>Неприятие европейцами "триумфаторской" внешнеполитической концепции США имеет свои позитивные стороны. Однако действия Европы в отношении Ирана чреваты опасными последствиями. И наш желанный гость - президент Франции Николя Саркози (он только что провел отпуск в Нью-Гемпшире, а затем побывал в резиденции президента Буша в Мэне) - мог бы изменить эту ситуацию.

Проблема вот в чем: США прекратили вкладывать капиталы в иранскую нефтяную отрасль еще в 1990-х гг., когда администрация Клинтона ввела против этой страны санкции. К сожалению, образовавшийся вакуум заполнили европейские страны: их государственные нефтяные компании обеспечивают Иран необходимыми инвестициями и технологиями. Сегодня до 80% поступлений в иранскую государственную казну связаны с продажей нефти. Без поддержки Европы финансовый "страховочный канат" теократического режима превратится с тонкую ниточку.

Это позволяет несколько скорректировать постоянные сетования Евросоюза насчет того, что создание Тегераном ядерного оружия "неизбежно" - как будто это нисколько не зависит от инвестиций его стран-участниц в иранский энергетический сектор.

Партнеры

Европа не впервые жертвует стабильностью в этом регионе ради собственных барышей. Еще в 1983 г., когда рецессия в мировой экономике докатилась до Франции, тогдашний президент Франсуа Миттеран (François Mitterrand) столкнулся с "дилеммой банкира" - вопросом о том, следует ли продолжать кредитование должника в надежде вернуть прежние займы. В роли должника выступал Саддам Хусейн, развязавший войну против Ирана. Ранее Ирак превратился в лучшего клиента Франции в сфере оружейного экспорта.

В конечном итоге Миттеран счел, что выбора у него нет. Государственные доходы Франции настолько зависели от торговли с Ираком, что, как выразился в те годы на страницах Le Monde один французский бизнесмен, "поражение Ирака стало бы катастрофой для Франции". В результате Франция предложила Багдаду новый выгодный кредит на закупку пяти современных истребителей Super Etandard.

Этого, однако, было недостаточно, чтобы переломить ситуацию в пользу Ирака, и война с Ираном затянулась почти на восемь лет, угрожая вовлечь в боевые действия другие страны Персидского залива, например, Саудовскую Аравию. В результате США также начали поставлять оружие Ираку. Тем не менее, несмотря на поддержку Вашингтона и новые многомиллиардные кредиты стран ЕС, Саддаму не удалось одолеть иранцев. После французской сделки 1983 г. по продаже оружия в ходе ирано-иракской войны погибло 750000 солдат с обеих сторон - таков трагический итог всей этой истории.

Сегодня результатом еэсовских кредитов может стать еще более масштабная катастрофа. Казалось бы Европа, заявляющая о своей приверженности мирному разрешению иранского кризиса, должна воспользоваться любой возможностью, чтобы вынудить Тегеран пойти на уступки. Однако, как и в 1983 г., краткосрочные доходы оказались для нее важнее долгосрочных интересов безопасности.

Европейские страны скрывают этот факт от самих себя, выступая за введение инвестиционных санкций против Ирана через Совет Безопасности ООН. Это, однако, всего лишь уловка, поскольку европейцы неизменно поддерживают "смягченные" предложения, на которые готовы согласиться Россия и Китай; к тому же даже их Тегеран отвергает.

Это создает у европейцев иллюзию, будто они занимают ответственную позицию. На деле же переговоры заходят в тупик, а Иран стабильно получает кредиты и технологии от государственных или контролируемых государством компаний - французской Total, норвежской Statoil, итальянской ENI и испанской Repsol. В свете всего этого очевидно, что одностороннее введение санкций против Ирана странами ЕС могло бы во многом изменить ситуацию.

К сожалению, европейские нефтяные фирмы не только помогают террористическому государству капиталами. Французская Total пала еще ниже. Превратившись в заложницу собственных инвестиций, эта компания ведет собственную "внешнюю политику", выступая в роли защитника Тегерана. Недавно в газете Iran Daily появилось сообщение, что один из топ-менеджеров Total "призвал иностранных предпринимателей не верить "черному пиару" и неверным представлениям о нашей стране". Похоже, недовольство Total вызывает буквальное цитирование западной прессой заявлений иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Далее менеджер не преминул похвастаться тем, что Total играет лидирующую роль в плане инвестиций в Иране. Этот ошеломляющий демарш имел место до избрания Саркози, однако новый президент до сих пор не выступил с какими-либо упреками в адрес компании и не воспрепятствовал дальнейшим капиталовложениям в иранскую экономику.

Иранский правящий режим весьма уязвим в экономическом плане. Государственные расходы превышают поступления, даже несмотря на рост нефтяных цен, а объемы экспорта нефти не только не увеличиваются, но даже падают. В прошлом месяце по всей стране было введено нормирование бензина; прежде это было бы невозможно по политическим соображениям. Символом изоляции, в которой оказался Иран, стал его отказ выплатить ничтожную сумму, которую он задолжал России за работы по строительству АЭС в Бушере. В Тегеране опасаются, что после погашения задолженности Россия бросит его на произвол судьбы. Все это, конечно, вынуждает скептически отнестись к заявлениям о "неизбежном" превращении Ирана в ядерную державу.

Какое бы прискорбное впечатление ни производила конфронтационная риторика президента Буша, США по крайней мере пытаются "сдерживать" Иран мирными средствами, за счет санкций. В нынешней ситуации крайне важно подкрепить эти меры аналогичным давлением со стороны Европы. Только это - помимо санкций ООН - может вынудить Тегеран занять более конструктивную позицию.

Такое развитие событий, однако, зависит от г-на Саркози. Он мог бы стать его инициатором, добившись запрета на французские инвестиции в энергетический сектор Ирана, пока эта страна не продемонстрирует на деле свой отказ от ядерного оружия и прекращение его разработки. Он также мог бы потребовать от других лидеров стран ЕС поступить так же. И, кстати, г-н Саркози - пожалуйста, приезжайте к нам еще!

Роджер Стерн - старший научный сотрудник на кафедре ближневосточных исследований Принстонского университета
"The Wall Street Journal", США
15 августа 2007