Щедрый дракон, богатый медведь. Что может противопоставить Запад экспансии с Востока? 07:53 16.08.2007
Щедрый дракон, богатый медведь Сможет ли Запад защитить свои компании от экспансии государственных инвестиционных фондов с Востока
Нет никого более несносного, чем разбогатевший бедный родственник. Раньше он жил от получки до получки и регулярно просил в долг, а сейчас одевается дорого и безвкусно и сорит деньгами так, будто уже стал миллионером. Что самое ужасное - скоро он и вправду им станет.
Примерно такие чувства испытывают сегодня политики развитых стран, наблюдая за подъемом держав, которые еще несколько лет назад едва сводили концы с концами, а теперь накопили конвертируемой валюты и хотят ее потратить на новейшие технологии или долю в западных компаниях. Нервы не выдерживают даже у тех, кто на первый взгляд должен защищать свободу торговли до последней капли крови. "Необходимо установить лимит для каждой отдельной отрасли на участие иностранного капитала, особенно капитала из стран вроде России и Китая", - заявил Рупрехт Поленц, председатель комитета бундестага по внешней политике и один из лидеров правоконсервативной партии ХДС. И Поленц, и его соратники, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, призывают возродить архаический институт "золотой акции", который позволяет правительствам ограничивать права собственности прочих акционеров под предлогом соображений национальной безопасности.
>Призывы не пускать нуворишей - китайцев, русских, арабов - в экономические святая святых раздаются и в Европе, и в Северной Америке. С Запада золотовалютные запасы и государственные инвестиционные фонды развивающихся стран представляются огромной денежной дубиной, с помощью которой новые экономические тигры, медведи и драконы прокладывают себе путь к мировому господству. В погоне за политическим могуществом капиталистов-агрессоров будут мало волновать соображения экономической выгоды - деньги-то государственные, доказывают сторонники инвестиционного железного занавеса.
Вот только изменить правила игры, не подорвав мировую экономику, Запад не сможет. Вряд ли развитые страны готовы платить такую высокую цену.
У СТРАХА ГЛАЗА ВЕЛИКИ
----------------------------------------
все иллюстрации
----------------------------------------
10% акций хедж-фонда Blackstone было куплено китайцами в мае за $3 млрд
22% глобального ВВП - таким будет инвестиционный ресурс государств мира в 2015 г.
----------------------------------------
Пока происходящее напоминает бурю в стакане воды. Да, индийские магнаты купили красу и гордость европейской металлургии Arcelor и Anglo-Dutch Corus, а бразильская CVRD поглотила канадскую Inco, но никакого касательства к государственным фондам новые игроки глобальной лиги не имеют. Попытки "Газпрома" купить английскую Centrica, а арабских инвесторов - получить контроль над шестью американскими портами были пресечены своевременно и без всяких законодательных новаций.
Рекордный приток прямых иностранных инвестиций в развитые страны, объединенные в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), за 2006 г. ($910 млрд) был обеспечен движением капитала внутри самой этой группы. В сделках по слияниям и поглощениям представители стран третьего мира участвуют пока очень слабо. За период с 1990 г. по май 2007 г. больше всего потратил на поглощения в странах ОЭСР Сингапур, вложивший $36 млрд. На втором месте - Бразилия. Россия занимает в этом списке восьмое место, а главный источник головной боли западных протекционистов, Китай, даже не вошел в десятку (его показатель не превышает $3 млрд). Китай не представляет для Запада проблемы ни с точки зрения количества, ни тем более с точки зрения качества своих прямых инвестиций: большая их часть накоплена за счет сравнительно некрупных вложений частных предприятий, констатирует автор книги Doing Business with China Джонатан Рьювид. Китайские госкомпании предпочитают инвестировать за пределами ОЭСР (преимущественно в Азии и Африке), но и там объем их вложений нельзя назвать ошеломляющим - около $18 млрд. Российские компании потратили на скупку компаний в развивающихся странах всего $4,3 млрд, причем львиная доля этих инвестиций обеспечена частным капиталом. Совсем не похоже на всемирную экспансию государственных монстров. Из-за чего же весь шум?
"Все обеспокоены скорее не нынешним положением вещей, а тем, что может быть в перспективе", - говорит Рьювид. Детонатором дискуссии по поводу "восточной угрозы" стало недавнее решение китайских властей потратить почти $3 млрд на покупку 9,9% акций американского хедж-фонда Blackstone. На Западе понимают, что Китаю, чьи золотовалютные резервы перевалили за триллион долларов, не составит труда инвестировать еще десятки миллиардов.
