Тегеранская защита
Совет Безопасности ООН отложил до сентября принятие резолюции о введении новых санкций против Ирана, не желающего отказываться от обогащения урана. Тегеран намерен использовать передышку для подготовки к новому этапу дипломатической борьбы с Западом, который, похоже, будет более ожесточенным. В Персидском заливе отчетливо видны признаки военных приготовлений, а значит, стороны готовы подкрепить свои позиции силовыми аргументами

К концу июля глобальное напряжение вокруг иранской ядерной программы достигло своего пика. Казалось, еще немного, и что-то должно было случиться. И случилось. Неожиданно для всех Тегеран пригласил группу американских и европейских журналистов посетить ядерный объект в Исфахане, продемонстрировав таким образом "стремление к открытости и сотрудничеству".

Выбор в пользу Исфахана был далеко не случаен. Местный исследовательский центр иранцы часто называют образцом научных достижений и мирных технологий. Для большинства жителей страны он является символом развития и процветания государства. Как отметил секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани в интервью иностранным СМИ, "в оборонной доктрине Ирана нет места ядерному оружию, поэтому страна будет решительно защищать свое законное право на мирную атомную энергетику".

>Что бы ни говорили иранские официальные лица, американцы давно не обращают на их слова никакого внимания и уж тем более не верят им. В Вашингтоне подозревают, что опасность как раз исходит от Исфаханского центра ядерных исследований. Вокруг него в радиусе 200 километров концентрируются урановые шахты и завод по обогащению урана. Здесь же, по некоторым источникам, располагаются пусковые установки оперативно-тактических ракет "Скад" и "Шихаб-3" с дальностью полета от 300 до 1300 км.

В общем, если в США уверены в том, что иранская ядерная программа носит не только мирный характер, то Исфахан вполне подходит на роль центра военных исследований. Но тогда получается, что Тегеран запустил чужаков в "святая святых"? Или у Ирана и вправду нет ничего такого, чего следовало бы скрывать от мирового сообщества?

В любом случае, решение открыть перед иностранными журналистами и экспертами двери ядерных объектов в Исфахане, Тегерану далось нелегко. И на такой шаг он пошел не от хорошей жизни. В последнее время руководство страны оказалось в довольно затруднительном положении. Военная активность Вашингтона красноречиво говорит о серьезных намерениях американцев. В начале июля Пентагон отправил в Персидский залив третью авианосную группу в составе авианосца "Enterprise" и нескольких кораблей сопровождения, а уже через пару недель британская газета "Гардиан" написала, что "Вашингтон будет атаковать Тегеран, так как Буш не хочет покидать свой пост, оставив ситуацию в Иране в подвешенном состоянии".

Вероятно, иранские власти сделали выводы. Однако было еще одно обстоятельство, которое они сочли для себя крайне неблагоприятным. Дело в том, что в июле США демонстративно заявили об усилении военно-технического сотрудничества с рядом арабских стран и Израилем. Так, 29 июля глава израильского правительства Эхуд Ольмерт сказал, что в ближайшие десять лет США увеличат на 25 проц. военную помощь Израилю. В целом она составит 30 млрд. долл. При этом дополнительные 7,5 миллиарда станут своего рода компенсацией израильтянам за то, что американцы окажут военно-финансовую помощь в размере 20 млрд. долл. своим арабским союзникам – Саудовской Аравии, Бахрейну, ОАЭ, Катару, Кувейту и Оману. Договоренности, надо отметить, включают поставки арабским монархиям ракет, высокоточных бомб, новых кораблей, а также модернизацию самолетного парка. По словам госсекретаря США Кондолизы Райс, совершившей визит на Ближний Восток в первых числах августа, "это оружие поможет обеспечить стабильность в Персидском заливе, сдерживая "Аль-Каиду", "Хезболлах" и Иран".

