События вокруг Красной мечети (Лал Масджит) в Исламабаде стали серьезным испытанием для правящего в Пакистане режима. В результате осады и штурма территории, которую мечеть занимает в одном из центральных районов пакистанской столицы, в непосредственной близости от квартала правительственных учреждений, уже погибло, по официальным данным, 19 человек и ранено около 100, а по неофициальным – число погибших составило 30, а раненых и пострадавших примерно 200 человек.

>Не имеющим прецедента с точки зрения новейшей истории Пакистана является тот факт, что вооруженное противостояние с участием регулярных войск и специальных служб произошло в Исламабаде, наиболее современном городе страны. Ранее ввод войск и подавление беспорядков имели место чаще всего в Карачи, главном портовом торгово-промышленном центре с многомиллионным населением, и втором по величине городе Лахоре. В Исламабаде в основном живут чиновники, гражданские и военные, действующие и отставные. Дети из семей пакистанского высшего и среднего класса главным образом и посещали две религиозные школы (медресе), расположенные на территории мечети, и именно они оказались участниками и заложниками разыгравшейся драмы с трагическим и пока незавершенным исходом.

Взрыв исламизма, охвативший самый центр Пакистана, можно считать тревожным симптомом со многих точек зрения. Прежде всего, он свидетельствует о преждевременности слухов о приближающемся конце международного "джихадизма". События в Пакистане нужно рассматривать в одном ряду с укреплением исламистских радикалов в арабском мире, в Палестине и Ливане, в Ираке, с возрождением движения "Талибан" в Афганистане, с деятельностью "Аль-Каиды", которая располагает прочным тылом и главными базами в горной местности между Пакистаном и Афганистана, в зоне независимых пуштунских племен, находящейся под контролем Исламабада, но при сохранении ею особого административно-политического статуса.

С позиции международной безопасности текущие события в Исламабаде также представляют повод для беспокойства. Террористическая угроза, которую переживает ныне Великобритания, может быть связана с деятельностью групп, вербующих своих членов в Пакистане и среди натурализовавшихся в Европе выходцев из этой страны.

Особый аспект - региональная безопасность. Пакистан, зажатый между Афганистаном и Индией, является ареалом распространения исламистской угрозы для обоих государств. Ее эпицентр, высокогорные районы Гиндукуша, где проживают пуштуны и многочисленные дардские народности, пересекает границы всех трех государств. Если проехать от Исламабада до популярного среди жителей пакистанской столицы горного курорта Марри, то оттуда можно увидеть нескончаемые заснеженные вершины, простирающиеся в направлении как Индии (штата Джамму и Кашмир), так и Афганистана. Для исламистов, в том числе использующих террористические методы, это - единая территория, где должны жить правоверные мусульмане, подчиняющиеся шариату как высшему законоустановлению.

И неслучайно, Красную мечеть в Исламабаде основал отец двух ее нынешних имамов (предстоящих на молитве) известный участник "борьбы с неверными" в Джамму и Кашмире маулана (т.е. религиозно сведущий и почитаемый человек) Гази. Знамя погибшего от рук соперников в 1998 г. отца-джихадиста подхватили два его сына Абдул Азиз и Абдул Рашид. Именно они, вместе с членами своих семей, с начала этого года стали главными виновниками противостояния между учащимися двух медресе, мужской и женской, и властями. Требования учащихся, среди которых главную роль поначалу играли девушки из медресе Джамиа Хамза, сводились к запрещению гимнастических и тренажерных залов и изъятию из продажи оскорбительных для мусульман книг и видеоматериалов. В проповедях и воззваниях вдохновителей движения ставился вопрос о соблюдении норм шариата, борьбе со скверной, которую терпят власти и более того поощряют ее распространение в стране. Весной студенты медресе прибегли к ряду решительных действий, на время взяли в заложники несколько полицейских. Военные власти страны проявляли выдержку и терпение, стараясь не обострять ситуацию вокруг мечети. Вместе с тем они вынуждены были прибегать к ответным мерам по аресту и задержанию наиболее активных участников конфронтации. Причем, как сейчас выясняется, в оказавшейся фактически изолированной от внешнего мира мечети и медресе, скопилось немалое количество оружия, которое и было пущено в ход в начале июля, когда провокации с обеих сторон привели к взрывам и перестрелкам, взлому ограждений, взятию штурмом мужской медресе Джамиа Фаридиа и оттеснению находившихся на территории комплекса религиозных здании людей в мечеть и женскую медресе.

