Союз писателей. Канун великих потрясений?
Художники слова готовятся к своему очередному съезду
Секретарь Союза писателей Нурлан Оразалин в эти дни предельно собран и занят сверх меры. Решая неизбежные и не такие уж простые оргвопросы, связанные с предстоящим событием, он выкраивает время и для обстоятельных интервью. Охотно откликнулся он и на просьбу дать интервью нашей газете, но в силу невозможной занятости попросил повременить несколько дней. Воспользовавшись вынужденным тайм-аутом, мы обратились к известному прозаику и драматургу, лауреату Государственной премии и независимой премии "Платиновый Тарлан" Дулату Исабекову с просьбой высказать свою точку зрения на положение дел в Союзе писателей РК в канун долгожданного съезда. Вот, так сказать, взгляд со стороны.
О планах и перспективах в жизни Союза писателей Нурлан Оразалин рассказал достаточно подробно в своих интервью, рассказал в очень оптимистических красках. Оно и понятно. Как любой руководитель, он склонен воспринимать негативные факты, имеющие место быть, как нечто случайное, временное и легко устранимое. А вот с точки зрения других писателей, думаю, поводов для оптимизма много меньше.

Начнем с того, что наш творческий союз в количественном отношении непомерно велик, в нем более семисот мастеров изящной словесности. Причем когда иной мастер в канун своего юбилея обращается в акимат, чтобы ему воздали должные почести, в акимате испытывают вполне понятное замешательство, поскольку попросту слыхом не слыхивали о таком писателе и ничего о нем не знают. Возможно, в силу моей необразованности о существовании многих из них я тоже догадываюсь с трудом. И вот среди определенной части писательского братства возникло желание дистанцироваться от этого непомерно большого конгломерата, организовать свой, альтернативный творческий союз. Очевидно, у них есть своя логика. Но тут ведь палка о двух концах. Да, если говорить о качественном составе наших рядов, то, очевидно, найдется 125-150 значимых фигур из тех, что активно работают в литературе. Но если мы низведем численный состав до небольшой, пусть и очень мобильной когорты, мы не сможем удержать за собой даже здание в центре города, где уже многие десятилетия базируется Союз писателей. Нас постигнет участь Академии наук. Так что, прекрасно понимая чувства, которыми руководствуются сторонники радикальных мер, я бы советовал им попридержать коней. Ломать - не строить, тут как раз тот самый случай, о котором в народе искони сказано: семь раз отмерь…

Далее, наш секретарь правления умно и обстоятельно говорит о необходимости поднять тиражи наших книг, поставить на рельсы гонорарную политику, реанимировать работу бюро пропаганды литературы, чтобы опять-таки материально поддержать писателей. Мне кажется все это беспочвенным. Во-первых, где взять деньги для бюро пропаганды, а во-вторых, что мы собираемся пропагандировать, за что ратовать? Чтобы читатели покупали наши книги? Но книги эти выходят чрезвычайно редко и такими мизерными тиражами, что книгами этими и библиотеки-то невозможно снабдить. Быть может, писательское бюро пропаганды должно стать рупором политики нашего государства? Но это при советской власти мы были приводными ремнями и выхлопными трубами идей партии и правительства, за что они и выделяли творческим союзам деньги. К тому же наши книги выходили стотысячными тиражами, от них поступали огромные отчисления в бюджет. Сейчас ни о каких отчислениях и речи быть не может. Кстати, все государственные издательства ныне стали частными, да и Союз писателей является общественной организацией, и едва ли нашему бюро пропаганды перепадет что-либо из бюджетных денег. Так что все это мне представляется неким популизмом, самоуспокоением накануне писательского съезда.

Будем помнить: художник является оппонентом любой власти. В этом суть нашего призвания, это миссия писателя от Бога. Писатель недостоин быть писателем, если он не будет критически относиться ко всему происходящему. Писатель разговаривает с властью от имени народа, это больная совесть общества. Естественно, у писателя должен быть свой рупор, свой печатный орган. И всенепременно, у Союза писателей должно быть свое издательство, наподобие "Жазушы". Суть не в названии, суть в том, что оно должно быть в структуре Союза писателей, в подчинении первого секретаря правления. Тогда, уже исходя из конкретных условий и возможностей, можно будет говорить и о тиражах, и о гонорарной политике, и о возрождении бюро пропаганды, и о творческих отпусках писателей. А пока что все эти рассуждения голословны.