Ни в США, ни в странах Ближнего Востока никто и не скрывает того факта, что новая гонка вооружений в регионе направлена прежде всего против Ирана. Для Тегерана это очень тревожный звонок. Впрочем, там тоже готовы встретить врага во всеоружии. Еще месяц назад Иран запустил круглосуточный канал новостей на английском языке. Его главной задачей должно стать предоставление зрителям объективной и абсолютно беспристрастной информации. Считается, что новый канал будет альтернативой западным СМИ и арабской "Аль-Джазире", которая, как считают иранцы, "симпатизирует талибам и "Аль-Каиде". Фактически иранцы начали пропагандистскую борьбу за настроения жителей Ближнего Востока и той части западного общества, которая негативно относится к войне с Ираком и перспективам вооруженного конфликта с Ираном. Не случайно в последнее время официальный Тегеран постоянно подчеркивает, что "создание ядерной бомбы плохо отразится на безопасности самого Ирана". А в качестве последнего довода высокопоставленные чиновники страны добавляют, что "оба основателя Исламской республики – аятолла Хомейни и его преемник нынешний верховный лидер Али Хаменеи – выступили с религиозной фетвой против создания бомбы. Мы можем выйти из Договора о нераспространении, но не можем избежать требований фетвы".

В то же время, понимая, что подобные слова не производят нужного впечатления на США и Евросоюз, Иран продолжает игру на сохранение своего лица. Али Лариджани в интервью западным корреспондентам еще раз подчеркнул, что "ни при каких обстоятельствах Иран не уступит давлению международного сообщества, даже если президент США лично даст гарантии безопасности, Тегеран не введет мораторий на обогащение урана". Спустя пару дней после публикации интервью, в израильской газете "Джерусалем пост" появилась довольно любопытная информация, согласно которой Иран намерен приобрести у России партию современных истребителей "Су-30". Речь шла о 250 самолетах на сумму 15 млрд. долл. В случае, если сделка состоится, она станет крупнейшей за всю постсоветскую историю российского ВПК.

Не исключено, что данная заметка могла быть всего лишь частью информационной войны, которую ведут Иран, с одной стороны, и США и их союзники – с другой. К примеру, в Иране недавно показали фильм, в котором арестованные американцы иранского происхождения Киан Таджбахш и Хале Эсфандиари рассказали о "подрывной деятельности" США против иранского режима. Документальный фильм "Во имя демократии" был посвящен роли западных неправительственных организаций в совершении "цветных революций" в странах СНГ. Подозреваемые в шпионаже Таджбахш и Эсфандиари, который, кстати, является ведущим сотрудником в вашингтонском Центре международных исследований имени Вудро Вильсона, поведали, как они "под контролем американских политических институтов" пытались создать в Иране "пятую колонну" для последующей организации в этой стране "бархатной революции".

Подобные передачи, по замыслу их авторов, должны сплотить иранское общество перед угрозой внешнего врага. Их появление закономерно, ведь они представляют собой ответ Ирана на попытки его недоброжелателей взорвать ситуацию изнутри. Не секрет, что внешние силы давно стремятся разыграть в Иране курдскую, азербайджанскую, арабскую и белуджскую карту, подогревая скрытый сепаратизм этих народов. Другое дело, насколько эффективны телевизионные методы борьбы в условиях, когда социально-экономическое положение страны оставляет желать лучшего?

Два года назад во время предвыборной гонки нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад обещал "справедливо перераспределить нефтяные богатства, бескомпромиссно бороться с коррупцией, обуздать рост цен и снизить инфляцию". Сегодня выясняется, что Ахмадинежад не сдержал своих слов. Экономика страны "лежит на боку" из-за неэффективной работы правительства и отсутствия жизненно важных реформ. Как результат цены на товары первой необходимости и аренду жилья растут, уровень безработицы составляет от 11 до 30 проц. населения. Неудивительно, что все меньше иранцев поддерживают своего президента и его курс.