Пекин оправдывает ожидания: вслед за сделкой с Blackstone государственный China Development Bank готов потратить до $13,5 млрд за 10% акций британского Barclays, помогая ему поглотить крупнейший нидерландский банк ABN Amro. И это только начало: Китай создает гигантский инвестиционный фонд, который будет оперировать $300 млрд, позаимствованными из золотовалютных резервов КНР. Не исключено, что со временем он будет увеличен до $500 млрд.
Специалисты McKinsey, в свое время помогавшие создавать самый известный государственный фонд прямых инвестиций, сингапурский Temasek, прогнозируют, что Пекин сделает ставку на поглощение компаний, которые помогут ему обрести новые технологии и получить выход на важные рынки. Иными словами, главными целями финансовой экспансии будут развитые страны с их богатым населением и высокими технологиями. Неудивительно, что "цели" забеспокоились.
Русские и арабские инвесторы пугают не меньше китайцев. Ближневосточные нефтедоллары инвестируются в развитых странах уже больше 50 лет, к ним вроде бы привыкли и даже воспринимали как благо. Но в последнее время арабы открыто говорят о заинтересованности в приобретении крупных пакетов очень важных компаний. Много шума наделало недавнее заявление госфонда Dubai International Capital о намерении купить несколько компаний в Японии и Европе на общую сумму более $10 млрд, так же как и попытки госфондов Катара и Дубая войти в капитал EADS. 3,12% акций авиакосмического гиганта, приобретенные дубайцами, не так уж важны (в совет директоров их все равно никто не пустит) - гораздо больше насторожило европейцев приобретение смежников EADS. Дубайский госфонд купил Doncasters, поставщика комплектующих для аэробуса А380, за $1,3 млрд, что дает ему куда больше возможностей для влияния на корпоративную политику EADS, чем акции концерна.
Подтягиваются и другие игроки. После трехлетних дебатов правительство Индии наконец решило вкладывать свои золотовалютные резервы (примерно $225 млрд) в нечто более доходное, чем облигации американского казначейства. Опыт Сингапура, который доверил свои резервы компании Temasek, вкладывающей их в недвижимость, акции, сырье, прямые и инфраструктурные инвестиции, доказал, что такие "рискованные" вложения могут быть не менее надежными, чем вложения в гособлигации, и при этом в 2,5-3 раза более прибыльными. За четверть века, с 1981 по 2006 г., доходность ЗВР Сингапура составила 9,25% годовых. Многие хотели бы повторить этот успех. Опрос управляющих резервами центробанков, проведенный в этом году Institute for International Finance, показал, что большая часть опрошенных считает необходимым инвестировать часть резервов в акции, а не только в гособлигации с высшим рейтингом надежности. Другими словами, в большинстве стран не прочь заняться тем, за что сейчас косо смотрят на арабов и китайцев. Morgan Stanley прогнозирует, что все больше средств будет переводиться из золотовалютных резервов в фонды, способные инвестировать куда угодно. Если сейчас размер таких фондов составляет $2,3-2,5 трлн и почти 70% этих средств приходится на страны-экспортеры сырья, то уже через восемь лет доля экспортеров снизится до половины, а общие активы фондов достигнут $12 трлн. Госфонды уже в 2011 г. догонят центробанки по объему активов, а в 2015 г. превзойдут их в 1,5 раза, став главным инструментом приумножения государственных финансов.
ВОЗМОЖНА ЛИ КОНТРАТАКА?
Что делать с русскими, арабскими, китайскими деньгами? Голову ломают не только в правительственных кабинетах и на партийных конференциях. МВФ и Всемирный банк ведут консультации с бизнесменами, аналитиками, управляющими частных инвестиционных фондов. Международные организации далеки от того, чтобы солидаризироваться с протекционистами. Пока они только предлагают ввести некий кодекс чести госфондов. Первым пунктом в нем должно значиться стремление преследовать исключительно экономические интересы. Вряд ли это кого-то успокоит, учитывая, что экономическими интересами можно назвать все, что угодно. Звучат и более радикальные предложения: пусть, например, фонды сами для себя обозначат лимит на долю в одной компании, как это сделали Норвежский нефтяной фонд (по уставу он не может владеть более чем пятипроцентной долей) и Государственный фонд Саудовской Аравии (не более 10% - негласное правило). Но эти страны скорее исключения. Норвегия - благополучная европейская страна без глобальных амбиций, а Саудовская Аравия всегда стремилась ладить с западными союзниками. Трудно поверить, что с подобными ограничениями смирятся фонды Китая или России (если у нас такой фонд появится).
