С приходом нового министра обороны казахстанская армия постепенно начинает нормализовываться. Но для того чтобы вылечить вооруженные силы от ставших уже хроническими коррупции и систематического воровства, следует коренным образом перестроить систему контроля силовых ведомств.

"В этих условиях нельзя подготовить офицера…"

>Сомнения в боеспособности нашей армии, откровенно говоря, были всегда. Однако "блестящая" отчетность говорила об обратном. После прихода в министерство обороны гражданского Ахметова ситуация хоть в части правдивости показаний поменялась в лучшую сторону… Едва выйдя из отпуска, Даниал Ахметов сразу же отправился проверять вверенные ему части и подразделения.
И если раньше пресс-релизы минобороны почти всегда исполнялись в лучших традициях боевых листков (цели поражались всегда и полностью, личный состав неукоснительно демонстрировал слаженность действий, а уровню укомплектованности вооружением и военной техникой в войсках удивлялись все – от зарубежных военных атташе до отцов-командиров и самих войск), то нынешнее сообщение явно выбилось из этого ряда.

– В военно-морском институте, где готовятся кадры для военно-морского флота, не печальная картина, а крайне удручающая. Здесь нет материально–технической базы, ни одной единицы оборудования, даже понятия "оборудование" нет. В этих условиях невозможно подготовить офицера высшего звена Военно-морского флота Республики Казахстан, – такое обескураживающее заявление сделал Даниал Ахметов в ходе посещения гарнизона Актау.

Трудно вспомнить, когда в бочку с медом неизменно победных реляций шлепался такой черпак дегтя. Можно, конечно, расценить эту критику сверху как явный выпад в сторону бывшего руководителя оборонного ведомства. Но у многих военных и людей, связанных с армией, появилась надежда на то, что возможен открытый разговор о проблемах армии.

– На последней проверке уровня готовности аэромобильных войск, составляющих резерв Верховного главнокомандования, выяснилось, что батальон, обеспечивающий связь с войсками, не может выполнить поставленную перед ним боевую задачу, что он как подразделение недееспособен, – рассказывает бывший заместитель командующего аэромобильными войсками генерал-майор запаса Махмут Телегусов. – Что это значит? Это значит, что войска резерва остались без управления. Такое уже случалось – в 41-ом году, когда советские войска, подвергшиеся внезапному нападению, отступали под ударом превосходящих сил противника. У нас же подобный "разгром" произошел в мирное время, на фоне положительных донесений. Не снимая вины с себя и других офицеров, хотел бы тем не менее задать вопрос – как военная инспекция выставляла отличные оценки части, которая была просто-напросто небоеспособна?

О том, что показуха в армии не только не приносит пользы, но наоборот – наносит войскам огромный вред, знает, наверное, всякий. Широко разрекламированные прошлогодние учения "Или-2006" продемонстрировали только одно – умение военного руководства ставить впечатляющие спектакли. В войсках маневры назвали "балетом". А в трансляции с места условных боев телеканалы показали атаку кавалерии – в конном строю и чуть ли не лавой.
За красивое и эффектное зрелище, устроенное, строго говоря, для единственного зрителя – Верховного главнокомандующего, пришлось расплачиваться вооруженным силам. Небогатые армейские ресурсы, предназначенные для плановой боевой учебы, были растрачены за время подготовки и проведения "балета". Заменяет ли такая "демонстрация боевой мощи" регулярные учения подразделений? Для военных ответ на этот вопрос очевиден.
Учения по истреблению террористов происходили на фоне докладов о трудовых успехах аудиторов Счетного комитета. В частности, проверяющие из Счетного комитета указали, что оборонным ведомством только в 2005-2006 годах были допущены нарушения на сумму свыше 1,4 миллиарда тенге.
Как сообщил по итогам проверки 2005-2006 годов Счетный комитет, "отсутствовало согласованное взаимодействие министерства обороны и министерства индустрии и торговли по вопросам формирования оборонного заказа. Это позволило минобороны приобретать в пределах утвержденной суммы военную технику без учета ее количества и номенклатуры, предусмотренных в паспорте соответствующей бюджетной программы". Другими словами, оборонное ведомство приобретало абы что, а не то, что было утверждено в бюджете.
Столь же успешно военные осваивали и средства, выделенные на строительство объектов оборонного значения. Аудиторы нашли, что "министерство обороны слабо контролирует ход строительства военных объектов".