"Черную метку" Ахмадинежад получил в декабре 2006 года, когда его сторонники с оглушительным треском провалились на выборах в Совет экспертов и муниципальные органы власти. В важнейшем Совете экспертов, который обладает полномочиями выразить недоверие или отстранить от власти духовного руководителя Ирана, на первые роли вышли реформаторы. Они получили в два раза больше мест, чем ультраконсерваторы, поддерживающие Ахмадинежада. На выборах в местные советы либералы завоевали более 80 проц., а из 30 провинций страны сторонники президента удержались у власти только в одной.

Декабрьские выборы отчетливо показали, куда качнулся маятник симпатий иранского населения. Им не нравится популизм президента во внутренней политике и демагогия и агрессивность во внешней. Однако Ахмадинежаду и его команде не так-то просто взять и изменить свою позицию в отношении ключевых внутри- и внешнеполитических проблем. Судя по всему, в окружении президента, которому благоволит аятолла Али Хаменеи, уже нисколько не сомневаются в том, что конфликта с США избежать не удастся. Сейчас для них крайне важно выяснить, смогут ли они мобилизовать общество, сможет ли Иран выжить в трудных условиях войны, или, по крайней мере, жесткой международной блокады. Именно поэтому в конце июня было все-таки принято трудное решение о квотировании потребления бензина. Владельцев частных машин ограничили 100 литрами горючего в месяц.

У иранцев решение правительства вызвало шок и возмущение. И сколько бы им ни объясняли, что четвертый в мире экспортер нефти импортирует 40 проц. потребляемого бензина, а значит, Запад и ООН могут использовать эту зависимость, чтобы заставить Иран отказаться от ядерной программы, рядовые жители страны были твердо уверены: правительство укрепляет энергетическую безопасность страны за их счет. По городам тут же прокатилась волна поджогов бензоколонок, сопровождавшаяся массовыми беспорядками. Отмечались случаи грабежа магазинов, банков и государственных учреждений. Власти разгоняли демонстрации водометами и гранатами со слезоточивым газом.

На Западе происходящее в первой декаде июля на иранских улицах встретили с воодушевлением. Противники президента подвергли критике то, что значительная часть национального достояния тратится на реализацию дорогостоящей атомной программы, создание ракет и помощь экстремистским группировкам Ближнего Востока, и впервые прозвучал лозунг: "Убить Ахмадинежада!" Лучшего подарка Америке нельзя было и придумать, ведь фактически иранцы выступили в роли той самой пресловутой "пятой колонны".

В условиях, когда рейтинг исполнительной власти упал до беспрецедентных 10 процентов, президент Ирана пошел ва-банк. Для начала он заставил замолчать прессу, закрыв несколько газет, а затем пригласил в Исфахан иностранных журналистов. Таким образом он убил двух зайцев. С одной стороны, попытался дать сигнал Западу, что готов к диалогу, а с другой – выбить почву из-под ног своих оппонентов, показав, что американцы в любом случае не оставят своих агрессивных планов, пока Иран не согласится играть под его дудочку. Буш, заявивший в августе о необходимости ввести против Ирана новые санкции, полил воды на мельницу Ахмадинежада. А возможно, тем самым он подтвердил, что окончательное решение иранского вопроса Белый дом уже принял.

ТАНКЕРНЫЕ ВОЙНЫ ПРОШЛОГО ВЕКА
По мере того, как третий американский авианосец неторопливо плывет в направлении Персидского залива, все чаще возникает вопрос вовсе не о том, зачем США сосредоточивают здесь свою ударную группировку, а скорее о том, что будет с ценами на нефть, если они все-таки решатся использовать ее в деле