Во вторник, 3 июля, около 1200 учащихся и преподавателей медресе и служителей мечети согласились покинуть осажденную территорию. Среди тех, кто попытался выйти оттуда незамеченным был старший из братьев Гази - Абдул Азиз. Однако его переодетого в "бурку", закрытую женскую одежду, опознали, и он впоследствии дал несколько телевизионных интервью, оправдывая свое решение тем, что оно было принято по согласованию с братом. Более решительно настроенный Абдул Рашид в течение ряда последующих дней отказывался сдаться властям, хотя те торжественно обещали не возбуждать против добровольно сдавшихся уголовных дел.

В здании Красной мечети вплоть до воскресенья 8 августа находились, по различным сведениям, от 50-60 до 100-300 человек. Часть из них была вооружена и готова сопротивляться, используя оказавшихся в заложниках преподавателей и учащихся женской медресе как живой щит. Попытки властей, а также активистов религиозных партий и организаций к каким либо позитивным сдвигам в развитии ситуации не привели.

Президент страны еще в субботу 7 августа обратился к остающимся в мечети боевикам с требованием сложить оружие или быть готовым к штурму и гибели. Однако власти не торопятся начинать активные действия, опасаясь, что они приведут к новым жертвам среди неповинных людей.

Хотя отмеченные выше соображения общего порядка, возникающие в связи с критическим положением в Исламабаде, имеют сами по себе большое значение, все они отступают перед наиболее актуальном ныне вопросом о судьбе нынешнего режима в Пакистане. По сути, он является авторитарным. Реальную власть имеет армия, т.е. корпорация высших военных чинов в главе с генералом Первезом Мушаррафом. Пойдя на государственный переворот осенью 1999 года, военные в течение почти восьми лет удерживают ее, прибегая к различного рода ухищрениям.

Проведение осенью 2002 года всеобщих выборов в национальное собрание и законодательные собрания четырех провинций позволило придать политической системе черты законности и парламентаризма. С того же времени в стране начался экономический подъем и период относительной политической стабильности. Бесспорные успехи военно-политического режима, казалось, давали ему шанс на дальнейшее развитие направляемой и управляемой демократии.

Однако с начала текущего года фортуна будто отвернулась от генерала Мушаррафа, занявшего в 2001 году пост президента. К тлеющему угольку конфронтации с руководителями Красной мечети в марте добавилось острое недовольство влиятельной в Пакистане корпорации юристов. Президент, действуя по совету премьер-министра Шаукат Азиза, отстранил от должности главного судью Верховного суда Ифтихара Чаудхри. Когда тот не пошел на уступки, было объявлено о временном приостановлении им выполнения своих обязанностей вплоть до разбора выдвинутых против него обвинений.

Противоречивое решение президента взорвало политическую ситуацию, вызвав массовые акции протеста и неповиновения властям со стороны юристов, адвокатов, служащих судов. Отстраненный главный судья превратился в символ независимости и принципиальности. Ему не раз оказывали восторженный прием в ряде городов наиболее населенной и ключевой для пакистанской политики провинции Панджаб, а 12 мая, когда он наперекор предупреждениям властей прибыл в Карачи, там произошли беспорядки, в ходе которых пострадало несколько десятков человек.

Дело судьи, между тем, рассматривалось рядом специально созданных судебно-юридических коллегий. Ныне оно передано на рассмотрение полного состава Верховного суда, состоящего из 12 судей. В начале июля ожидается вынесение им вердикта. Скорее всего, оно будет соответствовать пожеланиям президента и правительства, но, вероятно, вызовет массовые протесты и новую волну политического противостояния.

К осложнениям, вызванным собственными решениями властей, совсем недавно добавились трудности, связанные с разгулом природной стихии. Ураган, обрушившийся в самом начале июля на Макранское побережье Пакистана и вызванные им наводнения унесли жизни более 150 человек, оставили без крыши над головой десятки тысяч людей, нанесли огромный ущерб посевам. Основной удар стихии на этот раз пришелся на провинцию Белуджистан, самую неспокойную и взрывоопасную с политической точки зрения. В ней в течение четырех последних лет велись активные партизанские действия, совершались многочисленные акты террора и саботажа. Исламабад пытался ослабить позиции радикально настроенных оппозиционеров, заявив о намерении вложить многие миллиарды рупий в экономическое возрождение обширного и малонаселенного края. Стихия нанесла серьезный удар по этим проектам и расчетам. Масштабы нынешнего бедствия считаются сопоставимыми с разрушениями, причиненными землетрясением на севере страны осенью 2005 года.