– Допускаются удорожание проектно-сметной документации, несоблюдение ее утвержденных показателей, а также оплата фиктивных актов и завышенных объемов выполненных работ , – уточняли в Счетном комитете.

Культ личности министерского масштаба

Кадры, как известно, решают все. И было бы правильным предположить, что такие "высокие" показатели в сфере военного строительства – не случайность, а результат продуманной и планомерной кадровой работы в недрах министерства обороны.
В обращении к общественности группа офицеров выражала удивление, как начальник административного департамента министерства полковник Сагымбеков смог получить боевую награду, медаль "За воинскую доблесть" и четыре раза досрочно производился в новое звание, не участвуя в боях, не окончив военной академии и не пройдя основных должностей в войсках.
Упреков в письме офицеров удостоился также полковник Рыспаев – начальник департамента кадров. По мнению составителей заявления, этот чиновник министерства обороны должен нести ответственность за нарушения воинской дисциплины и законности в частях, перекосы в кадровой работе.

– Мы хотим сказать, что во время нахождения в должности министра обороны Мухтара Алтынбаева в армии фактически сложился внутриведомственный культ личности. Подбор и расстановка кадров осуществлялась по критерию личной близости и преданности руководителю, – заявил один из офицеров, подготовивших заявление. – Все это нанесло значительный ущерб вооруженным силам.

Претензии у многих военнослужащих есть и к тем, кто представляет их интересы в исполнительных и законодательных органах власти. Подполковник Ерлан Сарсенбаев, представляющий вооруженные силы в парламенте, если верить данным все той же записки, поданной в аппарат минобороны, не имеет военно-специального образования и ни дня не служил в гарнизонах.

– Это беда вооруженных сил. Посмотрите, в комитете по обороне находятся люди, обычно имеющие отдаленное отношение к армии, – говорит анонимный офицер. – Как могут те, кто не тянул лямку, защищать интересы военнослужащих?

Конечно, письмо офицеров можно счесть обычным заявлением обиженных неудачников, обойденных чинами и наградами. Находясь вне армии, трудно судить, насколько оправданы упреки группы офицеров своим руководителям. Но именно по этой причине очень обоснованным представляется такой пассаж в заявлении: "Чем объясняется крайняя закрытость для общества положения дел в силовых органах государства? Ссылкой на необходимость соблюдения военных секретов. Думаем, что такой поход некорректен, так как обычных граждан не интересуют планы применения войск, боевого и мобилизационного развертывания, образцы новейшей военной техники. Нам надо знать – что творится в армии, поскольку там служат наши мужья, сыновья, жены и дочери, иметь контроль за расходованием народных денег, быть уверенными в обеспечении нашей безопасности".

– Несмотря на наличие нескольких проверяющих органов, силовые структуры остаются во многом вне контроля общества. Для того чтобы страна имела представление, что же творится в силовых министерствах, следует создать отдельную инспекционную комиссию, например, из военных и работников правоохранительных органов, находящихся в запасе, – предлагает Махмут Телегусов. – Это позволит им оценивать положение дел в силовых структурах непредвзято, так как они не зависят уже в служебном отношении от руководителей ведомств. К тому же они,как профессионалы, не позволят себя обмануть. Это конкретное предложение, но в целом необходимо поднять вопрос оценки деятельности того же минобороны. В этом заинтересованы в первую очередь военные, я имею в виду настоящих профессионалов, преданных своему делу.

Антон ЛИСИЦЫН
15.08.2007