Безусловно, война – самый нежелательный из всех вариантов развития событий. Тем более, когда речь идет о возможном противостоянии США и Ирана. Это не может не беспокоить страны региона, которые всерьез опасаются угрозы распространения потенциального конфликта. Однако еще более сложная ситуация складывается для мировой экономики, которая во многом зависит от состояния цен на нефть. Причем речь идет о том, что Иран в процессе своего противостояния с американцами может перекрыть торговлю нефтью из всего Персидского залива. Для мирового рынка это означает потерю не только иранской нефти, но также и значительной части нефтяного экспорта Кувейта, ОАЭ, Ирака, Саудовской Аравии, Катара, Бахрейна. Если такая блокада продлится сравнительно долго, то для мирового рынка это может стать катастрофой. В первую очередь пострадают нефтезависимые экономики Японии, Китая, других стран Юго-Восточной Азии. Естественно, помимо всего прочего, важно понимание того, что может произойти, если США атакуют Иран, а тот в свою очередь решит нанести удар по нефтяной торговле из Персидского залива. Это представляет интерес и для государств, которые должны примерно прикидывать, сколько в таком случае будет стоить нефть, и для финансистов, которых не может не беспокоить судьба доллара США и фондовых рынков, и для частных инвесторов, которым надо понять, стоит ли уходить из денежных накоплений, например, в недвижимость и что будет с этой недвижимостью и как поведет себя валюта страны пребывания, например, казахстанский тенге и российский рубль.
Вопрос, можно ли перекрыть движение танкеров с нефтью по Персидскому заливу и способны ли США обеспечить их проводку в условиях активных военных действий, чрезвычайно сложен и ответить на него сегодня, наверное, невозможно. Однако можно посмотреть на опыт так называемой "танкерной войны" 1984–1987 годов, которую вели в Персидском заливе Иран и Ирак во время своей печально известной войны 1980–1988 годов.
К началу 1984-го на ирано-иракском фронте шла вялотекущая позиционная война. Так как ни одна из сторон не могла добиться решительного успеха, то в этой ситуации в Багдаде и Тегеране решили подорвать экономический потенциал противника, нанося удары по танкерам с нефтью. Интенсивные удары продолжались с весны 1984 года по декабрь 1987-го. Всего была зафиксирована 451 атака, из которых 283 приходились на иракские военно-воздушные и военно-морские силы, остальные 168 – на иранские. Стороны использовали мины, авиацию, военные корабли, береговые ракетные установки. Всего им удалось поразить 340 танкеров, из них было потоплено 11. Танкеры в основном поражались ракетами в районе надстроек, и возникавшие при этом пожары тушили сами экипажи. В тех случаях, когда суда подрывались на минах, им благодаря современным конструкциям удавалось дойти до ближайших портов. Так, 16 мая 1987 года на подходе к Кувейту на иранской мине подорвался советский танкер "Маршал Чуйков". Он получил пробоину в подводной части размером в 40 квадратных метров, но смог добраться до порта.
При этом иранцы базировались на свою главную военно-морскую базу Бендер-Аббас, находящуюся в Ормузском проливе, а также военно-морские базы Бушер и Чахбехар, последняя находилась на побережье Оманского залива. ВМС Ирана были в состоянии оперировать на всем пространстве Персидского залива. На начальном этапе "танкерной войны" в заливе не было никакого боевого охранения. Танкеры передвигались самостоятельно, полагаясь главным образом на флаги нейтральных государств. В результате судоходство здесь было полностью парализовано. В 1986 году в заливе с целью защиты морских коммуникаций появились корабли ВМС США. Всего около 25 кораблей.
Американцы разделили Персидский залив на три зоны – северную, центральную и восточную. За каждой закрепили свои силы, в районе постоянно велась воздушная разведка самолетами системы АВАКС. Авианосцы маневрировали в Аравийском море, для противодействия минной опасности была организована противоминная оборона. Для этого в залив были доставлены 8 вертолетов-тральщиков, 4 катера-тральщика и 6 океанских тральщиков. Для конвоирования танкеры собирались в конвои по 3–4 корабля и провожались американскими военными судами до выхода в Оманский залив. При этом конвои шли в максимальном удалении от иранского берега.
