"Корабли пустыни" в княжпогостской тайге

Дальний родственник президента Казахстана уже около 10 лет создает в Коми причудливый фермерский оазис

На одном из недавних совещаний глав местных администраций Республики Коми руководитель Княжпогостского района Виктор Попов попенял своему коллеге из соседнего Усть-Вымского района Мустафе Махмудову: "Ты, Мустафа, у меня налогоплательщиков перетягиваешь. Вон, гляди, какие хоромы у тебя построил Надырханов! Так не ровен час и до перерегистрации дойдет…" Сказано это, разумеется, в шутливом тоне. Но знаменателен легкий резонанс от "переездов" в Санкт-Петербург "Газпром нефти", Совкомфлота, ВТБ и многих гигантов российского бизнеса. Фермер Михаил Надырханов, естественно, не "Газпром нефть", но фигура не менее резонансная.

По восточным канонам
Осенью этого года на Северо-Западе России может произойти уникальное событие – без какого бы то ни было воздействия исследователей-биологов, в естественных для такой широты климатических условиях на свет должен появиться… верблюжонок. Его родители – Яша и Даша – вот уже более полутора лет живут в Княжпогостском районе Коми не в клетке и не в просторном вольере. Верблюды располагаются в обычном по крестьянским меркам загоне, построенном без особых изысков и утеплительных материалов. Оба достаточно молоды – им по два с половиной года.

Впрочем, при въезде на территорию крестьянско-фермерского хозяйства (КФХ) "Русь" Михаила Надырханова верблюжий загон не сразу бросается в глаза, он расположен в некотором отдалении от множества остальных загонов и клеток. В глаза (и под ноги) в первую очередь бросаются индоутки – смешные кургузые птицы, важно и толсто, с видом неторопливого, обстоятельного хозяина шлепающие по всей территории двора. Затем – необычный птичник, в котором расположились павлины вместе с индюком. Индюк производит впечатление настоящего хозяина, занимая в клетке самое видное место, а при появлении человека начинает недвусмысленно двигаться на него и даже шипеть. Павлины – этакие персидские шахи с хохолком-коронкой и нервным взглядом – поначалу ходят без своего главного украшения, которое пока сложено и метет полптичника. Момент, когда хвосты разворачиваются в гобеленообразные глазастые круги, наступает всегда неожиданно, равно как и своеобразное пение павлина – режущий уши крик.

Хотя Михаил Надырханов изящно уклоняется от оглашения финансовых результатов своей деятельности, известно, что доходы его хозяйства исчисляются многими сотнями тысяч рублей

Далее взгляд падает на одинокого пони по кличке Моветон, который научился кокетливо поднимать переднюю ногу не столько в знак приветствия, сколько для подразумеваемого поощрения. И вот наконец замечаешь в глубине этого странного мини-зоопарка две раскачивающиеся верблюжьи головы. По пути к ним предстоит еще знакомство с оранжевозубыми нутриями, молоденькими лисичками, фазанами, кабанихой Досей и страусихой Ласточкой. Подойдя к верблюдам, попадаешь во власть классического предрассудка держаться подальше, чтобы не быть оплеванным, но хозяева со смехом разубеждают: "Ну разве что вздумаете их дразнить…"

Хозяева – супруги Надырхановы, Михаил Аметович и Татьяна Серафимовна – приобрели верблюдов в Калмыкии. Обошлись они Михаилу Аметовичу по 47 тыс. рублей каждый. Логика, конечно, требовала выписать их с родины хозяина – из Казахстана, где, разумеется, больше опыта разведения этих символов Центральной Азии.

"Когда я еще только начинал собирать экзотических для здешних мест животных, купил как-то в Казахстане пару обезьян, – рассказывает Надырханов. – И совершенно забыл про таможню, где, просидев сутки под подозрением в вывозе ценных животных, лишился обеих. Верблюдов терять было бы гораздо обиднее…"

Яша и Даша оказываются и впрямь чрезвычайно доброжелательными существами. Они наклоняются к самому моему уху, касаясь его теплыми губами. Рука тянется их покормить, хотя им-то это совсем ни к чему: верблюды – основательные животные, способные один раз как следует подкрепиться и месяц не прикасаться более ни к еде, ни к воде.

"Корабли пустыни" ласково глядят и чуть ли не целуют друг друга, но в соответствии со своим и хозяйским происхождением верблюжья семья живет по патриархальным канонам Востока: Яша работает, Даша – дома. Яшина работа заключается в большей степени в том, что на него идут дивиться люди, едут из других городов и районов Коми, он периодически гуляет по улицам Емвы – центра Княжпогостского района, выезжает и в Сыктывкар, за символическую плату катая детей на тележке. Но самое главное – он свидетельствует, что на российском cевере в совершенно несубтропических условиях можно выращивать вот таких животных. И даже более: можно заниматься настоящим животноводством, причем не только в крупных хозяйствах.

