Еще до объявления итогов выборов все намекало на именно такой результат – оплот ультраконсерваторов под названием "Нур Отан" войдет в парламент в гордом одиночестве. Теперь партия "абсолютного парламентского большинства", как любит подчеркивать это Бахытжан Жумагулов, может именоваться партией "парламентского абсолюта", так как все сто процентов мест в мажилисе заняты "Нур Отаном". Для того чтобы представить, к чему это все может привести, обратимся к историческому опыту. Несмотря на гордые реляции о "казахстанском пути" к демократии, все это, в той или иной вариации, уже было в истории.

Вспоминая о КПСС и сравнивая то, что произошло 18 августа, с порядком вещей в СССР, мы видим лишь одну грань происходящего. Возможно, КПСС, времена Сталина-Хрущева-Брежнева выбраны в качестве понятной и доступной формы. Понятной и доступной прежде всего самим идеологам и сценаристам "оглушительного триумфа", выходцам из той эпохи. Эта же форма понятна и доступна прежде всего самому президенту, иначе как можно было убедить его в том, что поражение на выборах всех кандидатов, кроме списка одной партии, оказывается, пустяки, дело житейское – дескать, в истории такие случаи уже были. Другой вопрос – в какой истории?

Пока что
>выстраиваемая конструкция нижней палаты отчетливо напоминает структуру Верховного Совета СССР, собранного после Второй мировой войны, куда в ходе выборов попали члены предвыборного "блока коммунистов и беспартийных". В нашем случае это выглядит так – члены "Нур Отана" и беспартийные представители Ассамблеи народов Казахстана.

Перемены в союзном парламенте попытались провести в ноябре 1988 года. В условиях властной монополии КПСС были созданы законодательные конструкции, рассчитанные на несколько более свободные, чем при Сталине-Брежневе, выборы кандидатов блока коммунистов и беспартийных. Идея политической реформы 1988 года сводилась к некоторой легитимации власти КПСС путем создания законосовещательных учреждений. Набранный весной 1989 года и основательно почищенный в конце 1990 года ВС СССР выдавил из себя всякую оппозицию. Это все свелось к политическому кризису, приведшему к развалу Союза. Есть и другие аналогии в истории.

Зарубежный опыт

Начнем с Либерально-демократической партии Японии, которая постоянно приводится в пример функционерами "Нур Отана" (и вслед за ними - президентом), как только речь заходит о долгом единоличном правлении одной политической силы в стране. Итак, ЛДПЯ выражает интересы крупного капитала, сельской буржуазии и привилегированной бюрократии. Характеристика точна, в нашем случае к перечисленным группам можно добавить и крупных государственных чиновников, чьи интересы партия не просто выражает, а является и оплотом этого чиновничества. Во внутренней политике ЛДПЯ всегда придерживалась курса на ограничение демократических свобод трудящихся, пересмотр Конституции (особенно ее 9-й статьи, провозглашающей отказ Японии от войны и содержания вооруженных сил), ремилитаризацию страны и культивирование националистической идеологии. Большая Советская энциклопедия пишет: "В основе внешнеполитического курса ЛДП лежит сохранение военно-политического союза Японии с США. С начала 70-х гг. предпринимает шаги к развитию отношений с СССР и др. социалистическими странами. Главная цель ЛДП в области внешней политики – приведение политического веса Японии на международной арене в соответствие с ее возросшим экономическим потенциалом. Структура партии подчинена задачам парламентской борьбы: отделения ЛДП в городах и префектурах служат по существу лишь органами по проведению предвыборных кампаний. Формально высшим органом партии считается съезд, но фактически вся власть находится в руках партийного руководства". Монополия на власть ЛДП привела к затяжному политическому кризису в стране, из которого японцы не могут выбраться до сих пор. Причем, заметьте, в основе кризиса лежит глубочайшее недоверие простых граждан Японии к выборам и, следовательно, неучастие в них. Политический кризис подтолкнул руководство страны к инициации активного процесса партийного строительства, который начался с раскола в самой ЛДПЯ.

Индийский национальный конгресс, партия, созданная в декабре 1885, поначалу не выходил за рамки лояльной оппозиции колониальному режиму. Являлся выразителем интересов верхних слоев индийской буржуазии, националистически настроенных князей, помещиков и наиболее зажиточных слоев местной интеллигенции.

В начале XX века внутри ИНК сформировалось мелкобуржуазное демократическое направление так называемых экстремистов. В 1907 произошел раскол между "крайними" и "умеренными". "Крайние" были вынуждены выйти из состава ИНК, своей политической целью сделали достижение "свараджа" ("самоуправления"), а средством - организацию национально-освободительного движения народных масс. "Умеренные" (консерваторы и ультраконсерваторы) утверждали, что самоуправление может быть достигнуто лишь постепенно, в сотрудничестве с английскими властями. В 1916 "крайние", не сумевшие создать своей сплоченной организации, вернулись в ИНК. Дальнейшее погружение в историю ИНК излишне, упомянем лишь, что раскол постиг эту организацию еще раз в 1960 году, когда в руководство партией пришли праворадикалы во главе с Индирой Ганди.

