За последние несколько недель Казахстан предпринял целый ряд шагов, направленных, как представляется, на достижение бесспорного лидерства в среднеазиатском регионе. При этом остается только восхищаться той виртуозностью, с которой лидер страны Назарбаев ведет многоплановую игру сразу на нескольких досках, проявляя последовательность и исключительное умение использовать динамику интересов внешних и внутренних игроков.

>Зачем Казахстану региональное лидерство? Казалось бы, вопрос это чисто риторический: ну как, дескать, зачем? Каждый хочет быть лидером; лидером быть хорошо!

Но все несколько сложнее. Дело в том, что после распада СССР регион Средней Азии (куда, кстати, по советской классификации, Казахстан не входил; так и говорилось: республики Средней Азии и Казахстан) оказался на грани хаоса. Источником его была и остается афганская "черная дыра", генерирующая мощные волны нестабильности, грозящие захлестнуть все вокруг себя. Самая большая неприятность заключалась и по-прежнему заключается в том, что дыра эта открыта к северу и более или менее заперта с других сторон: Ираном, Китаем, Пакистаном (в меньшей степени). И если в Средней Азии пространство (политическое, экономическое) не будет структурировано, то афганский хаос поглотит ее.

Роль лидера как раз и заключается в том, чтобы структурировать пространство вокруг себя. Внешние силы сделать это не способны: Россия, Китай, Европа, США, Иран либо слишком далеки отсюда, либо слабоваты, но в добавок еще и соперничают друг с другом. А значит, серьезные претензии любой из них на господство в регионе не приведет к его стабилизации, но, напротив, привлечет в него и всех других. В итоге хаос многократно усилится, и регион рухнет под его напором. Поэтому для Казахстана лидерство – это единственная возможность не погибнуть.

До самого последнего времени Астана сделала практически все необходимое для подготовки активной фазы борьбы за региональное лидерство. Во-первых, сразу по обретении независимости она получила многосторонние гарантии безопасности: в соответствии с режимом СНВ-2 Казахстан отказался от обладания ядерным оружием в обмен на защиту со стороны РФ и США. Затем эти гарантии были усилены за счет ШОС.

Во-вторых, своими нефтегазовыми, урановыми и транзитными возможностями казахстанцы максимально заинтересовали и привязали к себе всех основных мировых игроков: от Пекина, Москвы и Баку до Вашингтона, Брюсселя и Токио. Причем сделано это было в строгом соответствии с ордынским стилем: каждый добивался внимания Ак Орды, и именно она решала, кому какой кусок дать. Или отобрать… Ордынцы лучше других знают, что главное – сохранить невозмутимость и заставить просителей, какими бы сильными они ни были или ни рисовались, нервничать, суетиться. Все равно любые угрозы останутся пустым звуком: ведь гарантии безопасности даны, а кроме того, конкуренция между просителями беспощадна. Эта выдержка сильно помогла президенту Назарбаеву в очень непростые моменты, когда американцы попробовали шантажировать его так называемым "Казахгейтом" (делом о взятках, которые раздавал казахстанским чиновникам один американский авантюрист в обмен на преференции нефтяным компаниям США).

Заметим, что сегодня от позиции Казахстана зависят такие мегапроекты, как Баку-Джейхан, Одесса-Броды, НАБУККО, Прикаспий, энергоснабжение Китая, развитие крупнейшего порта Гвадар в Пакистане. Почти не преувеличивая, можно сказать, что Астана оказалась в самом центре глобальных экономических и геополитических игр, причем она и шла туда (в этот центр), и находится там, и действует совершенно осознанно. Ак Орда управляет ситуацией, а не наоборот.

В-третьих, Астана сумела сохранить и укрепить внутреннюю стабильность, а также подготовить достаточное количество новой управленческой элиты. За время независимости в стране сменилось немало правительств, часть вчерашних министров и премьеров перешли в оппозицию, множество молодых специалистов прошли подготовку на Западе и в Китае. Все это позволило, с одной стороны, избежать застоя в правящем классе, обеспечить нужную "оборачиваемость" кадров, их обкатку. С другой стороны, этот механизм позволил вырастить собственную, отечественную оппозицию, которая стала "плоть от плоти" режима, формирует вместе с ним единую национальную элиту. Конечно, не обошлось без "отщепенцев", покинувших родину и осевших на Западе; но не они определяют лицо оппозиции, не с ними ее отождествляют. Люди вроде бывшего премьера Кажегельдина или новоиспеченного невозвращенца Алиева никогда не станут "князьями Курбскими" для Казахстана. А значит, и в самом Казахстане нет места для "пятой колонны". Иными словами, он независим и с точки зрения режима, и с точки зрения оппозиции. Это – интересное ноу-хау, с которым нам в России следовало бы познакомиться поподробнее.