Кулацкое нутро автомеханика
Верблюды, страусы, павлины и пони – это, конечно же, "аристократия" в надырхановском хозяйстве, праздная и живущая за счет других, трудящихся, животных. Основу КФХ "Русь" составляют классические свиньи, коровы и овцы, а также лошади ("Я – казах…", – не забывает многозначительно напомнить Надырханов), причем только за последний год совокупное стадо приросло в среднем в 2,3 раза, а крупного рогатого скота стало больше почти в 4 раза. В 2006 году КФХ "Русь" сдало около 50 тонн свинины и свыше 40 тонн говядины. Есть и птичье хозяйство, в котором помимо нескольких павлинов, фазанов и страусов по сотне кур, гусей и перепелок.

Бывают, вероятно, фермы и покрупнее (
>Надырхановы арендуют более 370 га земель, которые вскорости собираются выкупать в собственность), но масштабы хозяйства яснее ощущаются именно здесь, на суровой земле, на фоне общего запустения в селах Коми. Коми, естественно, совсем не сельскохозяйственный регион, а уж Княжпогостский район республики вообще имеет одну отличительную особенность, яснее всего понимаемую при чтении Довлатова, с очень сильным влиянием соответствующей психологии. Но в советское время поголовье крупного рогатого скота во многих северных совхозах исчислялось сотнями и тысячами, а в Усть-Цилемском районе, почти у Полярного круга, существовало опытное племенное хозяйство по разведению особых морозоустойчивых и высокодойных коров.

Рынок обошелся немилосердно со многими предприятиями в Республике Коми (и не в ней одной), сельскохозяйственными, лесозаготовительными и прочими. На прилавках Сыктывкара, Ухты и даже Воркуты нынче преобладает молоко и молочная продукция из соседней Кировской области. Поэтому Надырхановы на молоко делают самую минимальную ставку, хотя и скупают его у окрестного населения. В "Руси" в основном разводят мясные породы животных. И хотя Михаил Надырханов изящно уклоняется от оглашения финансовых результатов своей деятельности, известно, что доходы его хозяйства исчисляются многими сотнями тысяч рублей.

Правда, животноводство – вторая по счету сфера деятельности семьи Надырхановых. В 1996 году, когда переделка экономики и общества жестоким рынком была в самом разгаре, они, как и многие в России, оставили свою прежнюю работу и занялись торговлей. Все началось с обыкновенного стола-лотка на улице Емвы, который вскоре вырос до торгового павильончика, а затем удалось открыть кафетерий (названный по имени супруги – "Татьяна"). Как оказалось, Надырхановы не промахнулись с выбором места. Кафетерий расположился рядом с автотрассой Сыктывкар – Ухта. Во-первых, там "ездят деньги", а во-вторых, там чаще всего останавливаются перекусить. Обороты торговли позволили накопить капитал и в августе 2000 года вложить его в покупку поросенка, который стал пионером крестьянско-фермерского хозяйства "Русь". Года через четыре хозяйство "Русь" перешло на новый уровень – Надырханов начал закупать экзотических животных.

Конечно, слова об "аристократах" – это небольшое преувеличение. Страусов, как известно, в России разводят уже давно и не только на показ публике. Двухмесячный птенец страуса стоит 35 тыс. рублей, и такие вложения стоило бы "отбить". А "отбить" страусиные инвестиции – дело нескорое: нестись эти птицы начинают только по достижении трехлетнего возраста и приносят не более 60 яиц в год. Правда, одно страусиное яйцо способно заменить 24 куриных, и, самое главное, оно ценится на порядок выше. Но и содержать самых больших на земле птичек надо грамотно. Михаил Надырханов признает, что кое-чего не учел: "Отвел восьми страусам слишком маленькую площадку. А им ведь главное занятие – побегать. От длительного стояния начинают набирать вес, падают и ломают ноги. Пришлось семерых зарезать. Но ничего, скоро отстрою новый большой загон и еще куплю…"

Страусятина (цена которой, к слову, 750 рублей кило) немедленно разошлась по ресторанам Сыктывкара и Ухты, а часть ее даже была закуплена управлением делами главы Коми. Надырханов успешно продает павлинов, разумеется, без соответствующего внимания не останутся ни нутрии, ни фазаны, ни лисы; ну а о качестве верблюжьей шерсти (пять килограммов в год с каждого) и деликатесного верблюжьего молока, тем более в условиях Севера, говорить не приходится…