Нурлан Оразалин в своих интервью говорит о том, что люди, ратующие за создание альтернативного Союза писателей, вносят деструктивное начало в нашу писательскую жизнь. Но мне кажется, они делают все это не из желания разрушать, а от нежелания жить по-старому. Они делают это не потому, что им Союз писателей не нужен, а потому, что им нужно, чтобы он жил и работал по-другому. Мне кажется, все дело в том, что наш Союз писателей отгородился и от собственных членов писательского сообщества, и от читателей. Мы живем в беспокойное время, душа наша не может не откликаться на многие судьбоносные события в жизни страны. Душа-то откликается, а Союз писателей молчит. Душа порою рвется к другой душе, и надо бы собраться вместе, чтобы обсудить то, что тревожит, что лишает сна и покоя, чтобы высказать свои резоны, свое одобрение или несогласие, чтобы присоединить свое писательское слово к тем духовным исканиям, что будоражат страну, чтобы облегчить людям поиски истины. Мы должны сметь свое суждение иметь, касается ли это решений президента или рядового чиновника. Но наш Союз молчит, и создается впечатление, что у писателей нет своего мнения, что они заглохли и вымерли, что каждый из них остался у разбитого корыта собственных мелкотравчатых интересов и руководствуется обывательским правилом: помалкивай, не выходи, не высовывайся.

Часто бываю в глубинке, "на местах", общаюсь с людьми, и меня уже не удивляет вопрос: где наши писатели, чем они занимаются, почему молчат? А ведь Союз писателей, на мой взгляд, должен быть вторым парламентом страны, он не может самоустраниться от волнений и тревог, от неостановимой жизни. Да, есть два-три писателя, которые отваживаются говорить во всеуслышание и которых слышат власти и народ. Недавно один чиновник в Астане (не буду называть его имени) сказал не без тайной надежды: "Надо подождать немного. Вот вымрут они, и тогда все будет спокойно. А те, кто моложе, - кто ж их будет слушать? Их мало кто знает, народ за ними не пойдет. Да и молчать они горазды". Мне это напомнило повесть Андрея Платонова "Джан". Там тоже чиновник каждого умершего вычеркивает из списка живых, с вожделением наблюдая, как список тает. И что, мы будем дальше по очереди помалкивать, как наш Союз писателей? Мол, говори не говори, что толку. Уподобимся той собаке, что устала рычать и лаять на проходящих мимо, устроилась поудобнее в конуре, положила голову на лапы и молча наблюдает, что будет дальше?

Все это мне внушает крайнюю тревогу. Союз писателей за время, прошедшее с предыдущего съезда, не смог стать консолидирующим началом писательской массы. Не отсюда ли и наша инертность? Союз писателей не смог стать центром интеллектуальной мысли, он не смог стать для писателей рупором и трибуной. Надо ли удивляться, что многие из писателей забыли сюда дорогу. За ненадобностью. Ну, разве что на похороны своих сотоварищей по перу, чтобы проводить их достойно в последний путь. И на том спасибо. Не потому ли многие писатели чувствуют себя потерянными, невостребованными, ненужными? У меня такое впечатление, что наш Союз писателей сегодня находится на задворках жизни.

Поймите меня правильно. Я не против Нурлана Оразалина. Нурлан - человек, не имеющий врагов. Это хорошо. Но он слишком лоялен, мягок и нерешителен. И я бы не сказал, что из него фонтанируют идеи. Но ему никто не мешал, если не в материальном, то хотя бы в творческом плане объединить писателей. Он этого не сделал. Если он и останется секретарем правления, то лишь с условием, чтобы он ежегодно отчитывался перед писательским сообществом по всему многообразному кругу вопросов работы правления. Ежегодные творческие отчеты мало что дают. Ну, мы узнаем, кто что написал, где напечатал и насколько удачен новоиспеченный опус. Люди больше хотят знать. Раньше, понятное дело, люди хотели из писательских книг узнать хоть какую-то правду, пусть даже из уст отрицательного героя. Теперь, что говорится, всю голимую правду мы узнаем из газет и по TV. Писатель утратил монополию на право говорить правду, говорить самые горькие слова, но гражданских-то функций он пока не утратил.

