В Пакистане многодневное противостояние властей и религиозных фанатиков вылилось в кровавую драму: по последним данным, во время штурма пакистанскими военнослужащими комплекса Красной мечети в Исламабаде погибли около 50 экстремистов и 8 представителей силовых структур. Лидер студентов-исламистов Абдул Рашид Гази, возглавлявший вооруженное сопротивление, погиб: выйдя из подвала мечети, где он скрывался (по слухам, с намерением сдаться), Гази попал под перекрестный огонь. По словам представителя армии генерал-майора Вахида Аршада, "сейчас войска зачищают прилегающую к храмовому комплексу территорию и будут заниматься этим еще достаточно долго.

Между тем даже если военные переловят всех засевших в мечети боевиков, проблемы в Пакистане на этом не закончатся. События вокруг Красной мечети - факт отнюдь не единичный и, судя по всему, не последний.

Вопросы для дилетантов

Прежде всего следует обозначить несколько вопросов, возникающих даже у несведущего в военном деле человека.

Для участия в операции правительство страны задействовало наиболее боеспособные силы: 111-ю армейскую бригаду, Группу специальных служб (ГСС), роту коммандос, военизированное подразделение рейнджеров и антитеррористическое подразделение полиции Пенджаба. Всего около 12 тысяч хорошо обученных и вооруженных до зубов профессионалов.

Как могло получиться, что несколько десятков семинаристов могли в течение нескольких дней сопротивляться такой силе и даже нанести ощутимые потери (среди восьми погибших - полковник пакистанской армии, командовавший ГСС)? Студенты, даже радикально настроенные, вряд ли способны успешно воевать против коммандос - для этого необходимо не только хорошее оружие, но и соответствующая психологическая подготовка.

Вывод один:
>оборона Красной мечети - дело рук не романтиков, мечтающих о мировом джихаде, а подготовленных и опытных бойцов.

Второй вопрос. Как могло получиться, что в храмовом комплексе оказалось оружие, боеприпасы и вообще все необходимое для сопротивления в условиях длительной осады? И это в самом центре Исламабада, в нескольких кварталах от правительственных зданий, штаб-квартир силовых структур и иностранных дипломатических миссий?

И наконец: откуда у лидеров засевших в мечети боевиков могли оказаться номера сотовых телефонов официальных лиц довольно высокого ранга, ведь известно, что переговоры по мобильникам между экстремистами и чиновниками велись вплоть до начала штурма?

Радикалы в погонах

Анализируя ситуацию, ряд западных СМИ привычно пишут о начавшейся еще несколько лет назад талибанизации Пакистана. Пишут и о том, что люди, сочувствующие джихадистам, давно проникли не только в официальные учреждения, но даже силовые структуры и спецслужбы страны. В качестве иллюстрации к этому утверждению приводится тот факт, что близкий родственник одного из радикальных мулл, контролирующих Красную мечеть, является личным водителем министра внутренних дел Пакистана Шерпао. Он же исполнял шоферские обязанности и при двух предшественниках главного полицейского страны.

Однако при всей религиозности значительной части местного населения говорить о талибанизации страны было бы некорректно. Хотя бы потому, что идеи движения "Талибан" в Пакистане насаждались сверху - и опять же спецслужбами - еще в годы холодной войны и советской оккупации соседнего Афганистана. Так что идеология "Талибана" в большей степени характерна для людей в погонах, а не обычных крестьян и мелких торговцев, озабоченных элементарным выживанием.

Несколько лет назад в частной беседе с автором этих строк офицер пакистанской армии высказался в том плане, что главная угроза исходит не от уличных экстремистов, но радикалов в погонах. Страна имеет ядерное оружие и при этом, по словам моего собеседника, не располагает технологиями, полностью исключающими возможность его несанкционированного использования. Другими словами, какой-нибудь фанатик-генерал в принципе может запустить процесс, о последствиях которого лучше не думать.

Пожалуй, самое значительное влияние на ситуацию в Пакистане оказывает фактор Афганистана, где США, являющиеся ближайшим союзником Исламабада, испытывают все большие затруднения.

Талибы уже контролируют фактически половину территории страны, в ряде провинций ими уже созданы параллельные властные структуры. При этом другой союзник Америки, афганский президент Хамид Карзай, в поддержке талибов открытым текстом обвиняет пакистанские спецслужбы.

Если Исламабад действительно оказывает талибам поддержку, то такая политика выглядит вполне оправданной - ведь лучше поддерживать потенциального противника в соседней стране, чем воевать с ним у себя дома. Выпестованные спецслужбами талибы опираются в Афганистане главным образом на пуштунов, которые населяют также и обширные территории в приграничных районах Пакистана и свободно общаются с соплеменниками независимо от того, по какую сторону от границы они находятся. Так называемая Зона племен, куда влияние официальных пакистанских властей фактически не распространяется, и без того является головной болью официального Исламабада. А в случае сколько-нибудь серьезного конфликта может стать вторым Афганистаном.

Между двух огней

Пакистанский лидер, генерал Первез Мушарраф, оказался перед трудным выбором. С обеих сторон союзники один опаснее другого: во-первых, "Талибан" (а точнее - афганское сопротивление, с которым лучше не ссориться), во-вторых, американцы, конфликт с которыми (с учетом опыта некоторых государств) может быть чреват еще более печальными последствиями.

Можно предположить, что последние попытки (причем чаще всего не особо успешные) проведения спецопераций против боевиков в горах Зоны племен - обычный реверанс в сторону Вашингтона. А возросшая также в последнее время активность экстремистов - не более чем реакция на эти попытки.

Есть еще, правда, и фактор оппозиции, которую представляют в основном две радикальные партии: "Пакистанская мусульманская лига - Наваз" (ПМЛ - Н) и "Джамаат-и-Ислами", время от времени устраивающие антипрезидентские акции и марши. По одной из версий, приближенные Мушаррафа еще в апреле планировали организовать альтернативное проправительственное шествие и спровоцировать беспорядки, которые должна была бы жестоко подавить полиция. А заодно и расправиться с рядом оппозиционных лидеров, связанных с муллами-радикалами из Красной мечети.

Осенью в Пакистане должны состояться президентские выборы, и многие тревожные ожидания связаны именно с этим предстоящим событием. Ходят также упорные слухи о предстоящем союзе Мушаррафа, выступающего за секуляризацию страны, с живущей ныне в изгнании Беназир Бхутто. В свое время Мушарраф обвинил ее в коррупции, а она генерала - в разжигании в стране экстремистских настроений. Пакистанская пресса пишет, что президент таким образом хочет расколоть и ослабить оппозицию.

Но как бы то ни было, главные партии в предстоящих событиях в Пакистане будут по-прежнему играть союзники - как настоящие, так и бывшие.

Бахтияр Ахмедханов
№27 за 2007 год (13.07.2007)