Рождение предпринимателя

Так и просится вставить в строку: "Когда после развала Союза он решал, куда ему переехать из Казахстана, его взгляд упал на карту России и сразу почему-то потянулся на Север…" Но все было совсем не так. Не было никакого "казахского предпринимателя Надырханова". Это сейчас есть предприниматель-фермер из Республики Коми казах Надырханов 60 лет от роду. А 30 лет назад уроженец одного из сел Восточно-Казахстанской области Михаил Надырханов по окончании Семипалатинского автодорожного техникума руководил гаражом в местном совхозе. И переезд в Коми АССР состоялся при вполне мирных по тем временам (1979 год) общественно-политических обстоятельствах. И работал Михаил Аметович по своей специальности, снова постепенно вырастая от механика до завгара. Познакомился с будущей главой КФХ "Русь", то есть со своей женой Татьяной, уже здесь, в Коми. И успел если не обрусеть, то, что называется, "осевереть". "Я очень люблю здешнюю природу, – говорит Надырханов, – я к ней очень привык, может, от нее и заряжаюсь такой энергией…"

Но вот странное дело – сломался прежний уклад жизни. Начали разваливаться совхозы, и те, кто всю жизнь работал в них (даже на руководящих должностях), так и не смогли оправиться от шока, и до сих пор на руинах некогда крупных хозяйств едва теплятся маленькие подворья, которые и фермерскими-то назвать язык с трудом повернется. А в обыкновенном автомеханике вдруг пробудился не просто предпринимательский интерес. В Надырханове проснулся не частный извозчик и не владелец автомастерской (хотя таковая у него, разумеется, есть; да что мастерская – сегодняшний гараж "Руси" насчитывает 14 единиц техники, включая два микроавтобуса). Словно ветер из родных степей взвихрил кровь "осеверившегося" казаха, и проснулись гены предков, пасших некогда огромные стада и отары! Он прошел через неизбежную стадию торговли – и в то время, когда в домах и на трибунах стояли стон и плач по развалившемуся советскому сельскому хозяйству, купил-таки первого поросенка. Через некоторое время у него появился целый скотный двор. Затем – усадьба и подворье. И в конце концов – тот самый мини-зоопарк. К слову, в банке на это не было взято ни копейки.

Сегодня хозяйство Надырхановых состоит из КФХ "Русь" и трех предприятий общественного питания. Работают на них 48 человек. Люди за работу держатся, поскольку получают и неплохую по меркам района зарплату, и бесплатное питание, и бесплатный же проезд к месту работы. "И, между прочим, – добавляет Михаил Надырханов, – для особо ценных работников – кодирование за наш счет…"

Ветер родных степей
В Коми Надырханова привели обстоятельства личного характера. И в Казахстане у него осталась весьма многочисленная родня. Некоторое время назад Михаил Аметович был признан главой своего рода, который насчитывает около 400 семей. Он регулярно появляется на родине – и как долгожданный гость, и как мудрый аксакал, в чьи функции входят не только прием почета и уважения, но и нелегкие обязанности разбирать тяжбы и конфликты между родственниками. Надырханов подробно рассказывает о некоторых обычаях и нравах, принятых в его краю (речь идет о северо-востоке республики – наиболее развитой промышленной ее части), и я понимаю, что межплеменные отношения для Казахстана – далеко не историческое понятие. Система отношений внутри родов и между ними сложна, разветвлена и подчинена множеству деталей, не всегда заметных со стороны. Из рассказа Михаила Аметовича следует, между прочим, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев приходится ему дальним родственником. Я заинтригован:

– И что, если вы попросите у него о приеме, он вас действительно примет?

– Конечно, – без тени сомнения отвечает Надырханов.

Тот самый ветер родных степей, как и следовало ожидать, разбудил в нем еще одну нужду – в духовности. И в 2005 году рядом с центральной усадьбой появилась построенная Надырхановым мечеть – третья в Коми. Она еще требует внешней доделки, еще надо установить купол, но мечеть уже признана одним из имамов республики и освящена. На праздники, говорит Надырханов, здесь собирается не менее 100 правоверных.

– Вы тратите заработанные деньги на экзотических животных и на мечеть, в то время как и в районе, да и в Сыктывкаре с Ухтой есть ниши для вложений с настоящей отдачей…

– А от мечети и от животных и есть настоящая, при этом самая лучшая отдача, – ожидаемо отвечает он. – Да, хороший хозяин должен положить рубль, а через некоторое время снять с места, куда он его положил, два. Но это что? Просто доход. Не ради него же жить!

Логика семейного и бизнес-процесса привела к тому, что ислам приняла и Татьяна Серафимовна. За детей – двоих сыновей и двух дочерей – говорить пока рано.

Валерий Черницын,
Сыктывкар,
#23 за 18/06/2007