В национальных правительствах и парламентах настроения куда более решительные. "Мы не для того приватизировали Deutsche Post и Deutsche Telekom, чтобы их теперь национализировали русские", - заявил Роланд Кох, второй человек в ХДС. Отвечая на вопросы , лидеры христианских демократов не скрывают подозрительного отношения к деньгам из России. "Поступают сигналы о том, что Кремль готов использовать инвестиции не только в экономических, но и в политических целях, - говорит Поленц. - Мы рискуем оказаться в зависимости, стать жертвами шантажа". Он не видит никакой разницы между государственными и частными компаниями: и те и другие одинаково нежелательны, если зарегистрированы в "неправильных" странах.
"К сожалению, у нас есть силы, выступающие против каких-либо ограничений", - сокрушается Поленц. Среди наиболее влиятельных оппонентов - Восточный комитет немецкой экономики, коллективный орган предпринимательских ассоциаций, имеющих интересы в Восточной Европе и Центральной Азии. "Немецкий бизнес, мы и федеральный комитет немецкой промышленности (нечто вроде нашего РСПП. - ) - за свободу инвестиций, - подчеркивает зампред Восточного комитета Михаэль Хармс. - Это жизненно важно для Германии, которая столь сильно зависит от притока капитала". Хармс рассчитывает, что бизнес сможет предотвратить принятие нового жесткого закона, хотя ограничительных поправок в существующий закон, возможно, не удастся избежать.
В Еврокомиссии обсуждается идея "золотой акции", которая даст национальным правительствам решающий голос даже в том случае, если все остальные акции какого-то предприятия будут в руках иностранцев. Но такое лекарство можно применять только к компаниям с участием государства (и тогда непонятно, в чем смысл идеи). Если же "золотая акция" будет вводиться в частной компании, это будет фактически национализация - мера, привычная для Уго Чавеса, но дикая для современной Европы. И европейские лидеры это, кажется, понимают. Из высказываний Меркель можно заключить, что пока предполагается создание специального органа. Каждому иностранному инвестору, приобретающему более 5% акций немецкой компании, придется извещать власти о покупке и обозначать свои дальнейшие планы в отношении приобретенных акций - такой порядок уже действует в США. Пока федеральное правительство рассматривает относительно мягкий вариант, подразумевающий уведомительный, а не разрешительный порядок прямых иностранных инвестиций. Но Поленц настаивает на более жестких мерах: "В средствах массовой информации, например, доля капитала из стран вроде России и Китая не должна превышать 20%, и точно такие же планки должны быть установлены по другим отраслям. В энергетику российские инвестиции вообще не нужно пускать до тех пор, пока Россия не допустит нас к своим месторождениям". Немецкий политик подчеркивает, что пока это его личное мнение. Другое его мнение: политика Германии должна быть поддержана другими странами ЕС.
Все эти замыслы могут разбиться о "техническую" проблему. Ведь чтобы установить барьеры на пути инвестиций из "неправильных" стран, их сначала нужно распознать.
КИТАЙСКИЙ ЛОРД ВОЛАНДЕМОРТ
На Западе о китайских инвестициях принято рассуждать в терминах поттерианы. Китайский капитал скрывается под "мантией-невидимкой", подчеркивает оксфордский профессор Брэд Сетсер. Впрочем, сам Китай, который этой накидкой пользуется, ассоциируется у экономиста не с добрым Гарри Поттером, а с князем тьмы, лордом Воландемортом. "Мантию-невидимку" вспомнили потому, что при всем желании западные аналитики не в состоянии проследить движение китайского капитала. Он инвестируется в западные активы не напрямую, а, как выражаются аналитики, "через Лондон". То же самое верно и для арабского капитала. "Больше половины инвестиций в облигации американского казначейства идет из Великобритании, - говорит аналитик JP Morgan Пол Меджеси. - И это совсем не соответствует уровню активности британских компаний и властей". Меджеси видит только одно объяснение: правительства богатеющих развивающихся стран все больше предпочитают действовать через частные фонды, чьи штаб-квартиры размещаются в Лондоне.