В-четвертых, Казахстан нашел в себе мужество и терпение ждать, когда хаос вокруг него начнет набирать силу. Просто так выйти и заявить: мол, давайте я буду вашим лидером; я самый сильный и мудрый, а вам все равно никуда не деться! – было бы глупо, в стиле Стеньки Разина. (И представляется, что регулярные инициативы Астаны по созданию интеграционных группировок в Средней Азии, вызывавшие столько споров, насмешек, непонимания, не носили такого характера, а делались с целью поддержания имиджа Казахстана как хранителя идеалов регионального единства, а также для своеобразного зондажа мнения региональных элит, их восприимчивости к таким идеям и идеалам.) Мудрые ордынцы знают, что нужно дождаться момента, когда их станут просить о защите, о покровительстве. А что время такое придет, это несомненно. Когда в степи нет хана, начинается буза…

И вот такое время, кажется, пришло. Афганская "черная дыра" работает все более и более "эффективно". Не сегодня – завтра вокруг нее начнут взрываться Пакистан, Белуджистан, возможно – Иран. Несмотря на внешнее благополучие, растет угроза, нависающая и над Таджикистаном (он сильно зависит от развития ситуации в Афгане, находится в плохих отношениях с соседними Туркменией и Узбекистаном, его экономика задыхается без инвестиций). Запад готовится бросить в афганскую дыру новые ресурсы и тем самым связать себе руки. На этом фоне рушится Киргизия, происходит смена власти в Туркмении. Узбекистан (второй претендент на региональное лидерство) уже несколько лет балансирует на грани широкомасштабной дестабилизации и постепенно приближается к судьбоносному рубежу – концу эпохи президента Каримова.

Кроме того, происходит быстрая поляризация интересов России и Запада. В том, что касается региона, то Запад давно (еще с эпохи "Большой игры") вынашивает план создания "Большой Центральной Азии" от Казахстана до Пакистана. Москва же заинтересована в том, чтобы Средняя Азия заканчивалась на афганской границе. "Открыть" регион на юг означает потерять его.

А вот Китай сохраняет спокойствие, хотя и перед ним, похоже, маячит соблазн совершить какой-нибудь "бросок тигра" в случае, если обстановка в Средней Азии катастрофически ухудшится. Однако этому соблазну Пекин вряд ли поддастся; он, безусловно, предпочтет прямо не вмешиваться, не рисковать столкновением с США или Россией, для него куда дальновиднее всячески поддержать Казахстан, дать ему превратиться – не в какой-то "островок", а в целый материк стабильности.

В этих условиях Ак Орда начинает действовать. Понимая, что наиболее близким и на многое готовым союзником может быть только Россия, казахстанцы идут на кардинальное углубление и расширение стратегических связей с Москвой, в то же время вытягивая из нее максимально возможные преференции. Среди них, например, уступки по Каспийскому трубопроводному консорциуму и по совместному газоперерабатывающему заводу в Оренбурге; создание совместного центра по обогащению урана, что, кстати, фактически вводит Казахстан в клуб ядерных держав, хотя он и не обладает ядерным оружием; кроме того, Казахстан, по-видимому, получил карт-бланш на экономическую экспансию в Закавказье (в Азербайджане и особенно в Грузии казахстанцы скупают практически все, от гостиниц до нефтепортов).

Любые возможные поползновения Запада приостановить укрепление казахстано-российских стратегических отношений купируются, в частности, недвусмысленными заявлениями о готовности пересмотреть нефтегазовые контракты, заключенные в 1990-х на крайне невыгодных для Казахстана условиях. Для Вашингтона и Брюсселя подобные угрозы – как нож острый, ведь они означают, что Запад может напрочь лишиться доступа к среднеазиатским ресурсам. В этих условиях даже такой "подарок", как опала "старшего зятя", не дает Западу ни малейших козырей в игре с Назарбаевым: если Алиеву предоставят убежище и признают главным оппозиционером, перспектива потери доступа к нефти станет более чем реальной. А выдача Алиева автоматически подтвердит легитимность режима Назарбаева со стороны тех, кто присвоил себе право выдавать "ярлыки" на демократическое правление.