Организация системы боевого охранения в Персидском заливе к концу 1987 года фактически привела к завершению "танкерной войны". Ни у Ирака, ни у Ирана не было военных возможностей преодолеть защиту конвоев. Хотя в мае 1987-го иракский истребитель "Мираж-3" случайно или намеренно нанес удар французскими ракетами "Экзосет" по американскому фрегату "Старк". Корабль получил повреждения, но не затонул. Однако справедливо, что американцы не ожидали удара, так как "Мираж" был замечен системой наблюдения АВАКС еще при взлете с территории Ирака, который считался в Вашингтоне "хорошей стороной" в данном конфликте. В противном случае он наверняка был бы сбит еще на подлете к фрегату. На следующий день Багдад принес свои извинения и инцидент был исчерпан.
Иранцы в свою очередь имели несколько боевых столкновений с флотом США. Американцы в сентябре 1987 года потопили иранский десантный корабль и сбили транспортный самолет, занимающийся постановкой мин. Затем вертолеты с фрегата "Джаррет" атаковали корабль ВМС Ирана "Иран-Алжир", а в октябре 4 эсминца при поддержке авиации вывели из строя иранские нефтедобывающие платформы. На этом все закончилось, и хотя стороны воевали еще один год, но по танкерам удары больше не наносились.
Несомненно, опыт событий двадцатилетней давности необходимо учитывать с поправкой на те изменения, которые произошли в морском деле. Однако в любом случае технический прогресс американского флота, который и так имел подавляющее превосходство над иранским в области и средств защиты и нападения, гораздо более очевиден. Несмотря на все заявленные и проведенные Тегераном военно-морские маневры с использованием тысяч единиц плавательных средств и заявления о новых вооружениях, которые делают иранские официальные лица, маловероятно, что в условиях многолетнего эмбарго на поставки вооружений, иранский флот в состоянии нанести какой-либо серьезный урон американцам и торговому судоходству в Персидском заливе. Возможно, что в 1980-х иранцы были даже лучше готовы, у них со времен шахского режима еще оставались запасы вооружений и, особенно, противокорабельных ракет американского и итальянского производства. В принципе главный урок танкерной войны 1984–1987 годов в том, что даже при ведении пассивной обороны ВМС США в принципе способны наладить проводку танкеров через Персидский залив. Если же они в отличие от того времени начнут атаковать иранские военно-морские базы, то это может в короткие сроки в корне изменить ситуацию на море.
Практически единственный способ для Ирана кардинально изменить ситуацию, это получить противокорабельные ракеты нового поколения. Такие ракеты, например, есть у России. Это способные совершать сложные противоракетные маневры в условиях радиоэлектронного противодействия ракеты 3М-80Е "Москит" со скоростью 3 тыс. километров, дальностью 120 километров и весом ударной части в 300 килограммов. Для примера, итальянские ракеты "Си киллер" имеют боевую часть весом только в 70 килограммов. Это малозаметные противокорабельные ракеты 3М-24Э "Уран-Э", которые Россия продает Индии, Алжиру и Вьетнаму. Понятно, что ничего подобного у Ирана сегодня нет. Та противокорабельная ракета иранского производства, которая в прошлом году поразила израильский корабль недалеко у побережья Ливана, использовала эффект внезапности.
Однако маловероятно, что Москва при всех своих сложных отношениях с Западом сейчас пойдет на такой недружественный шаг, поставляя такое сложное вооружение. Тем более что Россия в июле текущего года уже заявила, несмотря на все давление с иранской стороны, о том, что поставка топлива для уже готовой АЭС в Бушере будет осуществлена только через год.
Следовательно, маловероятно, что в случае начала войны Иран сможет надолго нарушить судоходство в Персидском заливе. Хотя в любом случае рынок будет ожидать шок, но движение танкеров все же не будет остановлено.

Евгений Пастухов
Алматы
№15 (200) 15 - 28 августа 2007 г