Как мы видим хотя бы на этих двух примерах, партии-монополисты и в Японии, и в Индии обладают одной общей чертой: они опираются и являются выразителями интересов богатейших слоев общества, и, видимо, в рамках этой своей миссии выполняют единственную сверхзадачу – обеспечивают себе максимально комфортное и по возможности долгое правление.

Так же обстоит дело и с мексиканской Институционально-революционной партией, которая пришла к власти в 1929-1930 годах. Эту власть ИРП удерживала на протяжении семидесяти лет, пока, наконец, к управлению Мексикой не пришел Висенте Фокс, который своим указом распустил партию. В истории партии были похищения членов конкурирующих организаций, кстати, три года назад по обвинению в похищении был арестован бывший шеф полиции Карлос Солано, политические убийства и т.д. Семидесятилетний период правления Институционально-революционной партии в Мексике принято называть "грязной войной".

Китай или Туркменистан?

Вопреки беспрестанному цитированию де Голля, автора еще одного однопартийного политического строя (при декларируемой многопартийности), президент Нурсултан Назарбаев действует, потакая ультраконсерваторам, с точностью до наоборот. Де Голль пришел к сильной президентской власти, фактически отменив "режим партий", в нашем случае сильная президентская власть постепенно превращается в "режим одной партии". К чему приведет такой режим? Аналитики уже прогнозируют дальнейшее укрепление "Нур Отана" на занятых рубежах путем организации партийных ячеек в органах власти (то самое "сращивание", от которого "Отан" все время открещивался, и которое нам было четко продемонстрировано 18 августа), усилении партийной дисциплины и повышении ее влияния на правительственных чиновников. Словом, многие уверены, что в настоящий момент готовится окончательный этап трансформации казахстанской политической системы в однопартийную с доминированием этой партии не только в законодательной власти, но и на всех уровнях властной вертикали.

При этом мы уверены, что в расчет не принята еще одна тенденция, характерная для однобоких политических структур с доминированием одной лишь партии. Обычно, и наш случай не является исключением, подобные системы жестко персонифицированы, выстроены под конкретную политическую фигуру. И как только эта фигура по каким-либо причинам сходит с шахматной доски, система рушится. Вспомните судьбу Гоминьдана, который был создан Сунь Ятсеном на базе конфедерации тайных обществ Китая. За время с 1923 по 1926 Гоминьдан превратился из традиционного китайского политического общества в авторитарную партию западного типа. Пока Сунь Ятсен был жив, он удерживал вместе различные фракции Гоминьдана. После его смерти два основных крыла партии размежевались. В 1927 националистическое большинство под предводительством Чан Кайши, старейшие члены партии и делающие карьеру партийные функционеры начали борьбу против китайских коммунистов. Годы гоминьдановского правления в Китае были отмечены борьбой с местными милитаристами, коммунистами и японцами, а также расколом внутри самой партии. Время от времени от основной организации отходили различные фракционные группировки, такие как прокоммунистическая группировка в Ханькоу (1927), промилитаристская группировка в Бэйпине (Пекине) (1930); прояпонская квислинговская группировка в Нанкине (после 1940). Еще одна особенность Гоминьдана: вопреки "Трем народным принципам" Сунь Ятсена партия после "периода опеки" должна была расстаться с монополией на власть и передать ее любому правительству, которое захочет избрать для себя народ. На протяжении 23 лет своего правления Гоминьдан постоянно откладывал окончание "периода опеки". Неоднократно давались обещания о проведении выборов, но до 1946 они так ни разу и не проводились. В конце концов партия утратила свое официальное влияние, и после 6-го съезда Гоминьдана, собравшегося в 1945 в Чунцине, не было проведено ни одного партийного форума. В 1947, осуществив в конституционной форме передачу власти новому правительству, партия распустила свою молодежную организацию. Во время отступления националистов на юг, сопровождавшегося крупными победами коммунистов, значительная часть партийных учреждений Гоминьдана была реорганизована или распущена.

Наша версия политического спектакля для одного актера может быть любой возможной вариацией этой истории. Или любой другой, имевшей место в мировой политической истории, потому что итог в чистом виде один: постепенно партия, создавшая однопартийную политическую систему, теряет свое влияние, подвергается расколам и трансформациям и в результате теряет власть. Это может быть мягкий "бархатный" вариант или жесткий кровавый – революция или гражданская война – однако он неизменен. И катализатором этого процесса обычно служит уход с политической сцены его создателя. С другой стороны, наши ультраконсерваторы могут утешать себя примером Туркменистана, где внезапная гибель вождя всех туркмен вопреки прогнозам не стала началом бедствий для этой страны. С другой стороны, возможно, это доказывает, что смерть Сапармурата Ниязова не была случайной?

Антон СОПРАНИН
23.08.2007