Через два года новым президентом Афганистана может стать талиб. Такое предположение лишь на первый взгляд звучит фантастично. На самом деле, логика развития афганского политического процесса неумолимо толкает Кабул и его западных партнеров к тому, чтобы максимально быстро начать политическую трансформацию Талибана, интегрировать движение непримиримой оппозиции (и стоящие за ним пуштунские элиты) в нынешнюю государственно-политическую систему страны. Такая трансформация предполагает едва ли не одновременное решение нескольких стратегических задач:
- нанесение Талибану военного поражения, разгром основных вооруженных формирований непримиримой оппозиции, разрушение тыловой структуры движения талибов в афганско-пакистанском пограничье,
- углубление противоречий внутри Талибана, раскол непримиримой исламской оппозиции, выделение из ее рядов полевых командиров и политических лидеров, готовых при определенных условиях, сесть за стол переговоров с Кабулом,
- физическая ликвидация нынешних военно-политических лидеров Талибана ("яростных мулл") и, тем самым, создание условий для проведения кадровой ротации в руководстве талибов, для появления новых вождей Талибана,
- интеграция в официальную политическую систему Афганистана, созданную "пандшерцами", пуштунских элит (интересы которых на сегодняшний день представляет в основном Талибан), усиление пуштунского присутствия в органах власти и управления Афганистана, создание политических механизмов, позволяющих лидерам пуштунских племен играть более существенную роль в Кабуле,
- разработка и реализация (при соответствующем финансировании и, возможно, совместно с Пакистаном) специальной программы социально-экономической реконструкции Пуштунистана (афганско-пакистанского пограничья),
- объявление амнистии для бойцов и командиров Талибана, представляющих титульные народности Афганистана (иностранных наемников амнистия не касается), создание условий для перехода "национальных талибов" на службу в армию и силовые структуры страны (как это было сделано российскими властями в Чечне для чеченских боевиков),
- создание условий для появления политического союза между президентом страны Хамидом Карзаем и командирами Талибана, представителями пуштунских элит, заинтересованных в интеграции в официальную государственно-политическую систему Афганистана (в идеале – создание под эгидой президента страны новой политической партии, представляющей интересы умеренных "национальных талибов" и пуштунских элит).

Потенциальная возможность для умеренных талибов и пуштунских лидеров выдвинуть своего кандидата в качестве преемника Хамида Карзая на президентский пост в 2009 году, может стать одним из важных стимулов для создания коалиции "талибо-пуштунского" блока с официальным Кабулом.

По оценкам ряда экспертов, правительство президента Афганистана Хамида Карзая уже готовится к серьезным переговорам с талибами. Об этом, в частности, свидетельствует недавнее обсуждение в Сенате страны вопросов телевизионного вещания: властям было рекомендовано "очистить" эфир телеканалов от раздражающих радикалов фильмов иностранного происхождения. По мнению многих афганцев, этот мелкий, казалось бы, вопрос все время волновал афганских фундаменталистов.

Впервые весной 2007 года термин "умеренные талибы" заменен в официальных выступлениях афганских чиновников и депутатов парламента на термин "афганские талибы". По мнению экспертов, это дает властям возможность вступления в переговоры со всеми "национальными" группами Талибана, за исключением иностранных наемников.

На фоне этих знаковых телевизионно-лингвистических перемен в Кабуле в мае активизировались интриги вокруг отставки одного из наиболее ярых противников переговоров с талибами в афганском правительстве – министра иностранных дел страны Рангина Дадфара Спанты. Главу МИД ИРА обвинили в недостаточно эффективном решении проблемы афганских беженцев из Ирана. Парламентарии проголосовали за отставку Спанты, и президент Карзай был вынужден прибегнуть к авторитету Верховного суда страны, чтобы сохранить своего министра. Если отставка Спанты все-таки произойдет, то это, по мнению экспертов, будет свидетельствовать о том, что курс на переговоры с талибами и поиск компромисса с его "национальной" частью становится практически официальным. Впрочем, даже если Спанте удастся сохранить министерский пост, после процедуры импичмента глава внешнеполитического ведомства вынужден будет более осторожно относиться к проекту "талибской интеграции", реализуемому Кабулом. Если, конечно, Рангину Дадфару Спанте дорого министерское кресло.

Подготовка к ведению реальных переговоров об условиях сотрудничества с "умеренными афганскими талибами" ставит перед президентом Хамидом Карзаем задачу скорейшего создания политической организации (коалиции) в рамках которой договорившиеся с Кабулом лидеры талибов могли бы продолжить легальную политическую деятельность в стране. Другими словами, речь идет об обретении конструктивными талибами партийного политического статуса в нынешней государственной системе Афганистана.

Существует, на наш взгляд, три способа решения этой проблемы:
- создание конструктивными талибами собственной политической партии, без присутствия в ней "неталибов",
- формирование коалиционной политической партии, в которой, помимо конструктивных талибов, примут участие другие радикальные исламские лидеры (например, Гульбеддин Хекматияр и Абдул Расул Сайяф),
- создание "талибо-президентской" партии, в которой будет оформлен альянс конструктивных талибов и сторонников президента Карзая.

Для президента страны, очевидно, был бы наиболее предпочтителен третий вариант. Он позволит не только ограничить политическую самостоятельность конструктивных талибов, предотвратить сплачивание различных радикальных политиков в обособленную партийную структуру, но и даст возможность Хамиду Карзаю говорить от имени умеренной части Талибана, попытавшись превратить эту часть в одну из своих политических опор в Афганистане.