Эта структура взаимоотношений в треугольнике Казахстан-Россия-Запад закрепляется в ходе недавнего визита президента Путина в Казахстан и Туркмению. Принимается принципиальное решение о строительстве Прикаспийского трубопровода. Оно наделало немало шума. Но было там еще кое-что, достойное самого пристального внимания: российский президент в своем заявлении для прессы упомянул, что он обсуждал со своим коллегой Назарбаевым вопросы СНВ-2. Развития эта тема не получила, но даже сам факт участия Астаны в решении проблем стратегического оружия подтверждает ее исключительное место в регионе.

Сразу после этого президент Назарбаев в Бишкеке заключает договоренности, которые, по меткому выражению наблюдателей, означают "покупку" обессилевшей Киргизии. Астана фактически становится гарантом стабильности и развития своего южного соседа. И чуть ли не на следующий день в Душанбе киргизский мининдел заключает весьма схожее соглашение с Таджикистаном: в обоих случаях формируются двусторонние (пока?) советы глав государств и советы министров иностранных дел. Заметим, что все это предварялось весьма красноречивыми заявлениями официальных лиц Казахстана о том, что Астана всей душой готова начать активно инвестировать в таджикскую экономику.

Глядя на все это, трудно отказаться от мысли, что Ак Орда всерьез взялась за создание под своим чутким руководством союза "верхних" государств региона (Таджикистана и Киргизии). Верхних потому, что они расположены в горах, где берут начало реки, снабжающие "нижние" государства (Казахстан, Узбекистан и Туркмению) водой и электроэнергией. Тема взаимоотношений "верха" и "низа" активнейшим образом обсуждается последние месяцы в региональной прессе, которая сделала однозначный вывод: тот, кто сможет наладить правильное водно-энергетическое сотрудничество в Средней Азии, тот станет признанным лидером. В этой связи крайне любопытно, что в Бишкеке Назарбаев подчеркнул, что его страна практически не зависит от "чужой" воды, но намерена помогать наладить ее использование в интересах тех, кто в ней нуждается. А это уже – прямое обращение к Ташкенту и Ашхабаду: дескать, присоединяйтесь к нашей компании, иначе ваши интересы сложно будет учитывать при разработке новой, согласованной водной стратегии…

Следующим шагом на пути организации Ак Ордой регионального пространства стало активное налаживание отношений с новым туркменским руководством. Только что состоялся визит президента Бердымухамедова в Астану (он стал четвертой встречей лидеров двух стран за этот год). Его результаты однозначно расцениваются как очередной большой успех казахстанской внешней политики, поскольку Казахстан становится основным транзитером туркменского газа на внешние рынки и наиболее близким (во всех отношениях) политическим партнером Ашхабада.

Обращает на себя внимание та молниеносная быстрота, с которой Ак Орда сформировала вокруг себя систему союзов, из которой в дальнейшем она сможет (при желании) слепить региональную группировку. Но не менее интересно, что складывающаяся таким образом структура изолирует Узбекистан (традиционного соперника Казахстана в борьбе за лидерство). И Ташкенту, похоже, ответить нечем: режим Каримова находится не в лучшей форме, даже легитимность президента вызывает сомнения, Запад упорно отказывает ему в поддержке после ссоры из-за Андижана, с соседями отношения испорчены уже давно, Россия все внимание переключила на Казахстан, Китай тоже наверняка будет делать ставку на победителя. Так что вполне возможно, что узбекам не останется иного выбора, кроме как признать главенство Ак Орды, причем, в совсем недалеком будущем.

Наконец, представляется, что последние конституционные изменения в Казахстане тоже имеют непосредственное отношение к его практическим планам по региональному лидерству. Усиление роли парламента выглядит как шаг в сторону демократизации режима (в отличие от киргизского опыта, имеющий все шансы на успех). Кроме того, эта мера может повысить ответственность национальной элиты, а в условиях, когда Казахстан перестанет быть "замкнутой" политической системой и, став региональным лидером, будет вынужден управлять внутренними балансами в соседних странах, активный и ответственный парламент вполне может превратиться в эффективный инструмент влияния на региональном уровне.

В то же время, решение предоставить первому президенту страны Назарбаеву право сохранять свой пост, столько, сколько будет необходимо, служит действенной и наглядной гарантией стабильности и преемственности курса Ак Орды. Этот курс может кому-то не нравиться, но он неизменен, и всем придется, в конце концов, к нему приспосабливаться.

Дмитрий Нерсесов
1.06.2007