Наш Союз должен возглавить человек, имеющий безусловный авторитет среди писателей не только Казахстана, важно, чтобы его знали не только в пределах СНГ, но и в дальнем зарубежье. Чтобы он был вхож в высокие кабинеты и мог отстаивать наши права. Думаю, поколение шестидесятилетних на эту роль уже не подходит. Молодых называть не решаюсь, пусть набираются опыта. Не я один сейчас размышляю над этим. Звонили из властных структур, тоже озабочены этим вопросом, спрашивали: кого вы рекомендуете?

Мое мнение таково: если Нурлан Оразалин захочет остаться, другой кандидатуры навскид я вроде и не вижу. Ему нравится эта работа, он не утратил к ней вкус. Разумеется, ему придется многое откорректировать и в методах руководства, более жестко выстроить свой подход к делу. Тем более что он многое обещает сделать на местах. Было бы неплохо дать ему возможность выполнить свои обещания. Все это, повторяю, при условии, если он будет ежегодно отчитываться перед пленумом Союза писателей.

Этого человека должны побаиваться в вышестоящих инстанциях. Деньги сейчас даются не организации, а личности - деньги наличные или безналичные, но именно - личности. А деньги Союзу писателей нужны. И не только деньги. Сможет ли Нурлан жестко и последовательно отстаивать наши права на всех уровнях - будь то правительство, госсекретарь или президент? А сверх того - Союзу писателей нужна коммерциализация, без этого сейчас нельзя. Значит, у секретаря правления должна быть и коммерческая жилка. Что я имею в виду? Когда-то в трудные времена Храпунов дал Союзу писателей несколько гектаров земли в районе бывшей барахолки, это сейчас очень престижное место. Земля эта, так сказать, провалилась сквозь землю, исчезла, и концов не найдешь.
>Вот бы Союзу писателей снова заполучить такую "малую землю", и на этой "малой земле" можно строить все что угодно, создать хозяйственную структуру и на ее основе зарабатывать деньги для жизнеобеспечения Союза писателей. Разумеется, во главе этой структуры должен стоять толковый хозяйственник, болеющий за дело, умеющий его отладить, вдохнуть в него жизнь. В крайнем случае, отдай эту землю в аренду и сиди на ней, получая деньги.

И потом, надо разобраться, тех ли зарубежных писателей мы переводим сейчас на казахский язык? Тоже вопрос коммерческий, между прочим. Недавно я невзначай скаламбурил: чем сидеть с этими дураками, пойду я домой читать Мураками.

Итак, Нурлан Оразалин. Размышляю я и над кандидатурой Толена Абдикова - тоже человек, у которого нет неприятелей. К тому же он имеет опыт работы во властных структурах, был ответсекретарем "Казах адабиети". Я бы назвал Темирхана Медетбека, когда-то работавшего вторым секретарем правления, хотя ему ведь тоже уже 62. Назовем всенепременно Аширбека Сыгая, но тот наотрез отказался, а ведь работал в свое время в ЦК, был заместителем министра культуры. Секретарем Союза мог бы стать Алибек Аскаров, работавший в Минкультуры, хотя он сейчас в аппарате президента. Или Ермек Аманшаев - он сейчас в акимате Астаны работает. Инициативные, талантливые, умные люди есть. И есть, как говаривал Ефим Копелян в "Семнадцати мгновениях весны", информация к размышлению. Почему я этих людей называю? Да потому что они уже работали в управленческих сферах и знают, в какую дверь и как надо стучаться. Я не решаюсь назвать писателя "просящим" человеком, но таковы реалии, и надо, чтобы просящий был крупной фигурой, чтобы его уважали, чтили, считались с его мнением и не решались ему отказывать.

Записал Адольф АРЦИШЕВСКИЙ
#20 за 25 мая 2007