Собственно, так было всегда. Два года назад крупнейший в мире госфонд ADIA из Абу-Даби (контролирует активы, по разным оценкам, на сумму от $500 млрд до $835 млрд) впервые согласился на разговор с прессой. Исполнительный директор гигантского фонда Саид Мубарак Аль-Хаджери заявил в интервью журналу Euromoney, что их активы инвестируются в основном через частные фонды, которые они нанимают для управления. Та же тактика и у большинства других арабских фондов. Частные управляющие компании держат имена клиентов и сделки в секрете и согласны их раскрывать только по решению суда. Арабскую тактику переняли и китайцы. "Отличить китайские деньги от английских или французских невозможно", - констатирует Меджеси.
Может ли Запад остановить китайского Воландеморта? Для борьбы с темным волшебником, как известно, нужна особо мощная магия, так что в средствах защиты экономисты и политики предлагают не стесняться. Проблема только в том, что под "мантией-невидимкой" капитал из нежелательных стран неотличим от любого другого, а значит, вся мощь государственного протекционизма ударит по глобальной финансовой системе. Чтобы отсеять нежелательных инвесторов, правительствам придется принудить все частные фонды к раскрытию конфиденциальной информации. Даже если они будут раскрывать ее только правительству, без утечек не обойдется. Что означает радикальную перестройку финансовых рынков. Конфиденциальность при всех ее минусах - жизненно важное для рынка условие.
"Чрезмерная прозрачность и предсказуемость могут работать против инвестора, - говорит старший управляющий американской инвестиционной компании State Street Global Advisors Андрей Розанов. - Конкуренты, заранее просчитав ситуацию, могут начать активно играть против стратегии фонда". Для конкретного фонда чрезмерная прозрачность чревата большими убытками или даже банкротством: крах хедж-фонда Long-Term Capital Management был таким драматичным не столько потому, что фонд инвестировал слишком рискованно, сколько потому, что другие игроки стали работать против него, получив информацию о его инвестициях. Если подобная практика распространится на весь рынок, начнется тотальная война мелких спекулянтов против больших фондов, которая неминуемо раскачает рынок и приведет к краху. Последствия этого будут куда серьезнее, чем в случае просачивания нежелательных инвестиций в отдельные уголки экономики. Западу придется учиться жить в мире, где "развивающиеся" страны обладают огромными ресурсами, а инвестиционные фонды, контролируемые иностранными правительствами, - столь же заметные игроки, как и private equity. Лет через десять мир прямых инвестиций будет мало похож на тот, в котором мы живем сейчас. Но пользоваться плодами глобализации и быть свободными от ее побочных эффектов не может никто. Даже Запад.
Александр Кияткин 30 (71) 13 августа 2007
----------------------------------------
КУПЦЫ С ВОСТОКА Что покупают госкомпании на Западе
Цель: General Electric Plastics (США) Инвестор: SABIC (Саудовская Аравия) Сумма сделки: $11,6 млрд Доля: 100% Сектор: Химическая промышленность
Цель: IBM PCD (США) Инвестор: Lenovo (Китай) Сумма сделки: $1,25 млрд Доля: 100% Сектор: Персональные компьютеры
Цель: J. Sainsbury (Великобритания) Инвестор: Delta Two (Катар) Сумма сделки: $3,9 млрд Доля: 25% Сектор: Ритейл
Цель: Deutsche Bank (Германия) Компания-инвестор: DIFC (Дубай) Сумма сделки: $1,83 млрд Доля: 2,2% Сектор: Финансы
Цель: Standard Aero Holdings, Landmark Aviation (США, Канада) Инвестор: DAE (Дубай) Сумма сделки: $1,9 млрд Доля: 100% Сектор: Авиационная промышленность
Цель: MG Rover (Великобритания) Инвестор: Nanjing Automobile Group Corp. (Китай) Сумма сделки: $97 млн Доля: 100% Сектор: Автомобильная промышленность
Цель: Barclays (Великобритания) Инвестор: China Development Bank (Китай)* Сумма сделки: $13,5 млрд Доля: 10% Сектор: Финансы * Сделка пока не завершена.
Цель: EADS (ЕС) Инвестор: ВТБ (Россия) Сумма сделки: $1 млрд Доля: 5% Сектор: Авиационная промышленность
|