В последнее время появилась информация о намерении президента Карзая инициировать создание Республиканской партии Афганистана (РПА). По мнению руководителя информационного портала "Афганистан.Ру" Омара Нессара, "судя по списку людей, которые должны войти в руководящий совет партии, это не будет партия радикальных исламистов (во всяком случае, пока)". В числе лидеров РПА называются имена Каюма Карзая, Фарука Вардака, Абдулло Рамина, Ахмеда Мокбела и самого Хамида Карзая.

Создание массовой пропрезидентской партии является давно назревшей политической задачей, которая особенно обострилась после появления "Национального фронта" (НФ). Представляется, что РПА будет не только играть роль противовеса "фронтовикам", но и способна стать той самой партийной структурой, которая сможет объединить в одних рядах конструктивных талибов (которые появятся в случае успешных переговоров) и сторонников президента страны.

Таким образом, можно говорить о тенденции формирования в Афганистане уже в ближайшее время двухпартийной системы, состоящей из умеренно-оппозиционного "Национального фронта" и пропрезидентской Республиканской партии. Подобная двухпартийная комбинация была бы очень выгодна действующему президенту Афганистана, особенно в преддверии 2009 года, когда состоятся новые президентские выборы.

Оппоненты Хамида Карзая, напротив, заинтересованы в том, чтобы лишить его возможности объединения в одной партии с умеренными талибами. Сохранение изоляции, политического одиночества президента было бы выгодно очень многим политическим игрокам в Афганистане, начиная от региональных лидеров и заканчивая моджахедами в парламенте страны. Последние события в афганском парламенте, связанные с атаками депутатов (парламентской оппозиции, симпатизирующей "Национальному фронту") на ведущих министров кабинета Хамида Карзая, можно расценить, как попытку ослабить позиции еще только создаваемой Республиканской партии (тот же Фарук Вардак и другие его коллеги, скорее всего, войдут в руководство РПА). Активность депутатов афганского парламента, вполне вероятно, является первым проявлением новой межпартийной борьбы в стране, в основе которой будет находиться соперничество "Национального фронта" и Республиканской партии Афганистана.

Стратегия закрепления президентского одиночества предполагает предотвращение возникновения двухпартийной политической системы и формирование третьего партийного элемента (из числа исламских радикалов и умеренных талибов). Увести конструктивных талибов от потенциального союза с Республиканской партией, создать для них самостоятельную политическую организацию с участием радикальных политиков типа Хекматияра, попытаться разыграть с этой партией антипрезидентские комбинации – в этом заключается важнейшая задача оппонентов Хамида Карзая. И именно в этом состоит основная политическая проблема афганского президента.

Трехпартийный Афганистан (НФ – РПА – "конструктивные талибы") менее всего выгоден президенту страны, который сегодня испытывает сильнейшее давление сразу нескольких политических сил. Западные политики все активнее критикуют Карзая за неспособность переломить ситуацию в стране к лучшему. Отчетливо формируется "внешняя оппозиция" президенту Афганистана - в виде международного общественного мнения. Внутренняя системная оппозиция оформилась с появлением "Национального фронта" и уже громко заявила о своих амбициях. Остается фактически непоколебимой непримиримая оппозиция (Талибан): бои на юге Афганистана пока не привели к перелому военно-политической ситуации. Сформировавшийся на сегодняшний день "Большой оппозиционный треугольник" (западное общественное мнение – НФ - Талибан) все плотнее берет официальный Кабул в политическую осаду, усилия системный кризис карзаевской государственной модели.

Без новой политической инициативы, нового политического проекта Карзая это "тройное кольцо" оппозиции не прорвать. Очевидно, что идея создания Республиканской партии и переговоров с "национальной" (пуштунской) частью талибов, как раз и являются такой новой политической инициативой для президента ИРА.

Однако переговоры с Талибаном (которые, на самом деле, являются попыткой включить пуштунов, пуштунские элиты в официальный афганский политический процесс) вряд ли увенчаются долгосрочным политическим успехом для президента Карзая, если не будет одновременно осуществлена "ротация элит" в Талибане, не сменится (силовым путем) нынешнее руководство талибов, которое не желает идти ни на какие переговоры с Кабулом и, тем более, признавать политическое лидерство Карзая. Включить пуштунские элиты в легальный афганский политический процесс без военной победы над Талибаном для Карзая практически невозможно.

Для афганского президента сегодня мало договориться с конструктивными талибами. Необходимо предотвратить появление в Кабуле обособленной от президента "талибской партии" (а, на самом деле, "талибо-пуштунской партии"), со своими лидерами. Хамиду Карзаю необходимо добиться интеграции пуштунских лидеров из числа конструктивных талибов в свою Республиканскую партию. И не только потому, что обособленная "пуштуно-талибская партия" может стать объектом политических заигрываний со стороны того "Национального фронта". Если пуштуны (конструктивные талибы) станут интегрироваться в афганскую политическую систему не через Карзая (РПА), а самостоятельно, то со временем вполне может возникнуть ситуация при которой западным союзникам окажется выгоднее влиять на афганский политический процесс именно через "пуштунскую партию", а не через структуры действующего президента. И тогда сброс Хамида Карзая станет лишь делом времени.

Президент ИРА не может этого не понимать. Поэтому его Республиканская партия, наряду с решением задач обеспечения массовой поддержки главе государства и создания противовеса НФ, должна будет осуществить включение "национальных (пуштунских) талибов" в карзаевскую политическую систему, предотвратив возникновение самостоятельной "пуштуно-талибской партии". Без решения этой задачи переговорный процесс с умеренными талибами становится для Хамида Карзая бессмысленным.

Андрей СЕРЕНКО