Об остроте сложившейся ныне в Пакистане ситуации свидетельствуют появившиеся 7 июля сообщения об очередной, пятой по счету, попытки покушения на генерала-президента. Его самолет, взявший курс из Исламабада на Кветту, столицу Белуджистана, по ряду сведений, был обстрелен из гранатометов и пулемета, установленных на крыше одного из домов в Исламабаде. Сам факт обстрела властями не отрицается. Они лишь оспаривают, что мишенью для террористов служил самолет президента.

Одновременно с опасностью физической расправы, над Мушаррафом вновь сгустились тучи политических угроз. 7-8 июля в Лондоне проходила встреча Всепартийной конференции, созванная по инициативе свергнутого им премьера Наваз Шарифа. На его призыв откликнулись почти все партии, кроме правительственной Мусульманской лиги. Среди участников встречи - делегация крупнейшей оппозиционной силы Пакистанской народной партии, возглавляемой другим бывшим премьером Беназир Бхутто. Вместе с тем сама она воздерживается от участия во встрече, не желая связывать себе руки в возможном политическом торге, час которого настанет после проведения парламентских выборов в октябре этого года.

В то же время вопрос о проведении выборов вновь оказывается открытым, хотя до развернувшегося ныне кризиса и не казался таковым. Как сложатся события после него, к каким последствиям приведет окончательное разрешение конфликта вокруг Красной мечети сказать в данный момент сложно.

Думается все же, что властям удастся преодолеть кризис, не нарушая объявленных ими политических мер и шагов. В пользу такого предположения, с одной стороны, осторожность, с которой до последнего времени они действовали, а с другой - всемерная поддержка, которую оказывают пакистанскому режиму внешние силы. Прежде всего, это США. Вашингтон в течение последних пяти лет ежегодно предоставлял Исламабаду помощь в размере 1 млрд. долл. Исключительно важной для Пакистана является поддержка со стороны Китая. Пекин превратился в главного инвестора в пакистанскую экономику. С его помощью там началось строительство крупного порта Гвадар, который призван стать воротами в Синьцзян и Центральную Азию.

Борьбу Пакистана с терроризмом поддерживают и другие члены международного сообщества. Это и страны Европы, чьи подразделения в составе войск НАТО участвуют в операциях против талибов в Афганистане, и Россия. Она имеет достаточно оснований беспокоиться за спокойствие в своих южных регионах, на Кавказе и в Центральной Азии, которое может быть нарушено новым всплеском исламизма, терроризма и наркоторговли.

Внешний фактор создает для властей Пакистана благоприятную возможность справиться с временными трудностями и продолжить управление страной. Сама их внешняя политика ныне недвусмысленно направлена на нормализацию обстановки в регионе. Исламабад продолжает вести диалог с Индией по урегулированию ряда частных проблем. Кашмир как предмет спора и переговоров ушел в тень, хотя и не снят с повестки дня.

В случае если ситуация в Пакистане будет развиваться в ближайшем будущем так, как планируют власти, в сентябре-октябре нынешний состав центральной легислатуры и провинциальных собраний изберет Мушаррафа президентом на новый пятилетний срок. После этого в октябре пройдут всеобщие выборы. Не исключено, что правящая пропрезидентская партия не соберет большинства. Тогда президент, а вместе с ним и вся военная корпорация, будет вынужден поделиться частью властных прерогатив с представителями выборных органов. В условиях авторитарно-демократического двоевластия возрастет опасность анархии и хаоса, которыми могут воспользоваться как умеренные, так и крайние исламисты. В среднесрочной перспективе наибольшую угрозу нынешней светской модели власти представляет проникновение исламистов в армейскую среду, их идейное торжество в ней, чреватое не только очередным военным, но и идейно-политическим переворотом. Именно в таком случае Пакистан, находящийся сегодня, условно, между военными и мечетью превратится в военно-теократическое государство с возможными тяжелыми последствиями для него самого, близлежащего региона и мира в целом.

В.Я.Белокреницкий
8/07/2007