнольд Шварценеггер. Или Николя Саркози, который вряд ли стал бы реальным претендентом на президентство, если бы не подавлял, невзирая на истерики, молодежный бунт, а устроил бы вокруг этого бунта политическое шоу.

Авторитет может быть и иного рода. Авторитет мыслителя, проповедника. И именно силой этого авторитета человек может задавать векторы развития огромных государств, как, например, это случилось с Махатмой Ганди, и, в значительной степени, с Александром Солженицыным. Несмотря на огромный национальный и международный авторитет, эту, казалось бы, закономерную для него, миссию не смог или не захотел выполнить Чингиз Айтматов. Одной из причин этого, возможно, явился, характерный для него еще с советских времен, конформизм. Но, может быть, таковыми являются Ишенбай Абдразаков и незабвенный Салижан Жигитов.

Все эти соображения можно долго развивать, но, собственно, главное, что хотелось сказать, можно выразить в форме парадокса: мы пришли к такой ситуации, что если человек хочет заниматься реальной политикой, то последнее, чем он должен заниматься – это заниматься политикой. Политикой, которая на 50 процентов у нас – интриганство, а на 50 процентов – PR-технологии.

Настоящая большая политика – это продвижение некой идеи, некоего образа будущего мира. Такой "кыргызстанской мечты". В таком продвижении интриги и PR, без которых совсем уж, наверное, не обойтись – не самоцель, а средство, которым нужно пользоваться с умом и без передозировок.

Очевидно, для того чтобы сегодняшний кыргызский политик имел перспективу, ему надо держаться подальше от идущей сейчас драки. Но при этом нужно определяться с неким набором общественно значимых идей, которые могут найти отклик в народе, поскольку выражают насущные потребности людей. Двигать эти идеи, применяя не столько политические технологии, то есть технологии борьбы за власть, сколько технологии общественного влияния, то есть борьбы за умы людей. И действовать в соответствии с этими идеями. Действовать последовательно и целенаправленно, невзирая на то, что немедленного общественного резонанса может и не быть. Ведь то, что быстро построено, быстро может и разрушиться.

Калнур Ормушев
14.05.2007